Петр Липов
Мармелад, Апельсины и Йолки. Сказочка. Часть первая
– Вижу.
– “Метро “Просвет” называют его Люди. Представляешь, сколько туда переться?
– Дня два, наверно.
– Если еще не больше. Тем более, что дороги, такие, как там, придется переходить только ночью. А днем будем спать.
– И можно позагорать. – Крендель с наслаждением брякнулся на землю и растянулся пузом вверх. Мартин последовал его примеру.
Остывающее сентябрьское солнце понемногу выпаривало из них сырость, делало их сухими и легкими. Так продолжалось часа три, а потом вдруг потянуло морозцем.
Ёжик резво поднялся, принюхался и толкнул в бок Лохматого. Тот приподнял голову.
– Пора. – сказал Мартин, и, не дав псу опомниться, быстро засеменил по склону холма.
Сонный пёс двинулся за ним, проклиная ежиную взбалмошность и торопливость. С трудом продирая глаза после солнечных снов, боковым зрением увидел он белесое пятно, двигавшееся им наперерез. Крендель помотал головой, встряхнулся, и снова увидел это пятно, теперь уже выросшее до размеров огромного бультерьера. Да, это была самая настоящая бойцовая собака. Она неслась к друзьям огромными прыжками.
Крендель остолбенел. И, прежде чем кто-либо успел что-то понять, бультерьер с рычанием смял Колючего; раздался глухой удар, треск синтетики, сдавленный писк, и в ту же секунду ёж затрепыхался в собачьей пасти, с хрустом раздиравшей неподатливую игольчатую шкурку. Через мгновение Мартин выпал из желтых клыков, все еще ничего не понимая. Бультерьер, скалясь и капая слюной, стоял прямо над ним.
– Бакс, фу! Как тебе не стыдно? Ко мне!!! – Собака умчалась на звуки незримого женского голоса.
Крендель, закипая бессильной яростью и уже не сдерживая злые слезы, бросился к другу. Тот лежал, странно раскинув полуоторванные лапы; его единственный уцелевший глаз был рассечен трещиной пополам.
– Отвоевались, – выговорил Мартин, тяжело дыша.
– Да слышь… да ты так не говори!! – в отчаянии метался вокруг него пес – Ты..ты только держись давай!! – уже кричал он в голос – Потерпи до Московского вокзала!!!
– А там что? – слабо, через силу улыбнулся Мартин.
– Ну неужели же у них там ни одного апельсина нет?!! Ведь должны быть! Может, остались с того года? Да ведь, Колючий?! – пес умоляюще смотрел на ёжика, – А вдруг уже новые привезли?!!
Тот из последних сил помотал головой.
– Нет, Лохматый. Не привезли. Это я все сам выдумал.
– САМ?!! – на пса было жалко смотреть, – А как же Мармелад? А Йолки?!! Ну как же так?!
Он ткнулся в землю и завыл.
Ёж молчал. Треснувший пластмассовый зрачок мутнел.
– Не езди никуда, – выдавил Мартин из последних сил и умолк.
Крендель понял, что все кончено. Ужасаясь тому, что приходится делать, он собрал веточки, высохшую траву, и выкопал ёжику неглубокую могилу. Зная, что будет часто возвращаться сюда, пометил место высокой корявой веткой. Затем ему не оставалось ничего иного, как броситься на землю и завыть от безысходности. Так продолжалось несколько часов. А когда на небе показался изгрызанный бледный апельсин, Крендель встал и упрямо направился к синей изломанной линии, светившейся на квадратной скале.
(Продолжение следует!)