Qui-dam
Леса Цибиллы. Берега земли
На часах было только 10:33, а Робу совсем не хотелось больше никуда идти. Он устал, ему нравился приятный морской воздух на причале. Жаль, что деваться было некуда.
Лаборатория представляла собой несколько построек: трёхэтажное здание цилиндрической формы и примыкающая к ней меньшей стороной промышленная арочная теплица. Теплица выходила к причалу, а основное здание стояло ближе к воротам.
Давид и Роб направлялись к цилиндру.
– И ещё, захочешь обустроить квартиру – обращайся к администратору на первом этаже своего корпуса, Филлу или Бартоломео, они попеременно дежурят. Ты сразу поймёшь, кто есть кто, – сказал напоследок Давид и открыл дверь лаборатории.
Сначала они оказались в небольшой комнате-прихожей, имеющей множество дверей. Давид выбрал вторую дверь справа – так они попали на лестничную площадку, примыкающую к основной стене здания. Она отделялась от другого помещения стеклом, поэтому Роб сразу увидел своё новое место работы – основную комнату лаборатории.
Она была светлой, нейтрально холодного оттенка. Всё благодаря лампам на потолке – окон не было. Напротив лестницы, по которой они поднимались, возвышалась ещё одна, но в противоположную сторону, тоже за стеклом.
Пространство было поделено рабочими местами сотрудников, расположенными по краям круглой комнаты. Роб насчитал пять столов, три из которых пустовали, при этом от одного веяло необжитостью – он явно предназначался ему.
Парень заметил двух мужчин.
В углу чуть ли не под второй лестницей устроился как-то наискосок стол, заваленный смятыми бумагами. Над столом нависала огромная фигура человека, которому явно не хватало там места. Он что-то искал в завалах.
Второе освоенное место располагалось справа от первого через стол Роба. Аккуратное, чистое и будто слишком правильное – за ним сидел парень с прямой осанкой, среднего телосложения, с длинными по плечи золотистыми прямыми волосами.
Оба эти человека не вызвали у Роба желания знакомиться, напротив, он хотел бы избежать контакта с ними.
Центр лаборатории пустовал, что смотрелось не очень уютно.
Но вот Роб с Давидом поднялись на второй этаж, и вид сменился. Они очутились в центральной круглой комнате с несколькими дверьми – одна точно вела на противоположную лестницу (у неё даже было такое же стальное обрамление, как и у той, через которую парни вошли). Остальные двери были оформлены солидно, под дерево – кабинеты, видимо, для совещаний или приёма посетителей.
Чуть правее второго металлического входа поднималась, рассекая горизонтальное пространство, винтовая лестница. С её верхней площадки лился солнечный свет.
«Должно быть, открытый этаж. Хотелось бы мне туда уйти и забыться, хотя бы на полчасика», – грустно подумал Роб. Силы как-то быстро закончились.
Тем временем Давид постучался в одну из деревянных дверей. В кабинете раздался женский голос, предлагающий гостям войти, что они и сделали.
Комната по форме была устроена в виде трапеции, где длинное основание целиком было занято панорамными окнами от пола до потолка, а короткое – стеной с выходом. По левому боку строился длинный застеклённый шкаф, такой же солидный и деревянный, как дверь, но почти пустой. С правой стороны параллельно стене располагался массивный стол с неподъёмными стульями. И, наконец, по центру ближе к окнам обосновался ещё один массивный стол, за которым и сидела владелица кабинета.
– Добрый день, госпожа Шепёк, – уважительно поздоровался с женщиной Давид.
– Добрый день, мистер Севанян, – не дожидаясь представления военного, она обратилась напрямую к Робу, – рада вас видеть, господин Лангрид. Я так понимаю, урок по технике безопасности окончен?
Давид кивнул:
– Да, всё верно. Передаю господина Лангрида вам.
– Хорошо. Можете идти.
Женщина улыбнулась, но на губах заиграла скорее нотка снисхождения, нежели приветливости. Давиду такой жест не очень понравился – Роб почувствовал. Да и самого Роба это напрягло.
