Петр Сосновский
Злые грибы
–Ну вот, а говорят, что в Лукьяновском лесу нет волков. Обязательно приеду и поохочусь. Жаль, что я не застал своего друга, заядлого охотника говорят, куда-то уехал. А то бы мы с ним обязательно уложили такого красавца. – И он сокрушенно уставился в окно. Евгеша тоже стал смотреть на волка по непонятной причине, преследующего автобус. Волк смотрел прямо на мальчика. Его взгляд Евгеше показался очень знакомым, но вспомнить он его как ни старался, так и не смог. Также как Волине, бабушке Нади и дедушке Володе Евгеша помахал волку рукой. Скоро мальчик отвлекся и совсем забыл про зверя. Его мысли, с большой скоростью значительно превышающей скорость автобуса, стремились в далекую и близкую Москву.
Глава 8
Евгеша после каникул, проведенных в селе, стал совершенно другим человеком. Его было не узнать. Он загорел, окреп, и самое главное повзрослел.
Елена Петровна, была довольна теперь не только мужем, Семеном Владимировичем, нашедшим свое место в жизни, но и сыном. Евгеше уже не снились по ночам страшные кошмары. Мальчик спал спокойно. Иногда это спокойствие ее тревожило. Проснувшись, порой среди ночи, она невольно подолгу прислушивались. Но в комнате, где отдыхал сын, было тихо.
Утром Елена Петровна нет-нет, да и спрашивала у Евгеши, как ему спалось, и слышала в ответ:
– Хорошо!
– Наверное, он все-таки сумел во время одного из кошмаров остановиться и посмотреть назад, – говорила она мужу, а потом добавляла, – а ты вперед, иначе бы так и мучился о несбыточных надеждах.
– Думаю, сумел, – отвечал Семен Владимирович, – расспрашивать я у него не расспрашивал, чтобы не спровоцировать повторения кошмаров, но из разговора с родителями понял, что он вылечился. Да это и по учебе заметно.
В отличие от прошлого года Евгеша подтянулся. Вместо обычных для него оценок – троек и двоек у него стали появляться в дневнике четверки, и даже пятерки. Особые успехи мальчик делал в русском языке. Возможно – это было связано с тем, что он стал писать письма бабушке Наде и дедушке Володе. В конце каждого письма Евгеша делал приписку для Волины. Читать она, а тем более писать не умела, но мальчику не хотелось выглядеть безграмотным.
О жизни в селе Евгеша узнавал от бабушки Нади. Не забывала она сообщать и о Волине. Читая письма, Евгеша чувствовал в них и участие девочки.
Однажды, после того, когда прошел не один месяц, на его имя пришло странное письмо. Вручив, сыну конверт, Елена Петровна сказала:
– На, держи.
Мальчик, осмотрев конверт, вначале, не понял от кого он и, начал надсмехаться:
– Это какой же грамотей написал вместо слова Москва – Моськва. Ой, мам, а как улица указана – праезд Кивова. Странно, что оно еще дошло. – Но стоило Евгеше развернуть конверт и достать исписанный лист бумаги, как он умолк, и с удовольствием, углубился в чтение. Письмо было от Волины. Когда Евгеша прочитал его он, в тот же день, написал ей ответ. Скоро мальчик получил еще один конверт. Потом еще и еще. С каждым ответом рука у Волины становилась тверже и почерк красивее – это уже были не те каракули, которые так удивили мальчика, да и ошибок в письмах было значительно меньше. Волина явно делала успехи.
Переписываться с девочкой Евгеше нравилось. Получая от нее письма, он видел Волину, идущей через Лукьяновский лес вдоль Чурова лога, в село с большим стареньким портфелем в руке. Дорога была неблизкой. Осенью ей не представляло труда ходить в школу, но вот зимой, когда лютовал мороз или же поднималась метель, девочке порой приходилось туго. Однако занятий она не пропускала. Даже весной в разгар обильного таяния снегов. Правда, как-то раз, более недели Волина жила в селе, в известном Евгеше доме. Бабушка Надя и дедушка Володя были рады девочке. Одно только беспокоило Евгешу в письмах девочки, что дядя Саша так и не нашелся. Волина сообщала, что все они очень переживают за него, особенно дедушка Лукьян. Возможно, он знает что-то о нем, но ничего не может сделать, а от этого мучается. Раньше не болел. Теперь нет-нет, да и сляжет на неделю-другую. Лежит, лежит, а потом вдруг начнет говорить о том, что он этот лес никому не доверить только тебе и мне.
