bannerbannerbanner
Золотой Сын

Пирс Браун
Золотой Сын

Полная версия

– Это не Адриус Августус! – рычит один из них.

– Это хренов черный!

– Странный он какой-то, – подскакивает ко мне другой алый, глядя на меня через оптоприцел. – А плотность кости-то, как у золотого!

– Хватит! – орет на них Эви. – Это друг! Гармони давно разыскивает его!

Гармони? Не Арес?! Не Танцор?!

– Ты пришла не за мной, – говорю я, разглядывая их оружие. – Ты охотилась за другой добычей.

– Потом тебе все объясню, – поворачивается ко мне Эви, – а сейчас надо быстро уходить!

– Что ты сделала? – спрашиваю я, пока один из алых достает плазмофакел и прожигает в стене дыру, через которую врывается городская вонь.

Комната тут же наполняется влажным воздухом и светом, к нам спускается крошечная капсула, боковая дверь с шипением отъезжает прямо напротив проделанной в стене дыры.

– Дэрроу, потом! Сейчас нет времени!

– Эви, зачем ты пришла сюда? – Я хватаю ее за руку.

– Адриус Августус убил пятнадцать наших братьев и сестер! – победоносно сверкая глазами, заявляет она. – Меня послали взять его в плен или убить! Я выбрала второй вариант, и через двадцать секунд он сгорит дотла!

Срываю планшет с руки одного из алых и активирую свои скрытые под маскировкой гравиботы. Эви что-то кричит мне. Гравиботы с истошным скрипом несут меня по воздуху, я мчусь вниз, вышибаю дверь, пролетаю по коридору, словно адская летучая мышь. Отталкиваю кого-то из танцовщиц, сбиваю с ног двоих оранжевых клиентов, а потом бросаюсь через перила прямо к столику Шакала, который подносит к губам рюмку с ликером. Меченый замечает меня, и серые тоже, но уже слишком поздно.

С экранов, где до сих пор показывают кадры взрывов, вдруг раздается треск, идут помехи и загорается изображение кроваво-красного шлема.

– Что посеешь, то и пожнешь! – гремит голос Ареса из дюжины висящих в зале колонок.

Стол в долю секунды плавится под рукой Шакала – взорвалась бомба, которую туда заложила Эви. Меченый отшвыривает Шакала в сторону, как тряпичную куклу, и накрывает своим огромным телом ядерный гриб. Перед смертью его губы шевелятся и едва слышно произносят: «Skirnir al fal njir».

9
Темная сторона

На месте, где стоял меченый, стремительно разрастается ядерный гриб, телохранитель молниеносно превращается в жидкость, затем она испаряется, и на полу поблескивают лишь крошечные капельки ртути, которые тут же темнеют и становятся первичной материей. В черную дыру засасывает людей, стулья и бутылки, а потом с глухим, кошмарным рокотом раздается взрыв. Подхватываю Шакала за куртку, пролетаю сквозь стену, расшибая ее плечом, через стекло, дерево, металл, барабанные перепонки и человеческие стоны.

Гравиботы вырубаются. Перелетаем через улицу и врезаемся в бетонное здание напротив, а «Берлога полуночников» тем временем скукоживается и рассыпается в пыль, словно виноградина, за долю секунды превратившаяся в изюм. Последняя вспышка адского огня, и на месте таверны остаются лишь присыпанные пеплом руины.

Подо мной без сознания лежит Шакал. Ноги сильно обожжены. Пытаюсь выпрямиться, и меня тут же выворачивает. Кости скрипят, словно ствол молодого деревца после первых порывов ледяного зимнего ветра. Встаю на ноги, но тут же снова валюсь на землю, и меня выворачивает во второй раз. Голова раскалывается. Кровь капает из носа, булькает в ушах. Глазные яблоки жжет после взрыва. Плечо вывихнуто. С трудом привстав на колени, прижимаюсь плечом к стене и вправляю вывих, глухо охнув от боли. Вытираю рвоту с рук и наконец поднимаюсь на ноги. Взваливаю на себя Шакала и вглядываюсь в дым.

