Павел Вяч
Воля рода
Глава 6
Я испытывал двоякие чувства.
С одной стороны – неимоверное облегчение от того, что никто не будет копаться у меня в мозгах и удовольствие от блестяще реализованного плана.
С другой стороны – мне было паршиво. Я чуть ли не физически ощущал, как постепенно превращаюсь в Алексиса Громова или в Якова Ивановича.
Убираю мешающих мне людей чужими руками. Изворачиваюсь и хитрю. Рублю пешки.
А ещё, мне было немного обидно.
Из всех вариантов Тирум выбрал самый простой, проигнорировав все советы про подстраховку и ложный след.
В итоге, когда наш караван вернулся на два бархана назад и благополучно нашел «упавшего» с верблюда мага, Десен устроил самую настоящую истерику.
Первым делом он бросился к бездыханному магу и проверил не пульс, нет! Амулеты! Ксуров работорговец снял с мага амулеты и только потом начал истерить.
Он забрал у Тирума хлыст и добрых десять минут гонял Хануриков между барханами.
Пару раз прилетело и мне, но я, в отличие от рабов, не побежал и лишь покрепче прижал к себе мелких, чтобы, не дай бог, их не зацепило.
Уж не знаю, что щёлкнуло в голове у Десена – то ли ему стало неинтересно бить спокойно стоящего человека, то ли почувствовал расплывающуюся вокруг меня злость, но…
Ограничившись парочкой скользящих ударов, он сплюнул на песок и сосредоточился на Хануриках.
И только набегавшись и спустив пар, он попытался разобраться в произошедшем.
– Как?! Как! – Десен без остановки наворачивал круги вокруг мага. – Как он мог умереть?! Его убили! Тирум! Я знаю, что это был ты! Ты давно на Горица зуб точил!
Тирум же, как мы и договаривались, с ненавистью смотрел на бездыханного мага и едва слышно шептал себе под нос: «Это должен был быть я!».
Слава богу, на это у бедуина хватило мозгов или памяти, причём получалось у него до того натурально, что даже я чуть было не поверил.
Десен же и вовсе не знал, на кого подумать.
В итоге работорговец, никому не доверяя, сам осмотрел лопнувшую упряжь и нашёл камень, об который маг якобы долбанулся виском.
– По идее, у него был защитный амулет, – в конце концов, Десен самолично принялся снимать с погибшего всё, за исключением одежды, рассуждая при этом вслух. – Любого убийцу проморозило бы до костей. Вот только… защитный амулет разряжен, а второго трупа я не наблюдаю.
– Может, это был Серый? – предположил то ли Зуй, то ли Кроп.
– Не неси чушь, – с раздражением отозвался Десен. – Все знают, что это байка пустынников.
– Говорят, его видели в Городе, – не согласился Зуй. – А Чистые обещают за его голову награду.
– Ерунда, – фыркнул Десен. – Да и потом, ты же сам сказал, что его видели в Городе. А нам до него ещё четыре дня топать!
– Может быть, он того, – Кроп почесал затылок. – Ну, как бы, нашёл ближайшего мага и убил его? Все знают, что он ненавидит магов.
– Нет, – Десен наконец-то закончил снимать с убитого всё, что только можно. – Это всё чушь. На песке только наши следы. Это или кто-то из нас…
Он с подозрением посмотрел на Тирума и нацепил себе на шею амулет мага.
– или… несчастный случай.
Было видно, что Десен сам не верит в то, что говорит и вынужден держать хорошую мину при плохой игре.
По идее, он мог приказать Зую и Кропу убить Тирума, но что-то его останавливало. И я даже знал что.
Одно дело – лишиться магической поддержки, другое – потерять вдобавок ещё и воина, а то и двух. Ведь кто знает, чем закончится поединок между Тирумом и бойцами Десена?
К тому же, Тирум не походит на безобидную овечку и вряд ли сдастся без боя.
Конечно, вряд ли что-то произойдёт за четыре дня до Города, но всё же.
Я это понимал, Тирум это понимал, и сам Десен это тоже понимал. Поэтому работорговец с явной неохотой приказал двигаться дальше, даже не озаботившись похоронами мага.
Наш поредевший караван продолжил путь, вот только сейчас Десену было не до разговоров.