Военный ушёл, оставив их наедине. Женщина предложила Робу присесть на те самые неподъёмные стулья – сама она тоже переместилась за второй массивный стол.
В кабинете повисла тишина.
Итак. Перед Робом сидела Тания Шепёк, руководитель третьей научно-исследовательской лаборатории по вопросам развития и эволюции лесов Цибиллы.
Что Роб знал об этой женщине? Перед переездом отец дал ему несколько вводных по работе лаборатории и по некоторым персоналиям, в частности по ней.
Она была, как Блейн Мисфит её охарактеризовал, умной девушкой, которая сделала себя сама. Ну, для Блейна она была, конечно, «девушкой», но явно не для Роба.
«Я слышал, хоть она и тщательно это скрывает, что она вышла из неполной бедной семьи из какой-то Латвии. У неё пробивной характер. Тебе стоит с ней сотрудничать, в дальнейшем вы не раз будете пересекаться», – посоветовал отец парня.
Но пока что госпожа Шепёк не вызывала сильного желания сотрудничать.
Она была достаточно очаровательна для женщины: шатенка с длинными, слегка путанными волосами, в меру вольно уложенными в пучок сзади; скромный, но подчёркивающий глаза макияж, и заметная коричневая родинка над губой левее носа. Но каким же холодным был её взгляд!
Язык тела сказал бы, что она готова к контакту и доброжелательна, однако энергетика, которую она посылала, говорила Робу обратное. Он почувствовал, будто сидит на неколючих иголках. Пробуждающе и неприятно.
– Что ж, господин Лангрид, рада, что вы пополнили штат сотрудников этой лаборатории. Пока он небольшой – с вами вместе пять человек. Но задач много, тем более ответственных и требующих проявления гибкости ума, – она многозначительно посмотрела на Роба, улыбаясь. – Впрочем, в вас я не сомневаюсь. Вас лично рекомендовал господин Мисфит.
Почему-то последнее предложение прозвучало для парня уничижительно – он даже сморщил нос.
Госпожа Шепёк это заметила.
– Даже несмотря на то, что вы являетесь ему родственником, насколько я знаю вашего отца, он не раскидывается хвалебными словами, – при этом она гордо подчеркнула часть фразы про её знакомство с Мисфитом, будто этот факт был самым важным в сказанном.
Сердце же Роба упало на иголки. Он не хотел, чтобы в лаборатории кто-либо знал об его родстве с министром.
– Госпожа Шепёк, – неуверенно начал Роб, – я попросил бы вас не распространять сведения о нашем родстве в лаборатории. Пожалуйста.
– Да, господин Лангрид, я предупреждена вашим отцом о… деликатности данного вопроса для вас. Никто, кроме меня, в лаборатории не знает о вашем положении.
Она снова улыбнулась. Неприятно.
– Спасибо, – сухо ответил парень. Почему-то ему не хотелось доверять этой женщине.
– Что ж, господин Лангрид, рассчитываю на продуктивную совместную работу.
Она встала из-за стола и протянула ему руку. Роб пожал её, без энтузиазма.
– Пойдёмте, я проведу вас до вашего рабочего места и передам своему секретарю для дальнейших объяснений.
Внизу на полпути их уже ждали. Женщина, или девушка, сложно было определить возраст. Высокая, худая, но без выпирающих костей; её лицо было вытянуто, как у лошади, а мутные глаза выделялись своей огромностью и печалью.
– Этта, будь добра, расскажи господину Лангриду о том, как здесь всё устроено, и обозначь выделенный ему участок работы, – сразу отдала поручение Тания Шепёк своему секретарю, а затем, кинув через стекло враждебно-холодный взгляд на других своих сотрудников, удалилась.
Секретарь печально, но с нескрываемым любопытством посмотрела Робу в глаза:
– Здравствуйте, господин Лангрид. Меня зовут Этта Кавалли, я секретарь лаборатории. Вы можете называть меня Этта, – она говорила медленно, полушёпотом, успокаивающим голосом, будто с животным, которого пыталась приручить.
