bannerbannerbanner
След костяных кораблей

Р. Дж. Баркер
След костяных кораблей

Полная версия

5
И я увидел прекрасный корабль

Поразительно, как быстро человек ко всему привыкает. Он стоял на раскачивавшейся мачте, а сланец палубы оставался далеко внизу. Его ноги – здоровая и костяная, упирались в веревки, в руке он держал подзорную трубу. Прошло совсем мало времени с того момента, как он думал, что больше никогда не сможет подниматься на мачты костяного корабля. И не слишком много с тех пор, как потерял ногу. Поначалу он поднимался по чуть-чуть, потом все выше и выше, разве он мог управлять костяным кораблем, если не способен делать то, чего требует от своей команды? И, хотя каждый его шаг был осторожным, всякий раз, когда он пользовался фальшивой ногой, своей культей, чтобы перемещаться по веревкам или рангоуту, он почти не сомневался, что упадет. Но, как и с ходьбой, бегом и фехтованием, он постепенно привык, научился правильно ощущать давление кости на обрубок ноги и теперь лазал по мачтам ничуть не хуже, чем прежде, возможно даже лучше.

Джорон смотрел в подзорную трубу – ее подзорную трубу – на горизонт. Перемещал взгляд вдоль серого моря, пока наблюдатель, Хавир, давал ему указания.

– Видел его на пять часов от кормы, хран-пал, только намек, но я уверен, что заметил флаги на мачтах костяного корабля.

– Не наши? – спросил Джорон.

– Нет, это не черный корабль, – заверил его Хавир.

Джорон кивнул, продолжая смотреть на горизонт через подзорную трубу, хотя он не сомневался в словах Хавира; он был старая соль, опытный дитя палубы, прослуживший годы. Джорон просто поддерживал беседу, выжидая момент, когда море поднимет «Дитя приливов» и он сможет увидеть больше. Хавир сказал, что корабль летел сразу за горизонтом.

Преследовал ли он «Дитя приливов»? И если да, то как долго? Или это паранойя, которая является одним из симптомов гнили. Джорон видел, как она овладела Коксвардом, слышал, что тот рассказывал о Хьюэсе, прежнем мастере костей, интриговал против него. Насилие началось до того, как ему пришлось перевести Хьюэса на другой корабль и взять на борт женщину по имени Колвулф, после этого некоторое время все шло нормально. Пока паранойя не началась снова.

Но теперь все закончилось, во всяком случае для Коксварда.

Джорон опустил подзорную трубу, вытер пот со лба и снова поднес ее к глазу. Как долго ему удастся здесь оставаться? Сколько еще ждать? Сколько смотреть в этот круг на идеальные полусферы моря и неба с пунктирными линиями скииров, танцевавших над волнами?

Вот! Над горизонтом появилась одинокая, неестественно прямая линия.

– Я нашел его верхушку, Хавир.

– Я знал, что так и будет, – ответил наблюдатель.

– Похоже, он перестал стесняться, видны сразу три мачты, значит, это четырехреберный корабль, полный набор зоресветов. – Он слегка переместил трубу. – Вижу второй корабль.

– Да? – Джорон чувствовал, что Хавир где-то рядом.

– Двухреберный.

– Равные силы, верно, хранитель палубы?

– Да, совершенно равные. – Джорон наклонился, чтобы докричаться до палубы. – Барли, поверни на два румба к тени! – Он почувствовал, как корабль начал разворот, теперь ветер бил ему не в щеку, а в затылок, и он начал спускаться, быть может не слишком быстро, но и не медленно, пока уверенно не спрыгнул на палубу и сразу побежал – чересчур стремительно для командующего кораблем – на корму, где его поджидала Фарис, которая, убрав руки за спину, внимательно осматривала палубу.

– Два корабля, Фарис, четырехреберный и двухреберный, – сказал Джорон.

– Вы намерены начать преследование, хран-пал? – Она улыбнулась ему, и обожженная кожа ее лица превратила глаза в щелочки.

