Петр Вяземский
Письмо с Липецких вод
В маскараде вышел он в первый раз навьюченный шубами, или, если истине пожертвовать должно благородством выражения, овчинными тулупами, которые он хотел однако ж выдать за шубы нарядные, и держа в руках толстую тетрадь, подошел к изготовленному налою и стал читать вслух стихи, от которых и на нем, несмотря на тулупы, под которыми он сгибался, проступил холодный пот; оставляю тебе догадываться, что делалось тогда с слушателями. Друзья усердные чтеца сначала шепотом, но видя, что он недействителен, громогласными клятвами стали уверять, что их друг, читая за налоем забавные стихи, живо напоминает Буало, известного песнопевца налоя. беспристрастные слушатели отвечали им признанием, что их друг гораздо более похож на читающего дьячка. Во второй раз наш чудак вышел переодетый Мольером и чванился наемным приветствием своих друзей, не жалеющих ни совести, ни ладошей своих; но затейника скоро узнали по его полубарским затеям, и разительный и единодушный свист, победивший ослабевшие рукоплескания, проводил несчастного из залы: пристрастие невежд может торжествовать некоторое время; но голос постоянного вкуса рано или поздно должен заглушить нескладные восклицания празднующего невежества и неистовые крики зависти, упоенной мгновенными успехами. Проживши несколько времени на Липецких водах, оставляю их и, надеюсь, навсегда.
