протоиерей Григорий Дебольский
Дни богослужения Православной Кафолической Восточной Церкви: Пост. Пасха. Пятидесятница
Значимость Четыредесятницы
Сорокадневный пост перед Пасхой установлен Церковью для достойного покаяния и обновления нашего единения с Богом, а также в подражание сорокадневному посту Спасителя (см.: Мф. 4, 1–2), Который для нас есть главный образец в делах веры и благочестия. Пост называется Четыредесятницей, потому что продолжается сорок дней. Преобразовательные указания на пост Святой Четыредесятницы были еще и в Ветхозаветной Церкви – в сорокадневном посте пророков Моисея и Илии (см.: Исх. 34,28; 3 Цар. 19, 8).
Православная Церковь хранением Четыредесятницы подражает посту Христову, но не только количеством дней, но и временем их начала. Как Иисус Христос перед вступлением Своим на проповедь Евангелия по Крещении Своем удалился в пустыню и сорок дней провел в посте и молитве, так и Православная Христова Церковь после праздника Крещения Господня вступает на сорокадневное поприще поста и молитвы, готовясь торжествовать свое спасение, запечатленное Воскресением Христовым.
Внушая христианам хранить Четыредесятницу по подражанию Господу, святые отцы Церкви часто упоминают об этом подражании в своих поучениях. В Постановлениях апостольских говорится: «После праздника Богоявления Господня нам надлежит соблюдать пост Четыредесятницы, которая составляет воспоминание жизни Христовой и законодательства»1. «Четыредесятницей не пренебрегайте, – говорит святой Игнатий Богоносец, ученик апостольский, – она служит подражанием жительству Христову».
Святитель Петр, архиепископ Александрийский и мученик IV века, назначая срок кающимся,
Апостольские постановления. Кн. 5, гл. 13. говорит: «Да присовокупятся им епитимия еще четыредесять дней. Таковое число дней Господь Спаситель наш Иисус Христос, по Крещении постившись, искушаем был от диавола; таковое же число дней и они преимущественно да подвизаются и да постятся»[9].
Святитель Амвросий Медиоланский пишет: «Хорошо поститься во всякое время, но лучше всего проводить со Христом в посте Святую Четыредесятницу, потому что ее Христос освятил Своим постом. Кто из христиан не постится в Святую Четыредесятницу, тот обнаруживает вероломство и упорство, нарушая пресыщением данный Богом для спасения закон. Ибо когда ты не постишься по примеру Господа, то какой ты будешь христианин, если пресыщаешься в то время, когда Господь постился; услаждаешься тогда, когда Он алкал; страшишься поститься за грехи тогда, когда Он жаждал ради твоего спасения?»[10]
«Христос постился перед искушением, – учит святитель Григорий Богослов, – а мы постимся перед Пасхой. Христос постился сорок дней (ничего не вкушая), потому что Он Бог, а мы соразмеряем пост с силами»[11].
Блаженный Иероним говорит: «Мы готовимся к таинству Господню сорокадневным постом. Постимся столько дней за свои грехи, сколько Господь постился за наши беззакония».
Многие из святых подвижников, подражая Иисусу Христу, для поста и молитвы удалившемуся в пустыню, уходили также на дни Четыредесятницы из своих обителей в пустыни. И сами обители в древности во время Четыредесятницы становились как бы пустынями для мирян. В это время монастырские ворота совсем затворялись. Это было заветом обителей Студийской и других, чтобы только могли без преткновения совершать подвиг поста. Врата монастырские отворялись в пятницу Шестой недели, а до этого времени только в крайних случаях позволялось отворять их.
Итак, установленная и хранимая в честь Господа, постившегося сорок дней, Святая Четыредесятница называется постом Господним.
Древность Четыредесятницы
Сорокадневный пост, по подражанию Господу, установлен Церковью еще при апостолах. Это видно из 69-го правила их, повелевающего поститься в Святую Четыредесятницу перед Пасхой. Кроме того, об апостольском установлении Святой Четыредесятницы свидетельствуют писатели древней, Первенствующей Церкви, или прямо указуя на хранение Великого поста по преданию апостольскому, например блаженный Иероним, Кирилл Александрийский и другие писатели IV века; или говоря о хранении этого поста всей первенствующей Апостольскою Церковью, как, например, Игнатий Богоносец (писатель I века), Виктор, епископ Римский (II век), Дионисий Александрийский и Ориген (III век) и многие другие.