– Ну, – сказал он, – они называют нас убийцами и мародерами, так постараемся их не разочаровать, верно? – Он усмехнулся кровожадной пиратской улыбкой и закричал: – Полные крылья, дайте мне максимальную скорость. Пусть звонит колокол и бьют барабаны! Очистить палубу для сражения! Отправьте сигнал Чиверу на «Последний свет», чтобы он сделал то же самое!

И все вокруг превратилось в подобие хаоса, корабль готовился к войне, дети палубы бегали взад и вперед, а Джорон улыбался под маской, потому что видел последовательность в кажущемся хаосе. Каждая женщина и каждый мужчина знали, что им следовало делать, и Джорон был доволен, ведь именно таким он хотел вернуть корабль своей супруге корабля – аккуратное, четко управляемое боевое судно. Джорон повернул голову к горизонту и поднял подзорную трубу, чтобы изучить противника. Два корабля шли боком к «Дитя приливов», белые, точно свежий песок. Ветер завернул хвост его шляпы вокруг руки, играл с длинными прядями волос. Джорон отбросил их, снова принялся рассматривать корабли, и улыбка, недавно появившаяся на его лице, исчезла.

– Смотрящий-на-море, – закричал Джорон, – позови Эйлерина. – Он наблюдал за двумя кораблями, пока не появился курсер и тихо доложил о своем прибытии.

– Вы меня звали, хран-пал?

– Да, Эйлерин, – ответил он. Одеяния курсера были такими же белыми, как корабли перед ними. – Здесь два корабля, – Джорон махнул рукой в их сторону. – Они нам показались, а теперь убегают, предлагая их преследовать.

– Это объясняет ужасный шум, – сказал курсер, голосом показывая, что шутит.

– Да, но они бегут навстречу ветру, – заметил Джорон.

– И это быстро утомит их ветрогонов.

– Так и будет. Они наверняка знают, что у нас есть свои ветрогоны, так что им следовало бы беречь говорящих-с-ветром, ведь они могли использовать для побега свежий ветер, дующий им навстречу.

– Именно так поступила бы разумная супруга корабля, – заметил курсер.

– Да, и я спрашиваю у тебя, почему они поступают иначе? – спросил Джорон.

– Пожалуй, я бы предположил, что они хотят увести нас куда-то в сторону? Или, наоборот, заманить в определенное место.

Джорон кивнул, сложил подзорную трубу и спрятал в карман куртки.

– Ты изучал карту этих вод? – спросил Джорон, который прекрасно знал, что Эйлерин фанатично сидел за картами. – Есть ли рядом место, от которого они могли бы хотеть нас увести или туда привести?

Эйлерин стоял, сложив руки перед собой, застыв в полнейшей неподвижности, как всегда, когда он о чем-то серьезно размышлял.

– Они направляются в сторону северных островов, низких и холодных. Не самое подходящее место для ловушки, – ответил курсер.

– А откуда они могли появиться? – спросил Джорон.

– Открытое море до самого горизонта.

– Любопытно, – сказал Джорон, прищурившись и вглядываясь вдаль; теперь он уже видел оба корабля без подзорной трубы.

– И еще одно, – заговорил курсер.

– Да?

– Пришли донесения о появлении небольших кейшанов. Не в этом направлении, но, если учесть быстроту их передвижения, можно предположить, что один из них где-то здесь. Возможно, они за ним охотятся? – предположил курсер.

– Ты думаешь, они уже поняли, как себя вести? – спросил Джорон.

– Да, наверное. Возможно, Слейтхъюм снова начал производить яд. Быть может, они улучшили хийл. – Джорон немного подумал о том, что видел в Слейтхъюме перед тем, как супруга корабля сдалась. Огромные котлы, в которых смешивалась плоть людей и ветрогонов в поисках рецепта для хийла, яда настолько сильного, что он позволял охотиться на кейшанов, но все предыдущие попытки закончились лишь тем, что женщины и мужчины отправлялись к Старухе. Он повысил голос.

– Я думаю, нам следует вернуться к прежнему курсу, – сказал Джорон, – посмотрим, как отреагируют наши друзья.

– Слушаюсь, хран-пал, – ответила Фарис, которая передала приказ Серьезному Муффазу, а тот – Барли, «Дитя приливов» начал поворачивать, крылья жалобно заскрипели, мачты хором подхватили их стоны, пока корабль возвращался на прежний курс.

