Павел Сурков
Queen. Фредди Меркьюри: наследие
Прощание
Смерть Фредди, конечно же стала новостью номер один во всех таблоидах. Сказать, что это было неожиданно – несколько неверно. После заявления Фредди всем стало очевидно, что конец близок, хотя, конечно, мало кто мог предположить, что эта близость столь краткосрочна. «Мы полагали, что Фредди дотянет до Рождества,» – эту фразу будут повторять многие близкие музыканта, включая даже Брайана Мэя, но чуда, увы, не случилось.
В своей предыдущей книге я уже писал о странных расхождениях в описании последних часов жизни Фредди, поэтому повторяться не хотелось бы. Отмечу лишь одно – у нас есть как минимум три весьма противоречивых свидетельства о его уходе – от Питера Фристоуна, Джима Хаттона и Дэйва Кларка (при том, что рядом с умирающим Фредди в момент кончины находился именно Кларк, а не Фристоун и Хаттон, которые были заняты работой по дому). «Он просто заснул,» – коротко прокомментировал трагические обстоятельства Дэйв Кларк, человек, которого невозможно заподозрить ни в малейшей предвзятости или заинтересованности в искажении событий.
Почему я столь комплиментарно отзываюсь о Дэйве Кларке? Да просто потому, что он – один из немногих близких людей Фредди, кто сохранил порядочность и вообще не дал ни единого развернутого комментария, хоть как-то касающегося подробностей личной жизни Фредди! Впрочем, это было вполне предсказуемо. Именно Кларк оказался одним из немногих людей, кто увидел во Фредди в первую очередь невероятно талантливого музыканта, а не добросердечного мультимиллионера или экстравагантную рок-звезду. Их сотрудничество при работе над мюзиклом “Time” сложно назвать стопроцентно успешным: сама постановка не оказалась хитом, даже несмотря на то, что в ней участвовали такие звезды как Клифф Ричард и Лоуренс Оливье. Но в ходе работы над мюзиклом Фредди получил очень важный опыт – Кларк работал с ним не просто как с приглашенной звездой, а как с музыкантом, чей талант способен усилить постановку. Во время немногочисленных интервью по поводу работы над спектаклем Фредди действительно расцветает – впервые журналисты не лезут в его личную жизнь, не муссируют слухи, а говорят с ним о музыке, о творчестве. И вот тут Фредди раскрывается по-настоящему: он рассуждает о том, почему его заинтересовал проект с Кларком – что это новое слово в театральном искусстве, которое объединяет футуристические декорации, голографическую проекцию Лоуренса Оливье, ну и, конечно, яркие музыкальные номера.
Про “Time” снят довольно неплохой документальный фильм[6], в котором дифирамбы постановке поют такие звезды как Вупи Голдберг, Йэн МакКеллен, Элтон Джон и даже Джин Симмонс. И, конечно, все, как один отмечают прекрасную и мощную работу Фредди в записи саундтрека (сам Фредди лишь один раз принимал участие в постановке мюзикла в качестве специально приглашенной звезды). Правда, жаль, что этот документальный фильм появился только сейчас – во время своей демонстрации на сцене мюзикл отнюдь не был столь ярко освещаем прессой, что безусловно повлияло на его относительно быстрое закрытие.
Естественно, что Фредди и Дейв сдружились. Кларк ничего не требовал от Меркьюри, им просто нравилось общаться, и Дэйв был одним из тех людей, кто в последние месяцы фактически дежурил у постели умирающего друга. Собственно, задача была трагична и проста: мы рождаемся и умираем в одиночку – и все, что можно было сделать для Фредди, это не оставлять его одного. Просто поддержать его в момент ухода, который мог настать в любую секунду. И Дэйв Кларк оказался рядом.
Он мог бы, конечно, тоже издать очередные «мемуары близкого друга» или стать центральным персонажем очередного фильма, посвященного памяти Фредди. Но Кларк порядочен – он не участвует во всей посмертной вакханалии и ограничился лишь рядом скупых, но искренних комментариев. Пожалуй, в этом и есть наилучшая реакция на произошедшую трагедию: отвечать коротко, но емко, не вдаваясь в подробности и уж точно не выпячивая собственной значимости.
