Qui-dam
Леса Цибиллы. Берега земли
1. Его отец был…
Стояла глубокая ночь, но никто почти не спал.
Два мальчика крались по лугу, часто останавливаясь и перешёптываясь. Одному из них, что повыше, постоянно приходилось уговаривать другого продолжать путь. Второй слегка побаивался: он не любил темноту.
– Так в этом и вся суть! Они появляются только ночью. Пойдём скорее, а то всех упустим!
– Ты знаешь, что мне страшно. А вдруг они нападут? Переберутся через забор… Папа рассказывал, что они «жуткие твари», – он даже сделал акцент на последнем словосочетании, произнося его так же серьёзно, как говорил его отец.
– Да ладно тебе! Надёжнее забора ничего нет!
И всё же второй не двинулся с места. Первый разозлился и решил было идти сам, но остановился: второй мальчик жалобно смотрел на него.
– Ты обещаешь, что мы только глазком глянем и сразу уйдём? – тихо спросил второй.
– Обещаю, – сказал первый уверенно. Подумав, он добавил: – Я защищу тебя, если что… У меня с собой отцовский нож!
Он демонстративно достал из кармана складной ножик, сантиметров 20 длиной лезвие, раскрыл его. Смотрелся он мужественно, насколько это возможно для мальчика 12 лет, которого ещё не затронули подростковые изменения в теле.
Он, жестом позвав второго следовать за ним, гордо и бесстрашно потопал в сторону железной дороги.
На всякий случай мальчик кинул из-за плеча:
– Но он нам вряд ли понадобится. Нож, я имею в виду. Никто же до этого не перелезал через забор, а значит, он надёжный.
Две фигуры перебежали рельсы, взобрались на очередное поле и увидели тот самый забор. Издалека он больше походил на огромную клетку для птиц, как в зоопарках. Только наверху не было купола, сетка не смыкалась.
Отец как-то говорил, что она ещё не была достроена, на чём он настаивал, но руководство не видело в этом смысла. Почему-то эти слова вспомнились второму мальчику. Они его насторожили.
Земля уже потихоньку покрывалась опавшими хрустящими осенними листьями. Над лесом нависал слабый туман. Выглядело и слышалось пугающе.
Мальчишки затаились за стволом огромного бука, стоящего совсем рядом с клеткой.
Сердце замерло, слух обострился.
– Вон! Смотри! Вон они! – с придыханием крикнул шёпотом первый.
– Где? Я ничего не ви…
Слова застыли на его губах. Прямо напротив них на земле сидело несколько чудовищ. Красные горящие глаза смотрели в его глаза.
Одна из тварей начала постукивать своим клювом. Листва под его лапами и хвостом зашевелилась. Другие тоже начали щёлкать клювами.
Опасно.
– Нам нужно уходить, – еле выдавил из себя младший. И сделал шаг назад.
Тварь тут же гаркнула в его сторону.
Страшно! Как же стало страшно вокруг: ночь, темнота, холодная земля, открытый луг, который обязательно надо пересечь, чтобы спрятаться.
Бежать, бежать, бежит, он бежит дальше оттуда.
Высокие травы били по лицу, пальцы рук холодели, ноги наливались свинцом… Ноги, которые внезапно стали чужими.
Он упал.
Кто-то очень сильный и тяжёлый наступил на него, когти впились в спину. Запах сырой земли ударил в нос, опавшая кора поцарапала щёки, попала в глаза, вызвав слёзы.
Он почти терял сознание, почти задыхался…
Его слегка подкинуло, он снова упал, пересчитав все косточки грудной клетки своими внутренностями. Мальчик тут же был оживлён шоком от боли. И только эта боль заставила его потянуть за ниточки части своего ужасно хрупкого тела, чтобы собраться и попробовать рвануть. Но было уже поздно двигаться куда-то.
Внезапно раздался раздирающий всё, душу и тело, крик. Кричал от боли его друг, совсем рядом.
