Полина Луговцова
Приключения Вани в Неявь-Мире
Белая ворона
Белая ворона, преследовавшая ничего не подозревающих Ваню и Живинку, все перелетала с дерева на дерево, оставаясь незамеченной до тех пор, пока не кончился лес. Дальше, перед деревней, простиралось снежное поле, и прятаться птице было больше негде. Ей пришлось покинуть укрытие и лететь следом, держась очень низко, чтобы в случае опасности нырнуть прямо в снег. Дети шли не оглядываясь и болтали о чем-то, но разобрать слов Леденюха – а это была она – не могла. Подлететь поближе было слишком опасно. Противный пес то и дело останавливался и нюхал воздух, даже рычал иногда, словно чуял ее. Того и гляди разразится лаем! Девчонка как назло зачем-то вылепила его из снега и оживила! Если бы не мерзкий пес, держащий ухо востро, может быть, Леденюхе удалось бы услышать что-нибудь важное и полезное. Но до слуха ее долетали лишь обрывки звонкого смеха, приносимого ветром, да хруст снега от их шагов.
И все-таки чуть раньше Леденюхе удалось подслушать разговор детей о Великом Благовее, поэтому ведьма знала, что вскоре они отправятся на его поиски. Уже много-много лет, десятилетий, а может, и столетий (кто их считал?) Леденюха мечтала найти дорогу к Повелителю Времени и Пространства. И если бы нашла, то, вне всякого сомнения, заставила бы его (нашла бы способ!) открыть для нее двери в Явь-Мир. А там.... Там для Леденюхи наступило бы настоящее раздолье! Там бы она развернулась по полной программе! Не только утолила бы свой вечный, никогда не утихающий до конца голод, но и почерпнула бы огромные силы, которых ей хватило бы на самые смелые мечты – такие смелые, что мечта уничтожить Деда Мороза была самой скромной из них. Ведьма Леденюха хотела править не только Снеговенией, а обоими мирами на этой планете – Явь- и Неявь- Миром. А может, и до других планет бы добралась! Правда, ей не было известно, есть ли подобные миры на других планетах, но она допускала мысль, что должны бы быть. Тогда Леденюхе не пришлось бы прятаться в жалком вороньем обличье и трястись от страха или отсиживаться в укромной ледяной пещере, обессилев от голода. Тогда все бы знали ее в лицо и кланялись ей в ноги! Тогда у нее всегда было бы вдоволь живой и теплой еды! Размечтавшись, ворона даже потеряла бдительность и чуть не попалась на глаза детям. Почти у самой деревни противная собачонка вдруг начала пронзительно лаять. Птица села на снег, закрыла свои красные глаза, сунула черный клюв под крыло и замерла, слившись с белым фоном. Она очень боялась, что, увидев белую ворону, Живинка узнает в ней ведьму, и тогда план Леденюхи рухнет. Когда она снова открыла глаза, то увидела, что дети уже прошли в ворота сквозь снежную стену деревни, и поспешила следом. От стены исходил звук, издали похожий на вой ветра. Ведьма знала, что это поющие снеговики. Не раз она пыталась подобраться к деревне поближе, но те начинали оглушительно выть, словно дули в трубы. Вот и теперь, завидев приближение белой вороны, они подняли тревогу. «О, загудели, загудели», – пробормотала про себя Леденюха, перелетая над снеговиками и вызвав тем самым их неистовый вой. Ворона направилась к крыше того дома, в который вошли дети, и устроилась поближе к печной трубе, в надежде услышать, о чем будут говорить внутри.