Почему-то такой тон не вызвал отторжения у Роба, наоборот, после иголок той женщины усмирил и настроил на дружеский лад.
– Здравствуйте, Этта. Я Роб, можно просто Роб.
– Условились, Роб, – мягко улыбнулась Этта, не показывая зубы. – Пройдёмте со мной, я познакомлю вас с другими членами команды.
Роб кивнул в ответ, и они зашли в основную комнату.
Вначале они подошли к столу длинноволосого парня. Он углубился в раздумья над данными на мониторе своего компьютера, поэтому не сразу обратил внимание на вновь прибывших.
– Доброго утра, Ашер, – так же мягко окликнула его Этта.
– А, – парень поднял голову, – доброе утро, Этта…
Глубоко посаженные глаза цвета морского дна сначала хаотично пробежались по комнате, а затем остановились на Робе в удивлении. Парень встал с места, не сделав ни шага.
– А, вы, должно быть, Роб Лангрид, наш новый сотрудник? – вопрос был кинут копьём в парня.
– Да.
– Роб, это заместитель руководителя лаборатории, господин Канерус. Ашер Канерус.
Мужчина, не обращая внимания на представления Этты, уже тянул руку для пожатия Робу. У него была острая хватка, в отличие от Давида он будто хотел переиграть Роба, но исподтишка.
– Только прибыли?
– Да, вчера.
– М, – короткий звук будто обозначил поставленную в голове мужчины галочку напротив недавно заданного вопроса. – Откуда прилетели?
– Из Лондона.
– М, – синие глаза широко распахнулись. – А где до этого работали?
– Я не…
– Ашер, прости нас, но нам с господином Лангридом нужно многое успеть изучить, – внезапно прервала допрос тихая Этта всё таким же мягким и успокаивающим голосом.
– Да, прошу.
Ашер моментально прервал контакт и сел на место, Роб не успел вздохнуть.
Этта уже направлялась ко второму сотруднику в комнате.
Великан облокотился на спинку стула, величественно задрав подбородок с густой неопрятной чёрной бородой. Его корпус был повёрнут в сторону «гостей». Кажется, он давно наблюдал за ними.
– Привет, – тут же обратился он к Робу, полностью игнорируя существование Этты.
– Привет, – ответил Роб с той же фамильярностью.
– О, – оценил великан. – Хорошо. Я Хаган, так и зови.
У него был поставленный раскатистый голос; некоторые ударные гласные он растягивал дольше положенного, чем напоминал поющего кита.
– Роб, – представился твёрдо парень.
Они пожали друг другу руки. Роб еле смог обхватить ладонь Хагана – настолько она была огромной. Роб заметил, что ноготь на большом пальце великана был выпуклым, поломанным в одном месте и жёлтым. Такая деталь вызвала у парня лёгкое отвращение.
– Ну, ещё увидимся, – решил закончить Хаган диалог в одностороннем порядке.
– Ага, – кинул Роб и развернулся к Этте.
У той уже был готовый план:
– Роб, ваш стол находится позади вас. У вас позже будет возможность обустроиться. Сейчас прошу проследовать за мной, я отдам вам ваш халат и покажу здание.
Они вышли из основной комнаты в прихожую. Этта выбрала ближайшую к выходу дверь справа, через которую они попали в длинный и узкий для двоих коридор, обставленный железными шкафчиками.
– Ваш шкафчик под номером 6. Там хранится ваша сменная форма для работы в лаборатории. Рекомендую завести сменную обувь, осень совсем близко.
– Да, конечно, без проблем, – Роб подошёл к шкафчику и открыл его. В нем висела новенькая идеально выглаженная белая форма – он взял её и накинул поверх футболки, а куртку оставил в шкафу.
«Вот я и сотрудник лаборатории», – утвердился наконец парень.
Дальше Этта рассказала ему о системе отпусков, больничных и отгулов, графике дежурств в общие праздники, а также показала комнату для опытов, которая находилась вверх по винтовой лестнице, и оранжерею для выращивания лесов Цибиллы в лабораторных условиях.
