Полина Рей
Сети
2013 год
Лера вздрогнула и проснулась, не сразу понимая, где находится. Было холодно и темно, но рядом находился Макаров – она это скорее чувствовала, чем знала.
– Т-чш! – прошептал он ей на ухо, приложив палец к её губам. – Молчи и не шевелись.
– А Лере захотелось кричать. А ещё лучше вскочить и бежать, куда глаза глядят. Но сначала убить Игоря, каким-нибудь особенно кровавым способом. Дверь в кухню, где она уснула, примостившись на коленях Макарова в бесплодной попытке согреться, начала открываться, а мгновением позже произошло странное. Игорь вдруг резко ссадил её с колен и вскочил на ноги, закрывая Леру собой. Одновременно с этим в кухне зажёгся свет, и Лера ойкнула: в дверях стоял отец Макарова, который выглядел так, будто готов на убийство. Но в то же время на лице его было написано такое облегчение, что Валерии сразу стало стыдно.
– Ни слова ни говоря, Валентин Николаевич шагнул в кухню, отодвинул с дороги Игоря и, подав руку Лере, чтобы помочь ей подняться с пола, коротко спросил:
– Цела?
– Цела. Валентин Николаевич, Игорь не виноват.
– Что заставило Леру сказать эти слова, она не знала. Но вдруг испытала потребность сделать так, чтобы засранцу-Макарову не сильно влетело.
– Смельчаков же только скептически хмыкнул, и Валерия услышала, как хрустнули костяшки его пальцев, когда он сжал руки в кулаки. В этот момент она опасалась их обоих: и полковника, и его непутёвого сына. Для одного она была всего лишь важным свидетелем, второй, похоже, воспринимал её как игрушку. И оба, судя по взглядам, которыми обменивались, порой готовы были глотку друг другу перегрызть.
– Лера со мной. Ты, будь добр, не отставай, – процедил Валентин Николаевич Игорю, прежде чем вывести Валерию из стылого дома. – Есть, что тебе сказать.
– Больше не прибавив ни слова, Смельчаков вышел, осторожно, но крепко поддерживая Леру под локоть, и единственное, что она успела сделать – бросить на Макарова быстрый взгляд.
– Лера, я ещё раз хочу уточнить: ты понимаешь всю степень серьёзности происходящего? – тихо, почти ласково спросил Валентин Николаевич у Валерии, которая сидела рядом с Макаровым напротив Смельчакова, и напоминала себе, что она ни на грамм, ну просто вот вообще не виновата в том, что стряслось несколько часов назад.
– Я всё понимаю, Валентин Николаевич, – шепнула она, снова испытывая чувство стыда. Ей не нужно было недооценивать Игоря. Нужно было просто попросить Смельчакова воздействовать на сына, чтобы Макаров вообще больше не приезжал в этот дом. Но наряду с этим она испытывала дурацкое чувство: внутри будто возродилось то, что она ощущала к Игорю давно, когда ещё была несмышлёной девчонкой – восторг, восхищение, готовность пойти за ним на край света.
– А по-моему ты ни черта не понимаешь!
– Валентин Николаевич ударил по стеклянному столику ладонью, прежде чем вскочить на ноги, и Лера испуганно отпрянула. Впервые она видела полковника в таком состоянии.
– Эй, пап. Осторожнее! Этот человек Кеннеди убил.
– Игорь усмехнулся, будто всё случившееся было для него игрой, но по его потемневшему взгляду Валерия видела, что он тоже на взводе.
– А ты вообще молчи! И говорить ты будешь только когда я разрешу. Это ясно?
– Ясно-ясно! Молчу. – Макаров снова усмехнулся, вынул сотовый из кармана джинсов и погрузился в чтение бог знает чего.
– Хорошо. – Смельчаков прошёлся по гостиной вперёд и назад, пока Лера так и продолжала сидеть, вжавшись в спинку дивана. – Значит, преследователей вы не видели? Машину описать сможете?
