Пивоваров Виктор
С друзьями по Санкт-Петербургу. В слободе Преображенского полка
Улица Маяковского
Нынешняя улица Маяковского проходила по середине слободы Преображенского полка и называлась, поэтому, Средняя перспектива, а с 1793 года – Средним проспектом или Средним Полковым проспектом. Но в обиходе улицу именовали Шестилавочной – по шести мелочным лавкам, которые, по всей видимости, здесь находились.
Долгое время Шестилавочная доходила только до Малой Итальянской (ныне улица Жуковского) и не соединялась с Невским проспектом.
Малая Итальянская улица служила северной границей обширного сада, разбитого в первой половине XVIII века и простиравшегося от Фонтанки, где стоял Итальянский дворец (наб. Фонтанки, 36), до Лиговского канала. Южная граница проходила по Невской «першпективе». В 1902 году, в связи с 50-летней годовщиной со дня смерти, улице присвоено имя поэта Василия Андреевича Жуковского.
В 1852 году, когда проезд, наконец, был построен, по специальному указу императора Николая I он получил название Надеждинской улицы (немногим ранее на прилегающем к проезду участке была построена Александринская женская больница для «одержимых грудной болезнью» (туберкулезом), куда «люди входили с надеждою выздороветь»). Вскоре это название распространилось и на всю Шестилавочную улицу.
В 1936 году улицу переименовали в честь Владимира Владимировича Маяковского, который, приезжая в Петроград в период с 1915 по 1919 год, останавливался в доме 52 на углу Надеждинской улицы и Манежного переулка.
От этого дома мы с друзьями и отправимся на прогулку по улице Маяковского, рассматривая по пути наиболее интересные строения и попутно заглядывая в близлежащие улицы и переулки. А встретится будет удобно возле расположенной неподалёку станции метро «Чернышевская».
Ул. Маяковского, 52
Дом 52 в 1909 году перестроил архитектор Максим Ильич Сегаль, оформив фасад в стиле модерн. Присмотревшись, нетрудно обнаружить, что когда-то это были два разных дома – окна левой и правой частей имеют неодинаковую форму и расположены на разной высоте.
Левая часть здания завершена криволинейным аттиком, который содержит горельефную картину с изображением множества юных дев, утопающих в гроздьях винограда (декоративные рельефы с изображением винограда обильно украшают и стены здания). Двое мужчин на картине смотрят на «жертвенник», стоящий на голове совы, а третий, с крыльями летучей мыши, обнимает пышнотелую деву.
Ещё один горельеф в виде юноши, склонившего голову к коленям, которые он обхватил руками, помещён в центральный аттик.
Что сие должно означать?
На память приходят строки из стихотворения Вадима Шефнера:
«…О зодчество! Память о тех, кто
Могильной взошел муравою…
Что снилось тебе, архитектор,
Пред первой войной мировою?
Твои потаенные мысли,
Наяды твои и дриады,
Как ветром гонимые листья,
Летят, облепляют фасады».
Когда эта глава была уже написана, московский историк искусства Виталий Егорович Сусленков любезно согласился сделать описание горельефной картины. Вот оно:
«Сюжет рельефа определенно дионисийский. Поза мужской и женской фигур полностью соответствует устойчивой иконографии этого бога и его супруги Ариадны. Повторены даже узнаваемые элементы – его выдвинутая нога и брошенный на колено плащ-гиматий. Все, что их сопровождает на рельефе, тоже из дионисийского круга: виноградные лозы, вакханки с гроздьями винограда (одежда дев – обнаженное плечо, оголенные ноги у сидящей и рисующей – это подтверждают), фигура сидящего Пана (сидящий сатир, видно по уху).
В центре рельефа – Дионис с Ариадной, вокруг – атрибуты, приметы, герои вакхического круга символов и образов. Он – божество, преодолевшее смерть вторым рождением, его символ – виноград, из которого давится вино новой жизни.