В теплице Роб и узнал, что Этта родом из Италии, из большой семьи потомственных фермеров. Она с детства помогала по хозяйству, в основном ухаживала за животными. Но вот наступила беда, и леса уничтожили почти все земли Италии. Благо вся её семья была в это время на Сицилии – им чудом удалось спастись. Хозяйство было разрушено, возвращаться было некуда, поэтому отец Этты основал новую ферму на острове, сумев привлечь и инвестиции, и хорошие рабочие руки. В условиях дефицита продуктов ферма Кавалли процветала.
У самой Этты появилась личная мотивация работать в лаборатории. Она хотела найти способы выращивать привычные человеку культуры в лесах Цибиллы.
Госпожа Шепёк пообещала посодействовать Этте в данном вопросе, поэтому в Вентспилсе и построили фитотрон – теплицу с искусственно регулируемыми условиями. Собственно, Тания и привела Этту в эту лабораторию: они были знакомы ещё до коллапса душ.
Удивительно, отметил Роб про себя, какой оживлённой становилась девушка, когда говорила о теплице. Печаль из глаз пропадала, а речь начинала напоминать беглый итальянский поток.
Также Роб узнал, что другие члены команды недавно прибыли сюда. Первыми здесь оказались госпожа Шепёк и Хаган – оба прилетели 15 июля, за полтора месяца до прибытия Роба. Неделю спустя приехала и Этта. Господин Канерус же присоединился к команде неделю назад.
Лаборатория была не до конца оборудована. Поэтому работа пока скорее налаживалась, чем шла.
Только Этта начала рассказывать о функционале лаборатории, как в оранжерею вошёл господин Канерус.
– А, вот вы где! – воскликнул он на пороге. – Этта, госпожа Шепёк ищет тебя. Я готов подменить.
– Спасибо, Ашер.
Этта ушла. Господин Канерус подошёл к Робу вплотную – парню захотелось отодвинуться.
– И на чём вы остановились? – синие глаза расширились и впились в Роба.
– В общем-то, мы закончили, – намеренно соврал Роб. Не нравилось ему общество этого человека.
– А, жаль. Думал, буду полезен, – мужчина немного опечалился. – Тогда позволишь задать ещё пару вопросов?
Ашер изменил манеру общения – явно попытался сократить дистанцию между ними. Хотя Роб не хотел отвечать на его вопросы, он не смог отказать, скривив рот в подобии улыбки.
– Так, где ты до этого работал, говоришь?
– Я ещё не работал. Лаборатория – моё первое место.
– М. Сразу после университета? Ого! Откуда?
– Университетский колледж Лондона.
– Ммм, – в этот раз звук был протяжнее и многозначительнее. – Неудивительно, что господин Мисфит лично тебя порекомендовал.
Вроде бы Ашер хотел похвалить парня, но вышло паршиво: то ли за счёт абсолютного отсутствия эмоций в голосе, то ли от очередного за этот день упоминания отца Роба.
«Мы вряд ли с ним сойдёмся», – подытожил Роб. Ему захотелось закончить диалог.
– Господин Канерус…
– Называй меня Ашер, – быстро перебил тот.
– Хорошо, Ашер. Давайте вернёмся в лабораторию. Хочу изучить данные, – снова соврал Роб. Ни о каких данных речи в разговоре с Эттой не шло.
– А, да, конечно. Тебе надо быстрее вникнуть в происходящее, – Ашер засуетился.
Роб обогнул заместителя и почти подошёл к выходу, когда Ашер внезапно обратился к нему.
– Слушай, Роб. Как насчёт того, чтобы вместе ходить на уроки по выживанию? – предложил Ашер в спину. – Я недавно приехал, ещё ни разу не ходил. Что скажешь?
Роб обернулся. В синих глазах сверкали интерес, сомнение и какая-то надежда.
«Почему бы и нет?», – подумал парень.
– Да, давай.
Ашер впервые улыбнулся. Ярко.
– Супер. Я согласую время с Давидом.