Он ехал рядом с Зуем и Кропом и время от времени косился на Тирума.
Тирум же, позабыв все мои наставления, моментами забывался, и на его лице расплывалась довольная улыбка.
А ещё он то и дело поглядывал на юго-восток, словно решая – остаться или свалить уже сейчас.
Мне, к слову, было бы выгодно, если бы он остался, но повлиять на решение бедуина я не мог.
Да и выглядело бы это в высшей степени странно.
Одно дело – подходить к нему, когда никто не видит, другое – на глазах у Десена.
Поэтому и приходилось наматывать шаги, волноваться и поглядывать на бедуина – останется или нет…
Но, нет худа без добра – пока я вертел ситуацию и так, и эдак, на востоке начало светать.
– Встаем на стоянку! – приказал Десен. – Кроп, выдай рабам по балахону!
Всё ясно.
Десен и не думал использовать силу снятого с Горица амулета для того, чтобы поставить навес. А может быть, просто-напросто не умел.
С одной стороны, жаль, я оценил божественный тенёк, который давал навес, с другой – мне не привыкать.
Главное, что никакая сволочь не будет рыться у меня в голове!
Ханурики растянули шатёр для своих господ, ну а мы с пацанами, перекусив выданными сухарями, укрылись от поднимающегося солнца под балахонами.
У Эда и Сёмы нашлись ветки, колышки и две короткие верёвки – видимо, это была не первая их стоянка, проведённая без навеса.
Они споро, пока воздух был прохладным, растянули балахон, накидали сверху веток и накинули сверху ещё один.
– Так жарить поменьше будет, – пояснил мне Эд, хитрым образом закрепляя балахон сбоку так, чтобы под него не задувал суховей.
В итоге, мы обзавелись хоть и тесным, но уютным укрытием от палящего солнца.
Вот только…
– Надо бы Звене помочь, – задумчиво протянул я, наблюдая, как женщина безвольно уселась на песок, даже не думая искать укрытие от солнечных лучей.
– Не надо, – буркнул Сёма.
– Погибнет же.
– Не погибнет, – поддержал товарища Эд. – Её сейчас заберут.
– Заберут? – переспросил я.
Парни переглянулись и промолчали. Я же сначала не понял, а потом, когда появился Кроп и потащил женщину в шатёр, ка-ак понял.
Умом я понимал, что ничего сделать не смогу, но сидеть и смотреть, как воин тащит ушедшую в себя девушку за собой, не мог.
– Эй ты, – я аккуратно приподнял край нашей «палатки» и ловко выполз наружу. – Оставь её в покое.
В спину донеслось глухое «Зря», а Кроп сначала даже не понял, что я обращаюсь к нему.
– Ты глухой?
– Ты мне, что ли? – он, развернувшись, с удивлением посмотрел на меня.
– Тебе. Оставь Звену в покое.
– Знаешь, скелетик, – Кроп кинул на меня издевательский взгляд, – ты понравился Десену, поэтому я сделаю вид, что ничего этого не было.
Он словно в насмешку надо мной ухватился за волосы девушки и дернул её к себе.
Что-то говорить в таких случаях бессмысленно, поэтому я просто пошёл на Кропа.
Сжатые кулаки, мрачный взгляд исподлобья – я бы на месте Кропа поостерёгся со мной связываться.
Но воин видел перед собой лишь исхудавшего мальчишку, поэтому он глумливо расхохотался и лениво произнёс:
– Наказание.
Тело тут же скрутило болью, и я сам не заметил, как уткнулся носом в песок. Мышцы, казалось, вот-вот лопнут от напряжения, а зубы сотрутся в порошок.
Отпустило меня только тогда, когда Кроп скрылся в шатре. Вместе со Звеной.
Я же, полежав немного на всё ещё прохладном песке, поднялся на ноги и, подарив шатру многообещающий взгляд, направился обратно к мелким.
– Я же говорил, – Сёма дождался, пока я вернусь на своё место, и неодобрительно уставился на меня.
– Ты, Михаил, до сих пор не понял, в каком положении находишься, – добавил Эд. – Пусть хорошее расположение Десена и временное перемирие с Тирумом не вводит тебя в заблуждение.
