Полина Александровна Абсалямова
Жизнь в разуме
Глава 12
Очередной визит к жене состоялся в не лучшем моём состоянии, и я переживал, что от меня пахнет перегаром. Похмелье всё чаще навещает меня. Но пропустить встречу с Крис я не мог, моя поддержка нужна ей.
Я зашел в её палату, но там оказалось пусто. Странно, где она? Решил подождать её тут, благо ждать пришлось недолго, через пять минут Крис вернулась.
– Привет, – сказал я и обнял Крис.
– Привет, я думала ты позже придешь, поэтому была у дочери.
Ну, началось, мне и так фигово, а тут еще её мозговые заскоки. Я решил, что лучше будет, если я ей подыграю.
– И как она? – взгляд Крис, меня обескуражил, мне показалось, она была не готова к такому вопросу.
– Поправляется, скоро выпишут домой. Я не думала, что ты вообще, когда-нибудь о ней спросишь, – ответила она.
– Почему ты так решила? – спросил я.
– Твое поведение последнее время очень странное. Я не знаю с чем это связано. Возможно то, что произошло со мной, изменило что-то в тебе, а может быть, мне так только кажется.
– Мы оба поменялись, это не могло пройти без следа для нас. Но я надеюсь, в скором времени все наладится, – попытался приободрить я Крис.
– Конечно, наладится, скоро мы все будем дома. И уж ты поверь, шороху малышка нам даст. Из-за преждевременного рождения она получила несколько болезней, поэтому она очень капризна и беспокойна. И нам понадобится много терпения и сил, чтобы помочь ей совсем справиться и стать нормальным здоровым ребенком, врач сказала, при должном лечении и уходе это вполне возможно.
– Здоровым… это хорошо, – задумчиво протянул я.
– Мы так и не выбрали ей имя, – сказала Крис.
– Я же сказал, что ты сама вольна выбрать ей имя, – но увидев, как переменилась в лице Крис, решил добавить, – у нее и так будет моя фамилия и отчество, будет честным, если имя выберешь все-таки ты.
– Ну, раз так, – улыбнувшись мне, явно довольная ответом Крис сказала, – мне нравится Ева.
– Евсеева Ева Олеговна, отлично звучит, – я одобрительно кивнул, а затем обнял и поцеловал Крис. Вот только в этом поцелуе я не почувствовал былых чувств. Не могу сказать, что мне этот поцелуй не понравился, просто отношение к жене стало другим, все-таки я винил в случившемся и её.
У меня завибрировал телефон, я достал его из брюк, это звонил Игорь. Надо ответить, он и так редко находит возможность поговорить со мной.
– Извини, это Игорь, я не долго, – сказал я жене.
– Алло, привет, – ответил я.
Вид и взгляд моей супруги дал мне понять, что она не против разговора, но я постарался быстрее его закончить.
– Он хочет встретиться, поболтать, – ответил я жене.
– Встретьтесь, поверь, я не против и вы мне мешать не будете, – с легкой ухмылкой ответила Крис.
Я ответил на её одобрение такой же улыбкой.
– Ты знаешь, я недавно разговаривал с матерью.
Вот в этот момент у Крис чуть глаза не выпали, они так округлились, что я даже немного испугался.
– Вот это неожиданно! – очень удивленно ответила она. – И? Кто был инициатором?
– Ты удивишься еще больше, но я.
– Действительно, – потирая лоб ладонью, ответила мне Крис. – Очень интересно, о чем же вы говорили.
– Кажется, она была удивлена не меньше твоего, слышно было, что она плакала, ну или хотела, что бы я так думал. Говорила, что скучает и не может, общаться со мной из-за отца, точнее из-за его денег. А потом наш разговор резко оборвался, когда в трубке я услышал голос отца, – рассказал я.
– Да уж, я её совсем не понимаю, как можно ребенка на деньги променять, – поддерживает меня Крис.
– Я тоже этого не понимаю, – ответил я.
Время пролетело незаметно, мы с женой просидели целый час, болтая, как ни в чем не бывало. Мне это понравилось, но нужно было идти, и я обнял жену как раньше и почувствовал наконец-то её прежнее тепло и нежность. Совсем не хотелось отпускать этот момент, не зная, будет ли он ещё когда-то.