Похороны Фредди прошли в обстановке не столько секретности, сколько некоторой интимности. То, что во время похоронного обряда были использованы элементы зороастрийской поминальной службы, не вызывало ни у кого возражений – да, родители Фредди придерживались именно этой веры.
Но все-таки с похоронами Фредди связано несколько загадок, разгадать которые (а вернее – предложить версии их разгадок) мы с вами попробуем.
Первое. Собственно, кремация. О своем желании быть кремированным Фредди Меркьюри сообщает в своем завещании напрямую. Но как же зороастриец (пусть и не практикующий веру предков, но явно ее придерживающийся) мог пойти на такое решение? Ведь у зороастрийцев огонь священен, осквернять его кремацией невозможно ни в коем случае.
Зороастризм – религия древняя и, хоть это может показаться странным, довольно гибкая. Именно адаптация к новым традициям и даже к другим вероучениям и позволила зороастрийцам сохранить свою веру, пронеся ее в фактической постуларной неприкосновенности сквозь тысячелетия. Тому пример и соединение зороастризма и христианства – как я уже обращал внимание в предыдущей книге, волхвы с Востока, пришедшие к младенцу Иисусу – не кто иные как именно зороастрийские жрецы. Соответственно, и современные погребальные традиции (в том числе и распространенная, даже привычная в Европе кремация) принципиально воспринимаются зороастрийцами. Желательно, конечно, при этом захоронить прах покойного все в той же «Башне молчания» – специальном месте, где зороастрийцы оставляли тела умерших, чтобы птицы, звери и естественные природные условия завершили все необходимое с бренным телом. Кстати, одна из таких башен и по сей день действует недалеко от Бомбея.
Итак, Фредди кремирован. Но куда же все-таки делся его прах? Кто забрал урну из крематория? Где же последнее пристанище великого музыканта?
Отсутствие могилы у всемирно знаменитой рок-звезды – вещь не уникальная. Например, никто не знает, где могила Джона Леннона: Йоко Оно забрала прах музыканта из крематория, но где он нашел свое последнее пристанище – не знает никто. Прах Джорджа Харрисона развеян в Индии в месте слияния Ганги и Ямуны. Также развеян и прах Дэвида Боуи.
Что касается праха Фредди – то версий в отношении него существует великое множество. Самая идиотская принадлежит Джиму Хаттону – в интервью The Telegraph он сообщил, что прах Фредди, по всей вероятности, зарыт в саду Гарден-Лодж, «у подножия плакучей вишни с видом на весь сад[7]». Другие версии изложены в книге Лесли-Энн Джонс – вот, что там говорится: «Про прах Фредди чего только не рассказывают. Кто-то верит, что его развеяли над озером в Монтре. Другие говорят, что его развеяли на берегах Занзибара, чтобы прах Фредди поглотил океан; или отправили индийской тетке Фредди Шеру, погребли под вишневым деревом в Гарден-лодж, наконец, захоронили на кладбище Бруквуд в Сюррее, частью которого ведают религиозные парсы. Одноклассница Фредди Гита Чокен, учившаяся вместе с ним в Панчгани, настаивает на последней версии. Когда она впервые посетила это кладбище, где покоится ее отец, она разговорилась со сторожем. «Прах рок-звезды Фредди Меркьюри покоится здесь, в общем захоронении», – сообщил он ей.
– Я была потрясена этим совпадением, – вспоминала Гита. – Он никак не мог знать, что я когда-то училась с Фредди, а обман не сулил никаких выгод. Представляете – мой школьный товарищ, которого я не видела столько десятилетий, покоится прямо здесь, рядом с моим отцом. Не думаю, что сторож, тоже парс, стал бы лгать о таких вещах. Удивительное событие[8]».
Впрочем, эту версию Лесли-Энн Джонс сама же опровергает ровнехонько в следующем абзаце: «Я не стала рассказывать Гите, что когда сама посетила указанное кладбище, сторож рассказал мне ту же в точности историю. Я тогда подумала, что это, должно быть, очередная уловка, чтобы сбить фанатов с толку».