Они вернулись на рабочие места: Ашер в приподнятом расположении духа, а Роб совсем выбившийся из сил. На часах было всего 11:47.
Этта помогла Робу разобраться с подключением к общей системе, обучила ею пользоваться – несмотря на усталость, парень легко вник в тему.
Наступил обед. Тания, Ашер и Этта позвали Роба с собой в столовую. Еда действительно была неплохая, но Роб не почувствовал вкуса из-за насморка – отвратительное ощущение, стоит отметить.
Тания и Ашер что-то вяло обсуждали по поводу политики в органах Панъевропейского союза. Этта в основном молчала. Роб тоже предпочёл молчать. Ашер пытался несколько раз вовлечь парня в разговор и выяснить его политические предпочтения, но Роб открещивался, что он учёный и до остального ему нет никакого дела. Ашер и отстал.
После обеда Роб приступил к кипе электронных бумаг: руководствам по приборам, имеющимся в лаборатории; правилам техники безопасности; собранным данным по лесам Цибиллы. На последних буквы перед глазами поплыли окончательно.
Парень отвлёкся от экрана и закрыл глаза руками.
– Не выспался сегодня, да? – мягко прозвучал голос Этты над ухом.
– Да, есть такое, – пробурчал он себе под нос.
Роб открыл глаза – перед ним реально стояла Этта.
– А, извините, – спохватился парень.
– Всё в порядке. Я думаю, тебе стоит пойти домой и отоспаться.
– А так можно? – удивился Роб.
– Я думаю, ни Ашер, ни Тания против не будут.
И Этта ушла уточнить у руководства лаборатории, можно ли Робу уйти. Спустя пару минут она вернулась и утвердительно кивнула.
Какое же облегчение испытал парень!
Через три минуты монитор горел чёрным, а идеально выглаженный белый халат висел в шкафчике номер 6.
Через семь минут дверь квартиры закрылась с внутренней стороны.
На часах горело 16:34.
Не притронувшись к чемодану, Роб направился прямиком в душ. Он простоял две минуты под водой – больше не захотел мокнуть, быстро смахнул полотенцем капли с тела, начеркал запись в дневнике и упал в постель.
Сегодня ему не снились ни кошмары, ни другие сны.
Записки из дневника Роба
29.08.29
Меня сейчас вырвет, если я ещё буду с кем-то общаться. Вырвет словами. Тошно от них. Замкнутое состояние.
Карточка души
(из архива Службы информационной безопасности Панъевропейского союза)
Имя: Тания Шепёк.
Дата рождения: 7 марта 1990 г.
Место рождения: Елгава, Латвийская ССР, СССР.
Семейный статус: не замужем.
Место работы: руководитель Третьей научно-исследовательской лаборатории по вопросам развития и эволюции лесов Цибиллы (с 2029 г.);
2028–2029 гг. – руководитель Второй научно-исследовательской лаборатории по вопросам развития и эволюции лесов Цибиллы (Эдамская база);
2014–2028 гг. – Амстердамский университет, Исследовательский отдел эволюционной и популяционной биологии (научный сотрудник, ассистент профессора, заведующий отделом).
Образование: 2008–2011 гг. – Рижский технический университет, Факультет электрической и экологической инженерии, программа «Инженерия окружающей среды» (BSc);
2011 г. – Амстердамский университет, Институт междисциплинарных исследований, программа «Исследования будущего планеты» (обмен по Erasmus);
2012–2014 гг. – Амстердамский университет, Институт биоразнообразия и динамики экосистем, программа «Биологические науки», направление «Экология и эволюция» (MSc).
Карточка души
(из архива Службы информационной безопасности Панъевропейского союза)
Имя: Этта Кавалли.
Дата рождения: 29 февраля 1996 г.
Место рождения: Амандола, область Марке, Италия.
Семейный статус: не замужем.