Из свидетельства древних писателей Церкви открывается вместе с тем и то, что Святая Четыредесятница, установленная апостолами и хранимая всеми православными христианами уже в первые три века христианства, продолжается от самого начала своего и до сих пор сорок дней.
О сорокадневном продолжении Четыредесятницы во все времена христианства свидетельствуют, кроме 69-го правила апостольского, правила и писатели Церкви следующего времени, например, 5-е правило Первого Вселенского Собора и поучения святых пастырей и учителей Церкви IV века – святителей Кирилла Иерусалимского, Григория Богослова, Амвросия Медиоланского, Иоанна Златоуста, блаженного Августина и многих других, произнесенные ими во дни Четыредесятницы. В этих поучениях она представляется в христианском мире постом сорокадневным. И это продолжение ее в древние времена у православных христиан считалось апостольским и законным.
Святые отцы объясняют и то, почему Господь узаконил нам поститься именно сорок дней. Святой Кирилл Иерусалимский в огласительном слове своем говорит о Святой Четыредесятнице: «Столько лет провел ты в напрасных трудах для мира, и сорока ли дней не посвятишь молитве на пользу души своей?»[12]. «Тебе достаточно на это времени: сорок дней имеешь для покаяния»[13].
«Для чего мы постимся сорок дней? – спрашивает святитель Иоанн Златоуст и отвечает: – Многие прежде приступали к Тайнам просто и как случилось, особенно же приступали в то время, когда Христос установил таинство причащения. Отцы, видя вред, происходящий от такой небрежности, собравшись, назначили сорок дней для поста, молитвы, слушания поучений, для собраний, чтобы все мы, тщательно очистившись в эти дни молитвами, милостыней, постом, бдениями, слезами, исповеданием грехов и другими добрыми делами, могли после по силе своей с чистой совестью приступить к причащению»[14].
«Почему заповедано поститься сорок дней? – спрашивает святитель Амвросий Медиоланский. – Известно, что во время Ноя для погибели развращенного народа из разверстых хлябей небесных лил дождь в продолжение сорока дней. В подражание сему и Господь дал нам Четыредесятницу, дабы в продолжение этого числа дней лился на нас из отверстых небес дождь милосердия для истребления наших неправд и утверждения нас в добродетели.
Далее. Известно, что народ израильский питался в пустыне манной в продолжение сорока лет. Так благотворно это число, что оно отверзло небо, спасло праведного Ноя и пропитало сынов Израилевых! Посему соблюдаем и мы Четыредесятницу, дабы и для нас отверзлись небеса, и нас оросила духовная благодать и укрепила манна духовных таинств»[15].
Блаженный Августин говорит: «Священнейшую Четыредесятницу в ожидании Пасхи с особенной набожностью совершает весь мир. Сии святые дни Четыредесятницы должны мы, братие, проводить со всем благоговением и не страшиться ее продолжительности. Чем больше дней поста, тем лучше врачевство, чем продолжительнее поприще воздержания, тем обильнее
приобретение спасения. Бог – Врач душ наших – установил удобнейшее время для благочестивых к славословию, для грешников к молению, для одних искать покоя, для других испрашивать прощение. Удобно время Четыредесятницы: не коротко для славословия, не продолжительно для умилостивления.
Свято и спасительно поприще Четыредесятницы, – говорит он, – которым грешник приводится через покаяние к милосердию Божию, а благочестивый к покою. Во дни ее преимущественно Божество умилостивляется, недостаток восполняется и благочестие награждается. Отверсто все: и небеса для помилования, и грешник для исповеди, и язык для моления. Спасительно и таинственно число Четыредесятницы. Древле, когда нечестие людей распространилось по лицу земли, Бог в продолжение сорока дней лил с неба дождь, и потоп покрыл всю землю. И как тогда шел дождь для очищения мира сорок дней, так и ныне милосердие Божие назначило для очищения человека сорок дней»[16].
Храня Святую Четыредесятницу, Православная Церковь, по выражению ее писателей, приносит Богу как бы десятину от всех дней года.
«Исследуем, – говорит святитель Григорий Двоеслов, – для чего должно поститься в продолжение сорока дней. Известно, что Моисей и Илия, первый перед получением закона, а второй в пустыне, постились по сорок дней, да и Сам Спаситель наш, снисшед на землю, благоволил поститься сорок дней. Потому и мы должны по возможности изнурять плоть свою также в продолжение сорока дней.
