Полина Корн
Невольник Бесполезной Враны
Пролог
В зале самого древнего на Птичьем Континенте замка собралась моя семья. Ничего особенного – стандартный семейный ужин. Помпезная одежда – как дань аристократическому происхождению клана. Слуги, снующие в пепельных униформах, незаметные и тихие, на фоне цветастых одеяний Фениксов.
Семейство присутствовало за столом в полном составе. Мой отец – лэрд Антис фэ Старр, чья могучая грудь затянута в яркий желтый мундир.
Моя мать, в девичестве Риана вэ Нисс, а теперь – лора Риана фэ Старр, предпочитала черную одежду, благодаря свой первый род, откуда ее принял отец.
Захудалое семейство Воронов, живущее на скалистом берегу Северного океана, было несказанно радо оказанной им чести и легко избавилось от залежалого товара в лице темноволосой худенькой девушки с печальными серыми глазами.
Братья и сестры, рассаженные в порядке рождения и принесенной клану пользы. Я – в самом закутке левого крыла. Бесполезная Врана.
Родилась последней, уже восемьдесят лет наблюдаю, как остальные женятся, улетают в другие птичьи семьи, обогащают наш клан новыми землями и связями. А я…
– Что, бесполезная Врана? Совсем приуныла. Никто не хочет брать тебя, дефектную?.. – тычок от старшего брата под столом незаметный для окружающих, но очень болезненный.
– А ты, Ллойд – костяная нога, давно ли оженился? – не осталась в долгу, с силой ущипнув брата в ляжку. Дело в том, что Ллойд, будучи совсем неопытным молодым птенцом попал в лапы дикого дракона. Последний не оставил живого места на его правой ноге, оставив парня хромым до конца жизни. Целители подоспели слишком поздно. Одно то, что он уцелел – уже большое чудо.
– Хоть хромой, но жена во мне души не чает. Со своими супружескими обязанностями успешно справляюсь. А чем ты развлекаешься, сестричка? Слыхал, таскаешь в дом всяких сирых и убогих. Совсем не тем подобает заниматься девице твоего статуса, – брат наколол на вилку стремительно убегающую маслину и с удовольствием закинул в рот.
– У каждого должно быть хобби. Что ты мне предлагаешь? Вышивание и игру на арфе? – фыркнула я, подняв прядь медных волос, упавших на лицо.
– Почему бы и нет? Не вижу ничего зазорного в этих занятиях, – хохотнул братец, с которым мы были весьма дружны. Наверное, потому что росли вместе и разница небольшая у нас. Он унаследовал силу отца, родившись фениксом, мне же, видимо остался послед – искра силы рода и оборот мамы. Ворона с огненными крыльями – то еще зрелище.
– Ну допустим, это ужасно скучно. Да и на восьмом десятке жизни, когда все танцы давно разучены, а композиции на арфе пальцы выплетают сами собой, хочется чего-то свежего, нового.
– И ты находишь это свежее на вонючем рынке рабов?.. – хохотнул братец.
Вдруг отец постучал по ножке бокала, призывая к тишине.
Лэрд Антис поднялся, расправив могучие плечи, окинул глазами своих отпрысков в многочисленном количестве двадцати одной птицы, кивнул, и начал приветственную речь.
– Рад, что вы все нашли время присутствовать на ежемесячном семейном ужине, мои дорогие. Сейчас, во времена, когда Континенты почти не контактируют друг с другом, птицам стоит держаться вместе и не допускать вражды. Да усилится наше гнездо! – отсалютовал бокалом отец, сделав глоток розового вина.
– Да усилится! – ответил ему нестройный гул голосов, а дальше все стали усиленно опустошать тарелки.
Еще бы! Ведь подготовка к ужину длится с четырех часов дня, когда уже не рекомендуется принимать пищу, до семи вечера, когда наконец все семейство собралось, а отец разрешил приступать к трапезе.
– Завтра тоже туда пойдешь? – с набитым ртом спросил братец, пихнув меня локтем.
Я чуть помидоркой не подавилась!
– Не твое дело. Даже если и пойду, то что?!
– Как же ты еще юна, моя сестричка. Даром народ наш является долгоживущим и по продолжительности жизни может поспорить только с разумными драконами с Крылатых скал да демонами Рогатого Континента, но, готов поклясться Великой Птицей, ты не повзрослела ни на год со своего восемнадцатилетия. Ни душой, ни телом, – Ллойд продолжил есть, а я задумалась.