Глава 13
Мое пристрастие к алкоголю мне не нравиться и я никогда не одобрял подобное и, вспоминая отца, не хотел быть на него похожим. Сегодня я проснулся на диване в куче банок пива и рассыпанных чипсов вперемешку с орешками. Точь-в-точь как мой отец много лет назад. От этого стало еще хуже, детские воспоминания нахлынули на меня. Я вспомнил, как мы прятались с братом в своей комнате, едва услышав его кряхтение на диване. Мы знали, как только он обнаружит, что всё пиво выпито, начнет винить нас за это. А потом начнет обвинять нас, за это и непременно нас накажет. Но мы быстро сообразили, что нам делать. Хоть нам еще не было восемнадцати, мы брали свои накопленные деньги, а если их не было искали в карманах отцовской одежды, шли в магазин, и просили кого-то из взрослых купить пару банок пива. Конечно, многие нам отказывали и ругались, но всё же находились и те кто соглашался. Мы приходили домой и оставляли их около отца, и когда он просыпался, не обращал на нас внимания, когда находил полные банки пива, а сразу же принимался их опустошать. Но один случай очень хорошо отпечатался у меня в памяти.
«– Где вы, мои отпрыски? Идите сюда оба и поживей? – прорычал отец. Мы уже знали, что из этого ничего хорошего не надо ждать, поэтому постарались как можно быстрей прийти к нему, чтобы не ухудшить ситуацию.
– Вы опять выпили моё пиво?
– Нет, папа! – хором ответили мы.
– А где оно? – злобно спросил он нас.
– Ты сам всё выпил.
– Я? – очень удивленно спросил отец. – Вы хотите сказать, что вся эта куча принадлежит мне одному?
– Мы не пили твоё пиво!
– Да как же, я точно помню, что оставлял вчера несколько банок, но сегодня их нет, все пустые!
– Ты вчера всё выпил, мы не пьем пиво и никогда не станем его пить! – испугавшись, ответил Игорь, а я промолчал.
– Ладно, испарились с моих глаз, пока я не придумал вам наказание, –скомандовал отец, и мы со всех ног рванули в свою комнату.
Мы сидели очень тихо и боялись даже дышать, сейчас отец как пороховая бочка, не знаешь, когда рванет и чего от него можно ожидать. До нас доносился его голос. Он говорил достаточно громко, так что мы смогли расслышать каждое его слово.
– Мать, ты где? – прокричал отец.
– Я на кухне, готовлю обед.
– Бросай свои дела, и иди в магазин, мне не хорошо и я хочу пива, и сигарет купи.
– Мне немного осталось, подожди чуть-чуть.
– Я не могу ждать. Обед твой подождет, собирайся в магазин.
– Раз тебе не терпится, иди сам, а я занята.
– Ты меня плохо слышала, я же сказал, что я болею.
– Кто заставлял тебя вчера пить? – спросила мама.
– У меня выходной! Я что в свой выходной выпить не могу?
– Да у тебя каждый день выходной, я уже и не помню, когда ты засыпал трезвым! – уже начала кричать Алиса.
– Я работаю, и устаю на ней, могу я хоть дома отдохнуть?
– Дома тоже дел куча, всё разваливается, ни одна дверца шкафа не прикручена толком. И к твоему сведению я тоже работаю! И не сижу вечерами с бутылкой.
– Ты долго ворчать будешь, давно бы уже сходила в магазин! – заорал отец.
Мы услышали, как мама закричала «Не трогай меня!», из кухни доносились звуки борьбы. Мы должны были, что-то сделать иначе он опять побьет мать. На кухне мы увидели, ужасную картину, отец, стоя над мамой бил её по лицу, а когда она упала, он продолжил бить её ногами. В тот момент я даже не задумался о последствиях и с разбегу толкнул отца. Ему не повезло, его ноги были слабы от ужасного похмелья, и он не удержав равновесия, попятился назад, туда, где стояла газовая плита, а на ней кипящая кастрюля с супом. От сильного толчка, плита зашаталась, и кастрюля со всем содержимым полетела, прямо на спину отца. Таких воплей я больше никогда не слышала, он заскакал по кухне как козлик на лужайке. Ожог был сильный, и его увезли в больницу, где он провел целый месяц. Это время мы провели как в сказке. Никто не кричал, не бил нас. Мы спокойно возвращались со школы и приятно проводили время дома. Я даже перестал грызть ногти, и они стали выглядеть как у нормальных людей. Но когда отец вернулся, все снова стало как раньше».
