Павел Валерьевич Шершнёв
Сборник рассказов. Том 3
Психушка.
Меня зовут Глеб, и я хозяин Оксаны. Я её обожаю, она такая оранжевая, с отливом. Так я назвал свою машину «ОКА». А Вы что подумали? Мы столько всего пережили с ней. Сколько запчастей, денег и нервов было в неё вложено, уже и не сосчитать. Жена у меня тоже есть, но это совсем другая любовь. Дети только с прошлого года начали в школу ходить. Места в машинке пока нашей семье хватает, поэтому и не меняю машину… Потому, что денег нет. Жена, Иринка, вечно ворчит на меня, напинывает искать дополнительную работу. Ей, видите ли, денег не хватает. Нет, не подумайте чего лишнего. Она меня любит, даже очень. Просто не хочет этого показывать. Но в день моей зарплаты она просто счастлива, видеть меня, не затерявшегося по пути с работы до дома. Мизерная часть от зарплаты оседала в виде заначки внутри моей машинки. Я был некурящим и интеллигентным человеком, поэтому заначку устроил в прикуривателе. Сворачивал купюры трубочкой, а в очередной раз, когда добавлял энную сумму, ещё менял мелкие купюры на более крупные.
Сегодня пятница, день зарплаты. На улице тепло и светит яркое солнышко через чистое голубое небо. Замечательный день! Жена в это прекрасное утро проводила меня наставлением в дорогу:
– Только попробуй сегодня куда-нибудь завернуть. Чтобы с работы сразу домой, а то я тебя встречу как полагается.
Звучит хорошо… Поцелуйчик бы ещё на прощание. Но она не стала проявлять ко мне дополнительную нежность. Много «хорошо» – тоже плохо… И вот я, весь такой на позитиве, сажусь за руль моей обожаемой Оксаны, глажу её по гладкому рулю:
– Привет, моя хорошая. Не хочешь проводить меня до работы?
Ключ в замке зажигания повернулся, и двигатель издал два слога:
– Ва… Ва…
Не завелась. Я погладил руль ещё раз:
– Я же тебя люблю. Где твоя взаимность?
Второй поворот ключа ответил мне взаимностью. Машина завелась и заурчала, как котёнок.
– Ай, ты моя умничка! – довольно сказал я и выдвинулся в сторону работы.
Быть слесарем на заводе – нужная и ответственная работа. Очень важно изготовить детали, чтобы они соответствовали чертежам. Главное в работе, чтобы работа была одновременно и любимым занятием. В этом у меня гармония. Тут же, на работе, если требуется, я чиню свою машинку. Деньги не главное в этой жизни, моё спокойствие мне дороже.
В середине дня в кассе начали выдавать рабочим зарплату. Главбух сказала, что получать зарплату деньгами в руки – это самый надёжный способ. А так, если завести пластиковую карту, то придётся платить деньги за обслуживания карты, выплачивать подоходный налог, удерживать пенсионные отчисления с наших зарплат. Умная женщина, знает, как нам бедолагам с деньгами помочь. Я по своей очереди зашёл в кассу, поставил подпись напротив своей фамилии и с пачкой купюр вышел из кабинета. Целых двадцать тысяч! В прошлом месяце на три сотни меньше было. В первую очередь навестил свою Оксану. Тысячной купюрой обернул «котлетку» других купюр и попытался втиснуть обратно. Плотно и туго она всё же вошла в разъём прикуривателя. Самого прикуривателя у меня не было. Была только ручка-колпачок с уплотнительным колечком, чтобы держалось за начало колодца заначки. С удовольствием я установил этот колпачок на место. Нас всех пораньше отпустили по домам – «питница» всё-таки. Какой чудесный день! Ребята приглашали посидеть где-нибудь в этот прекрасный день, но я вежливо отказался. Меня ведь домой жена ждёт, волнуется.
Еду себе спокойно домой. Вдруг из дворов, не останавливаясь, вылетает тонированная Приора. Я еле успел выкрутить руль. Мою машинку выкинуло на бордюр. Ну не портить же себе настроение из-за какого-то не аккуратного водителя? Может он меня не заметил или действительно торопится по делам… Сдал ход назад. Оксана вернулась на дорогу. Живая – бампер цел, царапины отсутствуют. Значит, всё в порядке. Езда по кочкам выявила всё же болячку. Постукивает шаровая опора правого колеса.
– Извини, дорогая, – погладил я по рулю: давно я тебе шаровые не менял. Видно пришло время. Завтра выходной день – сделаем тебя.
Через окно нашей квартиры на первом этаже своим зорким взглядом меня встречала жена. Она проводила взглядом до входа в подъезд, чтобы на меня не напали хулиганы ненароком, а затем уже встречала у раскрытой в квартиру двери. С гордостью я вошёл вовнутрь и протянул ей заработанные деньги.
– Это всё? – пробурчала Иринка, пересчитав деньги.
– Солнце моё, ты думаешь, что я стал бы от вас хоть копейку утаивать. Мне совесть не позволит. Конечно всё. – с честным выражением лица ответил я.
– Я не про это. Ладно, проехали…
Дети бесились в единственной жилой комнате однокомнатной квартиры на двух ярусной детской кровати. На кухне закипала в кастрюле вода. Ирина даже сама сходила в магазин за продуктами, чтобы я смог отдохнуть после рабочего дня. Во время ужина у нас завязался разговор. Я сидел перед тарелкой с макаронами:
– А у нас мясо или подливка есть?
– Дорогой мой. – начала она: Мы или едим мясо, или платим за коммуналку… Другого не дано. В этом месяце я отложила на коммуналку.
– Ясно. – ответил я: Может есть чем полить? А то макароны в горле прилипают к стенкам.
– Конечно. – сказала она и поставила передо мной горячий чайник.
В этот раз я обошёлся без подливки.
– Валера сегодня брюки порвал, нужно будет накопить денег. – пристально посмотрела на меня жена: Или занять до следующей зарплаты.
– Хорошо, сделаем.
– Ты не спрашивал у начальства, почему у вас такая нищенская зарплата?
– Почему сразу нищенская? У меня выше средней по заводу. Скоро будут сокращения из-за отсутствия работы. Главное, чтобы меня не выкинули…
– Средние зарплаты по городу сорок тысяч. Это так к сведению… Я буду молиться, чтобы тебя наконец-то оттуда выкинули.
– А потом куда я пойду?
– Туда, где тебе будут нормально платить. В частные компании, например. Я вот газету с вакансиями купила.
– Как я своим коллегам в глаза буду смотреть. Скажут – предатель.
– После увольнения ты их не увидишь. Переживёшь как-нибудь. А вот как ты мне с детьми в глаза до сих пор смотришь? Вот это уже вопрос… И даже совесть не мучает ведь! Сколько лет мы все живём на двадцати квадратах?
– Двадцать два…
– Да, про ещё два квадрата забыла… На двух квадратах только людей хоронят или туалет ставят.
– Я ведь стараюсь. В прошлом году то ребята на одной кровати вместе спали, а в этом – у каждого уже свой этаж есть.
– И ту я купила. Давай не будем ругаться на эту тему?
– Да что ты золотце, ты не ругаешься. В любой семье разговаривать – это нормально. Даже пословица есть: «Милые бранятся – только тешатся.» – улыбнулся я ей.
Ирина взяла в руку сковороду и моя уверенность в сказанном куда-то подевалась.
– Так… Не догоняешь ты малость. Теперь ТЫ заходишь на кухню или подходишь ко мне только в одном случае – ты сменил свою работу. – грозно произнесла Иринка.
– А зарплата?
– Ладно, в двух случаях.
– Я другое имел ввиду…
– Всё! – вскипела она: Покушал – иди отсюда.
Ушёл по добру – поздорову. Я, конечно, понимаю её. Попробуй с детьми столько времени посидеть дома. И на работу не выйти: оба школьники младших классов. Глаз да глаз за ними нужен. Я бы так не смог. Ночевать к себе на диван меня Иринка не пустила. Наверное, ещё злилась. На кухню запретила заходить, чтобы не сожрал чего-нибудь. Принесли три табуретки и поставили их в ряд в проходе комнаты. Положили на них одеяльце. Лежать можно было только на животе или на спине. Всю ночь крутился, как волчок, а под утро улёгся наконец-то на спину, сложил руки на груди и укрылся с головой одеялом. Уснул.
Рано утром, когда я спал, пришла к жене соседка. Зайдя в квартиру и глядя через коридор в сторону комнаты, она обнаружила меня укрытого одеялом с руками на груди, без движения.
– Прими мои соболезнования. Ты бы хоть сказала… Скинулись бы подъездом на гроб. – обратилась она к Ирине: он же не мусульманин.
– Живой он, тётя Люся. Чёрт бы его побрал. А придёт время, обрежем на месте и прямо в одеяле на проходной около родного завода и закопаем.
Через сон я услышал этот разговор. Чтобы Ирина обо мне так отзывалась? Да это её очередной «чёрный» юмор. Уж я-то её знаю. Я задремал. Приснилось, что Ирина тупыми ножницами делает мне обрезание. А я ору во всё горло. Больно же! Проснулся под лязг ножниц. Руки автоматом потянулись пощупать. Нет, всё на месте. Откинул одеяло с лица. Детишки ножницами аккуратно отрезают кромку со свидетельства регистрации моего автомобиля. Картонка с данными выпала из ламинирующих слоёв на пол. Вслед за ней выпал и я.
– Вы зачем это сделали? Кто вам дал? Это ведь документ. Нельзя так делать. – собрал в руки картонку и ламинирующие, когда-то её слои.
Валера и Кирилл молча бросили ножницы, и пошли заниматься своими делами. Не ругать же их. Это ведь дети! Повзрослеют – поймут. Я скотчем слепил свидетельство регистрации воедино. Сейчас бы крепкого чаю… Я направился в сторону кухни, но упёрся в суровый взгляд жены. Ноги автоматом завернули в совмещённый санузел. Умылся, почистил зубы. Да я, вроде, не сильно голоден. Где-то в кишках моего живота жалобно запищал голодный червячок.
– Твои проблемы. – сказал я и пошёл обуваться к входной двери. Из кухни за мной молча наблюдала Ирина. Дети дожёвывали последние макароны со сковородки. Если бы не дети, она бы проводила меня. А так молодец: дала слово – держит. Возле подъезда, вокруг отцветшей сирени кружилась бабулька и убирала мусор. Моя машинка стояла рядом. Я потёр ладони друг об друга:
– Ну, что, дорогуша, давай посмотрим на твою ходовку.
Встал на четвереньки и начал заглядывать за колесо. Лязг ножниц сзади. Почему-то первое, что пришло в голову – «обрезание». Не свойственно мне, я подскочил и ударился носом об зеркало заднего вида на двери. Кровь закапала сразу же. Но я повернулся в сторону лязга. Бабушка садовыми секаторами отстригала отцветшие кисти сирени, приводила куст в порядок. Да что это меня с самого утра так дёргает? Тряпочками из салона моей машинки я остановил кровотечение. Туда же назад они и вернулись. Потом постираю. Спиртом из бардачка оттёр от крови ладони. Опять занялся ремонтом машины. Вывернул колесо и начал осматривать. Детишки вышли на улицу погулять, мама отправила, пока занимается уборкой в квартире. Пока я ковырялся под машиной, они с помойки принесли свеже задавленную дохлую кошку и закинули её в багажник автомобиля, а сами пошли дальше гулять. Свой инструмент у меня находился на работе, потому, что там я обычно и занимался машиной. Того инструмента, который был в машине оказалось недостаточно и я решил скататься на работу. Не обходя машину сзади, закрыл багажник. Закинул инструмент на задние сиденья и поехал на работу. Ещё один отличный солнечный день.
По пути следования меня остановил патруль ДПС. Принюхиваясь в салон, лейтенант произнёс:
– Доброе утро. Лейтенант Митрофанов. Можно Ваши документы?
– Да, доброе. – я протянул ему своё водительское удостоверение.
Он поверхностно взглянул на них:
– А что у Вас в салоне спиртом пахнет?
– Я руки отмывал. Не выветрилось ещё.
Тогда лейтенант обратил внимание на едва видимые кровавые отпечатки рук на оранжевом кузове машины. Подозвал второго полицейского и обратился ещё раз:
– Заглушите, пожалуйста, двигатель и выйдите из машины. Свидетельство регистрации и страховку.
Лейтенант заглянул вовнутрь салона, где на задних сидениях красовались кровавые тряпочки:
– Будьте добры, откройте ещё багажник.
Я открыл багажник. Пол в нём был извазюкан кровью дохлой кошки, которая предательски лежала на самом видном месте.
– Жестокое обращение с животными… – произнёс лейтенант.
– Это не моё. – начал оправдываться я.
– Ну как не Ваша? Задавленное животное в багажнике, окровавленные тряпки в салоне, отпечатки рук с кровью. Можем экспертизу заказать…
– Офицер, отпечатки мои. Я сегодня разбил нос нечаянно, а вот этими тряпками вытирал.
– Допустим… Кошка чья?
– Не моя.
– Естественно, что не Ваша. Сбили где?
– Я не сбивал.
Офицер, молча, пальцем показал в сторону открытого багажника.
– Я не знаю, откуда она здесь. – испуганно произнёс я.
– Пройдёмте в машину ДПС.
Я покорно побрёл за ними. Усадили на переднее сидение:
– Вот алкотестер, дуйте в трубочку. Я скажу, когда хватит.
Я начал дуть. Когда воздух в лёгких уже был на исходе, и я натугой выталкивал остатки, офицер взял алкотестер в руки:
– Чисто…
– По-другому и быть не могло. Понимаете, я вообще не пью. – продолжил оправдываться я.
– Язвенник, что ли?
– Почему? Веду здоровый образ жизни.
– Ясно, значит, денег нет. Давайте Ваши документы.
Я протянул страховку и Свидетельство регистрации. Второй полицейский взял водительское удостоверение и начал пробивать документ на штрафы. Удивлённые глаза первого, оглядели свидетельство регистрации. Он засмеялся и показал компаньону, попутно разматывая скотч:
– Что это? Любите фигурным вырезанием заниматься?
– Это дети мои пошалили. – опять оправдывался я.
– Извините, конечно… Но мы вынуждены Вас задержать. У Вас какие-то маниакальные наклонности. Кошку переехали, кровью животного обмазали всю машину, ножницами документ изрезали. Это уже вердикт. Вы так не думаете? Вы понимаете, что в таком виде свидетельство регистрации не действительно? У него защитные голограммы на ламинирующем слое.
– Я… Честно… Это дети.
Тут полицейский, сидящий сзади, обрадовал:
– У вас ещё и права просрочены.
– Не может этого быть! У меня они до Августа действительны. – недоумевал я.
– Тогда скажите, пожалуйста: Август, какой по счёту месяц?
– Восьмой.
– А у Вас в правах шестой написан. Они уже неделю, как недействительны. – офицер протянул водительское удостоверение мне в руки.
Я глянул. Да, шестёрка стоит, только верхний хвостик длинноват:
– Тут хвостик длинный… Сильно на восьмёрку смахивает.
Офицер покачал головой:
– Вызываем эвакуатор. Машину найдёте после оплаты штрафов, замены свидетельства регистрации и прав на местной штраф стоянке. А пока составляем протокол.
– Ребят, может как-то по-другому можно решить?
– Предлагаете взятку?
– Если можно?
– Можно… Статью Вам припаять.
– Тогда нет.
– Раз нет, то пишем протокол.
Я закрыл глаза и сконцентрировался: «Этот день хороший. Всё само собой разрешится. Со мной не может ничего плохого произойти».
Лейтенант дописал протокол и ткнул ручкой мне в плечо:
– Вам нехорошо?
– Нет, – открыл глаза я: Всё просто отлично.
– Тогда, подпишите протокол и удачи Вам в ГИБДД.
Я подписал. Офицер протянул руку в мою сторону:
– Ключи от машины можно?
Я не стал их отдавать:
– Можно её другой водитель заберёт?
– Нет. Во-первых, в страховке указаны Вы один, а во-вторых, по протоколу, машина едет на экспертизу отпечатков пальцев и крови, прежде чем её отвезут на штраф стоянку. А ещё, я указал, что Вам необходимо пройти психиатра в центральной психиатрической больнице, в дополнение к медицинскому осмотру для получения нового водительского удостоверения. Для проверки Вашего психологического состояния нужен опытный специалист. Мы ведь должны волноваться и за других водителей.
Мне нечем крыть, я уже все бумаги подписал.
– Мне нужно вещи из машины забрать. – сказал я.
– Надо – значит надо. – глянул на меня инспектор.
Мы прошли к машине. Полицейские встали в стороне. Я открыл крышку прикуривателя и начал выцарапывать оттуда деньги, но они были так плотно втолканы, что вынуть их не получилось. И отвёрток никаких нет. Я ухватился за краешек последней тысячной купюры и потянул. Этот краешек в пять миллиметров по всей длине и остался у меня в руках. В мгновение у меня вскипело. Я со всей дури хлопнул водительской дверью и начал от злости пинать в переднее колесо.
– Эй! Стой! Успокойтесь. – подбежали ко мне полицейские.
– Извините. – остановился я: Вспылил немножко.
– И часто Вы такой агрессивный? – спросил лейтенант и положил руку на кобуру пистолета.
– Впервые.
– Я настоятельно рекомендую посетить психиатра в ближайшее время.
Полицейские вернули мне документы и распрощались. Я пошёл пешком в сторону дома. Благо недалеко живу. Сегодня суббота, а значит, если потороплюсь, то могу успеть пройти медкомиссию и попробую переделать документы на машину. А для этого деньги нужны. Я вернулся домой и вошёл на кухню к жене. Она сдвинула брови:
– Ты нашёл новую работу?
– Нет. Понимаешь…
Ирина перебила меня:
– Тогда какого хрена тебе тут нужно?
Я вышел за пределы кухни и с рубежа косяка двери:
– У меня машину забрали.
– А я тут причём? Звони в полицию.
– Полиция забрала.
– Значит накосячил.
– У меня в багажнике дохлую кошку в крови нашли и с документами не порядок.
– Зачем кошку в багажник закинул?
– Я не ложил.
– Ага… Она сама запрыгнула, спряталась. А когда ты закрыл багажник, сделала себе харакири.
– Да не знаю я, откуда она там взялась! Полицейские ещё отправили меня в психбольницу врача проходить.
– А вот с этим я с ними солидарна. Как тебе раньше права выдали?
Я не стал спорить:
– Мне денег надо на медкомиссию, на замену прав и свидетельства регистрации…
Немое молчание и прямой взгляд жены, пучком прожигал во мне дыру. Ясно. Тут денег мне не видать.
– Ну, я пошёл?
– Ага. – ответила жена: Удачи.
В голове я стал перебирать, где мне можно найти денег, до того момента, как родная Оксана вернётся ко мне. Друзья с работы? Да какие они мне друзья… Я с ними ни разу на посиделках не был. У них у самих зарплаты на месяц не хватает и они ещё у меня клянчат. У соседей? Так я Митяю сам должен. Схожу к бригадиру. Я ему помогал на работе машину чинить. Ну, уж он-то не откажет. И живёт в соседнем доме.
– Даниил Исаакович. – потревожил я бригадира, когда он открыл дверь в квартиру: Вы мне денег не займёте? Проблемы с машиной…
– Так вот вчера же зарплата была?
– Вчера продуктами закупились, а проблема сегодня всплыла.
– Ну, не знаю, я даже родственникам не занимаю. Могу под проценты дать, если ненадолго… Сколько надо?
– Тысяч пять.
Бригадир погладил себя по скулам:
– Такса по пятьсот рублей в день.
Я хотел сказать, что не согласен, но он сказал первым:
– Ну, нет – так нет. – стал закрывать дверь.
Больше вариантов взять где-то денег, у меня нет. У меня стоимость штрафстоянки раз в пять дороже обходиться будет. Я стал стучаться к нему:
– Я же не успел ответить.
Бригадир опять открыл дверь.
– Я согласен. – сказал ему я ему уже в лицо.
– Сейчас приду. – ушёл в квартиру он.
Через пару минут он вышел на лестничную площадку. Вынес деньги и листок с ручкой. Первым делом он вручил мне ручку и протянул бумагу:
– Пиши расписку, а то мало ли…
Я взял:
– Что писать?
Бригадир начал мне диктовать:
– Я… Такой-то, такой-то… Беру в долг у… Пишешь меня. Пять тысяч рублей. В качестве вознаграждения обязуюсь уплачивать комиссию в размере, пятьсот рублей в день. Поставь сегодняшнюю дату. Подпись.
Он взял у меня листок, глянул, что всё написал верно, и протянул мне деньги. Теперь медкомиссию! Недалеко располагалась частная клиника с возможностью прохождения комиссии без очереди. Вот туда я и прибежал. Быстренько прошёл её, заплатил и быстрее в ГИБДД. Там нарвался на одного из остановивших мою машинку полицейских. Я показал ему, что медкомиссия мною пройдена. На что он мне ответил:
– Я ведь Вам ясно дал понять, что Вам нужно будет пройти психиатра в центральной психиатрической больнице. Оплатить сегодняшний штраф, в три тысячи рублей и переделать свои документы.
– Три тысячи? За что?
– Почитайте протокол. Там всё написано. И пройдёмте со мной, я Вам выпишу направление в больницу, для прохождения психиатра. Там бесплатно, и сегодня работают до трёх дня.
Я застыл. Голова начала забиваться всяким хламом. У меня денег на всё не хватит! Я прошёл следом за полицейским. Он вошёл в кабинет и вышел с листком, который протянул мне:
– Можете идти. Ещё успеете.
– Командир, – с потёкшим, от перегрузки в голове, лицом, умоляюще посмотрел на него я: Мне бы ещё раз в мою машину попасть.
– Не могу помочь. Машину увезли на экспертизу.
Все надежды растаяли. Кто бы знал, в какое… я вляпался. Где ещё денег брать? Опять к этому «еврею»? А разве есть другой выбор?
Даниил Исаакович открывал передо мною дверь:
– Нет, сегодня деньги не принимаю. Завтра приходи. А лучше послезавтра.
– Мне бы ещё.
– Нет «ещё». У самого немного осталось.
– Но мне очень нужно!
– Сколько?
– Ещё пять…
– По восемьсот в сутки.
– Согласен. – даже не задумываясь выпалил я.
Опять та же процедура: расписка, деньги и свободен. На улице глубоко выдохнул, держа деньги в руках. Но это нисколько не помогло. На душе всё та же тяжесть. Нужно, как можно быстрее оплатить штраф, и в больницу. Я зашёл в банк. Голова не была свободна, она кишела моими тараканами. Среди народа прогуливался подозрительный типок, то и дело, заглядывая в сумочки, подглядывая в телефоны. Надо быть с ним на стороже. И деньги поглубже спрятать в карманы. Очень быстро подошла моя очередь. Кассиру я оплатил сегодняшний штраф, и начал складывать сдачу в карманы. Когда поднял голову, передо мною стоял этот типок, поглядывая на шевелящийся от моей руки карман:
– Много у тебя там?
Я перепугался:
– Чего?
– Денег, конечно.
– А Вам какое дело?
– Да, нет, просто…
Он отошёл. Я, не вынимая рук из кармана, и оглядываясь на него, вышел на улицу. Так, нужно в больницу. Срочно! Психиатрическая больница находилась за городом, добраться можно только на автобусе. И до остановки пару кварталов пешком. Я направился в нужную сторону. В затылке запекло. Неужели жена меня прожигает? Обернулся. Нет, жены нет. Но есть тот типок. Он, прячась, идёт за мною. Что ему от меня надо? Я ускорил шаг. Магазины, клумбы, газоны. Оглянувшись в очередной раз, я не обнаружил этого типка позади. Где он? Куда пропал? Может, ему просто было немного по пути со мной? Я повернулся идти дальше. А он стоит передо мной. Меня так передёрнуло от страха!
– Ааа! – само вырвалось у меня и проходящие мимо меня люди даже оглянулись в мою сторону.
– Ты чего пугаешься? – спросил у меня он.
– Ты кто? – ткнул в него пальцем я.
– Белочка. – спокойно ответил он.
– Какая?
– Твоя.
– Спасибо, но мне не нужны домашние питомцы. Я понимаю, что у Вас с головой не порядок. Просто не надо за мной идти.
– Я думал, что пригожусь тебе. Сегодня плохой день. Могут и змеи встретиться.
– Какие змеи? В нашем регионе змеи не водятся.
– Вон одна ползёт.
Я посмотрел в сторону, куда указывал его палец. Там действительно ползла большая гадюка в мою сторону. Подвизгивая я начал отпрыгивать в сторону газона, а та продолжала меня преследовать. Люди смотрели на меня, как на полоумного. Я поднял глаза на них, а когда опустил вниз, змеи уже не было. Что за глюк? Вот такого точно со мной не было никогда. Я огляделся. Змеи и след простыл. А предо мной опять этот типок.
– Мужик, – уже с интонацией играющих нервов, обратился я: отойди. И пожалуйста, не надо за мной ходить.
– Хорошо. – ответил он и отодвинулся с дороги.
Я прошёл мимо него и продолжил путь. Вот сижу я на сидении в нужном мне автобусе. Народу почти нет. На следующей остановке в автобус заходит тот типок и садится рядом.
Мой лоб, вместе со щеками, начали разогреваться:
– Мужчина, я попросил Вас не ходить за мною!
Смолкли разговоры в автобусе и все обернулись в мою сторону. Тишина заставила меня отвлечься, и нужно было что-нибудь произнести:
– Извините, если помешал кому.
Типок приблизил ко мне лицо:
– Извиняю. Я, кстати не за тобою шёл. Я к себе еду.
В лицо из его рта пахнуло нечищеными зубами.
– Фу. – отмахнул рукой воздух от себя я и отвернулся к окну.
Ладно, едь. Побыстрее бы от тебя избавиться. На всякий случай руку держал в кармане с оставшимися деньгами. Но мы проехали одну остановку – он сидит. Две, три, семь… Выехали за город. А он всё сидит. Следующая моя остановка. Типок сам встал и пошёл к двери. К себе он ехал… Ага. Тут только психушка с больными. Ааа, тогда понятно. Он же ненормальный. Я следом за ним вышел из автобуса. Одинокая дорожка вела через лесной массив с густым кустарником к больнице. Нет, дорогой, с тобой рядом я не пойду. Мало ли, что у тебя на уме. Я постоял немного на остановке, чтобы тот ушёл подальше, а потом направился по этой дорожке в больницу. Прошёл метров триста. Позади меня послышались шаги. Я оглянулся. За мною впритык шёл этот типок. Сердце оборвалось и начало шалить.
– Что? – отреагировал он: Поссать нельзя?
Затем обогнал меня и, не оборачиваясь, продолжил путь. Сегодня и вправду плохой… Нет, это ужасный день! Инфаркта мне ещё сегодня не хватало. Я подождал, пока сердце успокоилось, и только потом пошёл в больницу.
Обычное трёхэтажное здание старого типа, пошарпанная табличка с названием около входа. Всё выглядит в лучших традициях знаменитых ужастиков. Чуть дальше пятиэтажный корпус для «постоянных клиентов» этого заведения. Я вошёл в больницу. Тишина. Никого. И где этого доктора искать? Я шёл вдоль кабинетов и в каждый пытался открыть дверь. А двери все закрыты. Повернув за очередной угол, наткнулся на этого типка на скамейке. Сердце ускорило свой темп. В закрытом помещении, с закрытыми дверьми и без намёка на людей мне было некомфортно наткнуться на него. Он глянул на меня и встал со скамейки. Сердце ускорилось ещё и начало сбоить.
– Я могу помочь? – с оттенком загробного мира в голосе произнёс он.
– Мне к специалисту назначено.
– К какому? Тут их много.
– Психиатр.
– Я так и подумал. А то ты какой-то нервный.
Я промолчал. Зачем на психа реагировать.
– Возвращаешься назад. – продолжил он: Напротив выхода лестница. Второй этаж. Врач примерно надо мной находится.
– Понял, спасибо. – поблагодарил я и пошёл в обратную сторону. Хорошо, что назад. Пройти дальше за него у меня бы не хватило смелости.
– Опасайся монстров, – сказал вдогонку он мне: не заходи на верхний этаж.
По лестнице я поднимался с тугой кашей в черепной коробке. И как-то в голове у меня не отложилось, сколько я уже прошёл. Ну, раз здание трёх этажное, то явно не выше третьего. Лестница закончилась. Наверное проскочил… Позади за мной кто-то поднимался. Тяжёлые и медленные шаги. «Только бы не этот типок!» – мелькнуло в голове, и я выглянул в пролёт посмотреть, кто там идёт. Там шёл не этот типок… Что-то более страшное. Лысая голова со шрамами. Когтистые руки свисали ниже колен. Голый торс и джинсовые шорты. Бледная кожа. Клиентов конечно тут вряд ли выпускают загорать на улицу. Но эта кожа уж очень бледная, и даже синевой отдаёт. Это нечто глянуло на меня своим лицом. Да зомби в ужастиках и те лучше выглядят. Я перепугался не на шутку. Спускаться прямо к нему? Да ни за что! Что там «моя белочка» говорила про монстров? Опасаться? Я поспешил в коридор. Вокруг запертые двери и скамейки. Полумрак неработающих лампочек. Не одна же в здании лестница. Где-то ещё должна быть. Пробежал один поворот. За вторым в мою сторону шло такое же нечто. Неужели это тот же? Я не хочу, чтобы меня съели! Побежал в обратную сторону. Из-за первого поворота появилась рука первого монстра. Я метнулся в закуток с двумя кабинетами в обратную сторону. Тут двери тоже закрыты. Стоит лавочка. Я упал на пол и закатился под неё. Пол из досок. Много грязи и пыли. Притих. Шаги приближались с двух сторон. Пыль начала щекотать мой нос. Только бы не чихнуть. Первый монстр, со стороны лестницы, дошёл до моего закутка и остановился. Может он что-то почуял? Назревало напряжение, и взрыв в нервной системе был неизбежен. Монстр продолжил своё движение по коридору. Но мой нос не выдержал. Я громко чихнул. Что тут непонятного? Он сейчас вернётся! Я выскочил из-под лавочки и выбежал из закутка. С двух сторон от меня стояли лицом ко мне эти монстры. С тонким женским визгом я шустро проскочил мимо одного в сторону лестницы, по которой поднимался сюда и бросился убегать. Вот она лестница. Спуск, второй этаж. Никто больше не попался. За вторым поворотом толпа пациентов в угловой кабинет. Я, отряхивая свою одежду от пыли:
– Все к психологу?
Молчание.
– Ладно… Кто крайний?
Опять молчание. Из толпы выходит «моя белочка»:
– Ты где ходишь? Я тебе очередь занял.
– И за кем я?
– Держись меня, я скажу.
Хорошо. Время почти два часа. Надеюсь, что за час пройду. Присел на лавочку ждать своей очереди. Минут через пятнадцать выходит врач, смотрит на меня:
– Есть желающие?
Типок стоит. Не лезу и я. Врач зашёл обратно в кабинет. Никто и не попытался войти.
– Может, я зайду? – спросил у типка я.
– Рано ещё. Ты же тут не один.
– Так никто не хочет заходить.
– Давай, если ещё раз врач выйдет, и никто не пойдёт, тогда зайдёшь.
– Договорились.
Сижу, жду. Время без пятнадцати три. Периодически поглядываю на часы, свербит во всех местах от нервов. Врач опять вышел. Смотрит прямо на меня:
– Вы ко мне? Заходите. – и опять зашёл в кабинет.
Вся толпа стоит. Я пожал плечами:
– Ладно, я пошёл.
Только я стал подходить к кабинету, вся толпа ринулась вперёд меня:
– Куда без очереди? Самый умный?
Остановился я. Остановились и остальные. Дубль два: такая же ситуация. Сами не идут и меня не пускают. Так никто и не зашёл. Время тикает. Уже бес пяти… Доктор выглядывает из кабинета:
– Через пять минут я ухожу.
Пока дверь открыта, я ринулся к нему, расталкивая в стороны, сжимающую меня толпу. Просочился, успел. Отдал доктору листок из ГИБДД. Доктор прошёл к столу и сел. Я же расположился на кушетке около входной двери. Ступня ноги нервно постукивает по полу туфлей. В дверь вошёл типок и сел рядом, ближе к двери:
– Что меня не подождал?
– Тебя дождёшься…
Доктор оторвал свой взгляд от заполняемого журнала:
– Что Вы сказали?
– Да я не Вам… – тихо произнёс я.
Доктор не понял, но спросил другое:
– Вы, почему так долго не заходили? Я вроде не страшный…
– Там очередь. Никого не впускали.
Доктор опять не понял. Он подошёл к двери и приоткрыл её. А там никого, тишина. Доктор закрыл дверь и вернулся к себе на место. Типок начал улыбаться и корчить врачу рожицы.
– Перестань! – сказал я типку: А то врач подумает, что я такой же, как ты.
Доктор, наблюдая за мной:
– Вы с кем разговариваете?
– Да вот, со знакомым. – отвлёкся на доктора я, а когда повернулся обратно, типка уже не было рядом.
– И где же он?
– Только что тут был.
– Не знаете, как его звали?
– Не знаю. Сказал что он моя белочка.
Доктор засмеялся. Меня это взбесило:
– Вы что, считаете, что я Вас обманываю?
– Нет, почему же… Вы замарались сильно. Где-то упали?
– У Вас на третьем этаже от монстров под лавочкой прятался.
– И откуда они у нас? Белочка подсказала?
– Да, она. Подождите, не надо только меня в дурачки записывать. Я их сам видел! Пойдёмте, я Вам их покажу.
– Я Вам верю. – не отрываясь от записей в журнале проговорил врач.
– Так! – вскипел я: Вы, что о себе возомнили? Я честный интеллигентный человек. Что Вы там пишите?