– Для них ты товар, – безжалостно добавил Сёма. – Не считай себя уникальным.
– Я не…
– Да брось, – Сёма скептически покосился на меня. – Каждый попаданец верит, что он и только он изменит мир к лучшему.
– Устроит научно-техническую революцию, – хмыкнул Эд.
– Изобретёт калаш, бюстгальтер и молнию-застёжку, – кивнул Сёма. – Увы, но всё это огромное заблуждение. Особенно здесь.
– Особенно здесь?
– В этом мире форточники-попаданцы – это что-то естественное, – Сёма немного поёрзал под своим балахоном, устраиваясь поудобней. – Они попадают на Порог с завидной регулярностью.
– Откуда информация?
Честно говоря, мелкие меня немного пугали. Уж слишком они были рассудительными, слишком хладнокровными.
На мгновенье я даже поверил, что будь у них арбалет, они бы, не раздумывая, им воспользовались.
Правда, им, как и мне, нельзя поднимать руку на Десена. И даже если мы избавимся от Зуя, Кропа и Тирума, то толку не будет. Власть Десена никуда не денется…
И к слову, с каких это пор «я» превратилось в «мы»?
Я покосился на пацанов и вынужденно признался сам себе.
Не знаю, в какой момент, но я взял на себя ответственность за их жизни. Пусть они и строят из себя умников, но они маленькие мальчики, которые без меня просто не выживут.
Ну а то, что они более-менее разбираются в текущих реалиях – это хорошо. Это может быть полезно.
Эти мысли пронеслись в голове за считанные доли секунды, и я вернулся в здесь и сейчас.
– Мы умеем слушать и слышать, – неохотно протянул Эд. – Что же до Порога, то у каждого местного есть амулет, который используется наподобие паспорта.
– С детства как надевают, так всю жизнь и носят, – кивнул Сёма. – А ещё раньше здесь было что-то вроде нашего интернета…
– Интернета? – заинтересовался я.
– Местные через раз поминают некую Сеть, – подтвердил Эд. – Мы думаем, раньше у них было что-то типа всеобщего реестра…
– Говорят, – Сёма понизил голос, – сеть до сих пор работает, если вплотную приблизиться к стелам.
– А ещё говорят, – Эд перебил своего товарища, – что все эти стелы специально были разрушены?
– Разрушены?
– Ну да, вроде как случилась какая-то катастрофа или что-то вроде этого, – Сёма пожал плечами, словно говоря, что он не отвечает за правдивость услышанного. – В общем, стелы были разрушены, и только в Лесу осталось какое-то Древо.
– Любопытно…
Я заложил руки за голову и уставился в балахон, выполняющий роль потолка.
Вот почему с момента появления на Пороге я не увидел ни одного системного уведомления. В том мире со стелами всё было в порядке, а в этом – наоборот.
И это… удручало.
Ведь если местная Сеть не работает, то, значит, и не работают выданные в предыдущем мире задания?
А может, мои навыки и умения тоже не работают?
Враз стало не по себе, но я тут же себя успокоил: сейчас главное – восстановить форму, а там уже видно будет.
Но даже если взять текущие условия, то я однозначно крепче обычного человека.
Удары хлыстом были, конечно, ощутимые, но рассечением кожи и не пахло! Да и потом. Я вроде скелет-скелетом, а спокойно отмахал целую ночь на своих двоих.
Значит, всё не так плохо, как кажется.
Я едва заметно улыбнулся, но тут же нахмурился.
До Города оставалось идти примерно четыре дня, и за это время мне нужно успеть избавиться от ошейника. Но для начала…
– Эд, Сёма, – я покосился на пацанов. – Мне нужно найти подход к Звене. Подскажете чего дельного?
– Зачем тебе? – вздохнул Семён.
– Не уверен, что вам нужно знать.
– Михаил, – парень вздохнул так, будто рядом со мной лежал дед, а не девятилетний мальчишка. – Твоя задумка с Тирумом и магом сработала, мы с Эдом оценили.
– Оценили, – подтвердил Эд.
– Но ведь в следующий раз тебе может не повезти. Расскажи, что ты хочешь сделать, и мы со своей стороны подскажем, с какой стороны лучше сунуться.