– Я бы описал, но мне велено молчать.
– Игорь…
– Окей-окей. Шевроле Тахо, год выпуска, ну, скажем, 2010. Номера помню смутно.
– И всё же?
– То ли О347НР, то ли Р347ОН.
– Уже неплохо. Они точно стреляли?
– Точно. Уж это я распознаю сразу. Я сын полковника полиции – забыл?
– Забудешь тут.
– Вот и я о том. Это всё? Я могу идти?
– Да. И можешь идти куда угодно, но только подальше от этого дома.
– Не понял.
– Тебе на каком языке повторить?
– Я не собираюсь отсюда уезжать. Это мой дом тоже.
– Прекрасно, значит, просто посажу тебя, на хер, в обезьянник, откуда ты не выйдешь ближайшие пару месяцев!
Смельчаков снова повысил голос, и Лера перевела испуганный взгляд с него на Макарова. Ей хотелось провалиться сквозь землю, а ещё лучше наконец остаться одной. И где-нибудь, где нет ни Игоря, ни его отца. Она вспомнила про ТТ, но тут же поморщилась. И с ним всё было далеко не всё в порядке. Какого чёрта вообще происходит? Почему её жизнь в очередной раз катится кувырком, а она ничего не может с этим поделать?
– Пожалуйста, давайте прекратим! – взмолилась Лера, переводя взгляд с Макарова на Валентина Николаевича и обратно. – Я очень устала, замёрзла и мне очень плохо.
Она не хотела признаваться в том, насколько слабая, но слова сами вырвались изо рта помимо воли. За последние дни случилось столько всего, что Лера сейчас мечтала только об одном – о покое. Простом покое, который был так ей необходим.
– Валентин Николаевич, я больше из дома не выйду, обещаю. И вы правы – Игорю и вправду нечего здесь больше делать.
Она понимала, что может вызвать такое недовольство Макарова, по сравнению с которым их сегодняшнее приключение покажется прогулкой на детской площадке, но ей было просто необходимо наконец покончить с этой беседой, которая начинала обретать гротескные черты.
– Лера, ты в порядке? – наконец, тихо спросил Смельчаков, и она кивнула, поднимаясь с дивана.
– Да. Я просто пойду отдохнуть.
И прежде, чем кто-то из этих двоих невыносимых мужчин произнёс хоть слово, вышла из гостиной.
ТТ: «Ангел, напиши мне, как будешь здесь. Хочу поговорить»
ТТ: «Надеюсь, что ты игноришь меня не намеренно. Я тебе второй день пишу, ты получаешь мои сообщения?»
ТТ: «Ангел? Так нельзя. Давай поговорим»
ТТ: «Ангел?»
Ангел: «Я не выходила в сеть. Ты здесь?»
ТТ: «Теперь да. У тебя всё в порядке?»
Ангел: «Терпимо. У тебя?»
ТТ: «Жить буду»
ТТ: «Я хотел поговорить»
Ангел: «О чём?»
ТТ: «Из головы не идёт наша ссора»
Ангел: «И у меня»
Ангел: «Что-то надумал?»
ТТ: «Я бы сказал, что был не прав, но…»
Ангел: «Но?»
ТТ: «Но я, как китайский болванчик, повторю тебе то, что уже сказал не раз. Мне стало мало виртуала. Мало нас».
Ангел: «Блин…»
ТТ: «Что?»
Ангел: «Сейчас всё очень странно»
ТТ: «Что именно?»
Ангел: «Я не могу пояснить. Сама ещё ничего не поняла»
ТТ: «Ты про реал?»
ТТ: «Ангел?»
Ангел: «И про него тоже»
ТТ: «Если тебя это успокоит, у меня тоже какая-то хрень»
Ангел: «Не успокоит. Я хочу, чтобы у тебя всё было хорошо»
ТТ: «Не надо этого пафоса, пожалуйста»
Ангел: «Это не пафос»
ТТ: «У меня такое впечатление, что ты со мной не хочешь говорить. Я прав?»