Не слышу ничего, кроме стонов собственного вестибулярного аппарата. Как будто у меня в ушах пронзительно верещит стая воробьев. Трясу головой, пытаясь сфокусировать взгляд и избавиться от пляшущих перед глазами огоньков. Кругом все в дыму. Мимо проплывают люди, огибая меня, словно вода обтекает камень, они спешат на помощь тем, кто оказался на месте взрыва. Зря торопятся, ничего, кроме трупов и пепла, они там не найдут. Ультразвуковые сирены пронзают ночную тишину. Отряды поддержки Шакала спускаются сюда из Верхнего города. Они приземляются, чтобы вытащить его из этого ада. Воробьи в моих ушах умолкают, и я начинаю слышать треск огня и стоны раненых.

* * *

Стою перед заброшенным заводским корпусом, что за четыреста километров от цитадели, в глубине старой промзоны. Поверх фундамента завода уже построены новые фабрики, старое здание не более чем надоевший до смерти глубокий прыщ на их свежей коже. Все перепачкано сажей, повсюду плотоядные лишайники и озерца ржавой воды. Я решил бы, что это тупик, если бы похуже знал добычу, на которую охочусь.

Планшет, который я содрал с руки алого, при взрыве не пострадал. Оставив Шакала его людям, кидаюсь по улице к полицейскому челноку серых, запрыгиваю в него и улетаю. Протерев навигатор планшета, быстро просматриваю историю координат, и вот – я здесь.

Громко стучусь в запертую дверь, когда-то служившую главным входом на завод. Ничего. Наверное, уже со страху обосрались. Присаживаюсь на землю и жду, заложив руки за голову. Через несколько минут дверь со скрипом открывается. Внутри темно. Потом на свет выходят несколько человек, связывают мне руки, надевают на голову мешок и вталкивают меня внутрь.

Едем вниз на старом гравилифте, потом меня уверенно ведут по коридору в сторону, откуда раздаются звуки музыки. Брамс, Концерт для фортепиано номер два, если не ошибаюсь. Жужжат компьютеры. Сварочные аппараты горят так ярко, что видно даже через мешок.

– Сюда, дикари, отвалите уже от него, – раздается знакомый голос.

– Попридержи язык, клоун! – рычит кто-то из алых.

– Ворчи сколько хочешь, ржавый ты бабуин, но этот парень стоит десяти тысяч таких, как ты…

– Дейлоу, иди отсюда, – ласково говорит Эви, и вскоре раздается звук удаляющихся шагов.

– Ну что, можно уже перестать притворяться? – спрашиваю я.

– Будь так любезен, – произносит Микки.

Со щелчком сбрасываю наручники, которые они на меня нацепили, сдираю с головы мешок. В лаборатории чисто и тихо, бетон и металл, откуда-то льется приглушенная спокойная музыка. В воздухе стоит легкий туман от кальяна Микки, который я замечаю в углу. Я выше его и Эви как минимум на голову.

И тут Эви теряет самообладание. Она уже давно вышла из образа соблазнительной розовой из таверны и просто кидается мне на шею, словно маленькая девочка, неожиданно увидевшая своего дядю, которого считала пропавшим без вести. Обнимает меня, а потом немного отстраняется и смотрит в мои золотые глаза своими розовыми. Несмотря на глупое хихиканье, она очень красива и чувственна. У нее гибкие руки, медленная, интимная улыбка появляется на ее лице. И ни тени сожаления о том, что около двухсот человек сейчас лишились жизни. Крылатая девочка и сама не заметила, как превратилась в стервятника. Интересно, а если бы ей пришлось убить всех этих несчастных голыми руками, она бы так же радостно улыбалась? Как легко совершать массовые убийства…

– Представь только, сразу не узнала тебя! – восклицает она. – Когда я увидела тебя там, за столом… у меня чуть сердце не остановилось! Да еще в этом дурацком черном прикиде! Дэрроу? Что-то не так?

Эви вскрикивает, когда я беру ее за лацканы куртки и прижимаю к стене.

– Ты только что убила двести человек! – качаю я головой, еще не в силах осознать масштаб происшедшего. – Как ты могла, Эви? – трясу ее я, а сам вижу членов моей команды, парящих в космическом пространстве, вижу всех, кого мне пришлось убить на этом пути, чувствую, как пульс Юлиана исчезает под моими пальцами.

– Дэрроу, дорогой… – увещевает меня Микки.

– Заткнись, Микки!

– Да-да… конечно.