Я со скепсисом посмотрел на ребят, но тут же одёрнул себя.
Эти малявки только что дали мне неплохой расклад по Порогу, не говоря уже про инфу о работорговцах. Да и суждения у них… зрелые, что ли?
Да и потом, раз уж решил действовать сообща, то прочь всё сомнения! Вот только…
– Маленькие вы ещё, – проворчал я, чувствуя, как краснею.
Увы, но говорить с мелкими на некоторые темы было для меня очень стеснительно.
– Со Звеной, что ли, покувыркаться захотел? – расстроенно протянул Эд.
– Не думаю, – покачал головой Сёма, поймав мой возмущённый взгляд. – Хочешь использовать её для кражи еды?
– Не совсем… – я посмотрел наружу и, убедившись, что Ханурики расположились с другой стороны шатра, а рядом никого нет, решился: – Хочу поссорить Зуя и Кропа.
– Хм, – задумался Сёма, переглянувшись с Эдом. – Интересная мысль.
– Особенно сейчас, – кивнул Эд, – когда нет мага.
– Хочешь оставить Тирума наедине с Десеном? – для девятилетнего мальчика Сёма слишком хорошо соображал.
– Если повезёт, – кивнул я. – Но как минимум хочу выбить кого-то из их тандема.
– Через Звену? – уточнил Сёма. – В принципе… – пацан уставился в потолок, – … может сработать.
– Я думал разыграть карту ревности, – поделился я. – Ну и чтобы она публично унизила кого-то одного, а второго попросила о защите. К примеру, сказать, что Зуй – импотент, а Кроп самый сильный воин из тех, кого она видела.
– Коварно, – одобрительно усмехнулся Сёма. – Эд?
– Я с ней поговорю, – кивнул парень и, заметив мой вопросительный взгляд, пояснил: – Я похож на её сына, которого… ну, в общем, есть шанс, что она меня послушает.
– Дожили, – Сёма покачал головой, – действуем, как америкосы! Сплошной шантаж, подкуп и игра на слабостях.
– Знаешь, Сёма, – меня не на шутку зацепили слова пацана. – Не будь этой мерзости, – я ткнул в ошейник, – я бы их голыми руками перебил. Сейчас же… нужно как минимум выжить. И какими бы без-честными не казались некоторые мои поступки…
Я тяжело вздохнул, вновь возвращаясь к больной теме.
– Просто… Если бы дело касалось исключительно одного меня, я бы ни в жизнь не опустился до такого. Но… слишком многое стоит на кону.
– Не хочется умирать, да, Михаил? – криво улыбнулся Семён.
– Хочется не хочется, – я с досадой махнул рукой, – кого это волнует! Просто нельзя. Нельзя умирать.
– И нам, – эхом откликнулся Эд, посмотрев на меня… с уважением?
– Наш человек, да? – Сёма покосился на Эда и, обменявшись понимающими взглядами, развернулся ко мне.
– Операцию «Любовный треугольник» объявляю открытой! Эд!
– Я! – тут же отозвался парень.
– На тебе Звена. Найти подход, показать варианты, зарядить на ссору.
– Есть!
– Михаил!
– Я! – чего уж греха таить, несмотря на всю серьёзность ситуации, я не удержался и решил подыграть пацанам.
– Твоя задача – отвлечь Десена!
– Есть, – усмехнулся я. – А что будешь делать ты?
– А я, – Сёма хищно усмехнулся, – раздобуду нам еды.
Еда – это хорошо. Текущих запасов с лихвой хватит на сутки, но у меня такое ощущение, что всё, что я ем, идёт на восстановление организма.
– Ну и последнее, – Сёма впился в меня требовательным взглядом. – У тебя есть мысли, что делать дальше? Ведь до Десена нам никак не добраться, а бежать имеет смысл только недалеко от Города, да и то, только нам. Твой ошейник слишком навороченный.
– Мы не будем никуда бежать, – я покачал головой и почувствовал, как на губах появляется жестокая улыбка. – Что до Десена, то слушайте, как мы поступим.
Глава 7
Раньше я не любил зиму – замёрзшие ноги, ледяной ветер, пробирающийся под шарф, оледеневшие руки…
Но сейчас… Сейчас я точно понял – я ненавижу пустыню. Эту выматывающую жару, мерзкий песок, невыносимый запах пота и постоянную жажду.