Место работы: старший научный сотрудник Третьей научно-исследовательской лаборатории по вопросам развития и эволюции лесов Цибиллы (с 2029 г.);
2025–2028 гг. – Амстердамский университет, Исследовательский отдел эволюционной и популяционной биологии (научный сотрудник, старший научный сотрудник, ассистент профессора, секретарь);
2023–2025 гг. – Миланский государственный университет, Исследовательский отдел экологии и экологической политики (научный сотрудник).
Образование: 2014–2017 гг. – Миланский государственный университет, Факультет сельскохозяйственных и продовольственных наук, программа «Агротехнологии для окружающей среды и сельской местности» (BSc);
2018–2020 гг. – Миланский государственный университет, Факультет сельскохозяйственных и продовольственных наук, программа «Сельскохозяйственная наука для устойчивого развития» (MSc);
2020–2023 гг. – Миланский государственный университет, программа «Сельское хозяйство, окружающая среда и биоэнергетика» (PhD).
* * *
Схема лаборатории и маршрутов в лесах Цибиллы, Вентспилс, 2029 г.
3. Знакомство с Табором
Дни в лаборатории захлестнули Роба волной: новые люди, новая информация, новая роль и даже возможности новых открытий. Но пока он сосредоточил своё внимание на том, что было доступно и перед глазами.
Основной целью всех лабораторий, находящихся под объединённым Министерством по стратегическому восстановлению и изучению лесов Цибиллы, было освоение территорий, ранее захваченных лесами. Стратегия восстановления предполагала три возможных пути достижения цели: а) уничтожение части или всех лесов; б) создание способа сосуществования человеческой экосистемы и лесов; в) комбинирование механизмов а и б.
Чтобы определить главный механизм и приступить к разработке, а далее и осуществлению дорожной карты по его реализации, необходимо было собрать максимально возможное количество информации о лесах. В условиях достаточно жёстких дедлайнов, разумеется. Ведь стратегией предполагалось добиться показателя в 75 % от всех территорий, заселённых лесами, уже к 2035 году.
Информация делилась на пять категорий:
• об отдельных элементах экосистемы лесов Цибиллы;
• об уровнях иерархии, установленной/устанавливающейся в лесах Цибиллы;
• об организации взаимодействия отдельных элементов друг с другом в условиях одного уровня и/или разных уровней;
• об изменениях элементов, уровней и/или организации взаимодействия при отличных (климатических) условиях;
• о возможностях искусственного вмешательства человека в развитие лесов Цибиллы.
На данный момент над сбором данных трудились полноценно только две лаборатории: в Монсе и на Эдамской базе. Только что были введены в эксплуатацию лаборатории в Вентспилсе и в Будапеште, строились ещё три: во Французских землях, Испанской стране и Хорватии.
Правда, реальность была такова, что рабочих рук, учёных, крайне не хватало. Во-первых, физически их осталось немного. Во-вторых, не все были готовы идти изучать то, что уничтожило 87 % населения Европы и грозилось уничтожать и дальше. Леса вызывали страх. И в-третьих, те, кто все-таки брался за эту работу, не могли долго и часто находиться в среде: леса каким-то магическим образом истощали почти каждого человека, заходящего в их пространство.
Если бы Робу нужно было подытожить существующие условия и сопоставить с планом Панъевропейского совета, то он бы сказал, что стратегия нереальна.
Да, уже было собрано достаточно сведений (как раз их Роб и читал сейчас взахлёб), но даже при первом взгляде в глаза бросались вся несистемность информации и отсутствие выводов по большей части данных.
К слову о данных – собирались в основном образцы – представители флоры и фауны – и по ним, собственно, и писалась большая часть информации. В лабораторных условиях, опять же, потому что долго человек не мог находиться под влиянием энергетики лесов.
Как оказалось, в лаборатории Вентспилса на подземном этаже располагалось своё хранилище образцов. Этта упомянула о нём, когда Роб пытался узнать, где можно найти фотографии или хотя бы зарисовки растений из бесконечной вордовской несвязанной таблицы.
Она сообщила, что собранная «мертвечина» также находится там, в заморозке. В её голосе прозвучало отвращение.
Пока Роб не спускался туда – решил сначала одолеть кучу текста перед глазами. Откровенно говоря, он его разочаровывал. Не такой подход он ожидал от лабораторий при Министерстве.