– Алые, розовые – низшие цвета! Твой собственный народ! Ты убила их, как будто тебе на них наплевать! Как будто их жизнь гроша ломаного не стоит! – ору я, чувствуя, как у меня дрожат руки.

– Я просто выполняла приказ, Дэрроу! Адриус шпионил за нами. Его необходимо было устранить!

Значит, Шакала все-таки заметили, несмотря на все его ухищрения. В глазах Эви стоят слезы, но меня это совершенно не трогает. Плевать мне на переживания этой девчонки после всего, что она натворила! И все же я отпускаю ее, и она с жалким видом сползает по стене. В глубине души я надеюсь: Эви хотя бы скажет, что ей жаль, и тогда я смогу думать, будто она плачет по тем людям, которых убила, а не из жалости к себе и не из страха передо мной.

– Я совсем не так это себе представляла, – шепчет она, вытирая слезы. – Не так представляла нашу первую встречу!

– Что с тобой произошло? – спрашиваю я, окончательно сбитый с толку.

– У вас с ней были разные учителя, – отвечает за девушку Микки, – я забрал у нее крылья, а Гармони дала ей когти.

– Микки, какого черта у вас тут творится?

– Если начну с начала, закончим через год, – говорит он и внимательно разглядывает меня, скрестив руки на груди. – Во-первых, скажу, что нам тебя очень не хватало, дорогой принц! Во-вторых, прошу тебя, не думай, что и я пал так низко, как эта заблудшая душа! Полностью с тобой согласен – Эви просто чудовище! Вот-вот, послушай, что тебе умные люди говорят, – добавляет он, сердито посмотрев на девушку. – А в-третьих, – заявляет он, быстро окинув меня взглядом с головы до ног, – ты божественно выглядишь, мальчик мой, просто божественно!

Он внимательно изучает мое лицо, беззвучно шевеля губами, словно разговаривая с самим собой. Резкие черты лица, жирные волосы. Микки скользит вперед, словно лезвие конька по льду. Угловатая фигура, просто кожа да кости! Кажется, когда мы виделись в последний раз, он не был таким худым. Или он просто не при макияже? Моргает медленно, лениво. Ваятель устал, постарел и, похоже, вымотан до предела. Плечи немного напряжены и приподняты, из-за чего он кажется каким-то уязвимым. Будто готов к тому, что его в любой момент могут ударить.

– Я задал тебе вопрос, Микки! – напоминаю ему я.

 

– Да не могу я думать про лес, не насмотревшись на дерево! Поразительно, как развилось твое тело, дорогой мой, просто поразительно! Ты так вырос! А болевые рецепторы не подводят? Бывает раздражение на коже головы? Помнишь, я все за волосяные луковицы переживал? А мышечная сила? По сравнению с остальными, в среднем, ну как? Достаточно быстро расширяются зрачки? Столько месяцев в сети только о тебе и говорили! Ну, училище нам, конечно, не показывали, но пару-тройку видео в сеть все-таки слили! Ох какие там кадры! Как ты убиваешь аурея со шрамом! Захватываешь какую-то странную крепость на небе, словно герой из древних легенд!

Микки в отчаянии цепляется за мое плечо. Его рука куда слабее, чем раньше.

– Расскажи, как ты живешь! Про Академию! Расскажи все-все! А с этой прелестной Виргинией Августус вы все еще любовники? – спрашивает он, но тут же спохватывается. – Ах, ну конечно же нет. Она ведь теперь с…

– Микки, успокойся!

Он смеется так громко, что начинает кашлять, и отворачивается, чтобы вытереть глаза.

– Прости, дорогой! Но как же приятно видеть дружеское лицо! Мне теперь такой роскоши не позволяют. Никогда! Они настоящие чудовища!

– Заткнись, Микки! – перебивает его Эви.

Он переводит взгляд на Эви, которая стоит поодаль, похлопывая рукой по импульсовику на бедре. Наивная, думает, что оружие спасет ее от меня…

– Почему ты на Луне? Что происходит? – спрашиваю я. – Ты присоединился к Сынам Ареса?

– Столько всего произошло, – шепчет Микки, – я здесь не по своей…

– Теперь он работает на нас, Дэрроу, – холодным тоном произносит Эви, – нравится ему это или нет! Его маленькую берлогу разнесли в клочья. Забрали все деньги, которые он заработал, торгуя плотью, купили корабли, добрались сюда и экипировали армию! Мы наконец-то сможем нанести ответный удар, Дэрроу! Наконец-то!