Причиной же того, почему именно сорок дней должно поститься, является то, что десять заповедей мы можем выполнить только тогда, когда жизнь наша будет совершенно сообразна евангельскому учению, которое заключается в четырех Книгах (а десять, помноженное на четыре, составляет сорок). Или потому мы должны обуздывать плоть свою сорокадневным постом, что похоти плоти нашей, которая состоит из четырех стихий, заставляют нас нарушать заповеди Божии, которые все заключены в десятословии. Или, наконец, потому нам заповедана Четыредесятница, что от настоящего дня до дня Святой Пасхи считается шесть недель[17], которые состоят из сорока двух дней.
Но если из числа этих дней исключить шесть дней воскресных, в которые не бывает поста, то останется постных дней только тридцать шесть. А так как круглый год состоит из трехсот шестидесяти пяти дней, то, изнуряя плоть свою тридцать шесть дней, мы через то как бы десятину года посвящаем Богу, так что, употребляя весь год на житейские дела, во время десятой части его приносим себя в жертву Богу.
Потому как из имения по закону мы должны посвящать Богу десятую часть, так из времени старайтесь посвящать Ему также десятую часть, в продолжение которой вы должны, насколько возможно, умерщвлять плоть свою со страстями и похотями… в жертву, по слову апостола Павла, живую, святую, благоугодную Богу (Гал. 5,24; Рим. 12, I)»[18].
Церковные правила пощения в Великий пост
Руководя нас на поприще святого поста, Церковь со времен апостольских установила для нас правила пощения[19]. Тем самым она побуждает нас и способствует нам подражать посту Господа для обновления и утверждения духовного с Ним союза. На Восьмом Толедском Соборе, состоявшемся в 653 году, 8-м правилом постановлено: «Всех, кои в Четыредесятницу решились бы без крайней необходимости употреблять мясо, лишать причащения и осуждать на невкушение мяса на целый год»[20]. 56-м правилом Трульского, или Шестого, Вселенского Собора, постановлено: «Да Церковь Божия, по всей вселенной следуя единому чину, совершает пост и воздерживается как от всякого закалаемого, так от яиц и сыра, которые суть плод и произведение того, от чего воздерживаются».
Подобно Церкви Ветхозаветной, которая в свои многодневные праздники повелевала проводить с особенной торжественностью первый и последний дни праздника, и Христианская Православная Церковь, предписывая хранить весь Великий пост, издревле установила также святить с особенной строгостью некоторые седмицы. Святитель Кирилл Иерусалимский, беседуя с оглашенными во время Четыредесятницы, произнес: «Можно бы много говорить, но по причине утомления, которое происходит от продолжительного поста, бывшего в пятницу, и от бдения, скажем мимоходом, не много бросая семян»[21].
Православная Церковь до сих пор особенно блюдет первую и последнюю седмицы Великого поста, внушая хранить в первые два дня первой недели Четыредесятницы высшую степень поста, то есть вовсе не есть. В прочие же дни Четыредесятницы, кроме субботних и воскресных дней, постановила вторую степень воздержания, состоящую в единократном в продолжение дня сухоядении, вечером. В субботние и воскресные дни разрешается третья степень поста, то есть ядение сваренной пищи с елеем, и притом двукратно в день. Последняя легчайшая степень воздержания, то есть ядение рыбы, разрешается только в праздник Благовещения Пресвятой Богородицы, когда он приходится не в Страстную седмицу и не в день Вербного воскресения.
Итак, пощение в Святую Четыредесятницу, по правилам Церкви, состоит не только в воздержании от мясной и сырной пищи, но даже и от рыбной. Оно состоит в сухоядении, а во время первой седмицы – в сухоядении, и притом не ежедневном. Употребление в пищу мяса, молока, сыра и яиц в Святую Четыредесятницу запрещено, согласно апостольскому преданию, Вселенским Собором[22].
Нарушающих пост Святой Четыредесятницы Церковь строго осуждает. «Аще монах Святую Четыредесятницу своим лакомством разорит, еже ясти рыбу, кроме праздника Благовещения и Недели цветной, да не причастится Святых Таин и на Пасху, но другие две недели покается, а поклонов на день триста»[23]. «Аще епископ, или пресвитер, или диакон, или иподиакон, или чтец, или певец в четыредесять дней не постится, да извержется. Аще мирской человек не постится, да отлучится»[24].