Вой снеговиков все нарастал, и люди уже бежали к воротам, услышав сигнал тревоги. У вороны перья встали дыбом от страха. Ведь такой дерзости она себе никогда не позволяла, прекрасно понимая, что если будет обнаружена, то ей несдобровать. Люди в Снеговении были наделены волшебными способностями, и если поодиночке Леденюха могла их легко одолеть, то в борьбе против толпы наверняка бы потерпела поражение. Но ей так сильно хотелось узнать, где находится Великий Благовей, открывающий дверь в Явь-Мир, что она готова была идти на риск. И вот сидела ведьма, ни жива ни мертва, прижавшись к печной трубе, в надежде, что ее никто не заметит. Все-таки белая ворона – птица редкая. Наверняка в деревне знают о том, что ею ведьма оборачивается. Увидят – уйти не дадут!
А толпа бегущих к воротам людей все росла. Вид у жителей Снеговении был воинственный. Они бежали, грозно размахивая разносортным оружием – кто рогаткой, кто лопатой, но были и те, которые держали наперевес настоящие ружья. Люди выбежали за ворота и, разделившись, двинулись вправо и влево вокруг стены, но, не обнаружив никакой опасности, вернулись обратно, растерянно пожимая плечами.
– Что это с нашими снеговиками случилось? – недоумевали одни.
– Может быть, погода испортится? – предполагали другие.
– На погоду они так громко никогда не гудели, – вспоминали третьи.
– Гляньте, вон тучи на горизонте собираются! – заметил кто-то.
– И правда! Буря надвигается снежная! – поддержали его несколько голосов.
– Значит, все-таки наши сторожа на погоду гудят! – решили все и стали расходиться по домам.
А снеговики все продолжали тревожно выть: «О-о-о-о-о…».
«Войте, войте, никто вас теперь не слушает, за пустобрехов вас приняли!» – злорадствовала ворона, радуясь тому, что опасность для нее миновала. Она взлетела и уселась на самой верхушке печной трубы, сунула голову в отверстие и прислушалась. В тот же миг до нее донеслись слова мальчишки: «Пойду сам к Благовею!» От любопытства ворона наклонилась так низко, что потеряла равновесие и свалилась внутрь, едва не угодив прямо в печную топку. Ее обдало огненным жаром. Птица отчаянно затрепыхалась, замахала крыльями и с большим трудом выбралась наружу, вся черная от сажи и с опаленными перьями, но все-таки живая. «Ух, чуть не сгорела! – выдохнула с облегчением. – Была белой вороной, стала черной! Зато теперь, как все», – заметила она, разглядывая вымазанные сажей крылья.
Седобород
Ване очень понравились нарядные вязаные вещи бабушки Акулины, окутавшие его уютным теплом.
– Спасибо большое, теперь не замерзну, – поблагодарил он, и лицо старушки расплылось в довольной улыбке.
– Точно. Теперь тебе самый лютый мороз не страшен, – подтвердила она. – А теперь пора нам отправляться к Седобороду.
И заторопилась к выходу.
– Седобород – это кто? – на ходу поинтересовался Ваня у Живинки, но та лишь пожала плечом, дескать, сам сейчас увидишь, чего спрашивать… Оказавшись на улице, все трое остановились, услышав оглушительную тревогу, поднятую поющими снеговиками, и стали оглядываться, но все вокруг были спокойны. Люди занимались своими делами, дети играли на площади, и никто не обращал внимания на тревожный сигнал.
– Странно! Тревога, а будто никто не слышит! – удивилась Живинка. –Эй! – обратилась она к мальчишкам, играющим в снежки неподалеку. – Не знаете, почему никто не спешит проверить, что случилось?
– Да все уже осмотрели и ничего не нашли, никакой опасности. Так, только тучи на горизонте! Ерунда! – Пухлощекий веснушчатый мальчишка махнул рукой.– Решили, что снеговики к буре воют. Обычное дело!
К ним подошел один из его друзей. Шапка его, залепленная снежками, совсем съехала набекрень. Он с интересом разглядывал Ваню.
– А кто это с вами? Я не видел в нашей деревне этого мальчика.
– Это… э-э… – Живинка растерялась, не сумев подобрать нужный ответ.
– Меня Ваней зовут. Сейчас мы очень торопимся. Позже поболтаем, идет? – нашелся Ваня и потянул Живинку за рукав. – Пойдем, не будем терять время.