Ангел: «Нет. Я просто вымотана, прости»
ТТ: «Написать тебе позже?»
Ангел: «Наверное. Давай завтра»
ТТ: «Окей»
ТТ: «Я хочу, чтобы ты знала. Раньше всё было иначе. Я воспринимал тебя как ту, к которой могу сбежать из реала. Не скажу, что мне в нём комфортно. Наверное, было бы комфортно, я бы не искал чего-то подобного. Но мне тебя чертовски мало. Чертовски, бля*ь , мало. А сейчас случилось то, с чем я пока не понял, что делать. Но знаю одно: если бы ты была рядом – реальная, а не виртуальная – я бы на хер всех и всё послал. И мне насрать откуда ты – хоть с Северного полюса. Потому что мне нужна ты. Была. А сейчас я тоже не понимаю, что происходит».
ТТ: «Я напишу тебе завтра».
ТТ: «Возможно».
2006 год
Лера зашла в кабинет литературы и тут же остановилась, нахмурившись. Её место за партой, которое она занимала с тех пор, как впервые «приземлилась рядом с Макаровым», было занято. Какой-то белобрысой девицей, вокруг которой скучковалась едва ли не половина класса. И Игорь тоже был тут. Сидел рядом с блондинкой с совершенно дурацкой улыбкой на лице, слушая то, что она говорила, выпендриваясь и жеманничая.
Сердце Валерии пропустило удар, а кровь отхлынула от лица. Макаров не сообщил ей, что собирается сегодня на уроки, но сам пришёл. Неужели ради этой девицы, которая почему-то сегодня заявилась к ним в школу?
– А здесь занято, – тихо, но отчётливо проговорила Лера, подходя к своей парте и не глядя на Игоря. Почему-то просто боялась смотреть, словно по его взгляду могла прочесть что-то, от чего воздуха бы в лёгких стало ещё меньше.
На лице блондинки сначала появилось выражение крайнего недоумения, потом оно сменилось презрением, после чего девица отвернулась, усмехнувшись и продолжая рассказывать что-то своим слушателям. Лера не могла разобрать в её словах ровным счётом ничего. Потому что Игорь даже не вступился. Не поднялся, не сказал, чтобы эта чёртова блондинка пересела на другое место. Он вообще ничего не сделал.
– Лер, сядь пока с Толченицыным, хорошо? – наконец, подал он голос, и Лера передёрнула плечами. От какого-то жутко неправильного – а может, единственно верного – ощущения, что её предали. – Я потом тебе всё объясню.
Он был совершенно серьёзным, и у Валерии даже сомнения не осталось в том, что Макаров не шутит. Она сделала глубокий рваный вдох, ощущая только одно – бессилие. Повернулась и пошла к месту рядом с Егором Толченицыным.
«Я всё объясню на перемене»
Лера скомкала записку от Макарова, который половину урока занимался сразу двумя вещами одновременно – вполголоса переговаривался со своей новой соседкой по парте и то и дело поворачивался к Лере, пытаясь поймать её взгляд. Она же сидела, неестественно ровно выпрямив спину и смотрела на доску невидящим взглядом. На глаза постоянно наворачивались слёзы, которые Валерия усиленно смаргивала. Она сильная, ещё и не с таким справлялась. И скоро ей станет легче. Вот только Макаров перестанет обращать на неё внимание, и сразу станет.
Она и сама не понимала, почему настолько остро отреагировала на эту, казалось бы, обычную ситуацию. Нет. Она прекрасно понимала, почему! Чёрт бы побрал весь этот дурацкий день! Ведь Игорь не сделал ничего. Даже слова не сказал, когда она попыталась вернуть себе то место, которое занимала рядом с ним совершенно законно. И это казалось Лере настоящим предательством.
Да наверное, им и было.