По примеру Иисуса Христа, непрерывно постившегося сорок дней, и нам Церковь и святые отцы внушают поститься все дни Великого поста, а не некоторые только, и обличают тех, кто избирает для себя лишь некоторые седмицы для пощения. Святитель Амвросий Медиоланский говорит: «Многие из верующих в недели Четыредесятницы то постятся, то предаются невоздержанию, так что одни семь дней пресыщаются, а следующие затем другие семь дней постятся. Таким я должен сказать, что они напрасно надеются на свой пост, потому что такой пост бесполезен, ибо хотя они воздерживаются в известные дни и не вкушают сладкой пищи, но тем не угождают Богу, так как не постятся во все дни Четыредесятницы.
Посему проведем сие святое время со всей осторожностью, то есть не оставим ни одного дня без поста, ни одной седмицы без бдения, потому что Четыредесятницу тот совершает, кто в посте и бдении достигает Пасхи. Как в прочее время пост составляет заслугу, так нарушение его в Четыредесятницу есть грех, потому что первого рода пост произволен, а сей необходим; первый зависит от воли, а последний узаконен; к первому нас убеждают, а к последнему побуждают»[25].
Пастыри Церкви строго обличали даже тех, которые употребляли во всю Четыредесятницу пищу хотя и постную, но изысканную. «Есть и такие хранители Четыредесятницы, – говорит блаженный Августин, – которые более прихотливо, нежели благочестиво проводят ее. Они более изыскивают новые удовольствия, нежели обуздывают ветхую плоть. Богатым и дорогим подбором разных плодов они хотят превзойти разнообразие самого вкусного стола. Сосудов, в которых варилось мясо, они страшатся, а не страшатся похоти чрева и гортани своей».
Но, действуя в духе любви и милосердия Господа Иисуса Христа, Православная Церковь не возлагает правил пощения во всей полноте на немощных и не отчуждает не постящихся по причине немощи от участия в духовной радости причащения и Пасхи. Правила пощения издревле имеют обязательную силу лишь для тех членов Церкви, которые здоровы. Дети, больные и престарелые, которые не в состоянии хранить совершенного поста по уставу, не лишаются материнского благосердия Святой Церкви, действующей в любвеобильном духе своего Владыки и Господа.
Так, Устав Церкви о хранении поста в первую седмицу Четыредесятницы говорит: «В понедельник отнюдь не ясти, такожде и во вторник. Могущие же да пребудут постящеся до пятка. Не могущие же сохранити двух дней первых Святой Четыредесятницы да едят хлеб и квас по вечерни во вторник. Подобие же и стари творят»[26]. В 69-м правиле святых апостолов о хранении вообще Четыредесятницы постановлено: «Кто не постится в четыредесять дней, да извержется, разве только по болезни: немощному бо прощено есть по силе вкушати масла и вина».
К больным, когда они каются, Православная Церковь всегда с готовностью поспешает на помощь для радостного соединения их с Господом и в светлый праздник Пасхи взывает ко всем: «Внидите в радость Господа своего. Воздержницы и ленивии, день почтите. Постившиеся и не постившиеся, возвеселитеся днесь. Никто же да плачет прегрешений, прощение бо от гроба возсия»[27]. Потому только болезнь, детство, престарелость и вообще немощь могут служить извинением облегчения поста.
Но немощные телом особенно обязаны хранить в Четыредесятницу, равно как и в другие посты, духовный пост от грехов и творить дела любви и милосердия. «Положим, – говорит святитель Иоанн Златоуст, – ты не постился по слабости здоровья. Но почему, скажи мне, ты не примирился с врагами? Ужели и в этом ты извинишься немощью тела? Если ты к кому-либо таишь в себе неприязнь и зависть, то какое представишь извинение? Извиняться в этом нельзя слабостью здоровья.
Если скажу: постись – ты извиняешься часто немощью телесной; скажу: подавай милостыню бедным – извиняешься воспитанием детей и своей бедностью; скажу: прилежно ходи в церковь – извиняешься заботами житейскими; скажу: внимательно слушай поучения и уразумевай силу их – извиняешься своей неграмотностью; скажу: исправь другого – отвечаешь, что не внемлет твоим наставлениям, что много раз уже говорил ему, и все понапрасну.