И хоть сейчас у меня была вода и еда, я с трудом дождался вечера.
Наверное, все дело было в том, что на этот раз подремать не получалось. Не знаю почему – то ли из-за едва ощутимой вибрации земли, то ли из-за разговора с мальчишками.
Вибрация означала, что где-то неподалеку от нас двигался скорпион, и меня это сильно нервировало.
Что касается Эда и Сёмы… Уж слишком они были… взрослыми. Глаза видят девятилетнего пацана, но Чуйка Воина подсказывает, что напротив находится кто-то… умудренный жизнью, что ли?
Всего мне в голову пришло несколько вариантов.
Или Эд с Сёмой прошли через такой же протокол, как и я, или они не форточники, а какие-нибудь, ну не знаю, вампиры, или в их Интернате какая-то уникальная система подготовки.
Было очень интересно узнать, в чём же дело, но я решил отложить разговор на потом.
Откуда они такие взялись – можно узнать и попозже, сейчас же… есть более важные дела.
Свобода, например.
Парни же, в отличие от меня, после недолго обсуждения дальнейших планов, мгновенно отрубились и проспали до самого вечера.
Ну а я всё это время лежал и систематически гонял крохи энергии по телу. Ну и ел, конечно.
В итоге, когда наступил вечер, мешок с припасами оказался пуст.
Ребята немного поворчали, но отнеслись с пониманием.
Ну а когда заявился Тирум с мешком сухарей и бурдюком с водой, жизнь заиграла яркими красками.
К тому же в мешке помимо сухарей оказалась странная плитка, похожая на спрессованный брикет. Небольшая, но, увидев её, пацаны как-то странно переглянулись.
– Чем-то ты Тирума всё-таки зацепил, – протянул Сёма, деля плитку на три неравные части. – Чтобы он дал рабу эльфийский сухпаек… Скорее пустыню затопит.
– Эльфийский? – удивился я.
– Мы сами до конца не разобрались, – Сёма пожал плечами. – Но скорей всего, это название прикрепилось из-за таких же форточников, как мы.
– Этот сухпай делают в Лесу, – вклинился Эд, который аккуратно складывал ветки. – Говорят, они чуть ли не вечные. Маленького кусочка хватает, чтобы трое суток не хотеть есть.
– А в Лесу живут…
– Обычные люди, – покачал головой Сёма. – Сами мы не видели, но по рассказам нет у них никаких длинных ушей и долгожительства. Обычные люди, которые живут в гармонии с природой.
– Я бы сказал, выживают, – Эд закончил возиться с ветками и аккуратно связал получившийся пучок. – Говорят, они вырождаются. Раньше могли в звериную форму перекидываться, а сейчас… только на друидах, которые зелья варят и сухпаи эти делают и выезжают.
– Ну не скажи, – возразил Сёма, – лучники у них самые сильные в мире.
– Лучники да, – кивнул Эд, – в Лесу им нет равных.
– Значит, народ, живущий в Лесу, промышляет зельями, лесной магией, а раньше ещё и перевёртыши там водились?
– Перевёртыши, – повторил Сёма. – Хорошо звучит.
– Ты так сказал, – хмыкнул Эд, – будто лично с ними встречался.
Сёма улыбнулся шутке товарища, но стоило ему взглянуть на меня, как улыбка сама собой сползла с его лица.
– Что, серьёзно?
– Ну да…
– Вы что там, уснули?! – раздражённый голос Десена прервал наш разговор, и мы старательно принялись изображать рвение.
– Выходим через пять минут!
– Позже договорим, – шепнул Сёма и взвалил на себя связку веток. – Эд, ты знаешь, что делать.
Парень согласно кивнул и направился к выпнутой из шатра Звене. Шатёр уже сворачивали Ханурики, а женщина молча уставились в землю, не замечая сползшего на груди платья.
Ханурики то и дело бросали на неё жадные взгляды, и появление Эда восприняли в штыки.
Но пацан, не обращая внимания на злые взгляды, взял Звену за руку и повёл за собой. Было видно, как он что-то ей сказал и та, равнодушно кивнув, поправила платье.