Мальчишки некоторое время озадаченно смотрели им вслед, но вскоре вернулись к своим снежным забавам.
Дом Седоборода был похож на все остальные дома в деревне: такой же небольшой, сложенный из круглых желтых бревен, с украшенными кружевной резьбой ставнями на окнах. Бабушка Акулина дернула за веревку над дверью, и из глубины дома послышался приглушенный звон колокольчика. На пороге дома появился мужчина с длинной-предлинной, спускавшейся до самых колен бородой, черной, как уголь. «И это Седобород? – удивился Ваня, ожидавший увидеть седого старика. – И за что его прозвали Седобородом? Такой черной бороды я в жизни своей не видел! Это скорее Чернобород, чем Седобород, я бы сказал!»
Хозяин дома пригласил гостей внутрь и предложил выпить чаю.
– Э, нет, спасибо большое, мы только что почаевничали, – поспешно отказалась бабушка Акулина. – Мы за предсказанием к тебе пришли. Дело у нас намечается важное, да и опасное.
– Эк, вот как! – Седобород раздосадованно крякнул и схватился за бороду. – Бедная моя борода! Снова драть пришли!
«Странный какой!» – подумал Ваня. – «Не в своем уме, что ли? При чем тут его борода?»
– Ну, уж ты пожертвуй для нас один волосок-то, – уговаривала его бабушка Акулина.
– И так все повыщипывали! – сердито пробурчал Седобород, не выпуская бороды из рук, будто опасался, что дергать волосы из нее начнут без его разрешения. – Видишь, Акулина, вся борода черная! Нет в ней седых волос больше! Все седые давно выдрали! А новые еще не поседели. Ходят все кому не лень, предсказания просят! Не напасешься на всех.
– А ну-ка дай поищу. – Бабушка Акулина потянулась к бороде, отчего Седобород прытко отскочил от нее в сторону.
– Но-но-но-но-но! – Он погрозил пальцем. – Ежели каждый будет ходить про погоду гадать, эдак без бороды совсем останусь!
– Да мы не про погоду спрашивать пришли, у нас дело очень важное, секретное! – просящим голосом объясняла бабушка Акулина. – Нам мальчика спасать надо.
– А что стряслось-то с ним? – спросил он.
Бабушка Акулина принялась рассказывать о том, как из-за роковой случайности Ваня переместился к ним из Явь-Мира, и вернуться домой ему может помочь лишь Великий Благовей, открывающий коридор между мирами. И теперь ее внучка Живинка хочет отправиться с Ваней на поиски Повелителя Времени и Пространства, путь к которому очень опасен, ведь всем в Снеговении известно, что те, кто ушел за границу страны, не вернулись обратно. И что стало с теми людьми, никто не знает.
Седобород внимательно слушал, хмуря косматые черные брови, и по окончании рассказа вновь крякнул с досадой:
– Эк! Угораздило же тебя! – обратился он к Ване, почесывая свою драгоценную бороду. – Ну, так и оставайся в Снеговении, у нас тут тоже неплохо. Волшебником станешь!
– А как же папа и мама? Они горевать будут! А может, уже горюют! – запротестовал Ваня, уже в третий раз за это утро объясняя одно и то же: вначале – Живинке, потом – ее бабушке, а теперь – Седобороду.
– Папа, мама! – передразнил его бородач. – Вот вырастешь да и забудешь и папу, и маму! Заведешь семью или друзей, обрастешь делами разными, и даже в гости к родителям приехать времени не найдешь!
– Не будет такого! – крикнул Ваня протестующе, и на глаза его даже слезы навернулись. – Я маму и папу своих так сильно люблю, что никогда в жизни не забуду!
– Ага, все вы так говорите, пока маленькие… А как вырастаете, улетаете, точно птенцы из гнезда, и дорогу в родное гнездо забываете… Вот и мои детки в город уехали, хорошими мастерами стали, а старого Седоборода позабыли совсем… Живу один теперь, гадалкой вот подрабатываю. – При этом он горестно вздохнул и тоже сморгнул слезинку.