Мальчик обернулся. Его чуть не стошнило. В трёх метрах корчился старший из двоих – на нём сидел, вцепившись в плоть, грибус и точечными сильными ударами выклёвывал мякоть и дробил кости. Вторая тварь, которая до этого наслаждалась вторым мальчиком, неуклюже расправив лапы-крылья, подскочила к трапезе. Началась потасовка. На заднем плане по клетке на свободу карабкались ещё грибусы.
Мальчик не мог отвести глаз от зрелища. Закончив драку, две твари решили есть с разных концов. А он видел каждую мелочь – кровь на клюве, на перьях, выходящие внутренности, слёзы, стекающие из пустых глаз, так похожих на его глаза.
Он смотрел внимательно. И приглядевшись, он увидел своё лицо. Он услышал знакомый смех. Грудь наполнилась тяжестью свинца. Морда грибуса расползлась в человеческой улыбке-оскале. Прямо как у его отца…
Он проснулся. На своей кровати, нет, не на земле. Но ощущения остались. К тому же он ничего не видел: всё сливалось, слипалось в мерзкую жижу.
– Срочно! Помогите! Кто-нибудь… Пожалуйста…
Его голос был слаб, настолько, что он слышал себя с трудом. Тихий…
Ещё секунда зависания, и он упал в пустоту.
Резкая вспышка боли в груди – наверное, так чувствуется выстрел – мгновенно вырубила его. Тяжёлое редкое дыхание отголосками доходило до вакуума, в который он погрузился, – без понимания, кто он, без чувствования своего тела, лишь утопая в духоте.
Спустя какое-то время он наконец проснулся. Теперь по-настоящему. Постепенно приходило осознание реальности и снов.
Нос был забит. Было сложно дышать. Он что-то бормотал, возможно, стихи. Ему жарко. Он умер. Трижды: два раза во сне, один наяву.
Его кошмары снова вернулись к нему, как старые друзья. Когда-нибудь из-за них он не сможет уснуть. Он ненавидел их: каждый сон, словно вторая жизнь. Не отдых, а боль физическая и душевная, реальная. Это выматывало. Это бесило.
Его психолог просила его каждый раз записывать в дневник свои переживания за день и ночь, чтобы они могли потом обсудить их. Но его психолога нет с ним с тех пор, как отец посчитал это бессмысленной тратой времени.
Загорелась холодная лампочка ванной комнаты. Он посмотрел в зеркало: бледнее, чем обычно, кожа даже отдавала в желтизну, губы сливались с цветом лица. Он громко вздохнул.
«Который час?»
Между часом и тремя ночи – слишком рано, чтобы идти в лабораторию, но уже слишком поздно, чтобы пройтись по территории, которую он не знал.
Он вышел на балкон – на улице шёл дождь. Прямой стеной без лишних движений в стороны, издавая бесконечный звук рвущейся бумаги, он закрывал серым полотном дальнее жилое здание, ближе всего расположенное к обрыву.
Около другого здания слева на уровне ниже располагалась веранда-сад. Сейчас еле заметные её освещали рыжие фонари: рядом с лестницей, ведущей к морю, около входа со стороны непонятной площади и вдоль тропинок, которых было предостаточно, несмотря на искусственность всего этого сооружения.
Он открыл окно и просунул руку в клетку решётки. Мокро. Слишком мокро для и так подавленного состояния.
Случай из сна имел место быть, когда его семья жила в Портон-Дауне. Отец тогда перевёз их из Штатов. Его отец был учёным, именитым и уважаемым человеком.
Они с другом решили посмотреть на новых животных, которых вывели в исследовательском центре, где работал отец. Друг погиб, а он выжил. На спине остались шрамы.
После этого случая отец отправил мать и сына в Солсбери.
Парня отдали в школу Епископа Вордсворта, и он стал верить в бога, хотя отец был крайне этим возмущён.
Мать же повела его к психологу, чтобы помочь справиться с пережитым.
На сессиях они много рисовали – его страхи, сцены из кошмаров, из жизни, которые его пугали.
Ему очень понравилось рисовать – он начал зарисовывать городские улицы, деревья и речку Уатбриджа, остатки крепости Олд Сарум, свою школу…
А потом ему попались иллюстрации растений ботаников. И ещё больше, чем в бога, он начал верить в жизнь.