– Розовая террористка и горстка алых, едва умеющих держать в руках огнемет. Хороша армия, – бросаю я, не глядя на нее.

– Сегодня пролилась кровь золотых, Дэрроу! Ты можешь не уважать меня, но будь добр, прояви уважение к тому, что я сделала! Я убила сына лорда-губернатора Марса! Да кто ты вообще такой, чтобы заявляться сюда и плевать на то, что мы совершили?!

– Ты его не убила, – холодно отвечаю я.

– Что за чушь! – недоуменно смотрит на меня Эви, но замечает мой разгневанный взгляд. – Но как это… А как же бомба? Ты лжешь!

– Я успел вытащить его.

– Зачем?!

– Потому что у меня сложная миссия и он мне нужен! Где Танцор? Кто у вас тут главный? Микки…

– Я главная, – произносит еще один голос из прошлого.

Акцент совсем как у моей жены, вот только голос отравлен горечью и гневом. Оборачиваюсь и вижу в дверях Гармони. Половину лица все так же покрывают жуткие шрамы. Вторая половина холодная и жестокая, а еще Гармони выглядит гораздо старше, чем я помню.

– Гармони, – подчеркнуто вежливо говорю я, понимая, что с годами наши чувства друг к другу не стали теплее, – рад тебя видеть. Мне нужно столько всего вам рассказать, да и порасспрашивать хочется! Где Танцор? – Тут я замечаю, как она многозначительно смотрит на Эви.

– Танцор мертв, Дэрроу.

Потом мы с Гармони садимся за стол Микки в кабинете, заставленном дешевой угловатой мебелью и канистрами с газом-консервантом, в котором парят искусственные органы. Микки склоняется над столом и возится со своим старым любимым кубиком-головоломкой. Ловит мой взгляд и подмигивает. Кажется, ему получше. Эви стоит, прислонившись к бочке с химикатами. Сам я сижу с совершенно потерянным видом. У Танцора был план. Он все для меня придумал. Он просто не мог взять и умереть. Не мог, и все тут!

– Последним желанием Танцора было, чтобы Микки изваял нам новую армию. Ту, что сможет соперничать с золотыми по скорости и силе. Мы отобрали лучших мужчин и женщин и отдали в руки Ваятеля. Они не смогли бы выдержать такую процедуру, которой подвергся ты, но у кого-то хватило смелости вызваться на новую программу. – Гармони показывает на сотню напоминающих гробы капсул за стеклом, в них – алые нового поколения. – Совсем скоро у нас появится сотня солдат, и они смогут нанести золотым реальный урон!

Как будто сотни солдат достаточно, чтобы справиться с военной машиной золотых… Я с моими упырями разорвал бы в мелкие клочья любую ячейку этих террористов. А ведь есть золотые и пострашнее нас.

У Гармони новая рука, взамен утраченной в схватке с черным при налете на склад боеприпасов. Сделана из металла, текучего и прочного, с приобретенными на черном рынке разъемами для оружия. Хорошая работа, но и в подметки не годится тому, что творит Микки. Конечно, она ни за что не позволит ему работать с собой.

– Так, значит, Микки – пленник? – спрашиваю я.

– Скорее, раб, – слабо улыбается Микки, – они мне даже вина не дают.

– Заткнись, Микки! – прикрикивает на него Эви.

– Эви, остынь. – Гармони смотрит на девушку долгим взглядом, а потом поворачивается к Микки. – Забыл, о чем мы с тобой говорили, Ваятель? Попридержи язык!

Микки морщится, бросая взгляд на ее левую руку. Слева, на поясе, болтается пустая кобура. Вот чего боится Микки. Но при мне Гармони ведет себя прилично.

– Боишься, что он расскажет, как ты его избивала?

– Микки продавал наших парней и девчонок, – пожимает плечами она, не принимая мой вопрос всерьез. – Как можно сделать рабом работорговца? По мне, так ему вообще повезло, что пулю в лоб не поймал. А могли бы нанять ваятеля, чтоб тот приделал ему рога, крылья и хвост, вот тогда бы мы все увидели его истинный облик. Но я этого не сделала, правда, Микки? Я ведь этого не сделала?