– А ну-ка, будет вам слезы распускать! – вмешалась бабушка Акулина. – Дело не ждет. Давай, Седобород, волос седой в бороде поищи! Очень нужно нам знать, на удачу или на погибель дети отправляются.
– Куда ж от вас денешься! – тот поднес конец бороды поближе к глазам и начал перебирать волоски. Акулина, Ваня и Живинка замерли в ожидании.
– Ишь, все черные, а седых нет, – бормотал Седобород. – Все повыщипывали! А на черный волос не гадается! Только седой нужен.
– Ты ищи, ищи, не прибедняйся! – подгоняла его бабушка Акулина. – А то давай помогу!
– Сам как-нибудь справлюсь! – огрызнулся Седобород, продолжая рыться в своей густой бороде.
Некоторое время Ваня, Живинка и бабушка Акулина ждали, затаив дыхание, и уже начали бояться, что седого волоса в бороде так и не найдется. Седобород все мял бороду, бормоча что-то невнятное себе под нос, и вдруг выдернул один волосок, ойкнув при этом.
– Ура! – воскликнула Живинка радостно. – Нашелся!
– Тихо, не мешайте! – шикнул бородач, прищурившись и внимательно разглядывая длинный серебристый волос, который искрился и сиял в лучах утреннего света, падавшего из окна. Ваня сразу понял, что волос не простой, а волшебный. Затем Седобород попросил Живинку и Ваню по очереди подержать его в руках. Дети выполнили указание. Когда драгоценный волос вернулся к хозяину, тот вновь начал пристально рассматривать его, разглядывая по всей длине. И молчал. Долго молчал и хмурился – так, что его узкие глаза совсем исчезли под густыми бровями. Молчали и гости Седоборода, замерев в ожидании. И когда уже бабушка Акулина собралась, было, нарушить тишину, длиннобородый хозяин вдруг зашептал:
– Удивительно! Невероятно! Глазам своим не верю!
– Что, что там такое? – затараторили все трое разом, подойдя к бородачу и пытаясь рассмотреть, что же он там увидел. Но, конечно, увидеть ничего, кроме серебристого волоска, им не удалось. А Седобород вдруг резким движением открыл печную дверцу, бросил в огонь волос и торжественно произнес:
– Неспроста мальчик очутился здесь, неспроста! Для великих свершений! Вижу, путь этот будет трудный, опасный, но вполне по силам вам обоим. А тебе, Ваня, предстоят подвиги, которые спасут наш мир от гибели.
– Подвиги? – Ваня удивленно вытаращил глаза. – Но я всего лишь хочу попасть обратно домой....
– Попадешь, если сумеешь дойти до цели. Ты выбран, и, возможно, выбрал тебя сам Великий Благовей! Поэтому и коридор открылся тебе. Есть в тебе мощное сияние добра, а добро, как известно, лучшее оружие против сил зла. Оно тебя и защитит, и спасет, и к победе приведет! Потому предсказываю тебе успех.
Бабушка Акулина и Живинка одновременно всплеснули руками.
– А это точно? – недоверчиво поинтересовался Ваня.
– Конечно, нет! – невозмутимо ответил ему Седобород и рассмеялся.
– Это что, такая шутка? – Ваня даже немного обиделся, ведь он уже почти поверил в предсказание.
– Не шутка. Просто предсказание на то и предсказание, что может сбыться, а может, и нет. Предсказание – это наибольшая вероятность развития событий. Но это не означает, что все в точности так и будет.
– То есть как это? – удивилась Живинка, и лицо ее приобрело разочарованное выражение. – Предсказание неточное?
– И что же это за предсказание, если все не точно?! – расстроилась бабушка Акулина. – Зачем тогда вообще предсказывать!
