Полина Денисова
Клуша
В какой-то момент мужик начал сильно кашлять, сипло заглатывая ртом воздух. Он все еще вялой тушей свисал в вероникиного колена, но руки его вдруг начали лихорадочно царапать песок.
Она тяжело перевалила его на песок только тогда, когда он хоть и не ритмично, но все же шумно задышал. И только тогда, ойкнув от боли в ноге, она неуклюже поднялась и глупо, тоненьким голоском, не слишком требовательно произнесла:
– Помогите!
Вокруг стояла темнота. Одинокий фонарь по-прежнему освещал мутный кружок песка, из кафе доносилась музыка.
– Помогите! – все также неуверенно и тоненько прокричала Вероника.
Она кое-как усадила мужика, подпирая своими коленями его огромную спину.
– Посидите пока тут, я сбегаю, телефон найду.
В ответ мужик грязно выматерился. Он обхватил большими ручищами с налипшим песком свою голову и начал раскачиваться взад и вперед, время от времени снова матерясь. На Веронику он не обращал внимания. Убедившись, что он не завалится назад, она обошла его и заглянула в лицо:
– Вы как, в порядке?
Он трубно отрыгнул ей в лицо. В нос ударил густой запах перегара, и Вероника поняла, что воскресший сильно пьян.
– Вы посидите, посидите, – повторила она и тяжело побежала по песку туда, где должны были быть люди.
«Скорая» приехала быстро, и веселый молодой врач с интересом выслушал вероникин рассказ. Он не скрывал своего удивления и все поглядывал в сторону утопленника, который так и продолжал раскачиваться, сидя на песке, матерясь все громче и громче. Напоследок доктор взял вероникины координаты – имя и название дома отдыха.
В тот вечер она долго не могла уснуть, а утром не давало спать настойчивое южное солнце, и Вероника уже в восемь снова была на пляже, прихватив по дороге из столовой пару свежих, еще теплых плюшек. На этот раз она собралась как следует – взяла купальник и полотенце, и даже на всякий случай положила в сумку резиновую шапочку, хотя не была уверена, наденет ли.
Две недели пролетели незаметно. Вероника много купалась, по вечерам стала выходить гулять в город. Вскоре она уже здоровалась с шашлычником в одной из кафешек на берегу – молодым кавказцем, который жарил вкуснейшее, сочное мясо, аромат которого никак не мог сравниться с унылым ужином в казенной столовой.
«Утопленник» появился в один из самых жарких дней, Вероника как раз шла к себе, переждать отчаянное дневное солнце. Едва она зашла в вестибюль, как администраторша с дежурной улыбкой поднялась за своей стойкой:
– А вас тут дожидаются!
Вероника не сразу узнала его, грузного немолодого мужчину, поднявшегося ей навстречу с дивана под искусственной пальмой.
– Привет, спасительница! Узнаешь? – громко, совсем не стесняясь администраторши, проговорил он.
Теперь Вероника узнала его, особенно голос. Он оказался не таким крупным, каким казался тогда ночью на пляже, на вид ему было лет сорок пять. От него густо пахло парфюмом, был он чисто выбрит, и явно хотел произвести на Веронику хорошее впечатление. От неожиданности ситуации Вероника оробела, тихонько пробормотала нечто вроде приветствия и упорно смотрела в сторону, туда, где был спасительный лифт.
– Анатолий, – протянул руку «утопленник», сгреб огромной лапой вероникину ладошку и ощутимо тряхнул ее.
– А ты чего такая? – спросил ее вдруг, приглядываясь. – Как неродная, ей богу!
Вероника вежливо улыбалась и мучительно пыталась найти возможность уйти. Сделать это оказалось непросто.
– Ну что, пойдем в кафе посидим? – предложил тем временем Анатолий, которого нисколько не смущало вероникино молчание.
В кафе было людно, громко играла музыка, и Вероника этому даже обрадовалась – оставаться один на один с Анатолием ей не хотелось. А он тем временем по-деловому заказывал шашлык, потирал руки при виде запотевшего графинчика с холодной водкой, суетливо разливал по рюмкам. От водки Вероника отказалась, хоть было это и не очень легко – сначала Анатолий шутливо настаивал, а в какой-то момент даже начал активно упрашивать. Но Вероника смущенно улыбалась, молчала, и к водке все же не прикоснулась, и он, тяжело вздохнув, опрокинул ее рюмку в свой широко открытый рот.