– Михаил, – Сёма посмотрел на меня. – Твой выход.
– Рано, – я посмотрел на раздражённого Десена. – Пусть немного успокоится.
Сёма поморщился, но всё же согласно кивнул. Не нужно было быть эмпатом, чтобы понимать – работорговец по какой-то причине сильно зол.
Вышли мы через пятнадцать минут и шесть ударов хлыстом.
Ханурики слишком долго складывали шатёр, а Зуй с Кропом не поделили… яблоко.
Видимо, разрезать фрукт пополам оказалось для их мозгов слишком сложно, поэтому их спор перерос в небольшую потасовку, из которой победителем вышел Кроп.
Он довольно схрумкал яблоко и бросил недоеденным огрызком в меня.
– Разрешаю тебе его доесть, раб!
Видимо, моя попытка заступиться за Звену, задела его больше, чем он думал.
Огрызок попал мне в грудь и упал на песок.
Рот тут же наполнился слюнями, но я сделал шаг назад, повернулся к воину и огрызку спиной и принялся изображать подготовку к выходу.
Сзади тут же послышался шум драки и приглушённые ругательства Хануриков.
Мне было настолько противно смотреть на то, как они дерутся за ксуров огрызок, что я даже поворачивать не стал.
Честное слово, работорговцы должны гореть в аду только за то, что оскотинивают людей.
Так или иначе, наш небольшой караван двинулся вперёд, и я ускорил шаг, чтобы догнать Десена.
Да, настроение у работорговца явно не располагало к беседам по душам, но у меня была одна идея, как это поправить.
– Уважаемый Десен! – я не спешил приближаться к его верблюду, держась на расстоянии. – Разрешите задать вопрос?
Работорговец хмуро на меня покосился, но всё же кивнул.
– Валяй.
– Пока мы пережидали дневную жару, я чувствовал вибрацию, идущую от земли…
– Вот! – Десен победно поднялся на стременах и крикнул в спину трусящим впереди Зую и Кропу. – Я же говорил вам, болваны, что амулет не просто так разряжается! Всё, до прибытия в Город никаких больше утех!
Вот почему работорговец был такой злой перед выходом в пустыню!
Воины хотели было что-то возразить, но Десен свирепо рявкнул.
– Молчать!
– Десен, с каких пор ты слушаешь рабов? – нахмурился Кроп. – Да в этом районе ни в жизнь не водилось скорпионов!
– До этого момента и маги не погибали, свалившись с верблюда, – с раздражением ответил Десен. – Больше никаких развлечений с рабыней, понял меня?
– Понял, – недовольно отозвался воин. – Вот только зря ты раба этого слушаешь.
– Кроп, ты тупица, – Десен уже и не пытался сдержать своего раздражения. – Этот форточник подтвердил мои мысли! И то, что он почувствовал вибрацию, а ты нет, говорит о многом!
– Да я его одной левой в бараний рог согну, – набычился Кроп.
Я, не удержавшись, хмыкнул, и взбешённый воин повернулся ко мне.
– Наказание!
Боль застала меня на ходу, и я даже не успел сгруппироваться. Упал неудобно – лицом в песок и, кажется, на левую руку.
В запястье что-то хрустнуло, но на фоне терзающей всё тело боли, это было сущей ерундой.
– Хватит!
Боль тут же прошла, и я со свистом втянул в себя воздух.
– Не много ли ты на себя берёшь, а Кроп?
– Он меня оскорбил.
– С этого момента, наказывать рабов могу только я, – Десен, казалось, сейчас просверлит в воине дыру.
– Как скажешь… босс, – неохотно выдавил из себя воин и с силой впечатал кулак в плечо своего товарища. – А ты чё ржёшь?!
Между воинами снова вспыхнула потасовка, а Десен покачал головой.
– Сеть! С какими идиотами приходится работать…
– Если хотите, я могу помочь, – предложил я, осторожно разминая растянутую кисть.
– И каким же образом? – усмехнулся Десен.
– Дайте мне меч и снимите ограничение на использование внутренней энергии, – нагло предложил я. – И скорпионы перестанут быть проблемой.
– Ты так в себе уверен? – уточнил работорговец, рассматривая меня сверху вниз.