Он – сумрак и тайна, он – ночь, и одно из его рождений – от богини Персефоны, богини подземного царства. И правая сторона – ночь, потому крыло летучей мыши (и только на эту сторону), сова в основании жертвенного столика, сонное утомление и скорбь фигуры на первом плане (Дионис прикасается к сидящей, отвернувшейся от нас и явно пребывающей в печали или в думах фигуре, которая тянет ему в ответ свою руку).
Она – земная женщина, пробужденная богом и воскресшая к бессмертной жизни. Ее сторона – день и пробуждение. Этим объясняется и ее поза восторженного шествия куда-то вперед, жест руки, будто указующий вперед. И, думаю, потому на этой стороне нет «ночного» крыла Диониса. Рядом с нею аллегорические фигуры пробуждения искусства, Живопись и Скульптура».
Ул. Маяковского, 52. Фрагмент
В 1912-1917 годах в этом доме проживал Леон (Лев) Самойлович Бакст – известный художник, участник объединения «Мир искусства», неизменный сценограф театрально-художественных проектов С. П. Дягилева.
Настоящее имя Леона Бакста – Лейб-Хаим Израилевич Розенберг. Псевдоним появился на первой персональной выставке в 1889 году (по одной из версий: Бакстер – девичья фамилия его матери). Интересный факт: в 1903 году в Варшаве он принял лютеранство ради брака с Любовью Павловной Третьяковой, дочерью П. М. Третьякова, а также обратился с прошением на высочайшее имя, чтобы получить вместо фамилии Розенберг фамилию Бакст.
С 1900-х он уже являлся признанным виртуозом в книжной иллюстрации и театральной декорации, в которых произвёл настоящую революцию. Стилизации Бакста создали в Европе моду на тюрбаны, шаровары, кимоно, персидскую вышивку и орнаменты. Он автор портретов многих деятелей искусства: Сергея Дягилева, Вацлава Нижинского, Иды Рубинштейн, Михаила Фокина, Андрея Белого, Зинаиды Гиппиус и других. Дважды – в 1914 и в 1924 годах Бакст был удостоен ордена Почётного легиона.
Владимир Маяковский, как уже было сказано, снимал комнату в левой части дома на 5-м этаже. Она была своеобразным клубом, где друзья поэта допоздна вели дискуссии о современном искусстве, его роли и предназначении. По воспоминаниям современников: «Он жил в довольно просторной комнате, обставленной безразлично и просто. Комната имела вид временного пристанища, как и большинство жилищ Маяковского. Необходимая аккуратная мебель, безотносительная к хозяину – диван, письменный стол. Ни книг, ни разложенных рукописей – этих признаков оседлого писательства».
Поэт бывал в Петрограде наездами, выступая со стихами перед публикой в Бродячей собаке или в Троицком театре (театр купца Жевержеева на Троицкой улице. Ныне Малый драматический театр на улице Рубинштейна).
Свое отношение к нашему городу он выразил ещё в 1913 году в стихотворении «Кое-что про Петербург»:
«Слезают слезы с крыши в трубы,
к руке реки чертя полоски;
а в неба свисшиеся губы
воткнули каменные соски.
И небу – стихши – ясно стало,
туда, где моря блещет блюдо,
сырой погонщик гнал устало
Невы двугорбого верблюда».
В 1940 году, в 10-ю годовщину смерти поэта, на доме была установлена мемориальная доска.
Взглянув напоследок ещё раз на загадочную скульптурную композицию на аттике, отправимся в сторону Невского. Не пересекая улицу Рылеева, свернём налево и пройдя 120 метров остановимся перед двумя домами в стиле модерн (Рылеева, 21 и 23), построенными по проектам архитектора Василия Васильевича Шауба для шталмейстера двора Василия Ильича Денисова.