Он восхищался природой и её стремлением к творению, несмотря на суровые для человеческого, его, восприятия законы.
Так он увлёкся биологией, чему, в свою очередь, его отец был очень рад. Ведь его отец – великий создатель лесов Цибиллы, лесов, которые ему предстояло изучать тут, в лаборатории Вентспилса.
Записки из дневника Роба
21.08.29
Скоро переезжаю в лабораторию.
Я боюсь оказаться лузером. Неудавшимся человеком. Хочу сотворить себя.
Хочу быть непохожим на родителей.
Карточка души
(из архива Службы информационной безопасности Панъевропейского союза)
Имя: Роб Лангрид.
Дата рождения: 21 мая 2007 г.
Место рождения: Фредерик, штат Мэриленд, США.
Семейный статус: холост; отец – Блейн Мисфит (секретно), мать – Маргарет Лангрид.
Место работы: младший научный сотрудник Третьей научно-исследовательской лаборатории по вопросам развития и эволюции лесов Цибиллы (с 2029 г.).
Образование: 2023–2027 гг. – Университетский колледж Лондона, Факультет биологических наук, программа «Биологические науки», направление «Биоразнообразие и охрана природных ресурсов» (MSci);
2027–2029 гг. – Университетский колледж Лондона, Факультет биологических наук, программа «Экология и Data Science» (MSc).
Карточка души
(из архива Службы информационной безопасности Панъевропейского союза)
Имя: Блейн Мисфит.
Дата рождения: 12 декабря 1980 г.
Место рождения: Фредерик, штат Мэриленд, США.
Семейный статус: разведён, бывшая жена – Маргарет Лангрид (секретно), сын – Роб Лангрид (секретно).
Место работы: Министр объединённого Министерства по стратегическому восстановлению и изучению лесов Цибиллы (с 2028 г.).
Образование: Принстонский университет, Департамент молекулярной биологии (BA, MD).
* * *
Следителю № 13 не спалось этой ночью. Новая цель была скорее формальностью, хоть Клаус явно переживал из-за статуса мальчика. Самого Следителя тоже настораживало происходящее.
У большинства высокоранговых следителей были личные кабинеты, оборудованные таким образом, чтобы можно было оставаться ночевать или даже жить, в случае необходимости. В отдельной полукомнате стоял шкаф-кровать; мужской и женский души находились в конце коридора на этаже, там же, где и общая кухня, на которой обычно пили кофе, а не готовили.
Этой ночью 13й остался в офисе. Кажется, он тоже переживал, ибо зачем ему тогда было синхронизироваться?..
Он подключился значительно раньше, чем на то была необходимость. Можно было бы проверить состояние Роба в конце недели и тогда и подключиться к его душе. Ведь задача была формальностью…
Мониторы горели в полутёмном кабинете. На одних были карточки душ, на других – локации и географические сведения с картами, ещё один показывал физическое состояние следителя и заметки по поводу наблюдаемого, и ещё один – то, что переживал человек, за которым следили, – цвет его эмоций, концентрацию энергии его души, её структуру, и, если совсем повезёт, всплывающие вариации жизни и связи с другими душами – но только если следитель смог такое заметить.
13й был из тех, кто частично замечал такие вещи. Вообще, способность их видеть не была распространена среди служащих информационной безопасности, сколько бы кадры ни искали таких людей. 13й слышал только о двоих подобных ему, но ни разу с ними не сталкивался по понятным причинам. Одного направили в составе первой рабочей группы в Республику объединённого Магриба для выполнения соглашения по созданию и введению в эксплуатацию информационной системы этой страны. Второй же постоянно находился в разъездах по Панъевропейскому союзу, проводя идентификацию выживших людей в информационном пространстве вручную.
Вообще, неправильно было сказать, что он «слышал» эти сведения: 13й почти ни с кем не общался, так как не видел необходимости. Как у высокорангового следителя у него был доступ к бо́льшей части информации из архивов Службы. Сложив вместе факты, он догадался о существовании тех двух.