Если Джорон и слышал вздохи и слова разочарования команды, которая настроилась на сражение, он не подал вида. Вместо этого он поднял подзорную трубу и продолжил наблюдать за кораблями противника, дожидаясь момента, когда они поймут, что он не намерен их преследовать. Время шло, Джорон продолжал притворяться, что не замечает сновавших взад и вперед женщин и мужчин, которые ослабляли одни веревки и натягивали другие, рассчитывая, что планы снова изменятся.

– Что ты думаешь, Фарис? – спросил он после того, как достаточно долго наблюдал за противником, и передал ей подзорную трубу.

Она взяла трубу, отыскала врага и принялась его разглядывать.

– Они хотят, чтобы их преследовали, хран-пал, часть их крыльев ослаблена, чтобы замедлить ход. Подожди, двухреберный потерял верхнюю часть такелажа. – Она передала Джорону подзорную трубу, и он снова принялся изучать вражеские корабли.

Он убедился, что малый корабль получил повреждение, верхняя часть главного ребра упала, а вместе с ним рухнуло белое крыло.

– Ну, теперь он припадает на крыло, как раненая кивелли, – проворчал Джорон.

– У них серьезные проблемы с такелажем, – заметила Фарис.

– Верно, – задумчиво проговорил Джорон, – если только все по-настоящему, но если бы я попытался изобразить фальшивое повреждение, то выбрал бы такой же способ. Это легко имитировать.

– Да, – согласилась Фарис. – Очевидно, они отчаянно хотят, чтобы мы за ними погнались.

– Теперь возникает вопрос: что такого интересного может быть на нашем прежнем курсе? – Джорон опустил подзорную трубу, сложил ее и убрал в куртку. – Слушайте внимательно, мои женщины и мужчины, мои девочки и мальчики, – громко крикнул он, и все головы повернулись в его сторону, работы на мгновение прекратились, а потом уверенные руки к ним вернулись, но взгляды были сосредоточены на Джороне. – Я не хочу, чтобы вы подумали, будто я лишил вас сражения, но эти корабли следовали за нами, и я пришел к выводу, что за горизонтом находится то, что они хотят помешать нам обнаружить. Вот почему мы постараемся узнать, что они намеревались от нас скрыть, верно?

– Да! – закричали в ответ дети палубы.

– «Дитя приливов» будет готов к войне, и если я настоящий командир, то знаю, что произойдет очень скоро. Два чужих корабля увидят, что мы не попались на их отвлекающий маневр, и начнут нас преследовать. – Люди на палубе «Дитя приливов» и на такелаже стали переглядываться и обмениваться улыбками, как и на нижних палубах и в трюме, куда передавали каждое слово Джорона.

 

Никто не сомневался в его правоте, Джорон Твайнер доказал, что он настоящий боевой супруг корабля, хотя любого, кто его так назовет, ждало суровое наказание; они знали, кто он и куда их ведет, и без раздумий следовали за ним, поскольку среди детей палубы флота Миас зародился слух, который постепенно превратился в неоспоримую истину для всех женщин и мужчин, летавших на этих кораблях. Они считали, что Джорон Твайнер являлся сыном Удачливой Миас. Все остальное просто не имело смысла. Разве сама Удачливая Миас, Дитя приливов, не была легендой? Той, что несла мир? Неуязвимая, непобежденная, и сейчас она лишь выбирала время, чтобы вернуться и повести их к славе. Все знали, что эти факты верны, как море, Старуха, Мать и Дева.

– Итак, – сказал Джорон, который знал, что о нем говорили, и понимал, как это далеко от истины, но не пытался прекратить слухи, – попомните мои слова, девочки и мальчики, женщины и мужчины, мы получим наше сражение. Очень скоро вражеские корабли начнут погоню за нами, возможно, на горизонте нас будут ждать другие. – Он подбежал к костяным перилам и взобрался на них. Одной рукой он держался за веревку, а другой поднял вверх прямой меч. – Точите курновы, готовьте ваши клинки, багры и дуголуки, нас ждет кровавый день. – Последовал шквал криков, радостная какофония команды, и самого Джорона наполнили такие же чувства.