В его словах был смысл. Действительно, сравнивая меня и остальных, можно было заметить, что я более миниатюрная. Невысокая рыженькая девушка с зачатками груди, узкими бедрами и поведением подростка. Но что мне было делать?..
Ведь фениксы взрослеют только рядом со своей истинной парой… А для вороны с огненным перьями такой пары просто не существовало.
Глава 1. Спонтанная покупка
Утром следующего дня я с упоением натягивала любимый костюм для верховой езды. Никак тесных платьев! Никаких каблуков, от которых нещадно болят пятки! И тем более никакой косметики, подведенных черным глаз и ярких, красных губ! Да здравствует чистое мальчишеское лицо!
– Госпожа, вы снова… – осуждающе вздохнула Ралит, моя горничная.
– Откуда тебе знать? Ты даже не можешь меня видеть! – озорно отозвалась я, шнуруя ботинки на низкой мягкой подошве.
– Силами Великой Птицы ваш взор пал на меня на рынке рабов. Взять в дом фениксов слепую сову – по меньшей мере глупость, по высшей – безрассудство, – ворчала женщина, на ощупь находя пальцами нужные вещи. Протянула мне кошель с золотом и камнями, короткую шпагу, мужской платок. – Но быть незрячей – не равно быть глупой!
– Согласна, Ралит. Ты одна из умнейших женщин, знакомых мне, – я поцеловала горничную в морщинистую теплую щеку. – Но это не значит, что я откажусь от своего развлечения.
– Но вы помните, госпожа, когда вы подобрали того монстра?
Такое невозможно забыть.
Ралит говорила о неприятном случае около пятнадцати лет назад. Черноволосый смуглый невольник, горбатый, с массой увечий, был куплен мною по смешной цене. А потом, когда его выходили наши целители, попытался меня изнасиловать и убить. Естественно, у него ничего не вышло. Стража подоспела вовремя, да и не так легко взять женщину феникса, когда каждая клетка твоей кожи тлеет и воняет паленым мясом. С ожогами всего тела горе-убийца отправился в лазарет, где и скончался.
После этого неприятного эпизода, я почти на полгода завязала со своим занятием. Но постепенно снова вернулась к нему. Почему?
Наверное, от того, что чувствовала в ущербных родство с собой. И… благодаря Великой Птице в моих силах было помочь им.
– Что-то мое сердце не спокойно, госпожа. Прихватите с собой Седрика, – посетовала старая слепая сова.
– Конечно, Ралит, как всегда. Я никогда не выйду из дома без охраны. Каждый феникс – большая ценность для Птичьего Континента, даже ущербный, навроде меня.
– Полноте вам, госпожа Враналия, вы не правы. У любого в мире есть пара, так завещали Боги Близнецы, когда создавали все пять Великих Континентов. Просто, вам еще только предстоит встретить своего мужчину, – Ралит принялась приводить в порядок постель.
Не знаю, каким образом, но слепота вовсе не мешала горничной отлично выполнять свои обязанности. Этим приобретением я всегда оставалась довольна. И если не считать ее слишком острого порой языка, то можно было гордиться славной рабыней. Вера в старые заветы казалась мне смешной. Ведь я уже не раз видела, как погибает в одиночестве, так и не вставший на крыло, птенец. Состарившийся старик. И я давно смирилась, что мне предстоит такая же участь. Ну где, во имя Великой Птицы, на нашем Континенте найдется убогий пернатый?
Говоря о Ралит, у пожилой женщины совсем не осталось родственников, и я выкупила ее, обезвоженную и голодную у мейстера Дурга, знаменитого на все пять Великих своими сальными шуточками, работорговца. Ее заставляли работать, забывая поить и кормить, сова оказалась, без преувеличения, на грани смерти.
Подняли на ноги. В ответ получили столько заботы и любви, сколько сложно вообще представить. Я даже предлагала ей свободу, но Ралит лишь отмахнулась, мол, зачем она ей и куда она пойдет…
– До свидания, моя дорогая, – бросила горничной и выпорхнула из комнаты.