– Нет.

– Нет?!

– Нет, госпожа, – быстро исправляется Микки, и я морщусь от отвращения.

– Танцор всегда уважал его. И я уважаю, несмотря на всю его… эксцентричность.

– Он покупал и продавал людей, – встревает в разговор Эви.

– Все мы грешны, – парирую я, – особенно ты после сегодняшнего.

– А я тебе говорила! Говорила, что он станет хреновым святошей! Как будто сам не нарушает мораль каждый божий день! Зато чудесно находит оправдания для таких извращенцев, как наш Микки, – подмигивает Гармони, как будто эта шутка понятна только ей и Эви. – Подобное ханжество хорошо там, наверху, Дэрроу! Но ты скоро поймешь, что мы тут больше не склонны к компромиссам. Это все в прошлом!

– Значит, Танцор и правда мертв…

– Танцор был хорошим человеком, – произносит Гармони, сделав недостаточно долгую паузу, чтобы проявить должное уважение. – Полгода назад он нанял команду серых ищеек, чтобы нанести удар по коммуникационному узлу и украсть нужные нам данные. Я говорила, что надо всех их убить, как только сделают дело. А Танцор… как же он сказал? А, вот: «Мы не исчадия ада». Но как только капитан серых получил свои деньги, так тут же донес в Главное полицейское управление и выдал им местонахождение Танцора. Они выслали отряд ищеек, и Танцор, а вместе с ним еще двести Сынов Ареса обратились в прах за пару минут! Больше мы таких ошибок не совершаем. Мы не доверяем серым. Не платим фиолетовым. Они веками живут за наш счет. Мы можем положиться только на алых! – завершает она свою речь, и Эви неловко переминается с ноги на ногу.

– В училище был еще один алый, Титус, – помолчав, говорю я и поворачиваюсь к Микки. – Он – один из ваших?

– На меня не смотри, – быстро отвечает тот.

– Как ты узнал, что Титус – алый? – вскидывается Гармони. – Он сам тебе сказал?

– Ну, как бы это объяснить… нет, так вышло. Я сам заметил. Больше никто не догадался.

– Значит, вы нашли друг друга? – спрашивает она без улыбки, но со вздохом глубокого облегчения. – Он был хороший парень. Вы наверняка подружились.

– Он так и не узнал, кто я. Ты его изваял, Микки?

– Нет, дорогой, – взглянув на Гармони, отвечает Микки. – Ты мой первый и единственный, – подмигивает он. – Я консультировал другого ваятеля, моего сотрудника, он взял за основу процедуру, которую я впервые проделал с тобой.

– Танцор нашел тебя, а я нашла Титуса. Хотя когда мы достали его из шахт Фебоса, его звали Арлус. Он не возражал против смены имени.

Неудивительно, что Титуса обнаружила Гармони. Яблоко от яблони…

– Что с ним стало? – спрашивает она. – Мы знаем, что он умер.

Что с ним стало? Я приказал золотому зарыть его тело в землю.

Смотрю на них пустым взглядом. Хорошо, что они не умеют читать мысли. Они вообще ничего не знают. Даже не подозреваю, что они обо мне думают. Они понятия не имеют, что я делал все это время, кем я стал. Казалось бы, я являюсь частью большого продуманного плана. И что? Ничего. Теперь я понимаю – даже Танцор просто решил попробовать и посмотреть, что будет дальше. Понадеялся на лучшее.

Я ожидал, что меня примут с распростертыми объятиями. Мечтал увидеть боеспособную армию. Узнать великий план. Думал, что Арес снимет свой достославный шлем, ослепит меня своим великолепием и убедит меня, что я верил не напрасно. Черт возьми, мне так хотелось найти своих и избавиться от одиночества. Однако теперь, сидя в комнате с бетонным полом на хлипком пластиковом стуле в компании трех бледных от нехватки солнца людей, я ощущаю себя таким одиноким, как никогда раньше.

– Его убил золотой по имени Кассий Беллона, – говорю я вслух.

– Это была хорошая смерть?

– Думал, ты уже поняла, что хороших смертей не бывает.

– Кассий… Он же твой заклятый враг. Так вот из-за чего Беллона хотят убить тебя? – пылко вопрошает Эви.

– Нет, – отвечаю я, проводя рукой по волосам, – я убил брата Кассия. Поэтому они ненавидят меня.