Пока он не увидел Гаррийю: голова старой женщины появилась над люком, ведущим на нижние палубы, и над ним нависла темная туча.

«Мы никого не потеряли».

«Пока».

Он вздрогнул.

– А сейчас, – крикнул он, – возвращайтесь к работе. На моем корабле я не потерплю любителей поваляться на сланце! Ставим крылья, увеличиваем скорость!

Они принялись за работу, возбужденно обмениваясь репликами, готовые к сражению, а «Дитя приливов» мчался по волнам, сиявшим в свете Глаза Скирит, и все крылья наполнял ветер. Джорон снова поднял подзорную трубу и направил ее на корабли, которые постепенно уменьшались. Он улыбнулся, увидев доказательство своей правоты: двухреберный корабль возвращал на место якобы упавшую часть такелажа.

– Умно, – сказал он, – многие им бы поверили. – Потом он повернулся, убрал подзорную трубу и снова оглядел палубу «Дитя приливов», летевшего в будущее. – Наибольшая скорость, которую мы способны развить при таком ветре, – крикнул он. – Барли, держи прежнее направление, ведь именно оно им не понравилось. Наблюдатель! – крикнул Джорон. – Держи меня в курсе поведения этих кораблей. Я хочу знать, насколько активно они будут нас преследовать!

– Они уже начали разворачиваться, хранитель палубы, их крылья полны ветра!

И началась гонка, хотя и не настоящая. Джорон знал, что белым кораблям не удастся настигнуть «Дитя приливов», который летел под ветром, а если они начнут подстегивать ветрогонов, чтобы увеличить скорость, у Джорона имелись собственные говорящие-с-ветром, и их не требовалось подгонять. Они всё сделают с радостью, ведь ветрогоны называли его Зовущим и в его словах видели приближение времени Ветровидящего; и если они правы, это не сулило ничего хорошего. Но Джорон знал, что пророчества – штука ненадежная, ведь в одном из них упоминалась Миас, и где она теперь?

Да, где она сейчас на самом деле?

А «Дитя приливов» летел все дальше, рассекая воздух и воду с такой скоростью, что у тех, кто находился на палубе, перехватывало дыхание. И если в мире существовало что-то лучше, чем корабль под полными крыльями, Джорон об этом не знал. И то, что они летели к опасности, сейчас не имело значения. Ради таких мгновений жило каждое дитя палубы: только они, море и ветер и то, куда он их нес. Раздался крик, в котором прозвучал огромный смысл, одновременно наполнив Джорона страхом. Что еще на Ста островах могло иметь такое огромное значение, что два корабля были готовы принести себя в жертву, чтобы отвлечь его?

– Кейшан на горизонте!

6
Причина

Страх и изумление. Невероятное удивление и ужас вызывали эти слова у каждой женщины и каждого мужчины на его корабле.

– Кейшан на горизонте!

Многие из них видели кейшанов, знали, какие их сопровождают величие и опасность и что эти существа способны с легкостью уничтожить такой корабль, как «Дитя приливов». Те члены команды, которым не довелось встречать кейшана, давно познакомились с рассказами о них, и теперь им казалось, будто они сами их видели. Как если бы чувствовали исходивший от них жар, слышали громкий плеск воды, когда те появлялись на поверхности, и жуткие песни, ударявшие в уши, точно молот.

И каждый знал, что они каким-то образом связаны с кейшанами через своего необычного Ветрогона, а некоторые верили, что и через супругу корабля, сумевшую вызвать одного из них из мертвой скалы острова, после чего кейшан атаковал врага, позволив «Дитя приливов» спастись.

Или они так думали.

И Джорон им позволял.

Если кто-то и помнил что-то другое, они об этом никогда не заговаривали со своим хранителем палубы.