– Точных предсказаний нет и быть не может, – нравоучительным тоном отвечал Седобород. – Многое может повлиять на исход вашего дела. Все может измениться. Сейчас ваши сердца чисты и полны отваги, и если вы сумеете сохранить их такими, не дрогнете в момент опасности, не отступите перед трудностями, не пустите в сердца корысть и тщеславие, то все будет именно так, как я и предсказал. Если же вы встанете на путь лжи, обмана, предательства или, еще хуже, позволите себе использовать черную магию в своих делах, то все сложится иначе. И что тогда случится, мне неведомо.
– Как же мне отпускать детей в дорогу? – сокрушалась бабушка Акулина, качая головой. – Я-то думала, ты погадаешь, и все будет ясно, стоит идти к Благовею или нет. А ничего не ясно!
– Ну как же не ясно? – отвечал Седобород. – Вот если бы я увидел, что детей, вероятнее всего, ждет неудача или гибель, идти к Благовею и впрямь было бы безумием. Но, скорее всего, у них все получится!
– Ладно, Седобород, спасибо тебе. Может быть, ты им и путь к Благовею подскажешь? – попросила бабушка Акулина.
– А вот этого я не знаю. Но знаю, кто знает! – воскликнул бородач, подняв указательный палец вверх, и улыбнулся. – Слушайте внимательно.
На крыше дома, на печной трубе, засуетилась ворона. Она сунула голову внутрь трубы и снова чуть не свалилась, едва удержавшись на самом краю. Однако услышать, куда дальше отправятся дети, ей не удалось, как и то, кто этот, который знает путь и где его искать. Громкий голос хозяина перешел на шепот, ни слова не разобрать. «Ничего, я прослежу за детками и все выведаю! – решила Леденюха. – И вряд ли они сумеют заметить меня, потому что теперь я вся черная и ничем не отличаюсь от всех остальных обычных ворон! Кар-р-р-ррр!!!»
Снизу раздался лай собаки. Дети и старушка вышли из дома Седоборода. Снежок, выскочивший следом, задрал голову и громко загавкал на птицу, сидящую на трубе.
– Кого ты там увидел, Снежок? – воскликнул Ваня и, проследив за его взглядом, рассмеялся: – Да это же обычная ворона! Ну, конечно, ты ведь ни разу еще в своей жизни не видел ворон!
Леденюха поежилась, неуютно чувствуя себя под чужими взглядами. Все-таки, хоть она и стала черной, но кто знает, вдруг где-нибудь белые перья проглядывают?
Никто не заметил ничего необычного в вороне, сидевшей на крыше дома. Ваня окликнул Снежка, и все трое отправились обратно к дому бабушки Акулины, так и не подозревая слежки.
«Обычная ворона, как бы не так! – злорадно думала ведьма Леденюха. – Кар-р-ррр! Скоро все вы узнаете, что я за ворона, и все вы тогда у меня попляшете! А уж до мерзкой псины я доберусь обязательно!»
«Чудеса, да и только!»
Был уже полдень, и солнце стояло высоко в небе, ярко освещая заснеженное белое поле, по которому двигались ничем не запряженные сани на широких деревянных полозьях, обитые узорчатым красным бархатом. В санях сидели мальчик и девочка, тепло одетые, оба с виду не старше десяти лет, и белый пушистый щенок, который постоянно вертелся и норовил спрыгнуть, но мальчик удерживал его. За плечами у детей были одинаковые холщовые мешки, наполненные всем необходимым для дальней дороги. После долгих тщательных сборов, в которых поучаствовали многие жители деревни, Ваня и Живинка наконец-то отправились в путь, на поиски Великого Благовея, Повелителя Времени и Пространства. Они не знали, какие трудности и опасности ждут их впереди, но настроены были решительно. Хорошее предсказание Седоборода придавало им уверенности.
