Полина Александровна Абсалямова
Жизнь в разуме
Эпилог
ВАЛЕРА
На следующий день, после нашей пьянки с Олегом, я вспомнил, что разместил пост об аварии с Крис и решил почитать комментарии. Но то, что я там прочитал, шокировало меня. Я тогда понял, что с моим другом не всё в порядке. То, что он рассказывал мне, очень различалось от того, что пишут люди.
«Она сама выскочила на дорогу, и если бы водитель грузовика вовремя не остановился, ей был бы конец»;
«Водитель сам испугался и всё сделал правильно! Он не оставлял её, а наоборот помог добраться до обочины. И когда понял, что ей требуется медицинская помощь, он посадил её в грузовик и отвез в больницу. Он не виноват в случившемся, это ей нужно было думать, что она делает»;
«Не умеют дорогу переходить, а потом ищут виноватых, да свидетелей»;
«Он её даже не задел, она от испуга сама упала. А водитель всё сделал правильно, был бы я на его месте, дал поджопника вдогонку, чтобы в следующий раз думала»;
«С ней подруга была! Неужели она ничего не видела? Как она позволила выйти ей на дорогу?».
И это еще самое безобидное, что писали. Я решил не говорить с Олегом, а сначала поговорить с Крис, но чтобы не терять время первым делом отправился к врачу и сообщил о своих догадках. Он подтвердил, сказав, что он и, правда вел себя странно, почти полчаса рыдал и никак не мог успокоиться. Его поведение он списал всё на стресс и надеялся, что он придет скоро в норму.
Крис рассказала мне, всё как было, и я понял, что люди были правы. Я вышел из палаты, после того как Олег вышел из палаты, его уже ждали врачи и забрали с собой, кажется он даже этого не понял.
Кристине не стали сообщать о состоянии мужа, у неё и так был сложный период. Хоть она и знала, что с ним не всё в порядке. О том, что его забрали в психиатрическую клинику мы говорить не стали. Преждевременные роды отняли у неё много сил. Она и так переживала за ребенка. И мы с врачами придумали, для неё историю, что её муж уехал в командировку на некоторое время и у него не будет связи. Она только удивилась, что он сам об этом не сказал, но поверила нам. Правду я ей сказал, уже после выписки, через несколько дней. Она не поверила мне, и я отвез её к мужу. Она очень переживала из-за этого и часто навещала его в надежде, что он вспомнит и пойдет на поправку.
АГАТА
Я очень испугалась, когда Кристина пошла на красный свет, но остановить я её не успела, только и смогла что закричать, чтобы она обратила внимание. Я видела, что на неё несся грузовик и надо отдать должное водителю. Он испугался не меньше моего, и понимаю, почему стал кричать, но всё же сделал всё правильно. Я долго перед ним извинялась, но он меня и слушать не хотел. Привез нас в больницу и уехал, что с ним было дальше, я не знаю.
Ожидая в коридоре, я сильно нервничала, боялась за подругу. Винила себя в случившемся. Но встреча с Олегом меня настолько шокировала, что я не знаю, как сказать. Он был в бешенстве. Мне показалось, что он готов меня задушить. И с легкостью бы это сделал, если бы рядом никого не было. Я никогда его таким не видела. Дальше я старалась не встречаться с ним, кто знает, на что он способен.
В один из дней я случайно увидела пост в контакте, кто-то разыскивал свидетелей и водителя происшествия. Я поняла, что это неспроста и Олег в этом причастен, но выяснять не стала.
Позже Крис мне сообщила о странной командировке Олега и попросила меня узнать, что за командировка такая. Мне удалось узнать, что Олега уволили уже давно, за прогулы. Крис я об этом говорить не стала, у неё и без этого куча проблем в жизни, а тут еще и Олег, куда-то пропал. Я подумала, что он сбежал от неё, как от меня сбежал отец моих детей. Но скрывать от неё правду мне долго не пришлось. Крис сама мне позвонила и сообщила мне, что Олег в психиатрической больнице.
Я не удивилась, я даже думала об этом, но старалась не придерживаться этой версии, а думать, что он сбежал.
После её выписки я и так старалась поддерживать её. Часто приходила к ней. Но после известия о судьбе Олега мы решили, объединиться и я поселилась у неё вместе с детьми. Нам так было спокойней.
ВОДИТЕЛЬ ГРУЗОВИКА
Этот день начался для меня как обычно. Я полжизни проработал водителем грузовика и за всё это время ни разу не нарушил ПДД, никогда не получал штрафы. В этот день я принял заявку на переезд и отправился по указанному адресу. Но как говориться оказался не в том месте и не в то время. Я не ожидал, что кто-то выскочит на дорогу на красный свет, но вовремя заметил идущую женщину на дороге и успел затормозить. Я испугался и не понимал, что теперь делать. Я вышел из кабины, громко ругаясь, больше от страха, чем от возмущения. Когда подошел к женщине, увидел её испуганный взгляд, она не меньше моего понимала, что вообще произошло. Я помог ей добраться до обочины и только тогда заметил, что она беременна.