Прозвенел звонок на перемену, и Валерия выдохнула с облегчением, но тут же испытала такой страх, которого, пожалуй, не испытывала с того самого дня, когда…
Она одновременно жаждала того, чтобы Макаров развеял её сомнения в том, что у них всё так же, как это было ещё вчера. И безумно, неотвратимо боялась, что всё закончено. И он просто сейчас сообщит ей об этом. Равнодушным тоном, будто она совершенно ничего и никогда для него не значила.
– Лер, привет, – поздоровался с ней подошедший Макаров, и Валерия призвала на помощь всю свою выдержку, чтобы выглядеть спокойно.
– Игорь, я выйду, – окликнула его та самая блондинка, вновь смерившая Леру презрительным взглядом прежде, чем покинуть кабинет.
Одноклассники, первое время бросающие на них с Игорем любопытные взоры, отвлеклись на свои дела, стоило Макарову обвести всех выразительным взглядом.
– Привет, – тихо выдохнула она, перекладывая на парте ручки и карандаши, и без того лежащие в идеальном порядке.
– Я скучал.
Всего два слова, и узел в груди Леры начал ослабевать, а на губах помимо воли появилась улыбка.
– Я тоже.
Вот. Лишнее доказательство того, что она вообще не может на него злиться, даже если он только что поспособствовал тому, что она за сорок минут прошла все круги ада.
– Обещал всё объяснить, идём.
Макаров протянул ей руку, и Валерия, коротко взглянув на неё, будто сомневалась в том, что делать дальше, вложила в его ладонь ледяные пальцы и поднялась со своего места. Кажется, вот же он рядом, такой близкий, будто она всю жизнь его знала. И уже совсем в его словах и поступке не видится того, что виделось раньше. Какая же она всё-таки глупая…
– Лера, познакомься, это Алла. Мой лучший друг. Алла, познакомься, это Лера, моя девушка.
Они подошли к той девчонке, которую, как оказалось, звали Аллой, и которая была, как это ни странно, лучшим другом Макарова. Такое определение ну никак не вязалось с тем, что успела Валерия узнать об Игоре, но она не спешила делиться своими сомнениями ни с кем, кроме самой себя. Блондинка же только укрепляла их – и тем, какие взгляды бросала на Макарова, и тем, как смотрела на Леру. А особенно – как по-хозяйски, будто желая расставить все точки над «ё», положила руку на плечо Игоря, родив в душе Леры целый водоворот совсем не радужных ощущений. Это всего лишь друг, – пришлось напомнить себе Валерии. А девушкой он назвал именно её, Леру, а не какую-то белобрысую девицу, о которой даже близко никто до этого не слышал.
– Очень приятно познакомиться, – искривив губы в лучезарной, как она сама надеялась, улыбке, проговорила Лера, переплетая свои пальцы с пальцами Игоря. – Тебя не было почти месяц…
– Отдыхала с родителями. На Бали. Слушай… – Алла снова повернулась к Макарову, и тот повернулся к ней, почти полностью забыв о Лере. – Когда будете с предками там – обязательно в Слоновью пещеру идите. Там нереально! – Она закатила глаза, опять начиная выделываться, и Лера едва сдержалась, чтобы не поморщиться. – А может, вместе съездим, как тогда, на Кипр?
Валерия задержала дыхание, делая вид, что не прислушивается, а на деле – ловя каждое слово этой дурацкой Аллы. Значит, они с Макаровым не только лучшие друзья, но ещё и отпуск семейно проводили. А то и не раз.
– Посмотрим. Лер, ты не голодна?
– А! Лера, а ты с нами не хочешь? Была на Бали?
– Нет. Петрозаводск, Ярославль, максимум Сочи.
– Фу! Скучища! Обязательно съезди, там круто.
Алла вновь одарила её брезгливым взглядом и натянутой улыбкой, и Лера не выдержала, высвобождая свою руку из ладони Макарова.
– Игорь, я пойду. К контрольной надо готовиться.