Седрик, по своему обыкновению, нашелся на конюшне. Седой, но крепкий мужчина мог дать фору любому молодому фениксу, жаль только, не волшебник, а простой человек. Хотя, глядя на его разлёт плеч и перекатывающиеся под свободной рубахой мускулы, невольно задумаешься: «а нет ли в нем толики крови огринов, живущих на Зеленом Континенте»?
– Вы опять, госпожа? – поднял голову конюх, с неудовольствием посматривая на мою маскировку. – Или, мне стоит обращаться к вам – господин?
– Лучше второе, Седрик, – кивнула я, осматривая свою белоснежную кобылку по имени Вьюга.
Коняжка стоила двух десятков крепких рабов, но отец подарил ее на мое шестидесятилетие. У Вьюги тоже имелся дефект. Маленькое черное пятнышко под гривой, чешуйчатое. Кроме меня никто о нем не знал, а Седрик, разве что косился на кобылку синими глазами, да задавался вопросом отчего она не стареет наравне с ним.
Правда была до банальности проста: кэртары растут и считают годы свои совместно с владельцами. Во Вьюге текла лишь капелька демонической крови, однако этого было вполне достаточно, чтоб кобылка обрела долголетие. Но человеку, пожалуй, ее знать необходимости и не было.
– Господин Вран, извольте запрыгнуть в седло? Вы не забыли кортик и кошелёк? Не знаю, как вы ладите с этой норовистой лорой, – покачал головой мужчина, намекая на непокорный норов белой лошадки.
– Все при мне, Седрик. Главное, ты не оставь свой преданный Фениксам меч, – привычно отозвалась я, одним ловким движением взлетая наверх. Ноги легко находят стремена, а бедра сдавливают бока Вьюги. – Давай, хорошая. Может быть сегодня, мы обнаружим бриллиант среди грязных, покрытых мхом, камней?..
Южный порт славился своими торговыми рядами. Многочисленные палатки с редкими заморскими товарами были понатыканы беспорядочными зигзагами по всей площади соседнего со столицей городка – Ригола.
У него было гордое имя, в переводе с древнего птичьего языка означает: «Парящий над волнами».
Он и действительно парил. На высоте около пятидесяти метров над берегом. Поговаривали, в деле замешана магия Великой Птицы, но истину никто не знал. По всему Крылатому Континенту находились подобные висячие в воздухе пласты земли, и на них даже жили целые птичьи семьи. Кстати, обнищавшие Вороны как раз оккупировали один такой парящий островок.
Мама не любила вспоминать о прошлой жизни. Поселение чернокрылого народца находилось в северной части Континента, над самыми белыми горными вершинами. В их замке постоянно задували пронизывающие ветра, а на твердой промерзлой почве ничего не росло. Жили они тем, что ткали теплые ткани, способные уберечь даже в лютый мороз, да разводили неприхотливых коз.
Сосватав одну из дочерей рода в богатый дом Фениксов, Вороны получили пожизненную поддержку. Вроде бы сейчас там все не так плохо. Лора Риана фэ Старр даже пару раз намекала детям посетить гнездо ее рода, но мы, мягко говоря, не горели желанием уезжать в холод из своего южного столичного замка. Слишком любили цветы, бескрайние поля и просторы.
– Лестница, господин, – отвлёк меня Седрик, когда мы подъехали к подножью длинного широкого моста с бесчисленным множеством ступеней. Они уходили далеко вверх, к подножью летающего острова Ригола.
– Знаю, – слезла и бросила поводья Вьюги маленькому пацану, служившему смотрителем на земле. Кобыла стала недовольно пританцовывать, но припасенная заранее морковка решила дело в пользу паренька. – Пригляди за лошадьми. – Следом отправилась серебряная монетка, быстро потерявшаяся в ловких ладонях. – Да поосторожней будь, она кусается.
– И охота вам каждые выходные взбираться в эту даль, – включил ворчуна слуга, – заказали бы паланкин, все не пешком.
– А раба тоже в паланкине потащишь? – съязвила я, приложив ребро ладони ко лбу. День только занимался, а солнце уже палило, отражаясь от белоснежных ступеней. ведущих к воздушному порту и торговой площади.
– Ножками пойдет, – ответил Седрик, неумолимо шагая следом. – Да и не факт, что вы кого-то купите… А Вьюга чужака не понесет.
– Ничего, возьмем скакуна в аренду, здесь же, если раб не сможет идти. Хотя таких плохих нам еще не попадалась, – я свела брови на переносице, задумавшись.