Ул. Рылеева, 23, 21
Большой шестиэтажный дом 23, возведённый в 1907-1908 годах, отличают полукруглые эркеры, центральный фронтон в виде трапеции и мансарды, трёхгранная форма которых способствуют лучшему освещению жилища. Об этом и соседнем доме (Рылеева, 21) высказался историк архитектуры и художник Виталий Григорьевич Исаченко: «Сильное впечатление производит дом на улице Рылеева, 21, который примыкает к ранее возведённому дому того же Шауба. Можно без преувеличения назвать оба дома справочниками по модерну. <…> Своеобразное величие больших объемов, интерьеры дворов, богатство зрительных впечатлений при простоте средств – таков далеко не полный перечень достоинств этих двух огромных домов».
Фасад дома 21, законченного в 1910 году, выглядит гораздо наряднее, благодаря применению облицовочного кирпича темно-красного и бежевого цвета, выложенного местами в «ковровый узор». Центральный фронтон здесь уже более замысловатого рисунка и обильно украшен лепным декором.
Ул. Рылеева, 17-19
К постройкам Шауба примыкает здание гигантских размеров, расположенное на двойном участке (Рылеева, 17-19). Протяженный монотонный фасад нарушают четыре эркера, над которыми нависают мощные козырьки. Выше карниза по оси эркеров возвышаются фигурные щипцы. Строительство дома было осуществлено в 1902-1903 годах по проекту архитектора Антона Кириаковича Джиоргули.
Однако, вернёмся на улицу Маяковского и расположимся напротив небольшого особняка (Маяковского, 46 / Артиллерийская, 3), построенного в 1852-1853 годах для действительного статского советника С. П. Галахова.
Двухэтажное здание со скошенным углом стало одним из лучших проектов архитектора Евгения Ипполитовича Ферри де Пиньи. По всему периметру фасада между окнами первого второго этажа архитектор поместил детские головки, что довольно редко встречается в Петербурге и не характерно для середины XIX века.
Ул. Маяковского, 46
Частым гостем в особняке бывал близкий друг хозяина – литературный критик Николай Добролюбов. В 1880-е годы здесь нанимал квартиру известный русский экономист, тайный советник Иван Васильевич Вернадский.
Иван Васильевич Вернадский являлся профессором политической экономии Киевского, Московского, Петербургского университетов. Он автор ряда работ по статистике, таможенно-тарифной политике, истории экономической мысли. Здесь же проживал сын Ивана Васильевича – Владимир Иванович, окончивший в Петербурге гимназию и университет и ставший, в последствии, выдающимся мыслителем и естествоиспытателем, минералогом, основоположником геохимии и знаменитым советским академиком. Таким образом особняк на Надеждинской – это и его адрес.
В 1890-е здесь проживала знаменитая русская драматическая актриса Мария Гавриловна Савина, чьё имя носит основанный ею в 1896 году и благополучно существующий по сей день Дом ветеранов сцены.
Продолжим движение по нечетной стороне улицы Маяковского, затем свернём налево в Саперный переулок и, пройдя примерно 100 метров, остановимся напротив трехэтажного здания с небольшой надстройкой причудливой формы (Саперный, 7).
Это бывший особняк князя Николая Петровича Волконского, построенный в 1858 году архитектором Фридрихом Ивановичем Брауном и все ещё сохраняющий на фасаде остатки неороманского стиля. После смерти князя особняк наследовали его дочери, которые, впоследствии, завещали передать недвижимость на богоугодные цели. В 1899-1900 годах архитектор Владимир Александрович Лучинский перестроил особняк для размещения убежища для слепых женщин имени княжон Надежды, Эмилии и Марии Волконских. На верхнем этаже была устроена церковь, освящённая во имя святых Ксенофонта и Марии. Тогда же в левой части появилась звонница. Содержание 120 слепых женщин взяло на себя Ведомство учреждений императрицы Марии.