– А что, сегодня опять?
– Ага. По физике.
– Б*я! Вот им неймётся. Я на хер домой. Аллка, ты со мной?
– Не. Не выйдет. Папа сказал, чтобы теперь ходила на уроки и оставалась после. – Алла наморщила нос, но тут же хихикнула: – Слушай, да и к чёрту всё. Сбегаем.
Леру снова будто окатили ушатом ледяной воды. Она не верила в то, что это происходит с ней. Особенно в те ощущения, которые рождались внутри, раскручиваясь по спирали и сжимая её горло ледяными пальцами. Макарова будто подменили. Он стал чужим, незнакомым, совсем другим, будто не его она знала весь последний месяц, а какого-то совершенно другого человека.
– Я вечером тебя наберу, удачи на контрольной, – небрежно притянув её к себе и чмокнув в щёку, проговорил Игорь, прежде чем устремиться за Аллой с окриком: – Елисеева, меня подожди!
А Валерия развернулась и побрела обратно в кабинет, чувствуя сейчас только одно желание – сбежать подальше. Одной.
– Ты дуешься.
– Нет.
– Дуешься. И полностью права.
– А если права, почему раньше не приехал?
– У Аллы был, отмечали её приезд.
– Ох…
– Маленькая, ничего не было! Даже не думай о подобном. Мы с Аллой – давние друзья. С пелёнок практически вместе общаемся. А родители наши дружат ещё дольше.
– Почему раньше о ней не говорил?
– Повода не было.
– Ясно.
Лера зябко поёжилась, кутаясь в старую шаль, которая до сих пор пахла мамой. Этот день был самым отвратительным в череде тех, которые случились в её жизни, когда они с отцом перебрались в Питер. Сразу после школы – Лера и сама не знала, как ей удалось досидеть до конца уроков и не сбежать домой – она заперлась в своей комнате, где принялась жадно прислушиваться к каждому звуку, доносящемуся со двора. Ей казалось, что Макаров вот-вот, в следующую секунду, должен приехать к ней и всё объяснить. Она просто не верила в то, что всё случившееся правда. Отказывалась даже думать о том, что Игорь не приедет. Но чем больше времени проходило, тем меньше оставалось этой уверенности. Она уже начала придумывать тысячу и одну причину, чтобы больше не ходить в школу, когда рядом с домом притормозила машина. И это мог быть только Макаров. Или не мог?
– Лер, ну ты что? Больше такого не повторится, обещаю. И надеюсь, в следующий раз ты присоединишься к нам.
– Да? Как-то я не нашла пока общих поводов для бесед. Бали, Мали и Сомали. И маникюры с педикюрами. Или всё круче, и мне сразу начать изучать индексы каких-нибудь валютных фондов?
– Злюка.
– Сам сказал – имею право.
– Причём полное.
Лера протяжно выдохнула, нервничая сейчас ещё больше, чем тогда, когда ждала Игоря. Но он же был рядом, а до этого просто проводил время со своим лучшим другом. Точнее, подругой… И почему в школьной программе нет предметов, которые бы помогали разобраться в подобном?
– Ты с ней теперь всегда сидеть будешь?
Она сама понимала, как по-детски глупо звучит её вопрос. Но сейчас просто не могла вести себя иначе. Игорь улыбнулся, шагнул к ней, притянул к себе и крепко обнял, и Лера только тогда смогла сделать нормальный вдох.
– Нет, – совершенно серьёзно проговорил он рядом с её ухом. – К Аллке пересадим Толченицына, а я к тебе.
– А когда соседка Егора вернётся?
– Тогда и придумаем что-нибудь. Ну, хватит уже париться на ровном месте. Хорошо?
– Хорошо.
– Лер?
– М?
– Я не думал, что ты у меня такая ревнивая.
– Я и сама не думала.