Евгеша писал Волине о Москве, о своей школе, классе, товарищах. Он, после лета, проведенного в селе, окруженном лесами, стал ближе к природе. В заботе о ней мальчик примкнул к движению «зеленых» и организовал в своем классе кружок юных защитников природы. Его выбрали старшим. Евгеша с удовольствием сообщал девочке, о своей работе. Однако ему хотелось в село, хотелось снова оказаться в лесу.
Наконец закончился учебный год, они с отцом взяли билет на поезд. Мальчик думал, что их никто не встретит, так как отец, когда звонил бабушке Наде и дедушке Володе не говорил им о дне приезда, но он ошибся. Волина, когда начались каникулы, каждый день бегала на автобусную остановку, так что неожиданного приезда у Евгеши с папой не получилось. Но он не переживал. Евгеша был рад девочке.
День прошел в суете быстро, наступил вечер. Лукьяновский лес спрятался в темноте, Чуров лог окутал туман. На небе появилась большая круглая луна. Во дворе стало скучно, и все пошли в дом. Бабушка Надя вместе с Волиной стала накрывать на стол.
После ужина дедушка Володя включил телевизор. Но смотреть особо было не чего. И вдруг Евгеша подскочил к окну и испуганно закричал:
– Смотрите, смотрите! Волк!
Все бросились к мальчику, но за окном было темно. Семен Владимирович подумал: опять сына начинают преследовать кошмары, но только теперь не во сне, а наяву.
Минут через пять-десять, когда все успокоились Евгеша, вдруг снова, соскочил с дивана:
– Волк! Волк! – закричал мальчик, показывая на окно. – Он снова пришел! А глаза, посмотрите на его глаза. Это, это дядя Саша! Папа помнишь, когда мы, прошлым летом, ехали в автобусе на станцию, за нами бежал волк. Еще тогда мне показался знакомым его взгляд. Я узнал этот взгляд – это дядя Саша. Он дал тогда слово, что проводит нас, и сдержал его. А сейчас дядя Саша снова с нами, – и мальчик бросился во двор. Все побежали за ним. Бабушка Надя кричала дедушке Володе:
– Володя, Володя уведи Мухтара, уведи Мухтара.
Дедушка Володя, схватил за ошейник рвущуюся с лаем на улицу собаку и потянул ее вглубь двора, чтобы закрыть в дальнем сарае. Евгеша открыл калитку и без страха бросился к стоящему у каштана волку. Следом за ним бежала Волина, Семен Владимирович и бабушка Надя. Казалось, волк, сейчас разорвет Евгешу, но он не тронул его. Все с облегчением вздохнули. Мальчик обхватил зверя руками за шею.
– Веди его в баню, – сказала бабушка Надя.
– Да-да, в баню, – выкрикнул подошедший дедушка. – Сейчас я открою ее. Где у меня ключ. А, вот. Пошли.
Мальчик взял волка за шерсть на загривке и повел во двор. Когда волка, то есть дядю Сашу закрыли в бане, все пошли в дом.
– Что будем делать? – спросила бабушка Надя.
– Нужно сходить за Лукьяном Пантелеймоновичем, – сказал Евгеша.
– Да правильно, без лесника нам не обойтись, – добавил дедушка Володя.
– Я сбегаю, – крикнула Волина.
– И я, – тут же отозвался мальчик. – Мы быстро.
– Это хорошо, что вы можете сбегать, но ведь уже темно, – сказал Семен Владимирович, – лучше это сделать утром.