Хотя и слабы извинения, но все-таки извинения. Но если скажу: перестань гневаться – то чем извинишься? Ни слабостью здоровья, ни бедностью, ни неграмотностью, ни недосугами – ничего не можешь сказать в свое оправдание, и потому этот грех из всех наименее простителен»[28].
Поведение благочестивых христиан в Четыредесятницу
Правила пощения, предписываемые Церковью в Святую Четыредесятницу, древние христиане ревновали исполнять во всей их силе и строгости, считая Святую Четыредесятницу преимущественным временем говения и богатения в Бога. Дни Святой Четыредесятницы в древности были совершенно отличными от дней предшествующих и последующих ей. Перед наступлением поста Четыредесятницы святитель Иоанн Златоуст учил: «Светлый сегодня у нас праздник, и собрание торжественнее обыкновенного. Какая же тому причина? Это действие поста, и поста еще не наступившего, но ожидаемого. Он собрал нас в отеческий дом; он сегодня привел в материнские объятия и тех, которые доселе были небрежны. И если только ожидаемый пост возбудил в нас столько ревности, то сколько благочестия он породит в нас, когда явится и наступит!»[29]
При наступлении поста Святой Четыредесятницы святитель Иоанн Златоуст говорил: «Нигде нет сегодня ни шума, ни крика, ни разрезыванья мяс, ни беганья поваров. Все это прекратилось, и наш город теперь походит на честную, скромную и целомудренную жену. Когда подумаю о внезапной перемене, происшедшей сегодня, и вспомню о беспорядках вчерашнего дня, то вразумлюсь силе поста, как он, вошедши в совесть каждого, изменил мысли, очистил ум не только у начальствующих, но и у частных людей, не только у свободных, но и у рабов, не только у мужчин, но и у женщин, не только у богатых, но и у бедных. Но что говорить о начальствующих и частных людях? Пост склонил даже совесть того, кто облечен диадемой к одинаковому с прочими послушанию. Сегодня не увидишь различия между столом бедного и богатого, но везде пища простая, чуждая изысканности и приправ, и к простой трапезе приступают с большим удовольствием, чем прежде, когда предлагалось множество изысканных яств и вин»[30].
В другом своем Слове, которое произнес святитель после Великого поста, он говорит так: «Какое благо не происходит для нас от поста? Везде тишина и чистая ясность. И жилища не свободны ли от шума, беготни и всякой тревоги? Но прежде еще жилищ дух постящихся вкушает спокойствие; да и город весь являет такое благочиние, какое бывает в духе и жилищах: ни вечером не слышно поющих, ни днем суетящихся и нетрезвых; не слышно ни крику, ни ссор, но везде великая тишина.
А теперь не так. С самого раннего утра – крик, шум и беготня поваров, и как в жилищах, так и в душах великий чад оттого, что забавами поджигаются внутри нас страсти и раздувается пламень порочных вожделений. Поэтому должны мы жалеть о прошедшем посте, ибо он все это обуздывал. Если самый подвиг поста мы сложили с себя, но не прекратим любви к нему и не изгладим памяти о нем»[31].
Пост у древних христиан во дни Четыредесятницы заключался по большей части в сухоядении вечером, и часто не ежедневном, в чем, по правилам Церкви, издревле и до сих пор полагается строжайший пост[32]. Ерма, писатель I века, в книге «Пастырь» пишет о первых христианах, что они в Святую Четыредесятницу вкушали однажды в день, и то уже вечером, воздерживались от вина и всяких лакомых яств, проводили весь день в безмолвии и молитве.
Святитель Василий Великий в письме к Люцилию Бетику пишет: «Ты не ешь мяса, воздерживаешься от вина, ждешь вечера, чтобы принять пищу». Святитель Иоанн Златоуст говорит: «Иные соревнуют друг другу в воздержании от яств, одни по два дня проводят без пищи, а другие, удалив от своего стола не только вино и масло, но и всякое вареное кушанье, во всю Четыредесятницу употребляют только хлеб и воду»[33]. Палладий, епископ Еленопольский, в VI веке писал: «Во время Четыредесятницы каждый монах возлагает на себя различный подвиг – один принимает пищу вечером, другой через пять дней»[34].