Одна мысль о том, что они существуют, непонятным образом волновала его, он чувствовал какую-то связь. И точно такую же связь он почувствовал сейчас, когда собирался подключиться к душе Роба. Даже его дыхание на секунду задержалось и выбилось из ритма.
Следитель отогнал это чувство – оно показалось лишним. Его ждала работа, да, это было важнее переживаний.
Для синхронизации с душой наблюдаемого рядом с экранами стояло огромное кресло-капсула. Когда следители ложились в неё, запускалась программа, погружающая их в своего рода транс и переносящая в информационное пространство.
Информационное пространство было странным местом, и чувствовал 13й себя здесь странно. Он будто был совсем голым и невесомым одновременно. Он был энергией, точнее, сгустком энергии, в ещё большем, но менее структурном сгустке. Другие души-сгустки одновременно были очень далеко, как в космосе звёзды, и очень близко, настолько, что он чувствовал их колебания.
Здесь он двигался не как материя в реальном мире – сложно было назвать движением то, что походило на мысленный перебор информации с целью вспомнить что-то конкретное. Если совсем приблизиться к материальной аналогии, то перемещение в информационном пространстве напоминало хаотичное открывание множества папок с папками и файлами на рабочем столе компьютера.
У программы было два режима, и следители в 99 % случаев пользовались только одним – автоматическим. Программа сама находила уже идентифицированную с нужным человеком душу и помогала душе следителя синхронизироваться с ней. Это было быстрее, удобнее и… не так страшно, как оказаться одному в информационном пространстве.
В основном, даже у высокоранговых следителей сохранилось понятие страха. 13й его не испытывал.
Редко, но он бродил по информационному пространству без помощи программы. Один раз он наткнулся на датчики, установленные Департаментом безопасности, обозначающие границы территории информационного пространства Панъевропейского союза. Правда, сама идея обозначения границ одновременно безграничного и, по ощущениям 13го, максимально сжатого пространства показалась Следителю более чем абсурдной. Хотя поговаривали, опять же, в справках архива, что благодаря датчикам удалось поймать троих следителей Евразийского союза…
Этой ночью ему не терпелось – он запустил автоматический режим и сразу обнаружил Роба.
Сгусток мальчишки был небольшим – Следителю приходилось работать и с более яркими душами – и каким-то вялым, малоподвижным. Но 13й, лёжа в капсуле, неожиданно выдохнул с облегчением; что-то защекотало в районе груди и тихонько зашевелилось. Только он подумал, что не знает, как называется это чувство, как его погрузило в жизнь Роба – синхронизация прошла успешно и на редкость мгновенно.
Этой ночью Роб спал, и ему снился кошмар…
Справочный материал
(из архива Службы информационной безопасности Панъевропейского союза)
Название объекта: Третья научно-исследовательская лаборатория по вопросам развития и эволюции лесов Цибиллы.
Местонахождение: 57.370520, 21.503309, Вентспилс, Панъевропейский союз.
Численность комплекса:
штатная численность лаборатории (на 28.08.2029): 5;
численность военного персонала (на 28.08.2029): 51;
численность административного персонала (на 28.08.2029): 25;
численность иностранных исследователей (на 28.08.2029): 0.
Руководитель лаборатории: Тания Шепёк.
Заместитель руководителя лаборатории: Ашер Канерус.
2. Лаборатория в Вентспилсе
Лаборатория находилась в 40 минутах ходьбы от бывшего аэропорта Вентспилса по прямой вдоль изгибающихся автомобильных дорог, тоже бывших. От города не осталось ни души, ни привычного пейзажа – он был, как документальный фильм BBC про n-лет после человечества. Так что описание этого места выше в корне было неверным, ибо не было ни аэропорта, ни дорог, ни безопасных 40 минут ходьбы.
Вентспилс продолжал существовать, но в усечённом составе и с определёнными функциями. Во-первых, здесь была лаборатория для исследования лесов Цибиллы. Выбор был неслучаен: место стало самой северной точкой Панъевропейского союза, заселённой трудящимися людьми, а это, к слову, во-вторых, и одновременно самой северной границей между лесами и Мировым океаном.