Пока команда удивлялась, тревожилась и обсуждала происходящее, Джорон смотрел на мир через круглый глаз подзорной трубы. Сначала мимо клюва корабля в сторону горизонта, где, как сказал наблюдатель, их поджидал мощный кейшан, затем за корму. Позади и справа по борту он видел темный корпус двухреберного «Последнего света», черного, как «Дитя приливов», но меньше размером. Только два хребта и крылья в форме треугольника, а не квадрата, как у более крупных судов, и зоресветы над бортами указывали на то, что корабль принадлежал Ста островам и не являлся настоящим черным кораблем. Его построили для высокой скорости, быстрых ударов и отступления: у него на вооружении имелось двадцать малых дуголуков. Джорон снова навел подзорную трубу на два белых крыла костяных кораблей, которые быстро сокращали расстояние до «Дитя приливов».

– Они наказывают своих ветрогонов, чтобы догнать нас, – сказал Джорон.

– Позвать наших? – спросила Фарис.

– Нет, – ответил он, снова поворачиваясь к клюву. – Пусть они утомят своих ветрогонов, а наши будут оставаться свежими. Позаботься, чтобы Чивер на «Последнем свете» поступил так же.

– Слушаюсь, хранитель палубы, – сказала она и побежала, чтобы отдать приказы о сигналах для «Последнего света».

«Дитя приливов» продолжал лететь дальше, его клюв рассекал волны, посылая брызги во все стороны. В подзорную трубу Джорон, наконец, увидел кейшана и огромный спинной плавник, почти такой же длинный, как корабль, который его преследовал. Джорон ждал, когда его охватят волнение, потрясение и благоговение перед невероятным существом. Однако ничего не происходило.

Где жар?

Радость?

Песня в сердце?

Величие?

Ощущение ошеломляющего присутствия?

Где-то глубоко внутри он ощутил темноту. И понял правду.

– Он мертв, – тихо сказал Джорон.

– Хран-пал?

Джорон сосредоточился на звере, увидел брюхо, огромное, как остров, со множеством белых перьев – и наконец разглядел в несовершенной линзе брызги крови. Она окружала кейшана – черная пленка с множеством самоцветов. Он попытался понять, являлось ли это свойством крови кейшана? И самоцветы находились внутри его тела?

Присмотревшись, Джорон увидел цепочку ран, располосовавших зверя.

Какое оружие могло их нанести? Какую огромную машину построили люди, чтобы оставить серию отверстий на теле столь могучего, неудержимого существа, как кейшан, император морей?

Никто из женщин и мужчин со Ста островов не был способен на такое.

Как и ни одна женщина или мужчина с Суровых островов, ведь раны имели длинную и узкую форму клюва.

Следы укусов?

Схватка кейшанов?

Должно быть, все произошло именно так. Из-за чего, он знать не мог. Территория? Или самка? Какая-то жуткая подводная вражда? Разве человеку дано понять кейшанов? На самом деле этого никто не может. Даже он сам, хотя у него, каким-то непостижимым образом, появилась с ними связь. Но и насилие его не удивило. Разве могло быть иначе? Он видел, как они ломали корабли, как открывали пасти, демонстрируя пещеры с огромными зубами. Он, не подумав, решил, что они просто охотятся. И даже представить не мог, чтобы они между собой сражались.

– Он мертв?

Джорон повернулся и увидел Фарис, смотревшую на воду. Она выглядела потрясенной.

– Да, похоже на то, – ответил он. – Стоит ли удивляться, что они хотят, чтобы мы исчезли, ведь только в этом кейшане хватит костей, чтобы Сто островов воевали целое поколение, а, если учесть урон, который мы им нанесли, они очень сильно нуждаются в его костях.

– И что мы будем делать? – спросила она.

– Сражаться, Фарис, у нас нет другого выбора.

– Корабль на горизонте! – раздался крик с верхушки мачты.

– Расскажи нам о корабле, наблюдатель, – громко приказал Джорон, надеясь, что это окажется кто-то из союзников – возможно, Брекир, по какой-то причине повернувшая обратно.

– Костяной корабль, хранитель палубы, идет с востока, я полагаю.

– Четырехреберный и двухреберный против нас, – сказал Джорон. – Он усмехнулся под маской, а Фарис, умевшая читать по его глазам, улыбнулась в ответ.

– Как по мне, так это нечестно по отношению к ним, – заявила она.