Он был прав. Не каждый раз я возвращалась с «уловом». Иногда невольники продавались лишь здоровые и сильные, без особых изъянов, способные хорошо прислуживать любому владельцу. Такие меня не интересовали.
– Господин, у вас из-под берета выбилась черная прядь, – осторожно указал Седрик.
Я спохватилась, принялась скорее заправлять непослушный локон обратно. Никто не должен ее увидеть, иначе легко догадаются кто перед ними. Отец точно по головке не погладит за такое.
– Благодарю, Седрик, – шепнула в ответ. В моей огненной шевелюре, так же как и в моей сути, имелся изъян. Угольно-черный пигментированная прядка, часть наследства матери. А самое противное – она не поддавалась никакой краске! Замаскировать черный просто не получилось, не говоря уже чтоб высветлить его до яркой рыжины.
Спустя двадцать томительных минут, мы оказались в Южном воздушном порту.
Взгляд случайно поймал минору – маленькую летающую лодку, запряженную рабами. Разномастные и уставшие они все же знали свое дело, или слишком боялись получить розгами от хозяина, поэтому удачно приземлили минору на положенное для посадки место. Было больно смотреть на истощавших мужчин, скованных одной цепью. Рабство претило моей природе, но спасти всех я не могла, здесь нужна реформация на уровне правительства Континентов, а те не пойдут на такой шаг, пока дело приносит доход. Стоило только подумать, что большая часть узников становилась такими не по своей воле, как меня еще сильнее начинало выворачивать и подташнивать от нервов.
Борта и внутренности лодки облегчались с помощью одаренных Воздухом магов Зеленого Континента. Так, работорговцы переправляли свой товар с одного куска суши на другой. Пугающее зрелище.
– Господин Вран, – ко мне подбежал совсем маленький мальчик лет семи. На шее его был застёгнут рабский ошейник с отметкой мейстера Дурга. – Хозяин послал меня встретить вас и сопроводить к его палаткам. Просил передать, что вам ЭТО понравится.
– Идём, – твердо кивнула я, ощущая заинтересованность. Мейстер Дург ждал постоянного покупателя ущербных рабов?
Шатры хлопали тканями на ветру. При приближении к цели сердце забилось быстрее. Неужели, там кто-то кому нужна, просто жизненно необходима моя помощь?..
– Вра-а-ан, – обрадованно протянул Дург, крупный огрин пятидесяти лет с большим, выдающимся вперед животом. Зеленоватая кожа на лице торговца натянулась от искусственной, слишком уж нарочитой, улыбочки. – Мальчик мой. Давно тебя не видел. Почему не заходил на той неделе? Неужели денежки на дешевых рабов закончились? – хохотнул торговец. – Тебя тут уже вторую неделю ждет интересный экземпляр. Специально держал, никому не продавал! Потасканый, конечно, да побитый жизнью. Но когда тебя это останавливало? Глядишь и сгодиться на пару ночей.
Отвратительно. Ну-ну. Так я ему и поверила. Небось, товар не первой свежести, и никому кроме меня не нужный. Дург, хоть никогда и не признается в этом, нашел в лице маленького лорда со странными причудами – удачный выход из неприятной ситуации. А что он там себе думал, мне, по большому счету, было все равно.
Оказывается, огрин, обладая суровой внешностью, те не менее ненавидел убивать рабов. Тянул их жизнь до последнего. С искусством пыточника, продлевая мучения, но не позволяя перейти грань. Поэтому, я заранее приготовилась к нелицеприятному зрелищу. Так и вышло.
Седрик рядом скривился и заткнул нос, когда мы подошли к самой неприметной и вонючей палатке. Знакомый вид. Я не раз уже покупала здесь очередного, едва живого, раба.
– Гляди какой, – тыкнул куда-то в угол палатки Дург.
Его запястья были скованы кандалами, плотно затянутыми и прилегающими к коже до кровавого месива. Цепь тянулась от вбитого в землю намертво штыря к ошейнику на шее раба. Как пёс на привязи.
Сидящий на коленях, с опущенной грязной головой, в одной лишь замызганной набедренной повязке сидел мужчина. Если можно так выразиться. Кажется, порывистый ветер пошатывал его тело. Крупный костяк выступал сквозь кожу. Настолько ослабшим и исхудавшим выглядел раб. Удивительно, как он вообще мог оставаться в вертикальном положении.
