Полина Томилина
Мертвец
6.
На следующее утро по зову будильника она собралась туда, куда её нога ещё не ступала. Девушка и предположить не могла, что её ждет. Но терять было нечего.
По привычке, она нанесла свой любимый вызывающий окрас, наспех натянула обтягивающие латексные штаны и кофту с обширным разрезом на груди. Сапоги на высоком каблуке подчеркнули образ эскортной красавицы. Она и не могла помыслить, что можно выглядеть как-то иначе, да и в гардеробе не было других вещей.
Лена вышла на улицу, не до конца понимая, зачем она это делает. В храм медленно стягивался народ. В основном это были бабули и странные, не накрашенные девушки в длинных юбках, словно монахини. Лена по привычке бросила на них брезгливый взгляд и проломилась внутрь.
– Дочка. Юбку надо бы одеть и платок – остановила её сгорбленная старушка, протягивая платок.
– Я платок, ты чего бабуль. Меня пригласили, ждут вообще-то. – Где-то внутри вдруг защемило и стало немного противно от себя. «Грубо наверно, а что она лезет» подумала героиня, взяв платок на всякий случай.
Она начала продвигаться вглубь храма в поиске своего старичка. Увидев, что все женщины стоят в платках она тоже нехотя положила его на голову, так что бы это было хоть немного красиво. Посмотрев в икону как в зеркало, она убедилась, что выглядит прилично. С иконы на неё смотрел тот самый старичок, которого она встретила накануне.
Его глаза полные, любви к этому потерянному созданию, давали надежду на новую жизнь. Было понятно, что он больше ничего ей не скажет. Его глаза больше всяких слов.
Её ноги подкосились сами собой. Неожиданно для себя она упала на колени и начала рыдать. Слёзы душили и освобождали её от боли. Нет, это была не боль потери; это была та боль, с которой ребенок выходит на белый свет. Та боль, которая ей необходима сейчас; та, что переворачивает сознание и разворачивает вспять; та, что освещает дорогу и заставляет жить дальше (пусть даже этой жизни осталось немного).
Ничего не произошло больше, ведь то, что происходило после, это уже другая история. Она вышла из храма, с потекшим макияжем, глазами красными от слез, зная, что её жизнь уже никогда не будет прежней. Глотнула свежего воздуха и улыбнулась этому миру. Ей вдруг захотелось улыбаться всем и непременно рассказать, что жизнь больше маникюра и салонов красоты.
