bannerbannerbanner
полная версияCон цивилизации

Питер Блэк
Cон цивилизации

Полная версия

Пустоголовы поняли, что сознание – это тюрьма духа и пытка угасания, и без сожалений скинули с себя его бремя. Люди будущего отказались от того, что раньше называлось душой. Душа стенала, рвалась к небесам и её отпустили без сожаления и оглядки. Вместе с ней покинула разум и иллюзия свободной воли.

Я лежу на своей койке и постепенно погружаюсь в выдуманный мир сказок, предназначавшийся моему сыну, а доставшийся мне, и постепенно этот мир в свою очередь погружается в еще более глубокий мир чудесной полудремы. Я представляю себе далекие страны и людей, что населяли их прежде, а сейчас давно мертвы, и постепенно события и герои оживают и начинаю жить своей самостоятельной жизнью. Наконец мне начинает казаться, что повествование ведет кто-то другой, а я лишь ребёнок, неспособный уснуть без сказки. Я слышу шелест – это переворачивается еще одна страница моей истории. И знакомая тень у моей постели произносит ее голосом матери. Нежные женские руки поправляют одеяло и гладят меня по голове совсем юного. Я проваливался все глубже, и образ матери постепенно сменяется образом любимой девушки – моей первой возлюбленной, так любившей велосипеды. Я вижу ее со спины, как она едет по залитой солнцем аллее навсегда от меня удаляясь. Наконец и этот образ растворяется в тумане лет, а передо мной расстилается ничто ласковое и манящее.

***

К сожалению, наши отношения с Фрэном продлились недолго. Начиная с первых дней я понял, что коту недостаёт его прежнего хозяина. День ото дня он продолжал терять вес, уменьшаясь в размерах, словно воздушный шар, в оболочке которого образовалась еле заметная дырка. Неизменными оставались одни глаза, и скоро только они заполняли все его тело. Они смотрели на меня по-прежнему неприязненно, но иногда, в редкие мгновения сомнений, в них проскальзывал ужас. Кот осознавал безысходность своего положения, и то здравое, что мне когда-то удалось пробудить в нем, отчаянно посылало сигналы СОС. Казалось, что оно восклицало: «На помощь, я умираю!»

Когда я отчетливо осознал, что мой приятель серьезно болен, то, не теряя более ни секунды, сгреб в охапку все то, что осталось от прежнего комка злобы и отправился ко врачу.

Лишенные потребности в обитавшем в их жилище вечном ребёнке, пустоголовы не заводили домашних животных, поэтому на станции ветеринара не оказалась. Я обратился к врачу общей практики и возможно поэтому получил этот странный диагноз. По заверению эскулапа тело животного было здоровым, но вот психика, с ней очевидно творилось неладное. Какой-то источник питания, прежде поддерживающийся здоровье и жизнь в этом мохнатом теле, с недавних пор полностью иссяк.

Я много ломал голову над словами врача, и в конце концов дошёл до совершенно абсурдных соображений. Любви, того чувства, что удерживает нас всех на плаву, кот не знал от рождения, поэтому ему его заменяло иное, по-видимому такое же извращенное и исковерканное, как вся его сущность. Я решил, что Фрэн и его прежний хозяин жили за счёт странного симбиоза, который будучи распавшимся, и привёл кота на порог болезни, что вместе с уходом Клэба кот потерял нечто жизненно важное. Оставалось понять, что же могло роднить этих двоих, кроме той обоюдной ненависти, которой они ежедневно награждали друг друга?

К сожалению, я не мог как Клэб ненавидеть и быть хладнокровным. Моя же скупая любовь по всей видимости лишь оскорбляла животное. Недостаточная для того, чтобы полностью разметать прогнившие постройки его исковерканной жизни и возвести на их месте здание иного рода, она, между тем, являлась постоянным напоминание ошибочности выбранного им жизненного фундамента.

Когда я в очередной раз показал Френа доктору, тот сообщил, что медицина в моем случае бессильна: организм животного достиг терминальной стадии разрушения, даже клетки, из которых состояло его тело больше не желали существовать вместе.

***

Прошло много дней с того момента как Фрэна не стало, прежде чем я достиг освобождения. И вот сегодня я наконец ухожу! Резюмируя пройденный путь, хочу сказать, что все эти годы на станции я провел как в бреду. Глядя назад, в прошлое я не ощущаю ни радости не горя, а вижу лишь гнетущую пустоту отвергнутой жизни. Но все же я пишу этот текст торжественно. Я исполнил свой долг и теперь по законам это мира никто не в праве лишить меня сна. На прощанье же хочу вас заверить о том, что, куда бы теперь не направилась моя душа: в ад, рай или небытие – определенно там я буду более счастлив!

4.

«Какого черта?!» – Свет резанул по глазам, и внутри опять зазвенели железные струны натянутых нервов.

– Просыпайся! Скорее просыпайся! – Сизое желе, которое стало мне новым телом, трясла незнакомая женщина.