Передо мной встал нелегкий выбор. Я понимал, что ей срочно нужно в больницу, но и я не мог оставить место ДТП. Я должен был вызвать скорую и полицию, но когда она стала терять сознание, я принял для себя роковое решение. Я погрузил её в кабину грузовика и отвез вместе с подругой в больницу, иначе она бы потеряла ребенка, а этого я себе простить не смог бы. Мой добрый поступок, отплатил мне недобрыми последствиями.
После того как я отвез их в больницу я отправился в полицию и заявил о ДТП. Но даже моя явка не спасла меня от лишения прав. К тому же я лишился заработка. Я мог бы написать заявление на эту девушку, но не стал. В скорее я еще раз посетил больницу, чтобы узнать о судьбе девушки. Там мне сказали, что она в порядке и родила девочку, но раньше срока. Обе будут жить. Больше я о ней ничего не слышал.
КРИСТИНА
После рождения дочери Олег сильно изменился. Он стал очень странно себя вести. Больше того Олега за которого я выходила замуж и отчаянно пыталась зачать ребёнка нет. Я думала, что после рождения дочери буду на седьмом небе от счастья, но Олег меня с грохотом спустил на землю и той эйфории, которую я ожидала почувствовать, я не испытала.
Я понимала, что отчасти это и моя вина. Но это не дает ему право так обращаться со мной. В последний его визит сначала ко мне пришёл Валера и рассказал о своих догадках. В тот момент я не поверила своим ушам и пыталась найти оправдание ему. Я ссылалась на стресс, после известия об аварии, но не ожидала, что всё настолько плохо.
В скорее после этого Олег пропал. Его друг сказал, что он уехал в командировку, но я ему сразу не поверила. Если бы Олег действительно уехал в командировку, он обязательно бы мне сказал об этом. Да и его друг не смог сказать, куда и насколько его отправили. Известие о его реальном местонахождении, всё поставило на свои места, но от этого легче мне не стало.
Я часто его навещала. Видела, что он не понимает, где находится. Он разговаривал сам с собой, уходил глубоко в свои мысли или сидел, не шевелясь, всё время пока я была рядом. Он даже не реагировал на мои прикосновения, слова. Он был где угодно, только не тут со мной.
Иногда он реагировал на меня. Разговаривал со мной, но отвечал, как будто совсем на другие вопросы, которые я ему не задавала. Я поняла, что ему неинтересно о судьбе ребенка. Но самое отвратительное, это то, что он стал со мной скандалить. Он стал злым и отвратительным для меня. Это было ужасно, и я больше не хотела его видеть.
Прошёл год и три месяца с момента, когда Олега забрали лечиться и мне сказали, что он вернулся, он осознал реальность. Но, к сожалению, ненадолго. Через месяц он снова вернулся к тому же состоянию, и все надежды на выздоровление мне пришлось оставить. За год я уже смирилась с его состоянием. Но новость о том, что он будет всегда таким, меня пошатнула и только дочь вывела меня на свет. Я посвящу всю свою жизнь только ей.
ЕЛИЗАВЕТА
Пациент Олег был самым сложным за мою карьеру. Я не ожидала, что с ним будет настолько сложно. Раньше я только читала про таких пациентов.
В первую встречу, когда мы его забирали, я еще не понимала, что уже знакома с ним. Подняв архив своих пациентов, я обнаружила, что он уже посещал меня. Точнее его приводила мать. У него был сильный невроз на фоне издевательств отца. Я тогда помогла ему. Я не знала, что его отец будет с ним обращаться еще хуже, чем раньше, усугубив ситуацию. Возможно, это и был толчок к слабой психике и он не смог справиться с возможной потерей долгожданного ребенка.
При личных беседах я поняла, что он живет в собственном мире, где всё происходит, так как и должно быть. Он говорил, что его жена больна, и ему нужно ей помочь. И это его главная проблема. Он редко выходил на контакт, и я в эти моменты, пыталась ему помочь осознать происходящее, но он всячески игнорировал мои слова. Он их либо не слышал, либо делал вид, что не хочет слышать, этого я не знаю. Он начинал разговаривать со мной, как с Лизой, так же внезапно, как и переставал. Иногда он разговаривал со мной как с отцом, матерью или братом. Я понимала, что он находится у себя дома или в баре, он даже продолжал ходить на работу.
Нам приходилось применять сильнодействующие психотропные препараты, чтобы успокоить его. Он считал, что он в этот момент пьян и впоследствии, ощущал похмелье, на правде это заканчивалось действие препарата.
Его состояние было стабильным, но спустя год лечения в момент сильной истерии его сознание вернулось. Он всё понял, но не хотел в это верить. У нас появилась надежда на его выздоровление, хоть и об этом было рано говорить. Наши надежды рухнули, когда он снова начал разговаривать со мной как со своей матерью и стал замкнутым. В этот момент мы поняли, что его домом будет психиатрическая палата до конца его дней. Для общества он был опасен, так же как и для себя.