О вещах действительно важных. Моральные вызовы двадцать первого века – Питер Сингер

Когда голосование добровольно и крайне маловероятно, что голос одного конкретного человека способен что-то решить, когда эта логика овладевает умами, удерживая от голосования слишком многих, будущее страны оказывается в руках меньшинства.Профессор Принстонского и Мельбурнского университетов Питер Сингер в верхней пятерке списка ста наиболее влиятельных глобальных мыслителей современности. Рейтинг института Дуттвайлера основывается на трех основных характеристиках: интеллектуал по основному роду занятий; 2. известный за пределами своей предметной области; 3. оказывает влияние на окружающий мир.Среди прочего, учитывается количество подписчиков в сетях, цитируемость, частота упоминаний в перекрестных ссылках. Неудивительно, что мы, в русскоязычном пространстве, практически его не знаем. Но мир, преимущественно англоговорящий, относится к Сингеру с большим уважением.Область его исследований биоэтика – да, есть такое направление на стыке философии, юриспруденции и естественных наук, затрагивающее множество актуальных в сегодняшнем мире вопросов: эвтаназия, пересадка органов, клонирование, искусственный аборт, суррогатное материнство, евгеника, допустимость секса в сиблинговых отношениях. В числе прочего, информированное добровольное согласие, один из пунктов которого гласит, что коллективное соглашение общества, или согласие лидера общества, или органа власти не подменяет согласие отдельного человека. Утилитарист Сингер последовательно придерживается взглядов, согласно которым, моральная ценность поведения или поступка определяется его полезностью для всех затрагиваемых сторон. С этих позиций написаны все статьи, составляющие книгу «О вещах действительно важных», а она собрана из более, чем восьмидесяти, статей, написанных в разное время для изданий, с которыми автор сотрудничает и объединенных в одиннадцать разделов.Достаточно небольшого объема – около трехсот страниц, книга, следовательно каждый из составляющих ее текстов читается быстро, и в случае, если тема не затрагивает ваших интересов, можно прочесть, сделав себе заметку, когда и если возникнет необходимость в квалифицированной оценке, вы знаете, куда вернуться. Да, может показаться, что в большинстве случаев, это и не трепещет чересчур живо: вроде как, запрет на аборты касается женщин детородного возраста, право на эвтаназию – смертельно больных, людей, испытывающих адские муки. В том и другом случае, это не все.Но продукты животноводства потребляем мы все. Так или иначе, встаем перед выбором: помочь нуждающимся или направить всю энергию только на удовлетворение своих нужд? Хотим быть счастливыми. Выбираем правительство, за действия которого приходится расплачиваться.Книга предлагает взвешенные, здравые, рациональные размышления по множеству вопросов. и, что важнее – проекты решений, с которыми можно соглашаться или не соглашаться, но познакомиться, определенно, стоит.

Этика и моральная философия меня привлекают всегда. Интересно нащупывать ускользающую границу между тем, что можно, и тем, что нельзя. А тут ещё мне обещали рассказать о добродетельной жизни, о правах роботов и много чего ещё.Однако книга так себе. Точнее, могла быть лучше. У неё два минуса.Первый – очевидный: ограничение тысячи слов. Книга состоит из миллиона коротких заметок, в которых можно поставить вопрос, но дать ответ нельзя. Нельзя и сколько-нибудь разносторонне показать мнение автора. Довольно скоро становится скучно.

Второй минус в том, что Питер Сингер – утилитарист, причём в самом жёстком смысле. Он постоянно считает деньги, даже когда говорит, что не в них счастье. Некоторые рассуждения подозрительно напоминают известные наставления Каиафы Иуде:

Think of the things

You can do with that money:

Choose any charity,

Give to the poor.

We’ve noted your motives,

We’ve noted your feelings,

This isn’t blood money

It’s a fee nothing… fee nothing… fee nothing moreРазумеется, среди миллиона тем встречаются и интересные, иногда неожиданные. Вот некоторые.

Готовы ли мы к «моральной таблетке»? Что если наука создаст средство, которое сделает всех до одного праведниками? А что если не все согласятся принять эту таблетку?

Что у нас с этичным отношением к животным? Оказывается, по-разному. Несушкам Европа и США уже учатся сочувствовать. Китам и шимпанзе тем более. Рыбам пока нет. Их мы убиваем жесточайшими способами в ошеломляющих масштабах: 2.7 триллиона рыб в год. Триллион – это не мега- и даже не гига-, это тера-рыба. Хоть становись вегетарианцем.

Любая ли человеческая жизнь священна? Тут крайне интересен рассказ о крупной больнице в Нью-Орлеане во время урагана Катрина. Ну и про больных стариков и младенцев тоже ничего.

Рассказ о правах роботов откровенно не удался. Мне попадались и намного более глубокие размышления на этот счёт.

Самый последний рассказ (о сёрфинге) бесспорно достойно завершил книгу. Напоследок автора посетила муза, это точно.Темы, которым посвящено по несколько глав, Питеру Сингеру удалось раскрыть в достаточной мере. Но большинство удостоилось только той самой «тысячи слов», что мало.