Со свистом воздух ворвался в грудную клетку. Надрывно заскрипели меха новых легких. Толчок, ещё один – незнакомое сердце нервно, в припадках аритмии проталкивало мутную жидкость по трубам слипшихся вен. «Жив?! Опять жив?!» – злобно и фальшиво запели узлы новых нейронов. Весь рояль моей новой плоти играл фальшиво, то и дело стоная и дребезжа.

***

Красный шар газового гиганта освещал незнакомый мир своим зловещим багрянцем. Корабль пришельцев висел на орбите невзрачной планеты, корабль представителей человеческой расы двигался следом.

Когда меня привели на мостик, первый контакт уже состоялся. Суперсовременные оракулы обоих цивилизаций успели просчитать все возможные варианты последствий неожиданной встречи и самодовольно вытащили из своих черных ящиков единственно верный ответ. К сожалению, для человечества он оказался фатальным.

Впервые на своем пути человечество встретило действительно великую сущность. Загадочное создание, подобно чудищу подводных глубин из произведений Лавкрафта, предстало перед людьми в образе древнего бога. Этот одинокий странник, до мозга костей индивидуалист, эгоистичный покоритель космоса вот уже миллионы лет двигался через пространство и время, открывая новые миры и покоряя новые горизонты духа.

Как и пустоголовы, он был великим интуистом, но в отличие от моих собратьев, не лишился сознания. Породнившись с каким-то невероятно мощным машинным алгоритмом, его разуму удалось обуздать бесконечно растущий поток опыта и продолжить создавать мосты между вспышками интуитивных прозрений, искусно оплетая их паутиной знания.

Когда он впервые заговорил, и странные гортанные звуки полились из его бездонных внутренностей, ужас охватил меня. Мне послышался трубный глас ангела, что возвестит людям об окончании мира. В потоке голосовых модуляций, я ощутил себя хрупким и беспомощным на пороге начала и конца, ада и рая, и сердце тревожно забилось в груди. Но вскоре оракулы научились понимать друг друга, и содержание речей пришельца оказалось отнюдь не таким ужасным, каким представлялось сначала. Наоборот, слушать древнего стало одним удовольствием. На фоне изъяснявшихся бессмысленными загадками шаманов-интуистов, и тупых «жен Клэба», окружающих меня с момента первого перерождения, космический странник был существом бесконечно образованным и предельно последовательным. Общение больше не выглядело подобно прыжкам в неизвестность, с вероятностью вернуться на проторенную дорожку взаимопонимания лишь в одном из тысячи случаев, а было сродни просмотру увлекательного фильма, наполненного неожиданными сюжетными поворотами и богатыми метафорами. Тогда мне впервые стало понятно почему во вселенной эти создания путешествуют в одиночку, их внутренний генератор смыслов беспрерывно увлекал сознание, порождая удивительные хитросплетения сюжетов и идей.

Находясь на расстоянии тысячи световых лет друг от друга, древние боги научились поддерживать плотную, практически мгновенную связь, поэтому в дальнейшем сообщил древний, что будет говорить от лица всего своего народа. Обозначив пределы своей компетенции, гость наконец огласил цель своего визита. По мнению его народа рукав Персея был недостаточен для существования двух столь великих разумных рас. По оценкам древних ореол обитания даже одной разумной особи составлял не менее квадрилиона квадратных парсек, следовательно, человечеству, как представителю более молодой и менее развитой цивилизации, надлежало уступить.

Нет, он не пытался угрожать! Он говорил с пустоголовами так, как мог говорить только представитель одной великой расы, чудом прорвавшейся сквозь «Великий фильтр» жизни, с представителями другой, не менее значительной и проделавшей аналогичный тернистый путь. Вместо угроз он предлагал вдумчиво, обоюдно, без каких-либо лишних эмоций всё обсудить и совместно прийти к единственному очевидному и верному решению. Жаль, что для человечества оно не сулило ничего хорошего.

Впрочем, для пустоголовов не было причин сомневаться. Они были готовы сию секунду, прямо сейчас преклонить колено перед могуществом альфа расы и незамедлительно снять свою кандидатуру со сцены бытия. В иные времена мне бы показалась отвратительной эта их покорность и самоуничижение, но, прожив с ними бок о бок долгое время, я научился хорошо понимать своих преобразившихся собратьев. В жизни продвинутого интуиста не существует неопределенности. Объявление войны, последующая борьба за выживание, и прочее сопротивление кажутся ему бессмысленной тратой времени перед лицом исчерпывающего пророчества великого оракула. «Если ты заранее знаешь итог, зачем тратить время на пустые надежды!» – кажется постоянно напоминает себе каждый из них. Впрочем, даже само понятие надежды пустоголову бесконечно чуждо. Чтобы тешить себя счастливой иллюзией завтрашнего дня, должен существовать хоть кто-то способный ощутить во всей полноте зыбкость и эфемерность дня сегодняшнего. К подобным переживаниям мои потомки давно потеряли всякую способность.

Рейтинг@Mail.ru