Таким был мой отец, а я в этот момент похож на него. Хорошо, что Крис этого не видит, она пришла бы в ужас, во что превратилась наша квартира. Без её рук тут стало мягко сказать неуютно и очень грязно. А если бы у нас был ребёнок и увидел меня в таком же состоянии, наверно он бы почувствовал, то же что и я в детстве. Вот только отцом теперь я не стану или стану, но не с Крис, а без Крис мне дети не нужны. Вот такой вот замкнутый круг.
Прошла уже неделя моего одиночества, и я немного привык к такому положению вещей, поэтому я спокойно прибрался дома, выбросил весь скопившийся мусор и даже помыл посуду, хотя раньше в этом доме я этого не делал. После моей уборки я поехал в больницу. За руль не сел, у меня появилась паранойя. Да и похмелье не позволяло мне это сделать. Я стал бояться пешеходных переходов и грузовиков. Надеюсь, это пройдет.
В больнице я уже не боялся встречи со своей женой. Но совсем не ожидал увидеть там Валеру, который разговаривал с лечащим врачом Крис.
– Здарова, – поприветствовал он меня, в коридоре больницы, он наверно ждал меня, его не хотели пускать, так как пациентов могли навещать только родственники.
– Здарова. Что ты тут делаешь? – озадаченный его присутствием, спросил я.
– Я пришёл поговорить с Кристиной.
– Странно и о чем же?
– Можешь провести меня в её палату? – попросил Валера, и я был озадачен такой просьбой.
– Могу, а зачем?
– Прости, дружище. Ничего такого не подумай, но мне срочно нужно с ней поговорить. Прежде, чем поговорю с тобой.
– Ладно, – еще больше озадачился я.
Я договорился с девушкой на посту, и показал Валере, на палату, где лежала Крис. Валера зашёл один, попросив дать им пару минут. Я пытался подслушать, о чем они говорят, но ничего не слышал.
Может они любовники? И кто-то увидел их вместе и теперь они решают, что с этим делать. Или они вместе ограбили кого-то и теперь их шантажируют. Мысли лезут всякие нехорошие. Я думаю у каждого, были бы мысли не в порядке, приди друг вот так с разговором к твоей жене. Странно всё это. Я даже забыл, что пришёл в больницу. Так и завис стоя у двери, прислушиваясь к ним, ожидая, когда там наговорятся заговорщики.
«С этим нужно, что-то делать, так оставлять нельзя».
Донесся обрывок разговора до меня. С чем делать? Что они там замышляют. Моё терпение лопнуло, и я зашёл в палату.
– О чем вы там замышляете? – с недовольством спросил я. – Что вы от меня скрываете.
– Прости, нужно было кое-что обсудить.
– Что обсудить? Знаешь ли, друзья вот так не беседуют с женами своих друзей, скрывая что-то от него, – решительно заявил я, в этот момент я готов был добиться от них правды.
– Это все ради тебя, я кое в чем запутался и решил сначала поговорить с Крис, но, кажется, теперь это уже не важно, важно стало другое.
– Что важно? Хватит говорить со мной загадками! – потребовал я.
– Мы не уверенны, что мы можем тебе сейчас это сказать, – испуганно сказала Крис. – Я не думала, что всё так серьезно.
– Да к черту всё, делайте что хотите. Скрывайте, обсуждайте, хоть сексом тут займитесь, я устал от этого всего, – закричал на них я. – Почему все от меня, что-то скрывают, вокруг одни загадки и я не могу их решить сам. Хоть на один вопрос мне кто-нибудь может дать ответ.
В палате воцарилось молчание, никто не хотел отвечать на мои вопросы и я не в силах терпеть это вышел из палаты и захлопнул за собой дверь.
– Олег, здравствуйте, – окликнул меня незнакомый женский голос.
– Здравствуйте. Мы знакомы? – удивленно ответил я.
– К счастью, нам не представлялось такой возможности ранее, – ответила девушка.