Она подняла на него взгляд и попросила, чуть кривя губы в улыбке:
– Только не нужно этим пользоваться…
2013 год
Макаров всё же уехал вместе с отцом, и Лера испытала сразу облегчение и разочарование. За последнее тут же обругала себя и отправилась в душ, чтобы смыть усталость и все воспоминания о том, чем чуть не закончилась их «милая»поездка. Ей нужно было думать в первую очередь о себе, чем она и собиралась заняться в ближайшие несколько дней. Никаких Макаровых, Смельчаковых и прочих мужчин. И никакого ТТ…
Воспоминания о виртуальном романе рождали в груди Леры сожаление, что всё теперь совсем иначе, и больше нет того, чем она так дорожила раньше. Будто её маленький мир, в котором она жила до приезда сюда, слетел с привычной орбиты и теперь нёсся по направлению к особенно огромной чёрной дыре, из которой возврата не будет.
Возможно, она была не права. Во всём, что касалось ТТ как минимум. Может быть, ей просто нужно было объяснить ему всё, рассказать, как дела обстоят на самом деле, не подробно, но чтобы он имел хоть какое-то представление о причинах, по которым они сейчас перешли к такому странному общению.
Но она не могла. Будто попала в странную фантасмагоричную пьесу, где всё было шиворот-навыворот. И Лера просто не могла разобраться в том, что она чувствует, и в том, что делать дальше. Ей нужна была пауза, и Валерия собиралась использовать появившуюся передышку по максимуму. Она только взглянула на безмолвный сотовый, размышляя о том, не стоит ли предупредить ТТ о желании пропасть хоть на пару дней. Но после, решив, что пока будет думать только о себе, отключила телефон и направилась к огромному, под потолок, шкафу, чтобы выбрать себе полдюжины книг на ближайшее время.
Ангел: «Как будешь тут, напиши мне, пожалуйста».
Ангел: «Есть разговор».
Ангел: «Думаю, важный».
ТТ: «У нас все разговоры важные».
Ангел: «Хорошо, что ты нашёлся. Мне было не по себе».
ТТ: «Без меня?»
Ангел: «И это тоже. А ещё потому, что так расстались во время последней беседы».
ТТ: «И мне было не по себе. Хотя я запутался».
Ангел: «Знаешь… Иногда скучаю по тому безбашенному времени, когда всё только начиналось».
ТТ: «Когда мы из постели не вылезали?»
Ангел: «Ага»
ТТ: «Помню. И я скучаю. Но бесконечно трахаться – не вариант»
Ангел: «Надоело?»
ТТ: «Нет, я не об этом. Просто неизбежно примешиваются и другие чувства».
Ангел: «Согласна. Всё равно было круто»
ТТ: «А сейчас не круто?»
Ангел: «А сам на этот вопрос ответь»
ТТ: «Ну… Как-то хреново, согласен»
Ангел: «Почему, как считаешь?»
ТТ: «Потому что у обоих всё изменилось»
Ангел: «Не только в асе»
ТТ: «Не только в асе»
Ангел: «Расскажешь, что у тебя случилось?»
ТТ: «Да в трёх словах не поделиться»
Ангел: «А у меня есть время. Я никуда не тороплюсь»
ТТ: «М-м-м»
ТТ: «Окей»
ТТ: «Знаешь, это как чувство такое… Сча попробую объяснить»
Ангел: «Не торопись, я здесь»
ТТ: «Вот ты вроде что-то пережил. Перетерпел. Прошло время. А потом ты видишь, ну, скажем, набережную. В летнем, мать его, свете дня. Я романтик, да?»
Ангел: «Да. Продолжай»
ТТ: «И тут вспоминаешь о том, как оно было раньше. До момента, когда наступило то самое «перетерпел»».
ТТ: «И как вы гуляли по этой самой набережной»
ТТ: «Вместе»
Ангел: «Понимаю. У тебя сейчас это и происходит?»
ТТ: «В некотором смысле».
Ангел: «Расскажешь?»