– Дженнил, – позвал Джорон, – пусть морская гвардия полностью вооружится и половина из них займет места на мачтах с арбалетами. Остальные на нижней палубе пусть приготовятся к абордажу. Серьезный Муффаз! Приготовь мой корабль к войне! И я хочу…

Прежде чем он успел закончить фразу, на палубу выскочил Ветрогон – стремительное разноцветное пятно в облаке одеяний и грохота.

– Остановить корабль! Остановить корабль! – заверещал он в полную мощь своего совсем не слабого голоса.

За ним появился Мадорра.

– Слушайте! Слушайте! – кричал лишенный ветра.

– Что ты имеешь в виду, Ветрогон? – взревел в ответ Джорон своим лучшим штормовым голосом. – Существо мертво, опасности нет.

– Мертв! Мертв! – закричал Ветрогон и помчался к клюву корабля, чтобы посмотреть в море на быстро поднимавшийся на поверхность труп. – Опасность! Большая опасность!

– Какая опасность? – спросил Джорон, когда Ветрогон повернулся и побежал обратно по палубе.

– Яд! Яд!

– Хийл-болты, – сказал Джорон, – они наконец сумели их сделать?

Ветрогон заверещал на него, открыв клюв так широко, что стала видна пещера рта.

– Яд! Яд! Море полно яда!

– Они не ядовиты, успокойся. Я читал книги, Ветрогон, да, смерть никогда не бывает приятной, в особенности если речь идет о таком громадном существе.

– Нет! – закричал Ветрогон, и все его тело задрожало. – Глупый человек. Глупый.

– Ветрогон, я…

– Глупый! Кейшан мертв. Кейшан мертв. Мертвый кейшан плохо. Яд!

– Ветрогон, – проговорил Джорон, наклонив к нему голову. – Говори медленнее, пожалуйста, я не понимаю.

– Огонь в сердце. Сердце разорвется, огонь вырвется.

– Но здесь нет огня, Ветрогон, – сказала Фарис.

Ветрогон медленно повернулся к ней, сначала голова, потом шея, все тело. Маска, прятавшая глаза, смотрела на Фарис.

– Глупый человек. Не видеть огонь. Ядовитый огонь.

Все столпившиеся вокруг Ветрогона женщины и мужчины «Дитя приливов» улыбались и фыркали, глядя на такое неповиновение, – впрочем, они уже успели привыкнуть к странному поведению своего Ветрогона, наделенного диковинными страстями, а, с другой стороны, чего ждать от столь необычного существа? И тут вперед выступил Серьезный Муффаз.

– Моя мать часто повторяла: «Раньше разорвется сердце кейшана», когда давала нерушимое слово, – сказал он.

– Я тоже слышал эти слова, – сказал Джорон, – возможно, и сам их когда-то произносил, но…

– Среди мастеров-костей, – вмешалась Колвулф, выступив вперед. Она говорила тихо, все еще не зная, какое место занимала на корабле. – Хорошо известно, что фленсеры никогда не позволяют сердцу оставаться рядом с городом.

– Да, – сказала Квелл из-за его спины, – а те, кто появляются на свет рядом с тем местом, где закапывают сердце, редко рождаются здоровыми и не живут долго.

И пока каждый говорил, голова Ветрогона в маске поворачивалась от них к Джорону.

– Слушай! – пронзительно закричал он. – Глупый мужчина корабля!

Джорон уже собрался объяснить, что это самое обычное ложное суеверие. И они не могут просто в него поверить и допустить, чтобы кости попали к Ста островам. Тем самым пойдет прахом работа по ослаблению их флота, и надежда вернуть Миас станет совсем слабой. А война за мир после ее возвращения будет еще более трудной.

 

Но тут его внимание привлекло что-то черное, странное и лишенное костей, которое двигалось по огромному трупу. Джорон снова поднял подзорную трубу. И его пробрала дрожь. Тунир с черной спиной, машина смерти на трех ногах – лишь немногие животные вызывали больший страх. Однако существо двигалось совсем не так, как туниры, которых Джорон видел прежде, оно ползло по телу с невероятным трудом. Затем тунир зашатался, споткнулся на резиновых ногах, соскользнул по гладкому боку кейшана, как водоросль из ведра, и с плеском рухнул в воду. И, пока Джорон смотрел, он понял, почему все выглядело неправильным? Где скииры? Все, что умирало в океане, привлекало птиц-падальщиков, однако возле самого крупного трупа во всем архипелаге не летало ни одного скиира.