Роб вздохнул и снова подумал о Стратегии.
До грандиозного возвращения земель оставалось пять лет, ибо можно было не считать оставшиеся четыре месяца 2029 года. По крайней мере для лаборатории в Вентспилсе. И на это были причины.
Как уже было сказано, лаборатория была недавно введена в эксплуатацию. Поэтому на ближайшие полгода или даже год у неё были другого рода задачи. Нужно было создать и обучить команду, исходя из местоположения лаборатории, условий и оборудования, а также полученных из центра основных ориентиров. Нужно было, собственно, и обустроить лабораторию, в частности комнату для опытов и оранжерею (которая, к слову, была единственной в своём роде). И, наконец, нужно было предложить и обосновать проекты на следующий этап. А для этого в рамках первого же этапа существования Вентспилской лаборатории необходимо было собрать информацию о лесах в текущей широте и поставить некоторые опыты.
Помимо вышесказанного стоило отметить тот многозначительный факт, что в лаборатории трудилось всего пять человек. Всего пять. И всё же для начала функционирования лаборатории – недурно.
Роб нисколько не умалял достоинства каждого сотрудника – он внимательно изучил их резюме и пришёл к выводу, что на его работе собрались достаточно интересные люди.
Тания была биологом и в разные годы занималась вопросами и экологии, и эволюции, и биоразнообразия. Ашер получил образование геолога и эколога, вдобавок работал в национальном министерстве Дании в сфере защиты окружающей среды. Этта была специалистом по вопросам сельского хозяйства и агротехнологий, при этом у неё уже был опыт работы с Танией по тематике биоразнообразия. Единственное, Хаган стал загадкой для Роба: ранее он работал с лазерами и звуковыми волнами и был физиком по образованию.
Однако, возвращаясь к размышлениям о функционале лаборатории, всё это вело к тому, что все будут работать по всевозможным направлениям вне зависимости от образования или опыта. Что уже проявлялось и, к удивлению Роба, вовсе не значило постоянной непрерывной загрузки каждого члена команды.
Например, Ашер выходил из лаборатории ровно в шесть вечера. Его ждал созвон с семьёй, женой и дочкой, кажется, лет четырёх. Бывало, он позволял себе позвонить им днём прямо на рабочем месте по видеочату, но всегда надевал наушники, так что слышно было только его.
Хаган проводил время особняком, особенно это касалось обедов. Раза два-три в день выходил из лаборатории покурить и так и бродил по территории. Его могло не быть на месте в течение получаса – всё зависело от настроения и того, поругались ли они с Танией из-за того, что он ест прямо на рабочем месте, или нет.
Этта иногда задерживалась после окончания рабочего дня, в основном из-за поручений руководителя. Вообще, госпожа Шепёк часто перекладывала на секретаря свои функции: то ей необходимо было распределить задачи между коллегами, то прочитать их отчёты. И если Ашер доброжелательно относился к Этте и спокойно реагировал на её медленную речь, то Хагана она крайне раздражала. Иногда он мог позволить себе нахамить девушке в ответ на просьбу о помощи, но затем всегда извинялся. Неискренне и высокомерно.
Тания обычно сидела в своём кабинете на втором этаже, поэтому Роб точно не знал, когда она уходила. Да и не следил настолько тщательно. Случалось, женщина проводила весь рабочий день в общей комнате за пятым столом – и тогда атмосфера становилась излишне напряжённой. Даже Этта старалась не говорить лишнего.
* * *
Что ещё интересного происходило в этот момент в жизни Роба, так это тренировки по выживанию с Давидом.
Первая состоялась чуть ли не сразу после приезда – 31 августа.
Ашер сдержал обещание и договорился о совместных учениях. Кажется, Давиду так даже было удобнее.
Они занимались по утрам в рабочие часы – по часу с 9.00 до 10.00 – раз или два в неделю. Занятия проходили в специально отведённом для совещания кабинете в бункере. Белый, стерильный, с доской для иллюстрации – всё, что нужно было для теоретической части.