ТТ: «Не обижайся, но нет»
ТТ: «Не потому, что не хочу, или не потому, что это там моё и только моё. Это не так»
Ангел: «А почему?»
ТТ: «Потому что не хочу втягивать тебя в это. Ты – это совсем иной мир. Только мой. Который я не делил ни с какими, б*ядь, набережными»
Ангел: «Я не хочу, чтобы у нас всё менялось. Но это невозможно»
Ангел: «И не хочу становиться тем, о чём ты станешь вспоминать, глядя на ту самую пресловутую набережную»
ТТ: «Ангел…»
Ангел: «Ты снова о встрече?»
ТТ: «Почему у нас просто не может быть всё хорошо? Чтобы только я и ты?»
Ангел: «До последнего времени мне казалось, что у нас всё хорошо»
ТТ: «И мне так казалось. Но жизнь, сука, вносит коррективы»
Ангел: «Послушай… Если я попрошу время на то, чтобы подумать, ты пойдёшь навстречу?»
ТТ: «Подумать о чём?»
Ангел: «О том, о чём ты просил не раз»
ТТ: «Ангел… ты серьёзно? У меня сейчас прям башка закружилась»
Ангел: «А до этого не кружилась? Теряю хватку)))»
ТТ: «Люблю, когда ты такая. Моя. Как раньше»
Ангел: «Я всегда была твоей. Даже когда услышала твоё это «отдыхай», противный мальчишка!»
ТТ: «Прости. Иногда мне хочется тебя хорошенько встряхнуть. Но чаще – хорошенько трахнуть»
Ангел: «Э, нет! Это запрещённый приём. Он меня сам знаешь, на что настроит»
ТТ: «Тогда ложись и разводи ноги как можно шире»
Ангел: «Нет!)) Не сегодня, хорошо? Дай мне время, прошу. Я не о сексе сейчас. А о том, что у нас может быть что-то большее»
ТТ: «Хорошо. Много времени нужно?»
Ангел: «Я не знаю. Правда, не знаю. Надеюсь, нет»
ТТ: «Окей. Время у тебя есть. Но это не мешает мне хотеть тебя.»
Ангел: «И я тебя хочу. Но только позже, хорошо?»
ТТ: «Я сегодня адски сговорчивый. Позже так позже. Тем более, мне надо дела сделать в реале»
Ангел: «Окей. Спишемся позже. Спасибо»
ТТ: «За что?»
Ангел: «За тебя»
ТТ: «Глупая моя. Самая хорошая на свете»
Ангел: «До встречи, ТТ»
ТТ: «До встречи, мой Ангел»
В дверь постучали, и Лера испуганно выронила книгу, которую читала запоем последние пару часов. В голове сразу возникли тысячи предположений о том, кто это может быть. Валентин Николаевич и Макаров – отпадали сразу. Эти двое не стали бы стучаться в двери собственного дома. Отец – вряд ли. Он бы позвонил, да и не знал, где она находится. Просто считал, что Лера уехала в Питер. Те, кто гонялся за ней, чтобы пристрелить? М-м-м… Нет. Не настолько же они вежливые, да ко всему там ещё и охрана кругом.
– Кто? – с опаской спросила она, берясь за ручку двери.
– Капитан Кравцов. Вам Валентин Николаевич сообщить должен был, что я приеду.
Фух. Лера с облегчением выдохнула и распахнула дверь, щурясь от яркого солнечного света. На пороге стоял довольно молодой и, надо сказать, весьма привлекательный мужчина. Никаких дежурных улыбок, ничего, чем она и так была сыта по горло.
– Здравствуйте. Лера.
– Иван.
– Очень приятно. Что-то случилось?
– Нет. Нет, конечно. Вам товарищ полковник не звонил?
Валерия едва не фыркнула. Товарищ. Прямо «Улицы разбитых фонарей»
– Может, и звонил. Я сотовый отключила.
– А! Ну тогда ясно. Можно войти?