В гостеприимной деревне Снеговении их снабдили чудесными волшебными дарами, которыми Ваня не уставал восторгаться. После посещения предсказателя Седоборода бабушка Акулина отвела детей к Марье-Хлебосольнице, умеющей изготавливать волшебные мешки- «хлебосольники». Эти «хлебосольники» наполнялись едой трижды в день, и содержимое зависело от настроения их хозяина. Если хозяин «хлебосольника» был добр и весел, то и мешок был щедр на вкусные угощения, выдавал все самое лучшее, что только мог – например, блины с икрой, грибами, творогом, печеную рыбу, пироги с ягодой, румяные горячие калачи. Если же вдруг хозяин мешка был чем-то расстроен, то в мешке могла оказаться, к примеру, сушеная тыква и горсть орехов, а если зол или разгневан, то кроме куска засохшего хлеба с солью ему рассчитывать было не на что. Потому мешок и назвали «хлебосольником», чтобы помнили: будешь сердит – только хлеб-соль и получишь. Марья-Хлебосольница – единственная в Снеговении волшебница, умеющая шить такие мешки, поэтому к ней всегда была очередь. И хотя она снабдила ими уже всех жителей деревни, спрос на ее изделия всегда был. Ведь мешки со временем изнашивались, а дырявые «хлебосольники» теряли свои волшебные свойства. Поэтому Акулине-Вязальщице, чтоб не ждать своей очереди несколько дней, пришлось задобрить Марью-Хлебосольницу собственноручно связанным одеялом, которое всегда грело и никогда не остывало. Получив взамен два «хлебосольника», бабушка Акулина отвела Ваню и Живинку к другой волшебнице, у которой было не менее звучное имя – Варвара-Водохлебница. А все потому, что она умела мастерить из бересты волшебные туески, которые по желанию хозяина в любое время наполнялись требуемым напитком – ключевой водой, парным молоком, сладким квасом, горячим чаем. Молоко в таком туесе долго не портилось, квас оставался холодным, а чай не остывал. Но, как и мешок- «хлебосольник», туесок-«водохлебник» мог закапризничать и на просьбу, например, о ягодном морсе, наполниться обычной водой. Поэтому напитки нужно было просить вежливо и не забывать о слове «пожалуйста». В отличие от «хлебосольника», наполнявшегося едой лишь трижды в день, «водохлебник» мог дать столько напитков, сколько хочешь. И Ваня, выпив из него молока (которое, кстати, оказалось совсем не таким, как принесенное мамой из супермаркета, какое он привык пить у себя дома, а намного вкуснее и слаще), после попросил ягодного морсу, и туесок сразу же наполнился до краев ароматным напитком. Правда, когда Ваня попросил газировки, в «водохлебнике» оказалась обычная вода. Волшебный туесок не смог произвести неизвестный напиток. Но Ваня и не расстроился, потому что и молоко, и ягодный морс, и сладкий мятный чай были намного вкуснее любой газировки, которую он пил когда-либо.
За два туеска Акулина-Вязальщица отдала очень красивую узорчатую пуховую шаль, от которой Варвара-Водохлебница пришла в восторг и тут же примерила ее на себя.
Дальше все трое отправились к Степану-Обувщику, который делал различную волшебную обувь – валенки, лапти, сапожки. А волшебное свойство любой изготовленной им обуви заключалось в ее быстроходности. Сделанный в такой обуви шаг равнялся трем обычным, поэтому передвигаться можно было втрое быстрее. Особенно быстро получалось, если побежать, что Ваня и проделал, как только получил свою обновку, за которую Степану-Обувщику достались от бабушки Акулины греющие носки и рукавицы.
По дороге к Столяру Семену Ваня опять решил пробежаться в новых валенках и стрелой промчался вокруг центральной площади под улюлюканье игравших там мальчишек и девчонок. От быстроходной обуви Ваня был в неописуемом восторге. Правда, пока он бегал, ему залепили снежком прямо в лицо, но это пустяки. А вот то, что это рассмешило Живинку, показалось Ване почему-то немного обидным.