Милая молодая девушка, сидела в коридоре на скамейке, она точно ждала меня. Её светлые волосы естественно кудрявились и падали ей на плечи, неестественно большие голубые глаза смотрели, как будь-то не на меня, а сквозь меня, в моё нутро. Её губы, тонкие с четким контуром слегка улыбались, делая её черты лица, ещё милее. Изумрудное платье не было современным, скорее прошлых веков и милые туфли под цвет платья дополняли образ. Кто она и откуда я не знал. Но чувство, что я её знаю, не покидало меня. Но как бы я не пытался вспомнить, я не мог.
– Кто вы и зачем я вам нужен? – задал вопросы я те, которые я думаю, многие бы задали при встрече с незнакомкой.
– Меня зовут Елизавета. И это я вам нужна, а не вы мне, – ответила юное создание, оставив ещё больше вопросов.
– Я вас не понимаю, что значит, вы мне нужны? – спросил я.
– Время все покажет, и вы все поймете, когда придет тому час, – ответила Лиза. – А сейчас мне нужно идти. В скором времени мы еще встретимся и не один раз. До доброго свидания мой милый друг. – Удивительно легкой походкой, девушка удалилась из коридора, мне показалось, что она даже летела, а не шла.
Я же так и остался стоять в коридоре, обдумывая, кто она и что вообще это было. Но я настолько был удивлен, что мысли мои никак не приходили в обычный ритм и быстрыми воспоминаниями я пытался вспомнить, где же я мог её видеть. Но все безуспешно. Это настолько было мучительно, что у меня разболелась голова и только это, заставило меня двигаться и пойти к выходу.
На улице я попытался найти девушку, но её нигде не было. Вспомнив о договоре с братом, я решил прогуляться пешком до места встречи, на это у меня время было. Весь путь, что я шел, искал глазами ту таинственную Лизу в изумрудном платье.
Дойдя до бара, в котором мы договорились встретиться, я остановился у входа, собрался с мыслями и настроился хорошо провести время с моим единственным родным человеком.
Внутри обстановка мрачноватая, все в темно-синем тоне, громкая музыка резала мой слух, от чего голова стала болеть ещё сильнее. Осмотревшись, я не увидел Игоря и, подойдя к бару, встал, так, чтобы он увидел меня, как только войдет в бар. Я сделал заказ бармену виски со льдом и залпом опрокинул стакан, вместе с кусочками льда и повторил свой заказ. Но второй стакан я не стал пить так быстро и наслаждался каждым глотком, который согревал меня и я чувствовал, как он разливается по моему организму.
– Привет, брат, – отвлек меня голос, но я настолько был погружен в свои мысли, что только лишь кивнул ему в ответ.
За два часа, что мы провели в баре я только и делал, что жаловался ему без остановки. Мне самому было от этого противно, но больше излить душу мне некому. И надо отдать должное Игорю он терпеливо и внимательно выслушивал мои капризы. Я опьянел достаточно быстро и не помню, как добрался до дома.
Проснувшись в пустой квартире, я вдруг осознал глубину моего одиночества. Моё похмелье было настолько сильным, что я не мог поднять голову от подушки даже на сантиметр и очень жалел, что рядом нет Крис, ведь у меня пересохло в горле, а добраться до кухни и попить воды я не мог. Если быть честным, то будь тут Крис я бы даже и не напился.
Следующие дни тянулись долго, но ничем друг от друга не отличались. Я был вынужден выйти на работу, так как её я потерять не мог. А после работы заезжал в больницу, у Крис не было никаких изменений, она всё так же была в неведении, что происходит и с нежным трепетом рассказывает про нашу дочь. Я решил, что пить больше не буду, толку от этого нет, проблемы алкоголь не решит, впрочем, как и молоко.
Глава 14
В полнее обычном ритме, прошли еще две недели. Дом, работа, больница, дом. Моя таинственная незнакомка больше не появлялась, хотя я часто вспоминал о ней. Но так и не смог вспомнить, откуда у меня чувство, что я её знаю.
Этот вечер закончился не так как обычно.
Подходя к своему подъезду меня, окликнул до дрожи знакомый голос.
– Олег!
Я даже сначала и не понял, откуда доносился голос и только когда увидел дорогую машину, я догадался кто это. Мой отец, но что ему надо? Вспомнив, как он отвернулся от меня, я проигнорировал его и пошел своей дорогой.