– Демон с Рогатого Континента. Я его перекупил, пока ехал сюда. Специально для тебя вез, Вран. Знаю, ты любишь таких. Но, если говорить на чистоту, мне нет особо дела до твоих любовных предпочтений, мальчик. У всех свои причуды.
На последних словах голова невольника дернулась, и в меня впился морозный взгляд голубых, мутных от боли, глаз. Демон… Это все объясняет. Человек давно бы уже скончался от обилия ран по всему его телу. Я заметила по меньшей мере два огромных кровоподтека на туловище в районе ребер, множественные следы от кнута на ногах, плечах.
– Могу я его осмотреть? – решительно пискнула в довольное лицо Дурга.
– Конечно, только возьми охранника. Демон буйный. Наверное, хочет сдохнуть поскорее.
Кивнула Седрику, тот положил ладонь на рукоять меча, готовый в любой момент вмешаться. Да и я, откровенно говоря, не была полностью безоружна. Кортик, и родовой слабенький огонь всегда имелись в запасе. Поэтому я смело шагнула под тень палатки, мигом погрязнув в зловонии этого места.
Отхожее ведро в другом углу источало ни с чем ни сравнимый запах, а вот сам невольник… будто бы ничем и не пах, несмотря на всю грязь вокруг. Как земля после грозы. Озоном, свежим духом мокрой земли. Странно.
Я приблизилась к нему под настороженным взглядом. Как же ему больно. Увидела другие раны и порезы, которых не было заметно издалека. Больше всего поразила спина. Один сплошной белесый шрам и несколько свежих, но уже заживающих ярких следов от ударов кнутом. Судя по всему, он уже давно в рабстве. Хотя по демонам и сложно определить их возраст. А учитывая выносливость этого народа, сложно представить, как его довели до такого состояния ходячего трупа.
– Давно ты в неволе? – спросила, смело глядя в лицо сидячего мужчины. Бледная кожа покрыта грязью настолько, что его черты превратились в невыразительное грязное пятно.
Демон сжал губы и отвернулся.
Я вопросительно глянула на Дурга.
– Немой он. Язык вырвали с корнем. Видать, дерзкий слишком был в своей прошлой жизни. Хотя не буду исключать, что парень рожден в неволе. Отсутствие языка делает из него уникальное предложение. Молчаливый раб не такое и плохое приобретение. Никто не сможет выудить из него ваши секреты, – мне послышался какой-то пошлый намёк в словах Дурга, но я пропустила его мимо ушей. – Но с другой стороны, в определенных ситуациях язык просто необходим…
Опустилась напротив раба. Крепкий. Кормежка и лекари быстро поставят его на ноги. Да и Седрик уже не молод. Возможно, он заменит моего телохранителя? И в отличии от человека не состарится за шестьдесят лет. Волосы мужчины – одна сплошная серая свалявшаяся пакля. Конечно, отец налаживал отношения между родами птиц, однако конфликты все равно случались, и нападения на Фениксов, к сожалению, не были редкостью.
На плече раба еще один большой кровоподтек, контрастирующий с бледной кожей. Повинуясь неясному порыву, я протянула ладонь, желая коснуться его. Понять, стоит ли приобретать невольника.
Все случилось в мгновение ока.
Слитное звериное движение демона неуловимо заваливает меня на спину. Его ладони по обе стороны моего лица. Ледяные глаза полны злобы и отчаянья. Нависнув сверху, мужчина почти касается меня. Он будто бы хочет что-то сказать, но…
«Только не так…» – легкий шепот в моей голове. Что это было?
Седрик быстро отпихивает раба, а я все еще чувствую горячее тепло воспаленной кожи на пальцах и отголосок приятного голоса внутри. Какая странная фантазия. Загадочный демон.
– Ладно. Я его беру.
Мужчина начинает скулить и выть. Пытаться вырваться, когда цепь отстёгивают. Он не хочет, чтоб его покупали?
– Не волнуйся, я не причиню тебе вреда, – обернулась, глядя на будущую собственность. Но мои слова вселяют в него еще больший ужас. Паника захлестывает голубые глаза, зрачки его расширены, он продолжает биться в руках двух огромных накаченных слуг Дурга. Тоже рабы.