Древние православные христиане до того простирали в Четыредесятницу воздержание от мясных и молочных яств, что и самая нужда не могла заставить их нарушить церковных правил поста. Святитель Иоанн Златоуст о строгом хранении поста своими современниками говорит: «Иной, хотя бы кто в наступивший пост тысячу раз заставлял и принуждал пить вино или вкусить чего-либо не положенного в посты, скорее решится потерпеть все, чем прикоснуться к запрещенной пище»[35].
Однажды император Юстиниан, по случаю недостатка в съестных припасах, бывшего в Византии, велел продавать во вторую седмицу Великого поста мясо. И хотя это допущено было по необходимости, однако ж народ по своему благочестию не покупал и не ел, желая лучше терпеть, чем отступить от отеческих обычаев и преданий. В Слове преподобного Феодора Студита на третью неделю Четыредесятницы, написанном в начале IX века, упоминается об избиении болгарами христиан за несогласие питаться во время поста мясной пищей.
Примеры строгого хранения Святой Четыредесятницы отечественная история представляет из прошедших времен во всех сословиях. Царь Алексей Михайлович во время Великого поста обедал еженедельно трижды – в четверг, субботу и воскресенье. Рыбу вкушал только дважды в пост. Кроме того, он не употреблял в пищу ничего мясного по понедельникам, средам и пятницам. До сих пор уважение к Великому посту и высокое его почитание сохранилось в наименовании понедельника, в который начинается Святая Четыредесятница, Чистым понедельником.
Вообще в Четыредесятницу есть мясо, молоко, яйца позволяли себе немногие или по своеволию, или крайней немощи, или неведению церковных правил пощения.
Сообразно строгому воздержанию, предписываемому Православной Церковью в Великий пост, внушается ею в это особенно время и высший, духовный пост, состоящий в делах любви к Богу и ближним: в богомыслии, чтении слова Божия, в молитве, целомудрии, благотворении и удалении от рассеяния для беспрепятственного духовного стяжания. Церковь называет дни Четыредесятницы положенными ко очищению душ и телес, к воздержанию от страстей, к надежде воскресения.
Предписывая правила о неядении и сухоядении, Церковь постоянно старается внушить нам, что один пост телесный, без духовного, – одно воздержание от пищи и пития без воздержания от страстей, без истинной молитвы, строгого покаяния, целомудрия и других добродетелей – не приносит постящемуся никакой пользы. «От брашен постящися, душе моя, – сказано в одной песне церковной, – и страстей не очистившися, всуе радуешися неядением. Аще бо не вина ти будет ко исправлению, яко ложная, возненавидена будеши от Бога и злым демоном уподобишися, николи же ядущим»[36].
В древности во дни Четыредесятницы все оглашенные и верные спешили очистить свою совесть постом, сокрушением и слезами о грехах своих, молитвой, милостыней, крещением, миропомазанием, покаянием и приобщением. Даже те, кто в другое время обыкновенно был небрежен к делам благочестия, в Великий пост старались прийти в себя, раскаяться во грехах и с должным благоговением приступить к принятию Святых Таин.
В строгости поста телесного должен заключаться обильный источник поста духовного. «Все наше попечение да будет о спасении души, – учит святитель Иоанн Златоуст, – и о том, как бы нам обуздать телесные похоти, совершить истинный пост, то есть воздержание от зла, ибо в этом и состоит пост. Воздержание от пищи принято для того, чтобы ослабить силу плоти и коня этого сделать нам покорным. Постящемуся более всего нужно обуздывать гнев, приучаться к кротости и снисходительности, иметь сокрушенное сердце, отражать нечистые помыслы и вожделения, испытывать свою совесть, подвергать истязанию ум, что доброго сделано нами в ту, что в другую неделю, какой прибыток получили мы, какой недостаток исправили у себя в настоящую седмицу. Вот это истинный пост»[37].
«Дни Святой Четыредесятницы, если тщательно вникаем, – говорит блаженный Августин, – означают жизнь настоящего века, так как и дни Пасхи предызображают вечное блаженство. В Четыредесятницу мы имеем сокрушение, а в Пасху исполняемся радости – так и в настоящей жизни должны мы нести покаяние, чтобы в будущем веке достигнуть вечных благ. Итак, каждый в продолжение земной жизни должен вздыхать о своих грехах, проливать слезы, творить милостыни. Но, если в этом часто мешают нам препятствия мира, то по крайней мере во дни Святой Четыредесятницы исполним сердце наше сладостью закона Божия.