– Олег, сын, постой, – позвал он меня еще раз. Но его слова задели меня и весь гнев, который копился во мне столько лет, вот-вот вырвется наружу.
– Я не твой сын! Ты дал мне это ясно понять! Ты сам это обозначил! – гневно ответил ему я. – Я не знаю, что тебя привело ко мне. Но тебе лучше убраться от меня подальше.
– Ты не злись так, сядь в машину, поговорим,– упрашивает меня мужчина, который когда-то был мне отцом.
– Черта с два я сяду в твою дерьмовую тачку, – заявил я, отмахнувшись рукой, дав ему понять, что не желаю с ним разговаривать.
– Я все осознал, я понял свою ошибку и хочу исправить её. Ты дорог мне и я хочу восстановить наши отношения, – не унимается отец.
– Долго же до тебя доходило, но вот только я не хочу иметь с тобой никаких отношений и не собираюсь помогать тебе, исправлять твои ошибки, – ответил я.
– Ты же понимаешь, что я был не прав и поступил с тобой плохо. Дай шанс старику исправится и стать лучше для тебя и Игоря, для мамы, – сказал он. – Если мы помиримся, вы сможете с ней общаться, я больше не стану вам мешать.
– Оставь эти манипуляции для кого-то еще, я тебя знаю, такие, как ты не меняются.
– Я знал, что ты не захочешь мириться со мной, но хотя бы выслушай меня, – просит отец.
– Выслушать тебя? А с чего бы это? Ты никогда меня не слушал и даже не хотел, тебе всегда было наплевать на меня. Так с чего бы это ты решил сейчас все исправлять?
– Я умираю, сын и поэтому хочу исправить все свои ошибки, – его ответ меня удивил.
Я подошел к открытому окну машины, из которого смотрел на меня отец, наклонился и посмотрел ему прямо в глаза, давно я не видел его глаз. Обычно это он смотрел в мои глаза, когда я в чем-то провинился, этот взгляд меня пугал. Он злорадствовал, и выглядел счастливым от того что сейчас он сможет меня наказать. Но в этот раз злорадствовал я.
– В таком случае я с радостью спляшу на твоих костях и буду этому очень рад, – ответил я ему прямо в лицо, встал и пошел домой. Отец ничего мне не сказал, я только лишь увидел, как уезжала его машина.
Обычно новость о неизлечимой болезни близких людей, принимается болезненно, но не в моём случае. Как бы ни страшно это выглядело, я рад. Жизнь наказала его, за всё, что он сделал и не сделал. Он должен был отплатить судьбе высокой ценой и вмешиваться в её планы, у меня нет намерений.
Почти около дверей подъезда меня снова окликнул знакомый голос, но к счастью это был не отец. Это была моя таинственная незнакомка Елизавета.
– Кажется твой отец на прямой дороге к Голгофе? – протяжным, нежным голосом спросила Лиза.
– Что? О чем ты? – спросил я.
– Он умирает, не так ли?
– Мне нет до него дела. – ответил я.
– Он же твой отец, он дал тебе жизнь и ты думаешь справедливо оставлять его в последние дни жизни. Когда он просит тебя быть с ним? – возражает Лиза.
– Понимаешь Лиза, ой прости Елизавета, просто жизнь дать этого мало. Он никогда не был папой, и не ценил всех кого, породил. А я должен, теперь в ноги ему кинутся и все забыть, разве это справедливо? – спрашиваю я.
– Справедливость? Сложная штука. Он сделал для тебя много плохого, но ты забыл и о хорошем.
– Нечего мне забывать, ничего хорошего он для меня не сделал, так же как и мать. – Мне этот разговор был не приятен, но она продолжала говорить.
– Если ты не поговоришь с ним и не простишь его, как ты будешь дальше с этим жить? Совесть даст тебе спокойно следовать нити Ариадны или ты её потеряешь?
– Я буду жить как жил! Вез этих всяких нитей и прочей ерунды, которую ты мне тут говоришь! – уже начиная раздражаться на неё, я высказал ей это грубо. Мое душевное спокойствие, которое и так расшатано, подкосила встреча с моим отцом, а тут еще и она, кто она вообще такая, чтобы жизни меня учить.