Саперный пер., 9, 7
Соседний высокий дом был построен в 1902-1904 годах по проекту гражданского инженера Петра Николаевича Батуева (Саперный, 9). Над пятым этажом нависал далеко выступающий карниз, за которым, не видимая с земли, «пряталась» мансарда. В 1960-е её перестроили в полноценный этаж, попутно уничтожив карниз и декоративное оформление эркеров, что, к сожалению, сильно исказило силуэт здания.
В 1890-е в этом доме жил известный театральный и литературный критик, редактор журнала «Северный вестник» Аким Волынский, сумевший повернуть редакционную политику от пропаганды народнических идей образца 1870-х годов к поиску новых художественных течений. В «Северном вестнике» зарождался русский символизм, который в то время олицетворяли Дмитрий Мережковский, Зинаида Гиппиус, Константин Бальмонт, Фёдор Сологуб.
В 1916 году здесь открылось Еврейское театральное общество, организованное для координации общих усилий по созданию Еврейского театра.
При утверждении устава Общества острую дискуссию вызвал вопрос о языке. «Идишисты» отрицали иврит, как не имеющий широкого хождения в народе, а «ивритисты» заявляли, что идиш подходит только для «юмора и сарказма». В результате, после долгих дебатов, была принята компромиссная редакция, утвердившая двуязычие. Общество собиралось распространить свою деятельность на всю Россию, но дальше благих пожеланий дело не двинулось. А потом «пришёл гегемон и все пошло прахом».
Перейдем на противоположную сторону Саперного переулка и вернёмся на улицу Маяковского, рассматривая по пути здания на четной стороне.
Дом 10 с фасадом в стиле эклектики и декоративной башенкой был построен в 1901 году по проекту гражданского инженера Алексея Николаевича Веретенникова (Саперный, 10 / Гродненский, 1). Тыльной стороной здание раскрыто к Гродненскому переулку парадным двором-курдонёром, поэтому все фасады имеют равноценную отделку. В этом доме жил Леонид Каннегиссер, который 30 августа 1918 года убил председателя Петроградской ЧК Моисея Соломоновича Урицкого, что положило начало «красному террору».
В 1905-1907 годах здесь жил философ, публицист Николай Александрович Бердяев.
Саперный пер., 10
Николай Александрович участвовал во многих начинаниях культурной жизни Серебряного века русского искусства, вращаясь в столичных и московских литературных кругах и религиозно-философских обществах. В 1919 году Бердяев основал «Вольную академию духовной культуры», деятельность которой власти признали «нежелательной». В 1922 году Николай Бердяев был выдворен из страны на «философском пароходе» вместе с другими выдающимися деятелями отечественной философии, культуры и науки. В 2002 году на набережной Лейтенанта Шмидта был открыт памятный знак, на котором выбиты строки из стихотворения Александра Городницкого:
«Это стало теперь легендою —
Год далёкий двадцать второй,
Уплывает интеллигенция,
Покидая советский строй.
Уезжают бердяевы, лосские,
Бесполезные для страны:
Ни историки, ни философы
Революции не нужны…»
Дом по Саперному переулку также является одним из адресов известного русского и советского актера и режиссера Павла Павловича Гайдебурова, проживавшего здесь в 1905-1910 годах. В 1903 году Гайдебуров основал популярный среди рабочих Общедоступный театр при Лиговском народном доме графини Паниной.
Малопримечательный дом 8 отмечен мемориальной доской, повествующей о проживании здесь в 1891-1893 годах писателя Дмитрия Наркисовича Мамина-Сибиряка, изображавшего в своих романах и рассказах жизнь Урала и Сибири во второй половине XIX века, становление капитализма, ломку общественного сознания, норм права и морали.
Мы снова на улице Маяковского. На отрезке между Саперным и Басковым переулками привлекает внимание внушительных размеров здание, состоящее из двух частей, различие между которыми едва заметно (Маяковского 36-38). Правая часть дома (участок 38) была построена в 1905-1906 годах гражданским инженером Максимом Юльевичем Капелинским для некоего Егора Васильевича Татаринова, который два года спустя продал его крупному домовладельцу Николаю Васильевичу Чайковскому.