– Да, – просто ответил я. – Если у вас есть какое-нибудь зелье Восстановления или что-то в этом роде, будет вообще здорово. Но, в принципе, хватит высококалорийной пищи.
– Тебе никто не говорил, что ты наглый? – судя по эмоциям, Десен перестал беситься и теперь излучал любопытство.
– Я воин, – я пожал плечами. – И мне жутко не нравится чувствовать себя беззащитным. Особенно если какая-нибудь тварь неожиданно нападёт из-под земли.
– Воин, говоришь? – Десен задумчиво покосился на Кропа, а затем повернулся назад и нашёл взглядом Тирума. – А моих бойцов сможешь одолеть?
– Кропа точно смогу, – кивнул я. – Насчёт Тирума не уверен.
Честно говоря, даже в текущем состоянии Тирум не был для меня серьёзным противником, но работорговцу об этом знать не следует.
– Вот как, – задумчиво покивал Десен. – Ну посмотрим, посмотрим.
– Так что насчёт меча?
– Не так быстро, – рассмеялся Десен и снова повысил голос. – Эй, Кроп, сможешь уделать форточника, не покалечив его?
– Обижаешь, босс, – тут же отозвался воин, с предвкушением покосившись на меня. – Я его одной левой…
– Да-да, – перебил его Десен, – согнёшь в бараний рог. Тогда перед рассветом устроим… небольшой поединок. Если ты, Кроп, победишь, получишь один золотой. Если победит форточник, то получит усиленный паёк и малое зелье Исцеления.
– А не жирно ему будет? – нахмурился воин.
– Если я прав, и скорпион трётся неподалеку от нас, то деньги отходят на второй план, Кроп.
Десен вздохнул, словно сокрушаясь, что очевидные вещи приходится объяснять.
– Без Горица скорпионы становятся проблемой. И если для того, чтобы повысить шансы вернуться в Город, мне придется выдать каждому рабу по зелью Укрепления, Выносливости и Силы, я, не раздумывая, это сделаю. Вопросы?
– Никаких вопросов, босс, – угрюмо отозвался Кроп.
– Вот и замечательно, – кивнул работорговец, – ах да, если скорпион всё же заявится из-за ваших кувырканий с этой девкой, – он кивнул на Звену, – то стоимость всех зелий я вычту из вашего жалования.
Воин недовольно засопел, но возражать не стал.
Я же в этом плане был согласен с Десеном. Какого ксура они ведут себя так беспечно, если знают о потенциальной угрозе?
Или эти скорпионы – не стоящая внимания ерунда, или Кроп слишком сильно привык полагаться на помощь Горица.
– Одолеешь его, – Десен кивнул на широкую спину Кропа, – будет тебе меч. С правом защиты меня и каравана от всех тварей пустыни и только.
– Меня устроит, – кивнул я.
К тому же, в моём понимании, что Кроп, что Зуй – те ещё… твари пустыни.
* * *
Увы, но этой ночью пообщаться с Десеном не получилось.
Работорговец то и дело крутил в руках амулет погибшего мага и что-то бурчал себе под нос. То ли плёл простенькое заклинание, заметающее следы, то ли подсчитывал убытки.
А вот с Сёмой удалось перекинуться парой слов, и парень раскрыл мне глаза на то, почему Десен не торопится расширять мои полномочия и давать доступ к внутреннему источнику.
– Чем больше возможностей у тебя будет, – Сёма, казалось, не обращал внимания на вязанку веток, лежащую на его плече, – тем больше энергии будет съедать ошейник. И его придётся или чаще подзаряжать, или мириться с риском его перегорания.
– То есть нельзя захватить в плен сильных воинов или магов и заставить их действовать в полную силу? – уточнил я.
– Можно, но один неверный расчёт, и ошейник, не выдержав напряжения, сгорит, и вместо раба работорговцы обнаружат перед собой разозлённого воина или мага. Поэтому обычно возможности рабов урезают до тридцати процентов. И то ошейники частенько не выдерживают.
– Любопытно…
– А то старьё, которое использует Десен, может сдерживать воина или мага максимум пару дней.
После этого разговора с Сёмой я по-новому посмотрел на ксуровы ошейники – оказывается, технология не лишена изъянов. Ещё немного и я, благодаря пацанам, смогу… сломать систему.