– Кровь за кровь! – со знанием дела восклицает Эви.

– Сегодня мы нанесли им тяжелый удар, Дэрроу. Двенадцать взрывов на Луне и Марсе. Танцор и Титус отомщены, – произносит Гармони. – А совсем скоро мы нападем снова. Кроме этой ячейки, есть и другие.

Взмах руки над столом, и на дисплее оживают изображения. Фиолетовый ведущий выпуска новостей продолжает бубнить о многочисленных жертвах терактов.

– Думаешь, я восхищен? Да ты ничем не лучше их! Ты и сама это прекрасно знаешь, правда? Какое тебе дело до стратегии? Вы же дразните спящего дракона! Пару часов назад Эви собственноручно убила более сотни представителей низших цветов!

– Там не было алых, – парирует Гармони, – или розовых, – добавляет она, покосившись на Эви.

– Еще как были!

– Тогда их жертва останется в нашей памяти, – невозмутимо произносит Гармони.

– Vox clamantis in deserto![1] – раздраженно восклицаю я, и Микки тихонько улыбается.

– Хочешь произвести на нас впечатление своими золотыми заумными словечками? – спрашивает Гармони.

– Он считает, что его слова – глас вопиющего в пустыне. То есть его не слышат, – объясняет Микки.

– Это всего-навсего латынь, – добавляю я.

– Конечно, теперь-то ты знаешь, что к чему! Стал золотым и тут же получил ответы на все вопросы! – злится Гармони.

– Разве не для этого меня сделали патрицием? Чтобы мы поняли их логику?

– Нет! Ты должен был занять правильную позицию, а потом ударить их в самое уязвимое место! – Гармони сжимает кулак и бьет им по ладони металлической руки. – Перестань вести себя так, будто ты родился высшим! Не забывай, я-то знаю, кто ты есть на самом деле! Испуганный мальчишка, который пытался покончить с собой из-за того, что не смог спасти свою женушку и ту вздернули!

Я ошеломлен. Не могу вымолвить ни слова.

– Гармони, он просто пытается помочь, – успокаивает ее Эви. – Дэрроу, я представляю, как тебе нелегко, ведь ты прожил среди них несколько лет. Но мы должны заставить их страдать! Ведь они понимают только один язык – язык боли! Они сами контролируют нас таким образом. Знаешь, – задумчиво продолжает она, – когда я впервые обслуживала золотого, то решила, что испытала настоящее счастье. Словами даже не объяснишь. Как будто оказалась наедине с богом. Но теперь я знаю, что это было не удовольствие, а отсутствие боли! Если ты не в курсе, Дэрроу, то я расскажу, как из розовых делают покорных рабов и рабынь. Нас выращивают в садах, где нам в тело вживляют имплантаты, причиняющие постоянную физическую боль. Устройство называется «Поцелуй Купидона», оно вызывает жжение в позвоночнике, мигрень. Действует постоянно, даже во сне. Плачь не плачь, будет больно. Единственный способ отключить его – послушно выполнять приказы. В какой-то момент, когда нам исполняется двенадцать, «Поцелуй» извлекают. Ты и представить себе не можешь, Дэрроу, какой страх мы все испытываем, думая о том, что его могут вновь вживить, – сжимая длинные пальцы, произносит Эви. – Боги должны испытать боль! Они должны бояться боли! Должны понять, что не могут причинять нам боль безнаказанно! Вот что имеет в виду Гармони.

 

А я-то думал, что у золотых мозги набекрень. Нет, мы все искалеченные души, бредущие на ощупь в темноте, пытающиеся залечить свои раны, заполнить пустоту, образовавшуюся после нанесенных нам ударов. Эо удалось уберечь меня от такого конца. Если бы не она, я стал бы таким же, как эти бедолаги.

– Мы не должны причинять им боль, Эви, – возражаю я, – мы должны победить их. Этому научила меня Эо, этому научил меня Танцор. Не надо сбивать яблоки с яблони, надо рубить ее на корню. Какой смысл устраивать теракты? Чего мы добьемся массовыми убийствами? Необходимо разрушить все Сообщество до основания, изменить жизнь миллионов, а не заниматься насилием!

– Ты забыл о своей миссии, Дэрроу, – перебивает меня Гармони.