– Не горячись так, я зла тебе не желаю, я помочь тебе хочу, – так же, не меняя интонации, как и в самом начале, проговорила Лиза.
– Странно как то ты помогаешь, – возразил ей я. – Если хочешь помочь, дай совет, что мне делать с моей женой. Вот это меня сейчас беспокоит больше всего.
– Возможно, твой отец поможет решить твою проблему, стоит только захотеть, воспользоваться его помощью, но для этого ты сам должен помочь отцу. – дала непонятную подсказку Лиза.
– Чем интересно я должен ему помочь? – спросил я, отвернувшись от собеседницы, зная, что не собирался даже помогать ему.
– Все просто, помочь ему остаться жить.
Я повернулся к ней высказать не очень хорошие мысли. Но обернувшись, я не увидел её, она исчезла, так же как и появилась, оставив много вопросов, на которые я бы хотел узнать ответы.
Кто она? Почему после встречи с ней меня мучают странные мысли? Вот что она хотела этим сказать, «помочь отцу остаться жить» и как это поможет Крис? Я совсем запутался, но, несмотря на совет незнакомки, я твердо решил не помогать отцу.
Вечер я закончил в раздумьях и долго не мог из-за них уснуть. Я долго думал над словами Лизы, «Что хорошего сделал отец?».
***
Мы были спокойны только тогда когда, он засыпал, выпив очередную дозу алкоголя, которая отрубала его или его не было дома, но стоило ему проснуться или вернуться, нашему спокойствию наступал конец, наказание было неминуемо. Ему было все равно, была у него причина наказывать нас или нет, часто он выдумывал причины. Например, однажды он наказал нас за то, что выкурил последнюю сигарету. Подумал, что это сделали мы. Он кричал на нас с такой злобой, что лицо его становилось багровым, а слюни разлетались по всей комнате. Он успокаивался только тогда, когда вдоволь отлупит нас с братом. Мама часто нас защищала, и за это прилетало и ей. Со временем в момент нашего наказания она стала просто уходить на кухню и там плакать, но когда отец слышит её рыдания, он уходил к ней на кухню и начинал, избивать её. Этим мы пользовались, успевая убежать к себе в комнату и спрятаться в шкафу. Но наше убежище быстро было обнаружено, и больше мы там прятаться не могли, поэтому нам приходилось искать другие места, а с возрастом совсем сбегать из дома.
Чем старше мы становились, тем сильнее нас наказывал отец. Он даже повесил свой армейский ремень с огромной пряжкой около входной двери, чтобы не искать его, а сразу при входе домой браться за него.
– Где вы мои маленькие паршивцы? Идите сюда сами, найду, хуже будет! – часто говорил нам отец.
После получения наследства он оставил свой ремень, и мы казалось, вздохнули спокойно. Но он нашел другие способы истязаний. Он начал пользоваться нами. Относился как к прислуге, а если, мы не выполняли его прихоти, он закрывал нас на замок в чулан и мог на три дня о нас забыть. Ни еды, ни воды мы не получали.
Я отчетливо помню, как отец впервые посадил, в этот чулан. За что, я так и не понял, даже спустя много лет. Но хорошо запомнил тот страх, который я испытал.
Вокруг было очень темно, ни единого, даже тусклого света. Я и без этого боялся темноты. Звуки, которые до меня доносились, казались чудовищными. Моё воображение стало играть со мной злую шутку. Темнота была настолько густой, что я не видел собственных пальцев, когда подносил их к лицу и касался носа. Мне казалось, что кто-то передо мной стоит. Кто-то ужасный и тихий, я даже боялся дышать. Вдруг чудовище, которое мне нарисовало воображение, ждёт моего дыхания и как только он его услышит, обнаружит меня и схватит.
Постепенно я привыкал к этой темноте, но от двери никуда не отходил, мне казалось я заблужусь, если отойду хоть на шаг. Эта темнота казалась бескрайней. Даже время, за которое обычно человеческие глаза привыкают, не помогло. К такой темноте нельзя привыкнуть. А вот слух обострился. Я начал слышать любой шорох за дверями. И когда дверь открывалась, яркий свет больно бил в глаза, живот ныл от голода. Я всегда выходил оттуда с закрытыми глазами и потихоньку открывал их. Мне на это требовалось много времени. И как только привыкал к свету, сразу принимался за еду. Вход шло всё подряд, даже залежавшиеся печенки, казались сладким мёдом.