– Можно конечно. – Лера отступила, хмурясь от непонимания того, зачем нужно было присылать к ней капитана полиции. Допросы – их Смельчаков называл беседами – вёл обычно сам полковник. А тут…
– Вы не беспокойтесь, Валерия. Вы меня почти не будете замечать.
– То есть, вы надолго?
– Надеюсь, нет. Просто буду рядом.
– Ясно.
– Это распоряжение начальства.
– Точнее приказ?
– Точнее приказ.
– Окей. Кофе будете?
– С удовольствием. С утра ни грамма во рту не было. Еды, имею ввиду.
– Какой тонкий намёк на то, что к кофе должны быть бутерброды! – Лера рассмеялась и направилась в кухню, чтобы приготовить что-то вроде раннего ужина.
– Если речь идёт о том, чтобы перекусить, к чему намёки?
И то верно. К чему вообще намёки, если приказ есть приказ?
– А это была… проститутка. Не мужик!
– Ахахаха! Боже, Ваня! Ты шутишь?
– Нет! Нисколько. Когда Радецкий за ним побежал… Подожди, дай проржусь.
Иван запрокинул голову и искренне рассмеялся, и Лера не сдержалась и расхохоталась следом за ним. Он был каким-то удивительно располагающим к себе. Почти сразу они перешли на «ты», а когда Иван начал травить байки о том, как их служба и опасна, и трудна, Лера и вовсе почувствовала, что полностью расслабилась и готова слушать капитана и дальше. Что бы он ни насочинял.
– Ну? – нетерпеливо напомнила она ему, когда он отсмеялся и отпил глоток остывшего кофе.
– Кажется, подъехал кто-то. – Иван кивнул в неопределённом направлении, давая понять, что заслышал звук двигателя во дворе, и Лера едва сдержалась, чтобы не застонать. Только не это!
– И даже могу представить, кто именно, – буркнула она, поднимаясь из-за стола.
А через пару секунд входная дверь распахнулась и на пороге возник Макаров.
– Не помешаю, котятки? – растянул он губы в улыбке, которую в виски можно было вместо льда добавлять, и Валерия вздрогнула. Поёжилась, будто в гостиной повеяло морозным холодом, но тут же стряхнула с себя это леденящее оцепенение. Просто показалось.
– А хотел помешать? – мрачно поинтересовалась, ругая себя на чём свет стоит за то, что так отреагировала на его появление. Будто ей снова восемнадцать и у них – самое зарождение того, от чего раньше сходила с ума.
– А может, хотел. – Он пожал плечами, быстро оглядел стол, на котором был расставлен нехитрый ужин, повернулся к Ивану, глядя на того вопросительно.
– Капитан Кравцов, – представился тот, шагнув к Макарову и протягивая руку. Улыбнулся, но Лера видела, как он собрался, будто готовился к нападению.
– Сын Смельчакова, – ответил Игорь, проигнорировав протянутую ладонь. – Хозяин этого дома. А, нет. Не дома. Хозяин этого проходного двора.
Макаров скинул куртку, бросив её в одно из кресел, подошёл к столу и устроился за ним. Подпер рукой подбородок, глядя на стоящих рядом Леру и Ивана. Лера знала этот его взгляд – насмешливый и с ледяными нотками. О такой взгляд, казалось, даже порезаться можно.
– Ну, милая? Что у нас сегодня на ужин? А то одного хахаля покормила, а второго – нет.
Боже! Только не это… Нет, Лера понимала, что Игорь вряд ли так просто забудет о том, что она лично просила Смельчакова посодействовать, чтобы он больше сюда не приезжал. Но и выслушивать его язвительные комментарии не собиралась.
– Макаров, иди ты на хер, – устало послала она его куда подальше, бросила на Ивана виноватый взгляд и быстрым шагом отправилась к себе. Пусть они хоть переубивают друг друга, она сядет сейчас в своей комнате и не выйдет из неё даже если случится апокалипсис.