И наблюдается перекос в сторону политики и сиюминутных проблем. Слишком часто философия превращается в публицистику. Конференция о климате в Рио в 2006, вероятно, была важна – в 2006 году. Но теперь, увы, нет.

Я ожидал больше о вечных вопросах философии.Очень удачно Питер Сингер выразил ценность философии для общества. Эту цитату стоит запомнить:

Еще удивительнее – а возможно, и важнее, чем связь философского образования с умением рассуждать, – то, что иногда, записавшись на семинар по философии, человек делает шаг к полной перемене своей жизни. Я знаю по опыту, что учеба способна сделать студента вегетарианцем, подтолкнуть к карьере, которая позволяла бы направлять половину дохода на благотворительность, или даже побудить бесплатно отдать почку незнакомому человеку. Много ли на свете наук, способных на такое?Лучше и не скажешь.Да, философы умеют думать. Многие из тем, рассмотренных в книге, я обдумывал и сам, и обсуждал за рюмкой коньяка. Было интересно и полезно сравнить мои результаты с результатами Питера Сингера.

Несмотря на то, что утилитаризм мне не особенно нравится, по большей части наши мнения совпадают. Расхождения ещё надеюсь обсудить с умными людьми на рюмкой.

Автор этой книги – философ, профессор двух университетов, был включён в сотню самых влиятельных мыслителей мира. Проще говоря, признанно умный человек, который делится своими мыслями на разные темы с широкой публикой в газетных эссе. Избранные скомпонованы в этой книге в 11 тем: главные вопросы, животные, биоэтика, счастье и пр.Сначала было интересно, я даже пару цитат для себя отметила. Однако постепенно росло чувство близкое к раздражению, а желание читать, наоборот, пропало. Я постаралась разобраться, почему.Дальше…Первая причина – человек, пишущий колонку для газеты, хочет он того или нет, будет писать в журналистском стиле. Особенно, если это не его личный проект. Добравшись до Благодарностей, я поняла, что это большой проект новостного ресурса. Сингер – приглашённый автор, темы для колонок и опорную информацию подбирал другой сотрудник, текст редактировался профессиональными редакторами. Журналистский стиль в большом тексте меня весьма раздражает (см., например, здесь). Разумеется, это мои личные тараканы.Вторая причина, вытекающая из первой – поверхностность. Сам автор пишет: «Единственная область, в которой я разбираюсь, – моя собственная, философия». Однако он высказывается по очень многим проблемам. Учитывая, что эссе выходит ежемесячно, я полагаю, что времени для глубокого освоения материала у автора нет.Третья причина прояснилась неожиданно. Затравкой для эссе «Зачем платить больше?», опубликованном в 2013 году, послужил эпизод, когда украинские политики высмеяли министра иностранных дел Польши потому, что он носил японские кварцевые часы за 165$, т.е. дешёвые. Сами же украинские министры носили часы от 30 тысяч долларов. Рассуждая на эту тему Сингер пишет:

«На странице, полностью занятой рекламой часов Patek Philippe, президент компании Тьерри Стерн сообщает, что лично слушает звучание каждых выпущенных компанией часов с боем, как до него слушали его отец и дед. Очень мило, но со времён уважаемого деда мистера Стерна человечество ушло немного вперёд в искусстве измерять время. Для чего отвергать усовершенствования, которыми осчастливила нас человеческая изобретательность? Старая перьевая ручка моей бабушки дорога мне как память, но мне и в голову не придёт писать ею этот текст».Этот абзац в контексте темы эссе неудачен, но показателен в другом смысле. Он демонстрирует странную узость мышления, которую я распознала только из-за забавного совпадения. Так уж вышло, что я пишу этот текст перьевой авторучкой Pelikan. А ещё у меня есть перьевой Parker. Авторучка моего дедушки у меня тоже есть, но именно как память, ибо пластиковые внутренности не выжили. Обычные перьевые ручки тоже есть, но согласна, длинные тексты ими писать неудобно. И так уж вышло, что у меня есть маятниковый механический скелетон Hermle. Эти вещи я купила потому, что мне нравится ими пользоваться, а отнюдь не для «того, чтобы их демонстрировать».И, наконец, автор задолбал (простите мой клатчский) москитными сетками для африканских детей. Если я посчитаю нужным поблаготворительствовать, то поближе, где результат можно проверить. И не денежным взносом на содержание администрации фонда. Далее ремарка не по делу, но по ассоциации.

«О мой юный друг, кто бы мог противостоять мольбам шестнадцати наших любезнейших сестёр и отклонить их просьбу о пожертвовании для нашего благородного общества, которое снабжает негритянских младенцев Вест-Индии фланелевыми жилетами и душеспасительными носовыми платками!» [Диккенс Ч. Записки Пиквикского клуба].Читайте «Пиквика» – гениальную книгу, в которой написано обо всём!