Чудом во время коллапса душ Вентспилский свободный порт ухитрился не проиграть свою территорию лесам. Вента, река, разделяющая город, остановила подбирающуюся с юга растительность, разрушившую неподготовленный левый берег, и немного оттянула время для экономического центра. К моменту прихода лесов с юго-востока остаток города был готов – химикаты в срочном порядке были закуплены и доставлены из Евразийского союза.
Как печальный итог, многие цепочки добавленной стоимости и логистика были нарушены, так как железные дороги из Беларуси и России с товарняками не только из этих стран, но и из центральноазиатских республик, заросли наглухо. Порт пришлось приспосабливать под нужды самых необходимых для европейцев предприятий металлообрабатывающих и машиностроительных отраслей.
Товары из Евразийского союза шли по большей части из Санкт-Петербурга, а Вентспилс служил перевалочным пунктом или конечной точкой для восстанавливающейся промышленности; экспорт же, особенно «отечественной» продукции, в третьи страны пока был невелик.
Как Европа, так и Евразия планировали вернуть отнятые природой каналы торговой коммуникации друг с другом, и Вентспилс входил в эти планы. У города-базы были перспективы.
Лаборатория находилась южнее порта на искусственном острове в Балтийском море недалеко от берега. Комплекс соединялся с сушей созданной человеком протяжённой дорогой – насыпью из песка, камней, земли и волнорезов.
На берегу среди груды горной породы, являясь частью дороги, был сооружён ещё один, только небольшой, остров – вертолётная площадка с ангаром. Как раз сюда вечером и прилетели Роб и ещё несколько человек из административного персонала и рабочих.
Их встретили военнослужащие Объединённых войск Панъевропейского союза, один из которых лично проводил Роба до его нового жилища.
Тогда было темно, а тёплые тусклые уличные фонари едва смогли дать парню хоть какое-то представление о его спутнике. Да и идти было не очень далеко – от площадки до ворот – входа на территорию лаборатории и жилых корпусов – минут семь, а от ворот до дома всего три.
Он запомнил только, что человек был чуть ниже него, то есть довольно невысокого роста, но весьма массивный, с широкими накачанными плечами.
Лица Роб так и не разглядел – постоянно падала тень. Голос у мужчины был приятный и по-военному спокойный; интонации – немного неуклюжие, так как фразы требовали лаконичности и обрывистости, что шло вразрез с природной мелодичностью речи. Мужчина был иностранцем: несильный акцент его выдавал.
Перед тем как оставить Роба одного, военный назвал номер квартиры парня и этаж, передал ключи и сказал, что будет ждать его в холле этого, где поселился Роб, здания завтра в 9:30.
И вот наступило утро. Парень с надеждой подумал, что, наверное, в такое время – а начало рабочего дня в лаборатории было в 9:00 утра – мужчина будет единственным стоять в вестибюле, поэтому Роб точно не ошибётся с человеком. Ему очень не хотелось разговаривать с кем-то сейчас, но так как это был первый рабочий день и его ожидало приличное количество новых знакомств, он точно не хотел лишних знакомств, тем более из-за какой-нибудь дурацкой случайности.
Бессонная ночь сказывалась на самочувствии парня: его подташнивало, тело расклеивалось, вроде даже пробивался насморк. Приведя себя в порядок в последний раз перед зеркалом – умывшись тёплой водой, Роб собрался с мыслями и покинул квартиру.
Он спустился на небольшом пассажирском лифте с седьмого этажа на первый и вышел из лифтового холла в маленький, но уютный вестибюль.
Роб огляделся. Вместо холодных стен были панорамные окна, пропускающие свет в помещение. По площади раскидалось несколько поддерживающих покрашенных в белое колон-параллелепипедов.
Справа в ближайшем к лифтовому холлу углу прятался в огромных листьях лианы монстеры ресепшен, а за ним – обособленное помещение с отдельным входом. Видимо, для охраны или администрации здания.
