Полина Люро
Месть Мари
Внезапно профессор с размаху бросил фотографию на пол, с непонятной тоской прислушиваясь к звону осколков разбитого стекла. Наклонившись, он поднял фото, выпавшее из сломанной рамки. Его голос дрожал:
– Я что-то забыл? Не может быть, мой план безупречен, абсолютно безупречен…
Рука Мари, до этого обнимавшая Майка за талию, теперь указывала на коробочку, стоявшую на скатерти рядом с корзинкой для продуктов. Фотография упала из ослабевших рук мужчины ― он знал, что было в этом красиво упакованном свёртке. Там, на пикнике, Мари подарила ему чудесные кожаные перчатки, сказав, хитро рассмеявшись, что «они ему пригодятся, и, возможно, очень скоро»…
Он напряжённо вспоминал, положил ли эти использованные для убийства перчатки в пакет, сожжённый им на пустыре. Словно безумный, Майк ходил из угла в угол, пытаясь шаг за шагом восстановить последовательность своих действий и найти момент, когда от них избавился. И не мог его вспомнить. Зато в памяти всплыла пара окровавленных перчаток, словно нарочно брошенная им в бельевую тумбочку Мари.
– Невероятно, я не мог оставить их там, не полный же кретин… ― закрыв лицо руками, Майк застонал, не замечая, как звуки отчаяния и досады быстро сменяются истерическим хохотом. Он сел на пол, игнорируя нараставшую боль в груди и не спуская покрасневших глаз с единственного фото, на котором они с Мари улыбались вместе:
– А ты, красотка ― настоящая ведьма, всё-таки провела меня… ― не в силах остановиться, смеялся он, грозя пальцем мёртвой возлюбленной.
В дверь настойчиво позвонили. Стоявшие за ней полицейские удивлённо прислушивались к доносившемуся из квартиры странному смеху. Поправив кепи, пожилой сержант обратился к хмурому капитану:
– Месье, думаю, дело раскрыто. Парень явно не в себе, совсем слетел с катушек ― такую улику оставил, придурок…