Отставной капитан I ранга Николай Васильевич Чайковский, говоря современным языком, был известным воротилой на рынке недвижимости. Он не довольствовался доходом от аренды квартир в своих доходных домах, а постоянно манипулировал – покупал новые дома и продавал старые.
Ул. Маяковского, 36-38
В 1908-1909 годы для Чайковского, ставшего к этому времени владельцем и соседнего участка 36, архитектор Михаил Александрович Сонгайло возвёл левую часть.
Здание украшено возвышающимися над эркерами шатровыми завершениями и фигурными щипцами.
Расположение окон и эркеров не вполне симметрично: справа от правого эркера есть окно, а слева от левого – нет. Между левым и средним эркерами 9 окон, а между средним и правым – 10.
Интересно оформлен парадный вход в правой части здания: проездная арка уравновешивается декоративной аркой того же очертания, в которую вписаны два парных окна.
Басков пер., 15
Продолжая прогулку, стоит ненадолго заглянуть в Басков переулок, чтобы полюбоваться на дом страхового общества «Россия» – яркий образец стиля модерн, созданный в 1903 году (Басков пер., 15). Гражданский инженер Александр Александрович Гимпель использовал характерные для начала XX века «мягкие текучие формы». Устремленность вверх подчёркнута остроугольным щипцом ризалита, который уравновешивается едва выпуклым эркером с криволинейным завершением. Необычное цветовое решение в виде более темной окраски верхней части здания, придают постройке Гимпеля нарядный, праздничный вид.
Ул. Маяковского, 30
Следуя далее по улице Маяковского, пересечем улицу Некрасова и, обернувшись, обратим внимание на угловое здание с высоким аттиком криволинейной формы (Маяковского, 30 / Некрасова, 18). Это один из доходных домов купца 1-й гильдии, богатейшего человека Александра Евгеньевича Бурцева, построенный по проекту архитектора Михаила Борисовича Кварта.
Бурцев был известным петербургским меценатом, библиофилом, издателем и коллекционером. Он собирал редкие книги, автографы, предметы старины, картины и, устраивая выставки, давал возможность ознакомиться с коллекцией широкой публике.
На протяжении долгого периода Александр Евгеньевич опекал молодых художников. Среди его подопечных были Кузьма Петров-Водкин, Борис Григорьев, Сергей Судейкин, Николай Рерих. Бурцев мечтал основать музей нового искусства, благо средства позволяли: банкирский дом Бурцевых (старшего брата, Павла Евгеньевича и Александра Евгеньевича) входил в списки самых крупных банковских домов России.
Все изменилось в 1917 году – средства аннулированы, дома национализированы.
Александр Евгеньевич Бурцев разделил судьбу многих «бывших», не решившихся на эмиграцию. В 1935 году он с семьей был выслан в Астрахань, не взирая ни на крестьянское происхождение, ни на знакомство с Горьким и Бонч-Бруевичем, ни на преклонный возраст. В 1938-м – осуждён и расстрелян.
В конце 1940-х годов часть рукописной коллекции, в том числе автографы Пушкина и Лермонтова, были выкуплены у потомков Бурцева и поступили в научный оборот. Это событие нашло отражение в рассказе Ираклия Андроникова «Личная собственность».
Дата постройки – «1905» отражена в картуше, расположенном между 3-м и 4-м этажами углового эркера. Все балконы и эркеры снизу буквально облеплены изображением подсолнухов – небольших, средних и гигантских.
Другой угол на пересечении улиц Маяковского и Некрасова занят сквером, который был разбит на месте деревянного дома, разобранного на дрова в суровые блокадные годы. В 1976 году в сквере установили памятник поэту Владимиру Маяковскому – бюст из розового гранита работы скульптора Бориса Алексеевича Плёнкина.