Слева ближе к окнам стояло два низких дивана в английском стиле с обивкой серого цвета и между ними журнальный столик на трёх чёрных металлических плоских ножках со столешницей из стекла, имитирующего мрамор.
Рядом со столиком уже стоял тот самый военный. В руках он держал планшет с зажимом с приличной стопкой бумаг. Он был одет в летнюю форму Объединённых войск союза: тактические брюки, обхваченные мягким поясом с четырьмя подсумками расцветки Multicam, рубашку, коричнево-серую в области туловища и всё той же MC на рукавах и плечах, и в ботинки с высоким берцем в цвете Coyote. Роб не раз видел подобные расцветки в Портон-Дауне, когда к отцу приходили друзья из армии США.
Парень подошёл к военному.
– Приветствую! – мужчина обратился первым, Роб моргнул в ответ.
Они пожали друг другу руки. У военного была крепкая хватка, но он не старался раздавить руку Роба и показать, кто тут главнее – он просто был уверен в себе.
– Меня зовут Давид Севанян, можешь звать меня просто Давид. Я отвечаю за безопасность команды учёных в пределах этой территории и при вылазках в леса Цибиллы. Со мной работает ещё один сослуживец – Дерек. Сегодня он сопровождает выход в лес. Я позже вас познакомлю.
– Ясно, – отозвался чутка рассеяно Роб.
– Сейчас я хотел бы показать тебе территорию и рассказать об основных правилах безопасности. А-ммм… – мужчина слегка замялся. – Прости, как я могу к тебе обращаться?
– А, да, эм… Роб. Просто Роб, – парень улыбнулся. Ему начинал нравиться этот человек.
– Роб, хорошо. Будем знакомы! – на круглом лице Давида появилась благожелательная улыбка, а глаза сощурились от удовольствия. – Позже, я имею в виду в течение этого месяца, мы с тобой пройдём небольшой курс по выживанию в лесах.
– Ого, это как у спецназа? – Роб наконец включился в разговор.
– Ага. Я взял их наработки и модифицировал. Ну, в условиях лесов, – военный кивнул головой в сторону нахождения тех самых условий. – Я, конечно, не учёный, как вы, как ты. Где-то, может, я не совсем прав по поводу лесов… Но моя задача – сделать так, чтобы было безопасно. Вам.
Давид откашлялся. По нему было видно, что он одновременно смущался и гордился результатами своего труда.
Роба он заинтересовал: перед ним стоял уже не обезличенный военный с широкими плечами, а человек, которому, кажется, нравилось своё дело.
«Думаю, с ним стоит познакомиться поближе», – подумал парень.
– А-ммм. Пойдём, я покажу тебе территорию.
Они вышли из здания. Стояла ясная погода, асфальтированные дорожки почти высохли после ночного дождя.
– Начнём с внешнего мира. В леса я тебя, конечно, не поведу сейчас, но покажу, где что расположено за пределами ворот.
Обогнув жилой комплекс справа, они пошли по той самой дорожке, по которой вчера уже ходили.
Роба поразило то, что территория была обустроена и ухожена – повсюду виднелась разнообразная зелень: розы, можжевельники, хорошо постриженный газон и клумбы с осенними цветами – безвременником, сиреневой астрой, жёлтой и рыжей циннией, а где-то даже фуксией.
«Красиво», – отметил он, но без должного энтузиазма.
Справа и слева от ворот стояли две сторожевые башни из двух этажей в виде бетонных коробок. Верхние этажи были полуоткрытыми с большими проёмами без стекла, оснащены биноклями на лёгкой переносной стойке.
– Роб, первое, что тебе надо запомнить. Когда ты захочешь выйти с территории – например, у тебя отпуск и тебе необходимо добраться до вертолётной площадки – ты должен сначала отметиться на контрольно-пропускном пункте в правой башне. Нужно будет представить дежурному свой пропуск – он уже готовится, я скоро тебе его выдам. Пойдём, посмотрим, как выглядит КПП, а потом дойдём до ангара.