«Дитя приливов» на полной скорости несся к телу, подняв все крылья, а его командующий размышлял о том, почему рядом нет скииров.

Неужели он действительно так глуп?

Над трупом он заметил какую-то дымку, подобно пелене жара в летний день. Но воздух оставался холодным.

Джорон опустил подзорную трубу.

В воде было полно самоцветов.

Нет.

Рыб.

Мертвых.

И среди них он увидел скииров, точнее тела. Их привлекла добыча. И убило что-то невидимое.

– Резкий поворот на правый борт! – крикнул он и побежал к поручням на корме. – Резкий поворот на правый борт! – теперь он кричал меньшему кораблю, который следовал за ними.

Когда «Дитя приливов» качнулся и море бросилось им навстречу, ядовитый круг оказался значительно ближе.

– Держитесь! Держитесь! – кричал Джорон.

«Дитя приливов» продолжал невероятно крутой поворот для такого крупного корабля. Круг смерти приближался, Джорон слышал, как верещал Ветрогон:

– Яд! Яд!

Палуба накренилась так сильно, что Джорону пришлось ухватиться за одну из веревок, и в результате он оказался рядом с Ветрогоном.

– Как далеко растекся яд? – спросил Джорон.

– Не далеко? – Корабль содрогался и трещал. – Далеко? Не знать! Не знать! – Круг смертельной воды приближался.

– Как долго яд остается в воде? – спросил Джорон.

– Долго и долго. Много жизней. – Корабль содрогался и трещал, круг смертельной воды оставался очень близко.

– Как быстро она убивает?

– Недели, часы, год. Всегда разное.

Джорон смотрел на разноцветную маску Ветрогона и услышал радостный крик детей палубы, когда корабль начал выпрямляться, уходя в сторону от ядовитой воды, а гигантское тело кейшана осталось слева от «Дитя приливов».

В крайней точке поворота, когда «Дитя приливов» почти прикоснулся к краю отравленной воды, Джорон наконец почувствовал жар, который обычно испускали большие животные, однако сейчас все происходило иначе. Если прежде это было тепло, подобное лучам Глаза Скирит на лице, сейчас оно стало обжигающим, точно ветер после удара «слюной старухи», всепоглощающий жар, отчего огненной болью отозвались язвы у него на лице.

Яд зверя не имел ничего общего с сочившимся из тела ихором, отравлявшим воду вокруг, нет, воздух наполнила какая-то неизвестная субстанция, которую источало тело кейшана, убивая все, что оказывалось рядом, – под водой или над ней. Джорон мысленно поблагодарил Ветрогона за предупреждение, в противном случае они влетели бы прямо в ядовитый круг и все на борту погибли бы. Сейчас это было для Джорона столь же очевидно, как сланец у него под ногами.

– Барли! – крикнул он. – Разверни нас так, чтобы мы оказались рядом с «Последним светом». Опустите крылья, сбросьте скорость. – Он через борт посмотрел на корабли Ста островов, которые все еще находились довольно далеко. Его разум настолько привык измерять время, расстояние и ветер, что он уже перестал замечать усилия, которые для этого требовались, как не задумывался о других вещах, ставших для него естественными: дыхание, боль, болезнь и утраты. По меньшей мере четыре оборота песочных часов, даже если им будут помогать ветрогоны. – Ну-ка! Серьезный Муффаз! Остановите корабль!

– Полный стоп! – закричал великан, стоявший перед главной мачтой. – Бросить стоп-камень. – За борт полетела мешанина веревок и ткани из вариска, которая будет держать корабль на месте рядом с «Последним светом».

Джорон подошел к поручням.

– Эй, на «Последнем свете»!

– Эй, на «Дитя приливов»! – последовал ответ супруга корабля Чивера, высокого мужчины, который заплетал волосы в толстую косу, спадавшую на спину, и носил узкие облегающие штаны и кожаные ремни Избранника. Он был столь же бледным, сколь Джорон смуглым. Его лицо покрывали многочисленные шрамы, которые он получил, сражаясь под командованием Джорона. – Складывается впечатление, что мы нашли замечательный приз.