За 15 минут до начала Давид уже ждал их в вестибюле первого жилого комплекса. Роб спускался раньше – чтобы пообщаться с Давидом наедине, Ашер – без пяти минут девять.
К слову, Ашер жил на третьем этаже, а не на седьмом, как Роб, что создавало приятную дистанцию для последнего. Заместитель всё ещё настораживал парня, точнее, дал новый повод для неприязни. Ситуация произошла как раз на их первой тренировке.
Давид давал вводную информацию по лесам, сопровождая каждое высказывание мерами, которые необходимо предпринять, чтобы сгладить негативные последствия. Например, учитывая постоянно холодную атмосферу, военный настаивал на использовании термобелья при каждой вылазке, даже короткой по времени.
Многие рекомендации и советы действительно были продуманны и полезны. Но были примеры совсем очевидных мер безопасности. Так, Давид подчеркнул необходимость вести себя в лесах тихо и аккуратно, не кричать, ступать мягко и медленно. Ашера это позабавило – Роб заметил искривлённую улыбку на его лице.
Когда военный отошёл за термобельём, Ашер открыто насмехнулся над памятками по безопасности:
– Не знаю, как ты, но я думаю, этим военным не стоит лезть в наши профессиональные дела. Ты же заметил, что написано в этой памятке? Даже не так, как, – он акцентировался на последнем слове, – написано там. Бред. В Министерстве над таким посмеялись бы. И карта – будто в школе нарисована…
Роб почувствовал, как кровь прильнула к ушам. И ещё он почувствовал въедающийся взгляд Ашера, ищущий поддержки его словам.
– Знаешь, Ашер, я думаю, ты забываешь о целеполагании этой памятки и наших тренировок, – Роб повернул голову в сторону заместителя и посмотрел насколько мог сурово глаза в глаза. – Задача Давида – сделать так, чтобы ты и я выжили. А не объяснить учёным, как устроен объект их изучения.
Роб продолжал смотреть в глаза Ашера не моргая. В итоге заместитель опустил взгляд. И как раз вернулся Давид с термобельём и дополнительным обмундированием – сумками для выживания, как он их назвал.
Ашер ринулся перебирать содержимое сумки. Кажется, там было всё: от наручных механических часов, спичек, двух ножей, складного и швейцарского армейского, до аптечки со жгутом и бинтами и лески с крючком. Ашер с какой-то хаотичной яростью брал каждый предмет в руки и начинал закидывать Давида вопросами «Зачем?», «Почему?» и «Кто это придумал?». Но ни один из них не смутил и не поколебал военного – он с лёгкостью ответил на все, достаточно рационально, чтобы усмирить Ашера.
Правда, тот не хотел сдавать позицию. В один момент он выпалил:
– Давид, знаешь, я не понимаю, зачем вам, военным, склад боеприпасов на нашей территории? Лаборатория построена, чтобы заниматься исследованиями, а не активной обороной от Евразийского союза. Разве нет?
Давид напрягся, не от вопроса – он начинал уставать от назойливости Ашера.
– Господин Канерус, насколько мне известно, вы осведомлены, что на складе хранится по большей части реагент X–X. В специальных для того услови…
– Да, но я ни разу не был на складе, чтобы быть уверенным в этой информации, – Ашер нагло перебил Давида.
– …в специальных, как того требуют инструкции, условиях, – всё же закончил фразу военный, – на случай внезапного расширения лесов Цибиллы и обеспечения вашей безопасности.
Ашеру не понравилась непоколебимость оппонента. Он яростно впился в него глазами, всей позой говоря: «Не верю, что-то тут нечисто, и я найду правду».
Давид поймал сигнал, но вместо того, чтобы завязать словесную перепалку, он завершил всё одной фразой:
– Я не распоряжаюсь доступом к складу, но вы можете обратиться к моему руководству с вашей инициативой. В моих силах лишь уверить вас, что вся наша работа осуществляется исключительно в целях обеспечения вашей безопасности на этой территории.