Они зашли в башню. На первом этаже за стеклом располагалась каморка дежурного – стол с журналом для записей, несколько мониторов с камер видеонаблюдения и стул, за которым сидел долговязый парень с большими торчащими ушами.
– Майкл, приветствую! – Давид протянул руку в небольшое окошко для пожатия.
Долговязый парень хмуро улыбнулся.
– Новенький? – повернулся он в сторону Роба.
– Да. Это Роб, наш новый учёный, – познакомил их Давид.
Роб не стал просовывать руку в окошко, а просто кивнул головой.
– У парня пока нет пропуска, но я хотел бы показать ему внешний мир. Пропустишь нас? – попросил Давид.
– Да, без проблем, Давид, к тебе вопросов нет.
– Спасибо, Майкл!
Они вышли через тяжёлую железную дверь на дорогу. Впереди раскинулся песчаный пляж, а за ним – леса. Тёмные, отдающие холодом, немного пугающие даже на фоне голубого неба… они магически влекли Роба.
Давид быстро показал вертолётную площадку, объяснив, где надо ждать посадки и куда складывают багаж для последующей загрузки. Затем они ступили на берег, чтобы немного прогуляться вдоль линии. Военный указал на небольшой едва заметный выруб в лесах, обозначив его как вход. Он порылся в бумагах на планшете и, найдя нужную схему, дал взглянуть Робу.
– Эта карта – основные маршруты, по которым мы ходим в лесах. Мы оставили несколько ориентиров на деревьях. Внимательно изучи дома, эти знания точно помогут спасти тебе жизнь, если вдруг потеряешься, – серьёзно сказал Давид. – Мы с Дереком планируем её расширять – от твоих коллег уже поступали запросы на глубокое изучение лесов. Я думаю, ты тоже захочешь зайти дальше, чем здесь нарисовано. Мне кажется, леса тебя так и манят – ты глаз с них не сводишь. А-ммм…
Давид притупил взгляд. Кажется, он зашёл в личное пространство Роба, поэтому ему стало неловко.
– Всё в порядке. Ты прав. Что-то меня тянет туда.
– Ну, ты же учёный и приехал ради них, – приободрился Давид.
«Да, наверное», – подумал Роб с сомнением. Только ли научный интерес влёк его в эту кромешную тьму?
Они вернулись на базу. Сопровождающий провёл Роба вдоль жилых корпусов.
В первом, в котором парень жил, на первом этаже находился также и медицинский пункт. Небольшой, его планировали развить до полноценной поликлиники, ведь поток рабочих возрастал, да и лаборатория наконец заработала.
Пока там работала одна Мэрлин – кучерявая шатенка с отличной фигурой и яркой тёмной родинкой на правой щеке немного ниже глаза. Крайне общительная дама – Роб успел за три минуты знакомства с ней узнать, что её мать была горячей испанкой из Валенсии, от которой не смог оторвать глаз её отец, моряк из США, и так и остался жить вдали от родины. Что её назвали в честь Мэрлин Монро за удивительную красоту и сходство. Что её родители и всё семейство со стороны матери были счастливы узнать, что дочь выбрала благородный путь служения людям – профессию врача. И наконец, что она не была религиозна, как множество её тёток и бабок, но к врачеванию имела талант и тягу.
Давид вежливо прервал её и обратился к Робу:
– Если вдруг ты внезапно чувствуешь себя плохо – сразу иди к Мэрлин. Она быстро поставит тебя на ноги. По возможности сообщаешь мне. Помни, что я отвечаю за твою безопасность, – Давид повернулся к врачу. – Мы пойдём дальше, спасибо, Мэрлин.
– Ещё увидимся, cariño[1], – послала она Робу воздушный поцелуй.
Давид сообщил, что в медпункт можно было попасть прямо из подъезда той части здания, где поселился парень: между ними был соединяющий с вестибюлем небольшой коридор. Собственно, они через него и прошли и снова вышли через ту же дверь наружу.
– В том жилом комплексе будет бассейн и тренажёрный зал. Бассейн на первом этаже сейчас достраивают, а тренажёрный уже открыт, но не до конца заполнен – он на втором этаже. Это всё во втором подъезде, в первом – жилые помещения. Раздевалки есть как около бассейна, так и на втором этаже.