– Да, но этот приз полон яда, супруг корабля, – прокричал в ответ Джорон. – Посмотри на воду вокруг него, он приносит только смерть.

– И каков твой план, хранитель палубы? – И как только он произнес его звание, память отбросила Джорона к тем дням, когда он только его получил, но никто его не уважал и не считал достойным.

– В воде находится огромная куча костей, супруг корабля, – сказал он. – Я планирую преподнести щедрый дар тем кораблям.

– Если ты ошибся относительно яда, это будет очень дорого стоить. – Чивер даже не пытался скрыть презрение.

– Ты можешь подвести свой корабль ближе, Чивер, если хочешь, – сказал Джорон.

Все на борту «Последнего света» замерли. Команда смотрела на супруга корабля, а тот не отводил взгляда от круга темной воды, полной мертвых существ. Затем он повернулся к Джорону.

– Им покажется странным, если Черный Пират просто убежит, хранитель палубы, – крикнул он через воду.

– Да, так и будет. Поэтому мы должны пустить немного крови. – На покрытом шрамами лице Чивера появилась улыбка. – Но, боюсь, это следует сделать не тебе, супруг корабля. Если у них появится время на размышления, они смогут связать мертвую землю вокруг закопанного сердца и яд возле тела кейшана. Они не должны думать. Я хочу, чтобы они взяли кейшана на буксир, и, если они доставят его в Бернсхъюмхъюм, это может уничтожить весь их флот.

– Значит, таков твой план?

– Я хочу, чтобы ты обратился в бегство, словно полетел за подкреплением. Сегодня у тебя не появится новых шрамов.

– Я не стану делать вид, что не разочарован, хранитель палубы, – крикнул он в ответ – но, если мы просто побежим, они что-то заподозрят: бегство не соответствует репутации Черного Пирата. Для него естественно сражаться, а не бежать.

– Да, – крикнул в ответ Джорон. – «Дитя приливов» начнет сражение, но затем отступит. Они решат, что сначала мы переоценили свои силы, а потом передумали. Но твое бегство встревожит их гораздо больше: они посчитают, что сюда прибудут другие наши корабли. Я сожалею, что ты не сможешь участвовать в сражении, Чивер.

Чивер усмехнулся и помахал пальцем в воздухе.

– Ну, Старуха знает черные корабли, несомненно, она подарит мне новые шрамы в другой день. Удачного полета.

– И тебе, супруг корабля Чивер. – Джорон отвернулся, чтобы приказать команде поднять все крылья.

Он наблюдал за неизменно восхищавшим его зрелищем, когда зазубренный корпус костяного корабля оживает, раздуваются крылья, их наполняет ветер, шорох веревок, которые тянут женщины и мужчины, медленные, почти незаметные первые движения, крылья ловят ветер, и корабль обретает стремительность. Затем летит быстрее, возникает ощущение, будто его невозможно остановить, а скорость кажется беспредельной, – Джорон знал, что будет с радостью следить за этим процессом, пока «Последний свет» не исчезнет на горизонте и его пенный след скроет бесконечное море. Может быть, когда-нибудь он поступит именно так, сидя на берегу и наблюдая уход и возвращение костяных кораблей.

Но сейчас у него была другая жизнь, он отвернулся от «Последнего света» к своему кораблю и увидел, что команда ждет его приказа, точно длинноцеп, уловив запах крови, нетерпеливая и готовая к действию.

– Поднять главный парус! Привести в боевую готовность дуголуки! Приготовиться к сражению, боли и смерти! – Он прошел вдоль команды. – Но пусть инициатива будет исходить от нас, пусть Старуха услышит мой голос и узнает, что мы сражаемся не просто так, а за черные корабли, Старуху и Удачливую Миас!

– За Удачливую Миас! – закричала в ответ команда.

Крылья взлетели вверх, и «Дитя приливов» начал движение, а два костяных корабля, белых, как страх, стремительно приближались.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33  34  35  36  37 
Рейтинг@Mail.ru