Петр Вяземский
Граф Марков
Впрочем, в отношении к Наполеону события оправдывают правила его и постоянное соблюдение оных. Особенно 1812 год и последствия его, падение Наполеона и преимущественное участие ваше в перевороте судьбы Европейской, отвечают направлению, которое Гр. Марков хотел дать вашей и Европейской политике.
В личном отношении замечательно, что он с молодых лет сам образовал себя, не имев при воспитании своем удовлетворительных пособий. Ум его был тонок, проницателен; разговор занимателен, и оживлен эпиграмматическими вспышками. Известно, что во время посольства в Париже, он не редко отражал выходки консула колкими и твердыми ответами. Жаль, что у нас нет эха для подобных преданий и что одни только официальные известия спасаются от забвения на листах послужных списков и газет, сохраняющих эпохи и цельные события. За недостатком красок, любопытных материалов и вспомогательных подробностей, должны мы ограничиваться в начертании биографических и некрологических абрисов, одними голыми вехами, чтобы означить поприща мужей, достойных названия сограждан. В сем сожалении нашем заключается и оправдание в неполноте некрологического известия, представляемого нами. Пользуясь тем, что имеем, сообщаем здесь один анекдот о графе Маркове, извлеченный из памятных записок достоверного собирателя. Во время посольства графа Маркова в Стокгольме, посетил он Дроттенгольм, королевский замок. Главный смотритель над замком, или кто-то из придворных, указывая в оружейной на три знамени, сказал ему: «Вот Русские знамена, отбитые при Петре Первом и в последующие войны». – «Да, это наши, отвечал Гр. Марков, но они стоили вам трех провинций». Вот еще сообщенное нам дополнение в вашей статье:
