Павел Вяч
Воля рода
К примеру, из Хануриков получился бы хороший ударный кулак. Эдакие копейщики-легионеры.
А вот мелких я видел в качестве… лазутчиков. Раздобыть еды, подпилить верёвки на шатре, вызнать нужную информацию и всякое такое.
Кстати, то, что мелкие устояли перед моим напором, говорит об одном из двух – или они имеют твёрдый внутренний стержень, или… моя Аура Лидерства не работает.
Впрочем, конкретно сейчас это неважно.
Мне бы пару-тройку спокойных дней на внедрение, акклиматизацию… Разобраться с собой, восстановиться, но вместо этого приходится с ходу ввязываться в очередную авантюру.
И всё потому, что ксуров Горица не должен залезть мне в голову!
Не должен и всё.
Я ещё раз прикинул все за и против и решительно двинулся к трущемуся около верблюдов Тируму.
– Стой! – со спины донёсся приглушенный шёпот Сёмы. – Ты куда?!
Я же, не обращая внимания на мелких, целеустремлённо приближался к Тируму. Шёл не спеша, чтобы не спровоцировать бедуина на поспешные действия.
– Ещё шаг, и я спущу с тебя шкуру, – мрачно предупредил бедуин, стоило мне подойти к верблюдам.
Он положил руку на рукоять хлыста и с подозрительным прищуром посмотрел на меня.
– И Десен мне и слова не скажет.
– Уважаемый Тирум, – я не стал искушать судьбу и остановился там, где стоял. – У меня есть друг и…
– Ты горячку словил? – перебил меня Тирум.
От него сначала прошёл ветерок удивления, но его тут же перебила волна негодования, которая захлестнула бедуина с головой.
– Мне плевать на тебя и всех твоих друзей разом! Совсем рабы оборзели!
Хлыст с тихим шелестом расправился и скользнул по песку. Ну а Тирум, тем временем, распалялся всё больше и больше.
– Я отрежу тебе уши, сниму кожу со спины и присыплю её песком! Я…
– И этот друг очень хотел убить мага, – негромко продолжил я, внимательно отслеживая эмоции Тирума. – Но не знал как…
Бедуин, стоило мне заикнуться про мага, тут же перестал изрыгать проклятья и с подозрением уставился на меня.
– Он пришёл ко мне и попросил помощи, и я, как хороший друг, ему помог.
– Короче!
Волна негодования мгновенно сменилась трепетным огоньком интереса.
– Короче, так короче, – кивнул я. – Есть один способ…
– А ну, заткнись! – приказал Тирум и с опаской покосился на шатёр. – Иди сюда.
Я послушно подошёл чуть ли не вплотную к бедуину и с трудом сдержался от того, чтобы не скривиться.
От Тирума несло кислым потом и гнилыми зубами.
– Выкладывай, – прошипел бедуин, крепко хватая меня за балахон. – И если хоть одно слово окажется ложью, я тебя порву.
– У меня есть антимагический браслет – единственное, что сохранилось в Пространственном кармане. И если я поем по-человечески, то, возможно, смогу вернуть к нему доступ.
Тирум прищурился и недоверчиво приказал:
– Покажи!
– Как? – я с трудом удержался от того, чтобы не показать ему своё раздражение. – На мне ошейник!
– А если врёшь? – бедуин принялся буравить меня колючим взглядом.
– В таком случае, уважаемый Тирум, можете спустить с меня кожу. Живьём.
– Жди здесь!
Бедуин, от которого так и несло жгучей смесью недоверия и надежды, метнулся к шатру, побренчал котелком, заглянул в шатёр и вернулся ко мне буквально через пару минут.
С собой у него была стальная загогулина на кожаном ремешке и небольшой мешок, от которого пахло специями.
– Если я разблокирую твой ошейник, сможешь достать браслет?
– Должен, – я изобразил нерешительность, но тут же поправился, почувствовав сильнейшее раздражении. – Смогу. Надо только силы хоть чуть-чуть восстановить.
– Если ты меня обманешь, – в любое другое время от зловещего шёпота Тирума у меня по спине пошли бы ледяные мурашки, – я заставлю тебя пожалеть немедленно.
Он протянул мне небольшую склянку с мутной жидкостью и пахнущий специями мешок.
– Пей, – его злой взгляд буквально прожигал во мне дыру. – Но если соврёшь…
– Ты сделаешь так, что меня вырвет этим зельем, – кивнул я. – А потом кровью, а потом…
– Ещё слово, – его рука снова легла на кнут.
Я понятливо кивнул и, покосившись на шатёр, залпом выпил склянку.
Секунду ничего не происходило, а следом по телу пронеслась волна свежести, и жутко захотелось есть. Да так, что рука сама собой нырнула в мешок.
– Вижу, подействовало, – кивнул Тирум, наблюдая за тем, как я жадно жую острые вяленые полоски какого-то странного сухпайка, что ли. – А сейчас замри. Я ослаблю ошейник.
В его руке сверкнула стальная загогулина.
– Вытяни вперёд обе руки. У тебя будет ровно секунда, чтобы достать браслет. Появится что-то другое, умрёшь.
Тирум не уточнил как, но я нутром почувствовал, что дело в ошейнике.
Сразу стало как-то не по себе – понимание, что любой «хозяин» может одним щелчком убить своего раба, вызвало жуткий дискомфорт.
– Я готов, – протянул я и облизнул пересохшие губы.
Тирум мрачно усмехнулся и выправил одну часть загогулины, а я тут же почувствовал, как появился доступ к Инвентарю.
На мгновенье захотелось достать меч или лазерный пистолет и решить проблему Тирума раз и навсегда, но я усилием воли сдержался.
Это тупиковый путь.
– Вот!
В моей руке появился треснувший деревянный наруч, а Тирум тут же согнул свою железку, лишая меня доступа к Пространственному карману.
– Хах! – довольно воскликнул бедуин, и в его глазах сверкнуло торжество.
Торжество, а следом острое желание избавиться от потенциального свидетеля.
– А теперь, уважаемый Тирум, – затараторил я, – самое главное!
Мне жутко не понравились эмоции бедуина и его намерение продырявить мне шкуру, и я поспешил вернуть контроль над ситуацией.
– Разрешите мне рассказать, как мой друг избавился от мага так, что ему ничего за это не было.
Глава 5
Найти подход к Тируму оказалось не так уж сложно.
Всего-то делов – внимательно отслеживать эмоции бедуина и периодически проклинать магов.
К тому же, как только Тирум убедился в том, что я знаю, о чём говорю, его отношение ко мне поменялось.
Не знаю, как я это понял, но в какой-то момент стало кристально ясно – бедуин больше не будет будить меня пинками и грозить хлыстом.
Будто из категории рабов я перешёл в нейтральный статус.
Особенно Тирума поразили различные варианты устранения мага. Правда, поначалу их было семь, но, увидев осоловевшие глаза бедуина, я решил ограничиться тремя.
Первые два варианта были сложными, и я, честно говоря, немного погорячился.
Для начала, убедившись, что в путь мы двинемся вечером, я попросил бедуина описать порядок движения.
Оказалось, что первыми едут Зуй и Кроп, за ними Десен с Тирумом, следом идут рабы, и замыкает караван Гориц.
Работа мага состояла в том, чтобы убирать все следы каравана. Десен считал, что чем меньше народу знает твой маршрут, тем безопасней.
Более того, в случае чего, Гориц мог скрыть караван в пустынном мареве.
Мне же, а точнее, Тируму, это было только на руку.
В первом варианте, Тирум должен был дождаться, пока не лопнет ремень верблюжьей сбруи, придержать своего верблюда и «помочь» магу.
Мы же с пацанами должны были в это время затеять ссору, чтобы отвлечь внимание Десена.
Во втором варианте, Тирум должен был отстать от каравана – якобы поправляя сбрую или что-то ещё, ну а потом догнать наш караванчик и ударить мага в спину.
В этом случае, мне нужно было организовать заунывное пение Хануриков, чтобы заглушить звуки потасовки.
Третий вариант я придумал, заметив, что Тирум заскучал.
Согласно ему, бедуин должен был просто поравняться с магом и проломить ему висок, после чего помочь сбруе порваться – мол, несчастный случай.
– Но это всё одно и то же, – в какой-то момент возразил Тирум.
– Цель одна, условия разные, – не согласился я. – Смысл в том, чтобы быть готовым к любому повороту событий. Ведь если вы убьёте мага, что сделает Десен?
– Либо попытается убить меня, – Тирум пожал плечами, – либо дождётся Города и попытается избавиться от меня на подходе.
– Значит, нужно сделать так, чтобы на вас, уважаемый Тирум, никто не подумал.
– Десен всё равно на меня подумает, – нахмурился бедуин.
– Десен купец и торгаш, – я покачал головой. – В его понимании убивать просто так – бессмысленно. Если убил, то нужно обязательно взять хабар. А если все вещи мага, особенно его драгоценные магические амулеты, останутся на нём, то…
– Оставить амулеты? Они же под сотню золотом стоят!
– Вот именно! Разве ж убийца устоит перед таким сокровищем?
– Да никто не устоит!
Понадобилось полчаса настойчивых убеждений, чтобы до Тирума дошла концепция алиби и улик.
И самым сложным оказалось – убедить его не перерезать магу горло.
Так или иначе, спустя несколько часов жарких дебатов, проведённых исключительно шёпотом, мы пришли к консенсусу.
Я же за это время выпил три бурдюка с водой и съел уйму сухпайков. Желудок крутило, моментами доходило до острой рези, но я верил, что мой организм справится.
Поскольку полностью полагаться на Тирума было бы глупо, значит… значит мне нужен был план Б, В и даже Г.
Мне, конечно, не улыбалось строить эти интриги, и вообще, на душе было как-то паршиво, но умом я точно понимал две вещи.
Первое. Это работорговцы, и церемониться с ними будет только полностью отбитый пацифист.
Второе. За неимением гербовой, пишем на простой.
Нет у меня возможности решить проблему в честном поединке, просто нет.
Во-первых, состояние тела оставляет желать лучшего, а во-вторых, никто не будет со мной биться в честном поединке.
Один приказ ошейнику, и я буду корчиться от боли, пока сердце, не выдержав, не остановится.
К тому же, положиться мне не на кого.
Ханурики они ханурики и есть. Мечта Десена! Рабское сознание, ни в жизнь не пойдут против хозяина.
Мелкие, несмотря на свою браваду про калаши да ПМ, так и остаются восьми-девятилетними пацанами.
Я убил своего первого врага в двадцать, оказавшись в безвыходной ситуации, и то целый месяц мучился совестью, и даже до сих пор на душе как-то тяжело. Так чего говорить о мальчишках?
Звена? Во-первых, девушка, во-вторых, она явно не в том состоянии. Хотя из всех рабов именно у неё может получиться мне помочь.
А заодно и себе.
Но это уже второй этап. Сейчас главное – избавиться от мага, который может чуять ложь и копаться в мозгах…
– Всё, – Тирум проговорил все три варианта без ошибок и чувствовал себя выпотрошенным и уставшим. – Иди к себе.
– Три удара хлыстом, – мне пришлось напомнить про нашу договоренность.
– Точно, – ухмыльнулся бедуин и взялся за хлыст.
Я только успел повернуться к нему спиной, как хлесткий удар кнута разорвал полуденный зной.
Вжик!
Вжик!
Вжик!
Тирум на самом деле поменял ко мне отношение, поскольку ударов я даже не почувствовал. Треск рвущегося балахона да, а касания хлыста – нет.
С трудом спрятав победную улыбку, я натянул на лицо маску боли и чуть ли не бегом отправился к краешку навеса.
– За что тебя?
– О чём вы так долго с ним говорили?
– Ещё один бурдюк с водой?
Стоило мне приблизиться к мальчишкам, как те тут же засыпали меня вопросами.
– Позже всё расскажу, – пообещал я и протянул Сёме мешочек с вялеными сухофруктами. – Воду пополам.
– У хануриков рожа поперёк треснет, – поморщился Сёма, а Эд согласно кивнул.
– Надо, парни, – я мог не объяснять пацанам свои мотивы, но это было как-то правильно, что ли? – Уж лучше мы поделимся с ними водой, чем они устроят нам какую-нибудь пакость.
– Ты их плохо знаешь, – покачал головой Сёма. – Посчитают за слабость.
– Это будет их проблемой, – я пожал плечами. – Я считаю, что люди заслуживают второго шанса.
– Ну да, ну да, – по-стариковски проворчал Сёма, а Эд неодобрительно покачал головой.
Я же подошёл к Хануру и протянул руку.
– Давай свой бурдюк.
– Зачем это? – меха Ханур использовал в качестве подушки и, судя по эмоциям, не горел желанием с ними разлучаться.
– Воды отолью, – мрачно бросил я. – Мы в одном положении, как-никак.
Ханур удивлённо похлопал глазами, но бурдюк всё же протянул.
Я аккуратно перелил в его меха половину воды и подмигнул рабу.
– Будешь слушать меня, будут бонусы. Решишь подставу устроить, будут штрафные санкции. Мы поняли друг друга?
– Э-э-э… санакции?
– Проблемы, – перефразировал я. – Знаешь, как больно Тирум лупит?
– Знаю, – скривился Ханур, недовольно смотря на меня.
Судя по эмоциям, Хануру жутко не нравилось, что я претендую на место любимчика хозяев. И он, несмотря на внешнюю покорность, сдаваться просто так не собирался.
– Ханур, – я посмотрел в глаза рабу. – Не заставляй тебя калечить. Хочешь быть старшим рабом – будешь. Мне это неинтересно. Как только мы доберёмся до Города, я исчезну из твоей жизни. Решишь мне помешать – до Города не доживёшь.
Ханур что-то неразборчиво пробормотал, а я удовлетворённо кивнул.
Судя по эмоциям, страх перевесил злость, а значит, в ближайшее время подстав от Хануриков можно не ждать.
Вернувшись к пацанам, я проигнорировал их любопытные взгляды и улёгся прямо на песок.
Сунул в рот очередную полоску вяленых сухофруктов и постарался уснуть – жара-жарой, но отдохнуть не помешает.
* * *
Удивительно, но впервые в жизни я видел обычные сны.
Куда-то бежал, откуда-то падал, вздрагивая всем телом, сидел в компании одноклассников и, безбожно фальшивя, подпевал нашему старосте:
«Прекрасное далеко, не будь ко мне жестоко, жесто-око не будь!»
Потом готовил что-то на костре, ел заварные пирожные и, с какой-то стати, решал математические уравнения.
Ни видений, ни Рив – видимо, ошейник отрезал доступ не только к Инвентарю и внутреннему источнику, но и к… выходу моего сознания из тела?
С одной стороны, было жаль и как-то не по себе, с другой – несмотря на жару, я отлично выспался.
Причём проснулся сам.
Такое иногда бывает, когда тебя ждёт важное дело. Организм сам просыпается за некоторое время до будильника.
Убедившись, что рабы и бедуины всё ещё дрыхнут, я отхлебнул воды из бурдюка и добил оставшийся сухпаёк.
По идее, нас должны покормить, и логичней было бы сделать заначку, но что-то мне подсказывало, что голодным я больше не останусь.
– Ты чего так рано? – Сёма, который только что дремал, приоткрыл один глаз и внимательно на меня посмотрел.
– Выспался, – я пожал плечами. – К тому же, как-то не по себе.
– Почему?
– Ни дозора, ни ксура лысого, – я пожал плечами, – понятно, что пустыня, все дела, но всё равно неуютно как-то.
– Видишь посохи? – Сёма кивнул на копья, которые росли прямо из земли. – Это охранные тотемы. – Так что ещё час можешь спать. Всю ночь идти придётся.
– Выспался уже, – я отвернулся от пацана и, сделав вид, что рассматриваю верблюдов, решил ещё раз прогнать в голове свой план.
Из-за ошейника я не могу выступить против работорговцев открыто – раз.
Значит, придётся ослаблять своих тюремщиков изнутри, и первый на очереди – маг Гориц.
До Города мне нужно придумать способ избавиться от ошейника – два.
И здесь я вижу два варианта – или убедить Десена снять его, или восстановиться до такой степени, что моё намерение окажется сильнее вложенной в ошейник магии.
Будь я Магом, я бы разобрался в плетении заклинания и разрушил его изнутри, но я Воин, поэтому мне остаётся одно – попытаться пробиться напролом.
Ну и третье – как бы ни сложились обстоятельства, мне нужно вернуть свою физическую форму.
Очень неприятно ощущать себя щуплым дистрофиком, который даже бурдюк с водой держит с трудом.
Ну и последнее – нужно побольше узнать об этом мире.
И в этом я полагаюсь на Десена. Зуб даю, он решит развлечь себя беседой со мной, а там, после парочки наводящих вопросов, запоёт как соловей.
Он тот ещё нарцисс. Любит быть в центре внимания, любит покрасоваться.
А вот к Зую и Кропу нужно будет присмотреться. Пока что я знаю лишь одно – мне нужно их как-то поссорить.
Пока я крутил в голове варианты, солнце спустилось ещё ниже, и лагерь как-то спонтанно пришёл в движение.
Десен командовал, Зуй и Кроп вяло переругивались и, скатывая навес, спорили, где больше возможностей – в Цитадели или в Крепости, Тирум снаряжал своего верблюда, а маг снимал посохи.
Рабы летали по лагерю только так, выполняя мелкие приказы, типа: принеси, подай, собери, убери.
Наконец-то зачарованные шесты с навесом отправились в Пространственный карман Десена, и мы тронулись в путь.
– Расскажи мне про политическое устройство вашего мира.
Как я и предполагал, Зуй и Кроп выдвинулись в авангард, а Десен решил развлечь себя разговором.
Гориц плёлся в арьергарде и то и дело прикладывался к мехам с кислым винишком, а Ханур с пацанами тащили какую-то ерунду, типа треноги, котелка и прочую снарягу.
Что до Тирума, то он делал вид, что патрулирует окрестности, но, судя по его эмоциям, бедуин уже извёлся в ожидании подходящего момента.
Мне же приходилось идти пешком со скоростью верблюда, но я не жаловался.
– И что, князь указывает дворянам, что делать?
Я честно описал Десену политическое устройство княжеств, и он никак не мог понять, почему самый сильный дворянин не возьмёт власть в свои руки.
– Дворяне договариваются между собой и ставят фигуру, которая будет устраивать всех, чтобы, скажем так, передохнуть от бесконечных войн.
– Ага, понял, – кивнул работорговец. – Это как в Цитадели. Только там вместо князя Совет.
– Дайте угадаю, – усмехнулся я. – Совет достойных людей города, куда входят те же самые дворяне и, возможно, богатые купцы.
– Верно, – Десен довольно рассмеялся. – А ещё аристо.
– Аристо?
– Скажем так, – Десен задумчиво посмотрел на северо-восток. – Аристо – это бывшие купцы или военные, получившие дворянский герб. По идее, они равны дворянам, но, насколько я знаю, у них нет родовой магии, да и отношение к ним несколько пренебрежительное.
Ну, тут понятно. Потомственное и жалованное дворянство. Старая сытая гвардия против молодой и голодной.
– Я считаю, что этот политический строй обречён, – продолжил тем временем Десен. – То ли дело Крепость или даже Бастион!
– Монархия? – предположил я.
– Диктатура, – усмехнулся Десен. – Принц Влад хоть и наследный правитель, но действует с поразительной эффективностью. Говорят, что его подданные даже спят точно по расписанию!
Восторгов Десена я как-то не разделял, но понятливо кивать и хмыкать в нужных местах не забывал.
– Самодур? – уточнил я.
– И да и нет, – задумался Десен. – Насколько я знаю, Крепость живёт в постоянном состоянии войны. И если противостояние с Цитаделью перешло в вялотекущий конфликт, то с побережьем всё гораздо серьёзнее.
– С побережьем? – одним ухом я внимательно слушал работорговца, другим ждал сигнала от Тирума.
– Ну да, – Десен достал из притороченной к поясу сумки трубку из вишнёвого дерева. – У них же там что ни день, так нападение, что ни ночь, так Волна. И я даже не знаю, проклятье это или благословение.
– В смысле? – не понял я.
– Монстры глубин постоянно пробуют Крепость на прочность, в результате чего ежедневно гибнут люди. Но эти же самые монстры идут на зелья и редчайшие ингредиенты, из чего в дальнейшем складывается торговая и магическая мощь государства.
Чем дольше Десен говорил, тем отчётливей я понимал, что работорговец уже давно мечтает возвыситься минимум до принца Влада.
Уж слишком хорошо он разбирался в вопросах политического устройства Порога.
Впрочем, возможно, мне просто повезло наткнуться на местного диванного эксперта.
– А вот в Бастионе как раз таки монархия. Но король Кром правит не в пример мягче принца. Хотя у них в горах сильно гайки не позакручиваешь. Только Древние знают, как они до сих пор с голоду не померли!
– Плохо с едой?
– Так откуда ж в горах еде взяться? – засмеялся Десен, раскуривая трубку.
– Даже так…
– Кха-кха-кха! – прокашлявшись, он вкусно затянулся трубкой и снова зашёлся кашлем. – Кха! Конечно так. Это Цитадель раскинулась на плодородных землях, а Бастион, считай, горный город. Они там овощи в теплицах выращивают, а землю из Леса покупают.
– Из Леса?
– Друиды и прочие чудики, которые живут в гармонии с природой, – поморщился Десен и сплюнул тягучую слюну. – Лучники, агрономы, маги… За бешеные деньги продают насыщенные силой фрукты, стоят на страже природы и прочая пафосная муть.
По Десену было видно, что Лес и его обитатели ему не нравятся от слова совсем.
– Они очень хорошо устроились, – работорговец скривился так, будто выпил стакан свежевыжатого лимонного сока. – Торгуют с Цитаделью, с Крепостью с Бастионом и даже с нами.
– С нами – это с Городом? – уточнил я.
– Не совсем, – Десен глубоко затянулся и снова зашёлся неприятным кашлем. – Кха! В пустыне много племён, населённых оазисов, группировок и даже небольших государств. Город – просто самое большое, скажем так, поселение.
А вот это уже было интересней.
– Просто двое ушлых авантюристов подсуетились и взяли власть в этом пристанище бедуинов, искателей и контрабандистов. Поговаривают, что они оба форточники. К тому же, под Городом находятся несколько ярусов, где можно добыть уникальные ингредиенты для зелий и даже древние артефакты.
– А так разве бывает?
– Наследие Древних, – отмахнулся Десен. – В пустыню тоже постоянно искатели ходят. В основном впустую, но бывает, находят разряженные артефакты, а то и вовсе нетронутые развалины. Вот только торгаши с Цитадели припасы втридорога продают, а принимают хабар за копейки.
Десен грязно выругался, исчерпывающе обозначив свою позицию по отношению к такой вселенской несправедливости.
Ещё бы, вместо него на искателях наживаются цитадельские торгаши!
– Раньше вообще тухло было, сплошная монополия Цитадели, но сейчас, благодаря Городу, начали давать честную цену. А Шаман с Гладиатором, нынешние правители Города, всех торгашей в кулаке держат, свои гильдии создают. Ещё бы на Чистых управу нашли – вообще цены бы им не было!
И я только было хотел расспросить поподробней про форточников Шамана и Гладиатора и про Чистых и, вообще, попытаться нанести все перечисленные государства на воображаемую карту, как сзади раздался окрик Тирума.
– Десен! Гориц пропал!