Во время жатвы собирается пища для тела. Так и во дни Четыредесятницы, как во время духовной жатвы, должно собирать пищу для души, которая бы могла питаться ею для жизни вечной. Нерадивый, ничего не заготовивший в свое время, целый год терпит голод – так и тот, кто постом, чтением Писания, молитвой пренебрежет в настоящее время собрать для себя духовную пшеницу и небесное питие, потерпит вечную жажду и тяжкую бедность.
Итак, братия, по крайней мере в краткие дни Четыредесятницы удалим препятствия; да прекратятся удовольствия плоти, приманки мира, отравляемые ядом. Вместо праздных разговоров, колких шуток, пагубных развлечений займитесь благочестивыми беседами из Священного Писания. В те промежутки времени, которые мы обыкновенно проводим без всякого приобретения для души, посетим больных, заключенных в темницах, примем странников и примирим ссорящихся».
Дела милости и благотворения ближним, по словам учителей Церкви, особенно приличны времени поста и возвышают его. Освящая и возвышая душу свою во время поста для обновления и укрепления жизни в Боге, мы в это время преимущественно должны отказаться от многих мирских приятностей и прихотей и потому не имеем столько нужды в благах земных, как в дни непостные. Отказывая себе в пище, питии и в прочих удовольствиях по установлению Церкви, мы тем более обязываемся питать неимущих остатками, сберегаемыми подвигом поста.
Древние христиане, творя дела христианского благочестия, особенно в пост, действительно раздавали бедным пищу, которую надлежало бы во время Четыредесятницы приготовлять к своему столу, но которая сберегалась пощением. Ориген называет блаженным того, кто, постясь, питает нищего, ибо такой пост весьма приятен Богу.
«Не говори мне, – говорит святитель Иоанн Златоуст, – столько-то дней я постился, не ел того или другого, не пил вина, ходил в рубище, но скажи нам, сделался ли ты из гневливого тих, из жестокого благосклонен? Если ты исполнен злобой, для чего тебе истощать плоть? Если внутри тебя зависть и любостяжание, что пользы в том, что ты пьешь воду? Если душа – госпожа в теле – заблуждается, то для чего наказываешь рабыню ее – чрево? Не показывай поста бесполезно, ибо один пост телесный не восходит на небо, без сопровождения сестры своей – милостыни, которая есть не только его спутница и союзница, но и его колесница. Откуда это известно? Из слов Ангела Корнилию: Молитвы твои и милостыни твои пришли на память пред Богом (Деян. 10, 4)»[38].
«Ты постишься? Докажи мне это своими делами. Какими, говоришь, делами? Если увидишь нищего, подай милостыню; если увидишь своего друга счастливым, не завидуй. Пусть постятся не одни уста, но и зрение, и слух, и ноги, и руки, и все члены нашего тела»[39]. «Постящемуся более всего надобно быть выше денежных расчетов, в милостыне показывать великую щедрость, изгонять из души злобу на ближнего»[40].
Святитель Григорий Двоеслов говорит: «Господу приятен такой пост, который соединен с милосердием к нищими и любовью к ближним. Посему все то, что будешь отнимать у себя во время поста, ты должен уделять нищей братии, дабы то, чем будешь обуздывать плоть свою, послужило в пользу бедного. Кто не уделяет неимущим, тот подлинно один ест и пьет. Равным образом не для Бога постится тот, кто не раздает бедным ту пищу, которой лишает себя во время поста и которая есть общий дар Творца, но хранит ее до времени для своего чрева».
Благоговение перед Богом, от Которого мы особенно ожидаем себе прощения во время подвигов поста, и любовь к ближним, с которыми в это время мы должны восстановить мир и союз, в древности простирались в Святую Четыредесятницу до того, что в продолжение ее запрещались даже телесные наказания за преступления. Поэтому прекращалось и самое судопроизводство уголовных и других преступлений, за решением которых неминуемо следовало наказание для преступников.
Исключение делалось только тогда, когда расследование преступлений было делом милосердия для ближних, как, например, преследование морских разбойников, расхищавших съестные припасы, перевозимые из Африки в Рим. В этом последнем случае судопроизводство не отлагалось.
И не только для бедных и нуждающихся истинный пост служил и должен служить источником человеколюбия. Он является и временем некоторого освобождения от суеты и умножения царства животных.