– А вы? Ничего не забыли? Вы даже не знаете, что я видел, вам этого не понять!

– Вот именно! Не понять! Ты сидишь за одним столом с хозяевами, поэтому можешь позволить себе разводить теорию! А как насчет того, что видела я?! Мы по уши в дерьме, Дэрроу! Мы умираем! И что ты предлагаешь? Пофилософствовать на эту тему, утопая в роскоши? Укладывая в постель розовых? Мне пришлось слушать, как умирал Танцор! По коммутатору раздавались истошные вопли и стоны, когда ищейки стали убивать наших одного за другим! А я сидела тут и ничего не могла сделать! Ничего! Если бы ты пережил такое, то понял бы, что огонь можно уничтожить лишь огнем!

Знаю, к чему приводят подобные рассуждения. У меня от них внутри все сжимается. Вспоминаю, как я рыдал в грязи, а Кассий стоял надо мной. Вот так все это закончится.

– Гармони, ты потеряла всех, кого любила, и мне очень жаль. Но моя семья все еще в шахте. Не хочу, чтобы они пострадали из-за того, что ты в ярости. Моя жена мечтала о лучшем мире. Лучшем, а не более кровавом. – Я встаю. – Пора мне поговорить с Аресом!

В комнате повисает тяжелое молчание.

– Оставьте нас, – приказывает Гармони, глядя на Микки и Эви.

Микки неохотно поднимается, смотрит на меня, как будто хочет что-то сказать, но Гармони не спускает с него глаз, поэтому он решает не рисковать и, похлопав меня по плечу, бросает на прощание:

– Удачи тебе, дорогой мой!

– Разреши мне остаться, – подходит к Гармони Эви, – я лучше знаю, как с ним разговаривать.

– Арес этого не позволил бы, – обнимает ее за талию Гармони.

– После того, что я сегодня сделала… ты мне не доверяешь? Но я же не такая, как все!

– Я доверяю тебе, как и всем алым. Но есть вещи, которыми я с тобой поделиться не могу. Иди, – ласково говорит ей Гармони, целуя в губы.

– Мы тебе не враги, Дэрроу, – уже в дверях оборачивается ко мне Эви. – Хочу, чтобы ты помнил об этом.

Дверь захлопывается, и в кабинете Микки остаемся только мы с Гармони.

– Она знает? – спрашиваю я.

– О чем?

– О том, что ты послала ее на верную смерть.

– Нет. Она не такая, как мы. Она умеет доверять.

– И ты принесла бы ее в жертву?

– Я пожертвовала бы кем угодно, чтобы убить аурея со шрамом, а попадаются лишь никчемные эльфы да бронзовые! Нам нужны истинные тираны!

– Ты используешь ее куда более жестоко, чем Микки.

– У нее есть выбор, – бормочет Гармони сквозь зубы.

– Выбор?

– Да. – Гармони садится за стол и жестом приглашает меня присоединиться к ней. – Танцор умер, но у Ареса есть для тебя план.

– Нет-нет, мне надоело слушать о его планах в пересказе остальных. Я отдал ему три года жизни. Теперь хочу посмотреть ему в глаза.

– Это невозможно.

– Тогда я выхожу из игры.

– И как, позволь спросить? У тебя нет выхода. Домой, в Ликос, ты вернуться не сможешь. Так что пристегни ремни и жми на газ, мальчик!

Ее слова ранят меня в самое сердце. Мне действительно некуда возвращаться. Невыносимое одиночество. Где мой дом? Даже если все это закончится нашей полной победой над золотыми, куда мне идти?

– С Аресом тебе встретиться не удастся. Даже я ни разу не видела его лица, проходчик.

– Не видела?! Ты работаешь на него так же долго, как и Танцор! Много лет! Почему же ты доверяешь ему?

– Потому что он первым дал мне оружие. На нем был шлем, и он вложил мне в руку заряженный импульсовик!

– Арес – мужчина? – спрашиваю я.

– Какая разница? – отмахивается от меня Гармони и активирует видеодисплей.

В воздухе кружится вихрь электронов, и вскоре перед нами разворачивается серия карт. Топография мне знакома. Марс. Венера. Кажется, Луна. Десятки красных точек мигают на картах городов, доков и других стратегически важных объектов.