– Нет! – ответил Евгеша, – ждать до утра не следует, пока полнолуние нужно спешить. К тому же мы не боимся. И они, одевшись так, чтобы не замочится о росу, быстро выскочили из дома.
Лукьян Пантелеймонович пришел с ребятами где-то уже в полночь. Его проводили в баню. Он набросил на шею волка полотенце и, крепко зажав в руке его концы, повел Александра в лес. На прощанье он сказал:
– Все будет нормально, не беспокойтесь.
Прошло несколько дней. Евгеша гулял возле дома. Взглянув в сторону Лукьяновского леса, он увидел дядю Сашу. С ним шли Лукьян Пантелеймонович и Волина.
Поздоровавшись с Евгешей, а затем уже когда они зашли в дом с бабушкой Надей, дедушкой Володей и с Семеном Владимировичем все расселись кто на диване, кто на стульях. Дядя Саша сел возле Волины. Обняв девочку, он начал свой рассказ.
– Я, – говорил дядя Саша, – обернувшись в волка, стал совершенно другим. Семен Владимирович, сидевший рядом возле Евгеши шепнул ему на ухо:
– После ликантропии – такой болезни, вызывающей изменения формы тела, очень сильно меняется сознание.
– Ну, что ли более свободным, несвязанным по рукам и ногам комплексами, живущими среди нас, людей, – продолжал дядя Саша. – Это, можно сказать, помогло мне. Лесса полюбила меня. Но, нас постоянно преследовал один большущий волчище и пытался помешать нашему сближению. Со мной он, конечно, справиться не мог и тогда решил погубить Лессу. Однажды, когда я возвратился с охоты поздно, он расправился с нею. Она лежала недалеко от норы. Сердце ее не билось. Я потом хотел отомстить за ее смерть, но мне помогли охотники, мои друзья. Больше всех, наверное, Василий Владимирович, председатель «Охотсоюза». Он, оказывается после моего телефонного звонка прошлым летом и моей неудачной облавы на волка, не раз приезжал ко мне. Даже у Лукьяна Пантелеймоновича разыскивал меня. Долго говорил ему о том, что видел как-то раз, уезжая из села к себе в город, домой, бегущего за автобусом волка. Говорил и не знал, что тем волком был я. После, уже по весне, Василий Владимирович договорился с мужиками и устроил облаву. Мне с трудом удалось избежать с ними встречи. Ну а убийца Лессы, моей жены, – дядя Саша потер лоб рукой, – погиб от пули Василия Владимировича.
Некоторое время дядя Саша молчал, а потом, обняв девочку, продолжил:
– Мы тут поговорили с Волиной, и с ее дедушкой Лукьяном Пантелеймоновичем и вот что я хочу вам всем сообщить: Волина согласна жить со мной. Я решил ее удочерить.
– Александр, я рад, что все так хорошо закончилось, – не выдержал Семен Владимирович. – У тебя теперь есть дочь. Однако я хочу, чтобы у тебя был и брат. Давай забудем все наши разногласия и помиримся. Они встали и крепко пожали друг другу руки. Затем поднялся Лукьян Пантелеймонович.
– Да-а-а, – сказал он, – в ваших распрях есть и моя вина. Еще когда-то давно я хотел, чтобы меня сменил Александр. То, что и ты Семен тоже хотел быть лесником я, об этом тогда, конечно, не знал. Прости меня старика. Однако видите, как жизнь повернулась, никто из вас не стал моим преемником. Теперь я знаю, кто хочет и, кто способен быть лесником. Это вот этот мальчик, – и Лукьян Пантелеймонович взял за руку Евгешу. – Ну, а чтобы он был хорошим лесником, я постараюсь ему передать все свои знания.
– Я согласен, – ответил Евгеша, – согласен, потому что все мое будущее мне виделось во снах. Вначале я их воспринимал как кошмары. Однако со временем мне стало все ясно. Во сне я был волком, но не простым волком. Я чувствовал себя хозяином леса. За мной следовала Волина. Мы – я и Волина, – Евгеша взглянул на девочку. Она подошла к нему, – мы согласны оберегать лес.
Москва, 1999 год.