Это я уже потом смекнул, что легче всё это перенести во сне и когда попадал в чулан, я старался поскорей уснуть. С каждым разом монстры в моей голове казались не такими страшными, я с ними подружился.
И это мой отец. И что тут хорошего? За какие заслуги я должен его спасать?
***
Завтра, я должен все-таки выяснить, как я могу помочь отцу. Хотя это ему не поможет, но надеюсь, поможет мне перестать, об этом думать.
Мелодия будильника заиграла в моих ушах, я не мог открыть глаза, и тело все болело, как будто, меня вчера избили, причем так качественно, не оставляя живого места. Выбора у меня не было, через силу я встал. Еле как отправился на работу. К обеду более-менее расходился, но бодрости у меня совсем не было, даже спустя десять кружек крепкого кофе и баночки энергетика. Я был счастлив, когда этот рабочий день закончился, не имея сил ехать в больницу, я позвонил жене и рассказал ей все, что случилось вчера и про Елизавету тоже.
– Может у тебя есть знакомая, Елизавета или похожая на нее? – спросил я.
– Нет, я даже представить, не могу, кто она, – ответила в трубке Крис.
– Вот и я тоже. Но она мне кажется такой знакомой и это не оставляет меня в покое, – сказал я.
– Думаешь, это чья-то злая шутка?
– Все возможно, но зачем?
– Я не знаю, милый, – ласково проговорила жена.
– Прости еще раз, что не приехал, нет никаких сил. Сегодня лягу сразу спать, а завтра как высплюсь, приеду к тебе и мы обсудим это. – Если честно, то я был рад, что сегодня я не поеду в больницу. Прошёл уже почти месяц, а мне все еще трудно осознать, что произошло, да и у Крис нет никаких мозговых прояснений, от этого еще хуже. Она каждый раз так оживленно рассказывает про несуществующую дочь, с такими подробностями, что невольно я начинаю верить в её существование.
– Хорошо, до завтра. Целую тебя.
– Пока, до завтра, тоже целую тебя, – сказал я и положил трубку.
Придя домой, я решил набрать брата и выяснить, что с отцом. Игорь пообещал приехать вечером и всё рассказать.
Всё оказалось настолько ироничным, что мне стало даже смешно. Мой папаша, заработал цирроз печени, что абсолютно неудивительно. И как бывает в таких случаях ему необходима пересадка. Именно поэтому он решил помириться со мной, ему нужен не я, а моя печень. Как на него это похоже.
– Он сначала, пришел ко мне, но я сразу отказался, – сказал Игорь. – Когда мне нужна была его помощь, он ответил, что это мои проблемы. Я должен с ними справиться сам, я ответил ему его же словами.
– И правильно сделал.
– Видел бы ты его лицо. Я даже на секунду вернулся в детство. Мне показалось, что он сейчас из кармана достанет ремень и начнет бить меня.
– Да, это у него получалось отлично. Он прекрасно впечатал в нашу память эти, как он говорил «воспитательные моменты».
– Видать у него сильно плохо дело, что даже пришел к тебе.
– Возможно, но мне на это наплевать, пусть хоть сгниет весь. Это ему будет расплата за все сделанное. Я уверен, что даже после смерти он выкинет какую-нибудь гадость в его стиле.
– О, а вот в этом я и не сомневаюсь, – сказал Игорь. – Мама сказала, что он изменил завещание, но что там она не знает. Сомневаюсь, что он завещал, все имущество ей и нам.
– Он скорей лопнет, чем хоть копейку нам свою даст. Да и мне от него ничего не надо.
– Верно, сказал, если со мной он еще хоть как то общается, то с тобой совсем другая история. И если честно я совсем не ожидал, что он к тебе обратится.
– Видимо сильно жить захотел, но он столько дерьма из нас выбил, что мне его даже не жалко, вот совсем ни капельки.
Я был рад, что его жизненный путь скоро закончится. Мне было наплевать, что он сделает со своим имуществом. Но уверен я в одном меня в этом завещании точно нет.