– Неплохо, – прокомментировал Роб.
– Согласен. Хорошее место для отдыха. Так, – протянул Давид, – идём дальше, покажу тебе столовую.
Робу показалось их перемещение немного хаотичным, возможно, потому, что Давид изначально не планировал рассказывать парню всё о жизни комплекса, ведь его зона ответственности касалась исключительно безопасности. Как бы то ни было, Роб был благодарен военному за подробности.
Одноэтажная постройка размещалась за первым корпусом ближе к воротам, но стояла в стороне от них.
– Система простая. Если не хочешь готовить, ты идёшь сюда. Еда тут приличная. Оплачивать наличными нет необходимости – просто даёшь свой пропуск – в него встроена какая-то программа от наших бухгалтеров, – всё высчитывается автоматически из твоей зарплаты. Если ты все-таки захочешь сам приготовить себе ужин, то идёшь к Линде… А вот и она.
– Привет, Давид! – к ним подошла миловидная пухлая женщина лет 40 с короткими светлыми волосами, уложенными голливудской волной.
– Линда, как жизнь? Знакомься, твой новый клиент – Роб.
– Приятно познакомиться, – она тепло пожала руку парня. – Смотри, дорогой, еду мы заказываем раз в неделю – в четверг до 10 утра. Мне от тебя нужна будет информация, какие продукты тебе нужны и сколько по весу. Если у поставщика чего-то нет, я тебе сообщаю, а ты выбираешь что-то другое. Каталог лежит на стойке в конце, вон там. Захочешь что-то экзотическое, чего нет в списках, – не бойся, скажи. Постараюсь добыть.
Женина приятно улыбнулась Робу – он в ответ.
– Понятно, спасибо.
Попрощавшись с заведующей по продовольствию, Давид и Роб направились к фонарному саду, который парень видел из окна ночью.
– А это что за здание? – Роб указал на огороженное дополнительным забором с колючей проволокой нечто, напоминающее склад.
– Склад боеприпасов. Он относится к имуществу Объединённых войск. Там хранятся химикаты типа X–X и оружие. Доступ туда для гражданских закрыт.
Быстрым шагом они обошли сад. Давид за это время успел рассказать о последовательности действий в чрезвычайных ситуациях. Оказывается, под островом был бункер, и все здания, кроме склада, соединялись подземными ходами, а столовая даже двумя. Был проход, который вёл от жилых корпусов к небольшой подземной базе транспортной подлодки, а также ещё один, который вёл от лаборатории к причалу, куда они направлялись. Но сначала им предстояло пересечь фонтанную площадь, под которой как раз и располагалась подводная лодка.
Площадь по форме напоминала пентаграмм. По краям она шла лестницей вниз, углубляясь в остров; на ступеньках можно было вполне удобно присесть. По центру располагался многоуровневый классический фонтан. Вода быстро стекала из-под шишки, расположенной на самом верху, в мраморный вазон, украшенный каменными ветками роз.
Давид к слову сказал, что раньше остров принадлежал гостиничному комплексу, а на берегу располагался кемпинг. После коллапса душ оставшийся нетронутым остров быстро переоборудовали под лабораторию.
Поговаривали, что площадь раньше использовали как кинотеатр под открытым небом, однако новые постояльцы ещё ни разу не изъявили желания что-либо посмотреть.
– В бункер мы сегодня не пойдём – я его покажу тебе на одном из уроков по выживанию. К причалу спустимся по этой лестнице.
Причал делился на два уровня – один выше, другой ниже. Около последнего пришвартовался катер – тоже имущество Объединённых войск.
– В общем-то, всё. Я отдаю тебе все дополнительные документы для изучения, памятки по безопасности. Там есть и твой график тренировок по выживанию – он согласован твоим руководством. Встречаться будем в холле твоего корпуса. Будут вопросы – задавай, – Давид передал Робу планшет с бумагами. – А сейчас идём в лабораторию, я передам тебя непосредственно госпоже Шепёк.