Ул. Маяковского, 26
Далее на четной стороне улицы находится здание школы, построенное в предвоенные годы по индивидуальному проекту советских архитекторов – Виктора Фёдоровича Белова и Анны Алоизовны Лейман (Маяковского, 26). Здание удивляет необычным скульптурным декором – между окнами первого и второго этажей помещены медальоны с фигурками детей, занятых разного рода полезной деятельностью и, безусловно, счастливых: «Мальчик с сачком», «Мальчик с книжкой», «Девочка-горнист», «Девочка-санитар» и другие.
В послевоенный период изображения детей на фасадах школ кому-то показались неуместным. Их место заняли учителя – великие люди родной науки и культуры (столь важное идеологическое решение принимали, естественно, не на уровне архитектора).
В настоящее время в здании располагается французская школа имени Андре Мальро – героя французского Сопротивления.
Школа является филиалом московского лицея имени Александра Дюма. Обучение ведется на французском языке, а русский язык изучается как иностранный. Выпускники имеют право продолжить обучение в любой из школ Франции.
Церковь Лурдской Божей Матери
Приблизительно через 100 метров к улице Маяковского примыкает Ковенский переулок, в котором расположено здание костёла Нотр-Дам де Франс (Ковенский, 7), известное также, как храм Лурдской Божьей Матери (статуя Девы Марии была привезена из французского города Лурда). Здание было построено в 1903-1909 годах архитектором Леонтием Николаевичем Бенуа и его учеником – Марианом Мариановичем Перетятковичем в стилистике северного модерна с использованием мотивов романского стиля.
Аскетичный и строгий асимметричный фасад облицован большими блоками грубооколотого гранита. Боковую часть венчает высокая четырехгранная башня, над вторым ярусом которой возвышается восьмигранный барабан с заостряющимся кверху куполом.
На другой стороне фасада – лишь небольшая башенка, резко отличающаяся по своему силуэту, с вытянутым куполом, похожим на шишку.
Внутреннее убранство храма также отличается строгостью и простотой. На верхнем этаже – большой просторный зал, стены которого декорированы колоннами в готическом стиле.
В советский период все католические храмы в Петрограде и его пригородах были закрыты, однако французская церковь продолжала функционировать, оставаясь долгое время единственным действующим католическим храмом в городе.
В 1941 году советские власти разорвали дипломатические отношения с Францией. Богослужения в церкви прекратились на некоторое время и были возобновлены уже после войны, в 1947 году.
В 1966 году мессу в костёле Лурдской Божьей Матери посетил президент Франции генерал Шарль де Голль, находившийся в СССР с официального визитом.
Ул. Маяковского, 18
Вернувшись на улицу Маяковского и миновав несколько рядовых зданий, задержимся напротив дома под номером 18, фасад которого состоит из двух частей. В 1858 году участок принадлежал полковнику Николаю Ивановичу Цилову – составителю «Атласа XIII частей столичного города Санкт-Петербурга». В левой части участка уже имелось каменное строение, когда Николай Иванович принял решение построить рядом новый, более крупный дом. Архитектор Яков Иванович Реймерс украсил боковые ризалиты весьма оригинальным образом – в уровне третьего этажа он заменил ствол колонны кариатидой, оставив над ней капитель ионического ордера.
В 1900 году уже для другого владельца архитектор Карл Валерьевич Бальди объединил строение, придав фасаду левой части дома эффектное оформление – высокий фигурный фронтон.
Ул. Маяковского, 14
Мы приблизились к улице Жуковского. Отсюда открывается вид на угловое здание (Жуковского, 25 / Маяковского, 14) – собственный доходный дом архитектора Николая Федоровича Беккера, построенный им в 1881 году совместно с учеником – Василием Агатоновичем Пруссаковым. На фотографии 1949 года отчетливо видно, что каждый эркер был завершён высоким шатром, возвышавшимся над разорваным дугообразным карнизом. Остаётся надеяться, что когда-нибудь шатры вернутся на своё место и здание будет выглядеть ещё более эффектно.