Столяр Семен, как оказалось, тоже был кудесником. Для жителей деревни он изготавливал деревянные лопаты для уборки снега, которые, конечно же, убирали снег самостоятельно, делал веники и метлы, подметающие пол без посторонней помощи, а еще мастерил сани, которые ехали сами. Ваня несказанно удивился такому экономичному и удобному виду транспорта и подумал даже, что никогда в жизни ему еще не приходилось удивляться так часто, как в этот день. С самого утра он только и делал, что удивлялся каждые пять минут!
Таким вот образом Ваню и Живинку наконец-то собрали в дорогу. Хорошо, что им больше никому, кроме предсказателя Седоборода, не пришлось объяснять цель своих сборов и рассказывать, куда и зачем они хотят пойти. Жители в Снеговении были хорошо воспитаны и лишних вопросов не задавали. Иначе на все приготовления дня бы не хватило. Но к обеду Ваня и Живинка, одетые в теплые «самогрейные» вещи, обутые в быстроходные валенки, снаряженные мешками-«хлебосольниками» и туесками-«водохлебниками», направились к выходу из деревни, к стене из поющих снеговиков, которые с тревожного воя давно перешли на радостное пение. Бабушка Акулина расцеловала их, каждого по очереди на мгновение прижала к себе и лишь потом подтолкнула к воротам. «Ну, ступайте уж!» – сказала она и смахнула тайком слезинку. Волшебные сани послушно последовали за Ваней и Живинкой, и уже за воротами дети устроились в них поудобнее и двинулись вперед, навстречу неизвестности. Но прежде чем начать путь, им необходимо было найти того, кто укажет им дорогу. Того, кто все знает. Того, кто живет в лесах Снеговении от начала времен. Того, кто совсем не хочет, чтобы его нашли. Того, кто, возможно, не станет ничего рассказывать и показывать, если его найдут.
– Как ты думаешь, какой он, этот Вечный Филин? – спросил Ваня у Живинки, вспомнив рассказ Предсказателя Седоборода о самом старом жителе Снеговении.
Та пожала плечами:
– Откуда мне знать? Я его никогда не видела. Старый, наверное, очень…
– Седобород сказал, что он почти всегда спит, спрятавшись в дупле дерева. Придется обыскать все деревья с дуплами, какие есть в лесу, а их, должно быть, немало. – Ваня всматривался в темную стену приближающегося леса.
– А еще его надо будет разбудить, – добавила Живинка. – Помнишь, Седобород сказал, что это очень непростая задача.
Ваня вспомнил слова Предсказателя: «Как найдете, выносите его на солнце, а не поможет – потрясите хорошенько. Я с этой птицей имел дело однажды. Это такой засоня, что пока я его будил, даже вспотел!» «А вдруг он не проснется? – спросил тогда Ваня. – Вдруг у нас не получится разбудить Филина?» Седобород лишь развел руками и крякнул досадливо, мол, сам все понимаешь. Плохо то, что место, где находится любимое дупло Вечного Филина, Седобород начисто позабыл. «Дело-то было давнее-предавнее», – оправдывался он. «Ну а приметы хоть какие-то помнишь? – выпытывала бабушка Акулина. – Может, два сросшихся ствола? Или дерево поваленное рядом, или кривое какое, формы причудливой?» Седобород лишь разводил руками и крякал, досадуя на свою забывчивость.
Самоходные сани остановились на опушке леса. Ваня и Живинка встали с мягких уютных сидений и сошли в снег. За ними выпрыгнул и Снежок. Дети принялись за поиск деревьев с дуплами, обходя вокруг стволов и разглядывая их. Сани медленно ползли следом.
Вначале деревья с дуплами им совсем не попадались. Ваня и Живинка битый час бродили по лесу в поисках, но не нашли даже самого маленького дупла. А дупло наверняка должно было быть большое, ведь в него должен был поместиться целый филин, птица довольно крупная. Но когда, наконец, им попалась высокая сосна с огромным дуплом в толстом стволе, выяснилось, что они не могут заглянуть в него, потому что оно находилось слишком высоко, а веток внизу не было. Никак не забраться. Ваня и Живинка беспомощно покружили вокруг дерева и в отчаянии уселись обратно в сани.