– Вот план Ареса: четыре сотни терактов, шестьсот нападений на склады боеприпасов, правительственные учреждения, электроснабжающие компании, коммуникационные центры. На планирование и сбор ресурсов по крохам ушли годы.

Я даже представить себе не мог, что мы способны на акцию такого масштаба. Благоговейно смотрю на карту.

– Цель сегодняшних терактов: спровоцировать реакцию, чтобы золотые занервничали и засуетились. Начнут мобилизацию сил, станут собираться в определенных местах. Гадюк легче всего выкурить из гнезда, когда они все там.

– Когда планируется атака?

– Через три дня. Вечером.

– Вечером через три дня, – повторяю я. – На закрытии саммита. Постой, он же не хочет, чтобы я…

– Хочет. Через три дня состоится торжественное закрытие саммита. Вино, розовые, шелка, как там у вас, золотолобых, принято. Там будут все хреновы губернаторы, сенаторы, преторы, императоры, судьи со всех уголков Сообщества. Все монстры Солнечной системы по мановению руки верховной правительницы соберутся в одном месте. Следующий случай представится лишь через десять лет. Сынам туда не пробраться, но ты сделаешь то, чего не можем мы. Ты сумеешь нанести удар, который нам не по силам!

Ее слова доносятся до меня, словно шум приближающегося из тоннеля поезда.

– Значит, у них там будет теплая компания. Верховная правительница станет говорить речь, и тогда ты убьешь этих золотых ублюдков радиальной бомбой. Мы спрячем ее на тебе. Микки и его ребята уже все сделали. Как только мы увидим на трекере, что бомба взорвалась, вытащим тебя и устроим адские пляски по всей системе. Выжжем их дотла!

И все, что я сделал, было ради этого?!

– Должен быть другой способ!

– Послушай, проходчик, с самого начала у нас было два плана! Тот, о котором я тебе рассказала, – и ты сам. Арес и Танцор твердили, что в тебе вся наша надежда, ты дашь нам шанс пойти другим путем. Все верещали как мальчишки, что ты сможешь разрушить золотых изнутри. Но ты потерпел неудачу, как я и думала. Говоришь, у Эви руки в крови? Так ведь и у тебя тоже!

– Ты даже не представляешь, до какой степени, Гармони. Я святошей не прикидываюсь. Но Эви сознательно пошла на преступление!

– Есть только одно преступление – поражение!

– Подумай, какие в этой игре ставки! Мы не можем пойти против золотых напрямую. Какой бы удар мы им ни нанесли, в ответ они просто сотрут нас с лица земли, вот так, – говорю я, щелкая пальцами.

– Значит, ты отказываешься.

– Да, Гармони, отказываюсь!

– Что ж, тогда война начнется без твоего участия. Мы подготовили двоих Сынов, они постараются попасть на церемонию. Они – не золотые, поэтому, скорее всего, их поймают и порежут на мелкие кусочки в пыточной камере преторов, и миссия будет провалена. Значит, лидеры золотых выйдут сухими из воды, а наши мизерные шансы победить в этой дерьмовой войне станут равны нулю, и все потому, что ты не доверяешь Аресу!

– Забудь, я в этом не участвую! Арес мог бы сам ко мне обратиться, если ему нужна моя помощь!

– Как?! Он на Марсе, готовит революцию! С ним нет связи, золотые мониторят все каналы! Мог ли он пойти на контакт без риска для тебя? – спрашивает она, наклоняясь вперед и плотоядно обнажая в улыбке нижние зубы. – Скажи-ка, Дэрроу, ты хотя бы знаешь, чего они тебя лишили?

– В каком смысле? – напрягся я от ее странного тона.

– В таком, – спокойно отзывается она, задает какие-то команды видеокубу, на экране возникает изображение шахт Ликоса, и у меня внутри все леденеет. – Запись смерти Эо удалось вывести в эфир… – поясняет она, и я чувствую, как сердце гулко бьется где-то в горле, – однако мы показали ее не полностью.

Гармони включает запись, и комната, где мы находимся, превращается в шахту. Мы оказываемся внутри трехмерной голограммы. Это необработанные документальные кадры, а не монтаж для новостей, не то видео, что я смотрел сотни раз, – там казнь моей жены транслируется без звука.

1Глас вопиющего в пустыне (лат.).
1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32 
Рейтинг@Mail.ru