Не пересекая улицу Жуковского, свернём налево и рассмотрим модерновые здания на противоположной стороне.
Дом 31 (Жуковского, 31) был построен в 1908 году по проекту гражданского инженера Николая Давидовича Каценеленбогена. Нижний ярус здания в стилистике северного модерна отделан грубооколотым гранитом, верхний – светлым облицовочным кирпичом и темно-синей майоликой, оттеняющей часть стены под карнизом. С правой стороны фасада зодчий поместил трёхгранный далеко выступающий эркер, под которым имеется небольшой эркер-фонарик. Асимметричную композицию фасада слева уравновешивает едва выступающий «дутый» эркер.
Ул. Жуковского 31, 29
Соседний дом (Жуковского, 29) был возведён в 1904 году. Архитектор-художник Игнатий Платонович Горленский затейливо расположил на каждом ярусе окна разных размеров. Карниза, как такового, нет – далеко выступающий свес кровли опирается на фигурные металлические кронштейны. Эркер завершен балконом, на который выходит огромное полуциркульное окно и четыре маленьких оконца-бойницы. Два нижних этажа облицованы гранитной щепой – попроще и подешевле, чем в строении Каценеленбогена.
Перейдём через улицу Жуковского и продолжим нашу прогулку, рассматривая застройку противоположной стороны улицы Маяковского.
Здание Нейрохирургического института (Маяковского, 12), которое находится в глубине сада сразу за собственным домом архитектора Беккера, будет удобнее рассмотреть на обратном пути с близкого расстояния. Помпезное здание школы (Маяковского, 8) было возведено в 1950-е годы на месте жилого дома, разрушенного во время войны. Другие здания на этом отрезке от Жуковского до Невского хоть и поднимаются несколько выше уровня рядовой застройки, но большого интереса не представляют.
Задержимся возле дома под номером 5, возведенного для родовспомогательного учреждения в 1861-1863 годах с большим отступом от красной линии «для сохранения большего спокойствия больных».
Прообразом родовспомогательного учреждения был госпиталь для родильниц с повивальным училищем при нём, организованный в 1771 году при Воспитательном доме на пожертвования Прокофия Акинфиевича Демидова – внука Никиты Демидова, тульского оружейника, основателя династии уральских заводчиков.
Архитектор Генрих Христианович Штегеман, автор проекта, перед началом строительства был командирован за границу «для специального изучения устройства тамошних больничных учреждений».
Родильный дом им. Снегирева
Планировка здания и его санитарно-техническое оборудование отличались высоким совершенством. Особого интереса заслуживает система отопления и вентиляции, осуществленная инженером Николаем Карловичем Дершау. Андрей Львович Пунин в книге «Архитектура Петербурга середины и второй половины XIX века» приводит такое описание: «Из четырех воздухозаборников, размещенных в саду, воздух подавался по подземной галерее к девяти калориферным камерам: подогретый в них, он по особым каналам в стенах через душники подавался в палаты. «Отработанный» воздух удалялся через вытяжные душники в отводящие каналы и по ним – в отводящую пазуху и в высокую вытяжную трубу. Такая система обеспечивала 50 кубических метров воздуха в час на каждую койку». Невольно возникает вопрос – как все это работало без электрических вентиляторов? Напомню, что первая электростанция появилась в Санкт-Петербурге только в 1883 году.
С 1919 года родильный дом носит имя профессора Владимира Фёдоровича Снегирева – видного московского врача, одного из основоположников отечественной гинекологии.
Вблизи Невского проспекта перейдём на противоположную сторону улицы Маяковского и отправимся в обратный путь.