Рабы продают рабов. Отвратительно.
– Ты давал ему имя? – спросила у огрина.
– Зачем такому непокорному отбросу кличка? Нет. По правде сказать, уже думал его убить, чтоб не мучился. Лечение слишком дорогое, а везти его до следующего порта непозволительно затратно, когда на его место можно взять молодого и не покалеченного.
– Понимаю, – кивнула. – Сколько?
– На нем антимагический ошейник. Демон явно обладает какой-то магией. Поэтому цена выше чем обычно. И лучше возьму камнями. Кстати, не рекомендую его снимать. Кто знает, перекроет ли клятва верности его дар…
После не очень долгой торговли несколько рубинов, гранатов и изумрудов перекочевали в тугой кошель Дурга.
– Приятно было поработать, – сказал огрин, и поспешил скрасить одиночество других покупателей, бродящих возле его палаток. Но вдруг обернулся, – знаешь, он не ест и не пьет уже несколько дней, малец. Так что если хочешь использовать раба для постельных утех, сначала займись его состоянием. Я даже не уверен, что ты сможешь спустить его с лестницы.
Смеясь, и напивая веселый мотивчик Дург торопливо удалился.
Вот же! Иного от работорговца и не стоило ожидать.
– Вставай, я не причиню тебе вреда, невольник, – сделала шаг ближе.
– Не подходите к нему, лэрд, – Седрик хотел прервать мое движение, но я лишь отмахнулась, показывая сдерживающий жест, – может и удушить ненароком. Опасный, дикий зверёныш. Реакция у вашего старика уже не такая прыткая.
– Ты, как обычно, прибедняешься, Седрик. Доверюсь дряхлому ничтожному слуге. Но если сказанное Дургом правда, мы должны сначала хотя бы напоить демона.
Объект нашего разговора продолжал стоять пошатываясь. Теперь, приблизившись, я смогла рассмотреть и сухие, потрескавшиеся губы, и высокий грязный лоб с испариной. И взгляд, по-прежнему полный паники, причем страх усиливался, когда я приближалась. Неужели, он поверил работорговцу? Хотя, здесь как раз таки и нечем удивляться. Его купил незнакомый юноша, для непонятных целей…
– Дай флягу! – скомандовала сопровождающему. Он поворчал, но протянул мне запасной сосуд с водой из замковых источников. Поговаривают, что бьющие под строением ключи обладают чудодейственными свойствами. Поддерживать путника в долгих переходах, и даже один глоток спасет на сутки в пустыне. Я считала эти россказни сказками, и не более того, но все равно каждый раз, отправляясь в поездку, брала с собой две фляги той самой водицы.
Демон хмуро глянул на меня. Я побултыхала сосудом так, чтоб невольник расслышал бульканье. Понадеемся на его инстинкты.
– Сколько ты не пил? – замерла в нескольких шагах от мужчины.
Он поднял голову, как-то мучительно посмотрел на флягу, перевел взгляд ко мне. Покачал головой.
«Нет… Только не так. Мальчишка», – слова, будто нашептанные кем-то зазвучали в ушах. – «Я просто хочу сдохнуть».
– Сколько ты не пил, спрашиваю! – добавила в голос командных ноток, надеясь на реакцию. Но демон лишь упрямо свел брови на переносице и снова посмотрел в сторону.
Вот это приобретение! Но отступать уже поздно, я заплатила, а значит как-то должна заставить его дойти до замка.
Ошейник на шее раба сверкнул синим пламенем, вынуждая того ответить. Если он думал, что я просто позволю ему умереть, то он сильно ошибался.
Пальцы мужчины, будто не по своей воле, показали цифру три.
– А не ел?!
Крупные ладони раскрылись. Десять.
Я осмотрела осунувшуюся фигуру. Сейчас меня мало волновало его тело, но вот душа… Судя по упрямству, мне достался настоящий демонский баран. Не удивительно, что его регулярно избивали и наказывали. Языка, небось, так же лишился. Мои глаза замерли на кандалах и кровавых струпьях под ними.
– Хочешь избавиться от оков, демон? – играть так играть. Есть то, ради чего каждый раб готов на невозможное. Даже преодолеть страх смерти или насилия. Свобода.
В ледяном паническом взгляде появился проблеск слабой заинтересованности.