– Прямо не знаю, что и делать, – горестно вздохнул Ваня.
– И, может быть, там Филина этого даже и нет! – добавила Живинка.
– Может, и нет, – снова вздохнул Ваня, подпер кулаком подбородок и наморщил лоб в раздумьях. – Как же быть?
– Думаю, нужно идти искать дальше, – предложила Живинка. – Все- таки это лучше, чем сидеть на одном месте и терять время. Так можно и до ночи просидеть, а времени до заката не так уж много осталось. Не успеем дотемна – придется ночевать в лесу!
И они отправились вновь бродить между деревьев. К счастью, ночью выпал снег, и по свежим следам было видно, к каким деревьям они уже подходили, а у каких еще не были. Когда им попадались большие дупла, Ваня карабкался по веткам (после нападения волков лазать по деревьям он научился отлично) и заглядывал внутрь, но Филина не было. Иной раз из дупла вылетала перепуганная мелкая пташка, а один раз с пронзительным писком выскочила ошалевшая от наглого вторжения белка, оцарапав Ване лицо острыми коготками, и взметнулась к верхушке сосны так стремительно, словно у нее выросли крылья. Ваня от неожиданности свалился в снег. Ему повезло, что было не очень высоко и снег был мягким, поэтому не ушибся. Снежок яростно залаял на белку, притаившуюся на самой верхней ветке сосны и с любопытством поглядывавшую вниз, запрыгал вокруг дерева, словно хотел достать ее. И тут произошло чудо.
Сани, все это время стоявшие у подножия сосны, вдруг плавно тронулись и подъехали к Снежку, а тот, не заметив этого и подпрыгнув в очередной раз, приземлился прямо на сиденье. Неожиданно сани оторвались от поверхности и начали подниматься вверх! От страха щенок завертелся и заскулил, а Ваня и Живинка рты раскрыли от удивления. Песик взвыл на весь лес и приготовился спрыгнуть, но как только присел перед прыжком, сани снизились и встали полозьями на снег. Снежок соскочил с них и начал сердито лаять и скакать вокруг напугавшего его предмета. Живинка рассмеялась и воскликнула:
– Это же просто сокровище, а не сани! Ваня, они же летающие! Не нужно больше карабкаться по деревьям, нужно просто сесть в них и представить, что движешься вверх, как это только что нечаянно сделал наш Снежок!
– Фантастика! – выдохнул мальчик удивленно и восторженно одновременно. – Летающие сани! И почему это Столяр Семен нам не сказал об этом?
– Может быть, он и сам не знает, что его сани могут летать? –предположила Живинка. – Ведь просто никто никогда не пытался!
– А наш Снежок попытался! Молодец, песик! – Ваня погладил четвероногого друга, отчего тот, понимая, что его хвалят, довольно прищурился. – Ну, теперь-то наше дело пойдет быстрее! Давай-ка их испытаем!
Ваня и Живинка уселись на мягкие сиденья саней, а Снежок наотрез отказался лезть в них, боязливо отбежав подальше. Тихонько поскуливая и поджав хвост, он смотрел, как сани плавно поднялись в воздух, унося вверх его хозяев. А те все поднимались и поднимались и вскоре достигли верхушки сосны, спугнув любопытную белку, которой пришлось сигануть на соседнее дерево.
– Ур-р-ра! – заорал Ваня. – Лети-и-им!!! – Он шутливо растопырил руки в стороны, изображая крылья, отчего потерял равновесие и чуть не рухнул вниз с огромной высоты. Живинка вовремя схватила его за воротник тулупа.
– Ну вот, чуть не улетел! – воскликнула она испуганно и сердито. – Осторожнее, а то свалишься!
– У нас есть летающие сани! – Ваня продолжал радоваться, несмотря на то, что чуть не упал. – Чудеса, да и только!