Ул. Маяковского, 1
Дом под номером 1 (Маяковского, 1 / Невский, 96) был перестроен в стиле эклектики в 1871-1872 годах видным архитектором Михаилом Андреевичем Макаровым, много работавшим для столичного купечества. Зодчий закруглил угловую часть, подчеркнув тем самым плавный переход от проспекта к улице, надстроил мезонин с фигурами путти и насытил фасады сложным декоративным убранством.
Ул. Маяковского, 3
Дом 3, возведённый в 1900 году по проекту архитектора Петра Ивановича Гилёва, отделен от предыдущего дома 1 широким внутриквартальным проездом. Заказчиком выступил купец Михаил Михайлович Рянгин, зарабатывавший строительством доходных домов на приобретённых участках с последующей выгодной перепродажей.
Более 15 лет в этом доме прожил выдающийся юрист, ученый и общественный деятель Анатолий Фёдорович Кони.
Перечисление званий и регалий Анатолия Фёдоровича заняло бы не одну страницу. Его называли символом справедливости, честности, неподкупности. Себя он считал просто законником. «Я был слугою правосудия, а не лакеем правительства», – так говорил о себе этот гениальный судебный оратор, которому, порой, удавалось одной фразой разрешить все сомнения судебных заседателей. Вот один интересный факт. Однажды подсудимого хотели обвинить в воровстве на основании того, что в его сумке был обнаружен воровской инструмент. На что Кони заявил: «Тогда и меня судите за изнасилование». Суд тотчас возмутился: «Но ведь факта не было», на что Кони парировал: «Но инструмент-то имеется».
В 1878 году суд присяжных под его председательством вынес оправдательный приговор по делу Веры Засулич, стрелявшей в градоначальника Ф. Ф. Трепова. Это послужило залогом лояльного отношения большевиков, «дозволивших» Кони выступать с лекциями на исторические, литературные, юридические темы.
Бесценны воспоминания Анатолия Фёдоровича «На жизненном пути», в которых нашли отражение его встречи с писателями Иваном Гончаровым, Фёдором Достоевским, Владимиром Короленко, Антоном Чеховым.
Тесная дружба связывала Анатолия Фёдоровича и Льва Николаевича Толстого – рассказы юриста из судебной практики стали сюжетной канвой романа «Воскресение» и пьесы «Живой труп».
На склоне лет Анатолий Фёдорович Кони говорил: «Я прожил жизнь так, что мне не за что краснеть. Я любил свой народ, свою страну, служил им, как мог и умел…»
Институт им. Поленова
Задержимся возле лёгкой металлической ограды, за которой в глубине сада находится здание, украшенное сдвоенными колоннами и пилястрами (Маяковского, 12). Оно было построено в 1844-1846 годах для женской больницы по проекту видного архитектора Александра Павловича Брюллова. Больница создавалась по указу Николая I для лечения легочных больных (в память об умершей от туберкулеза младшей дочери императора больницу нарекли Александринскою). Центральный объём протяжённого здания занимала больничная церковь, увенчанная высоким куполом с фонариком. Перед входом был установлен бюст великой княгини Александры Николаевны, работы скульптора Ивана Петровича Витали. В это здание женщины «входили с надеждой выздороветь», что впоследствии закрепилось в названии Надеждинской улицы.
В советское время здание было надстроено третьим этажом, фасады стилизованы под классицизм, в общем – от творения Брюллова не осталось ничего.
С 1926 года здесь располагается Неврологический институт, который носит имя профессора Андрея Львовича Поленова – одного из основоположников отечественной травматологии и нейрохирургии.
Ул. Маяковского, 9
На угловом участке (Маяковского, 9 / Жуковского, 16) с середины XIX века находилось подворье Новгородского Зверина-Покровского женского монастыря с церковью Пресвятой Богородицы, разрушенное во время Великой Отечественной войны. В 1950 году на месте руин было построено школьное здание, отмеченное, в том же году, как лучшее из учебных сооружений в РСФСР.
Изображения великих людей на фасаде школы отражают культурно-политическую ситуацию в СССР в конце 1940-х годов.