И Сёма, судя по его последним поступкам, сделает всё, чтобы у меня получилось.
И Эд тоже.
Кстати, у последнего дела шли весьма и весьма неплохо.
По крайней мере, я начал улавливать от Звены отголоски глухих эмоций – страх, апатия, недоверие, злость и, самое главное – разгорающийся огонёк жажды мести.
Тирум всю дорогу держался подчёркнуто отстранённо по отношению к каравану, а Ханурики вели себя ниже травы и тише воды – видимо, чуяли, что назревает что-то нехорошее.
Единственный плюс – мне было дозволено есть столько, сколько я захочу с условием, что отработаю всё до последнего медяка.
Условия, на мой взгляд, были просто великолепные, и я практически без перерыва грыз эльфийский сухпаёк.
Что до денег – я даже сам не заметил, в какой момент они перестали быть для меня проблемой.
Просто внутри появилось твёрдая уверенность, что деньги обязательно придут. Причём, неважно сколько. Сколько мне будет нужно, столько и сделаю.
В голове уже крутилось как минимум несколько вариантов – бои на арене, вылазки в пустыню за артефактами Древних, охота на работорговцев…
А под утро случилось и вовсе знаменательное событие.
После очередной плитки сухпайка, я почувствовал едва ощутимую внутреннюю пульсацию.
Одновременно где-то в районе пупка и центра грудной клетки.
И это, признаться, было бесподобно.
Я на мгновение ощутил, как тело наполняется мощью, как за спиной появляются тени предков, как жалкая полоска стали на моей шее вот-вот порвётся.
Вот, ей-богу, если бы ошейник на меня надели в первый день, я бы порвал его голыми руками, несмотря все его уровни и навороты!
И эта внутренняя уверенность давала силы и надежду, что ещё пару дней, и я смогу избавиться от ксурового ошейника без помощи всяких ухищрений.
– Встаём на стоянку! – громкий голос Десен вырвал меня из приятных мыслей о свободе. – И не дай Сеть, кто-то из вас хоть шевельнётся днём!
Ханурики тут же бросились ставить шатёр, а мы с пацанами уже привычно взялись за нашу палатку.
Казалось, что Десен, что Кроп забыл про схватку, но не тут-то было!
Стоило Ханурикам закончить с шатром, как Десен начертил на песке корявый овал и громогласно объявил.
– Кроп и Михаил в круг! Голые руки! До первой крови!
У меня были свои мысли насчёт финала схватки, но их я благоразумно оставил при себе. К тому же я не планировал устраивать кровавое побоище – так, лёгкую демонстрацию силы.
Ну и под шумок нанести воину парочку травм.
Кроп ещё только шагал мне навстречу, довольно улыбаясь и выставив перед собой руки, как я качнул маятник и, ловко увернувшись от неуклюжего захвата, хлестко врезал воину по переносице.
Из носа Кропа тут же брызнула кровь, а я утёк влево и технично отработал по правому локтю противника и правой же коленке.
По-моему, влажный хруст и слова Десена «Стоп! Бой окончен» прозвучали одновременно.
Некоторое время Кроп ничего не соображал, не зная, за то хвататься – за разбитый нос или за травмированный локоть и колено.
Можно было с лёгкостью его добить, но я послушно вышел из круга – нечего раньше времени терять доверие Десена.
– Да я! Да я тебя…! – до Кропа наконец-то дошло, что его уделал «какой-то доходяга» и «скелет», и он принялся буянить.
От него так и несло обидой вперемешку с болью, и эта смесь эмоций вызвала на лице довольную улыбку.
– Довольно, Кроп, ты проиграл! – в голосе Десена было столько льда, что воин мгновенно передумал качать права.
И я только было подумал, что на сегодня шоу закончено, как на сцене появилась Звена.
Рабыня подбежала к Кропу и что-то прошептала ему на ухо.
– Это правда?! – тут же взревел воин и, прихрамывая на левую ногу, повернулся к Зую. – Бой на мечах до смерти, немедленно!
Эд довольно улыбался, я же не мог поверить в услышанное.
Да ну, не может такого быть… Неужели получилось?