И вот на этом «свидетельстве» надо остановиться несколько подробнее, чтобы понять, как же сегодня делаются биографии Фредди Меркьюри – вернее, как они стали создаваться после его смерти. Книга Лесли-Энн Джонс, впервые вышедшая в 2011 году и выдержавшая с тех пор несколько переизданий, славится как одна из лучших биографий Фредди, написанная непредвзято и «максимально правдиво» (некоторое время она даже продавалась на официальном сайте Queen). Да и сама Лесли-Энн Джонс работала с Queen во время их расцвета, была аккредитована на концерты, брала интервью у всех участников, в том числе и у Фредди (с описания одного такого интервью, на который она, конечно же, не захватила диктофон, так как это в те времена было «не принято» – книга и начинается). Но вот ведь незадача: уже на основе этих трех абзацев можно следить о «подлинности» и «истинности» этого сочинения.
Начнем с главного. Школа Святого Петра в Панчгани, где учился Фредди Меркьюри, это… интернат для мальчиков. Никакой «одноклассницы» Гиты там не могло быть и в помине. Может быть, конечно, была девочка, с которой маленький Фредди играл еще до того, как пошел в школу, вполне возможно, что ее действительно звали Гита Чокен – но вот то, что ее можно представлять как «одноклассницу по Панчгани» – это не выдерживает даже минимальной критики.
Впрочем, сама Лесли-Энн Джонс поправляется в книге: мол, на самом деле Гита не была «одноклассницей», она лишь занималась с Фредди в хоре, а сама училась в соседней школе для девочек, дружественной со школой Св. Петра. Но вот эта вопиющая небрежность, невероятная подтасовка разнообразных фактов в угоду какому-то странному, непонятному мифу (а, может быть, как раз и понятному) – все это то, что характеризует и книгу Джонс, и многие другие «биографические» книги о Фредди Меркьюри.
Но вернемся к истории с похоронами Фредди. Джонс приводит далее свидетельство «самого близкого друга» покойного – уже знакомого нам Питера Фристоуна. Вот оно:
«Питер Фристоун не стал подтверждать ни одну из версий.
– Я просто не знаю и не буду говорить. Думаю, скорее всего, прах разделили на несколько частей, часть получила Мэри, часть – родители… Наверняка знают только они».
Отлично, запомним это. Итак, в 2011 году Фристоун подтверждает, что не в курсе, кто забрал прах Фредди и какова его судьба. Однако спустя несколько лет он кардинально меняет свое мнение: то ли что-то всплыло в памяти, то ли он просто позабыл, что и кому говорил. Но факт остается фактом – на официальном сайте Меркьюри (freddiemercury.com) много лет существует раздел «Спросите Фиби», где любой желающий может задать вопрос мистеру Фристоуну («Фиби» или «Феб» – это его дружеское прозвище, которое дал ему Меркьюри, обожавший давать разные смешные клички своим друзьям и приятелям). И вот про судьбу останков Фредди его спросили уже в августе 2014 года. И Фристоун отвечает уже совсем другое: «Насколько я знаю, есть один человек, который знает точное местонахождение праха Фредди, и это то, чего он сам хотел[9]».
Странно, правда? Сперва Фристоун не хочет ничего говорить, так как ничего не знает и вообще не в курсе, может быть, прах разделили на несколько частей и так далее. А спустя три года он уже уверенно говорит, что о судьбе праха знает лишь один человек. Но кто же это?
В упомянутой книге Ричардса и Лэнгторна безапелляционно заявляется, что этот человек – Мэри Остин, причем та не слишком внимательно отнеслась к судьбе останков любимого: «Мэри была также ответственной за место погребения Фредди. Фредди возложил на нее эту ответственность и заставил пообещать, что она никогда никому не расскажет, где будет спрятан его прах. «Я очень небрежно обращалась с ними (подразумеваются, видимо, останки Меркьюри – прим. авт.), – сказала Мэри в интервью в 2000 году. – На некоторое время я просто оставила их в часовне. Я знала, что на мне лежит эта ответственность, но я не могла заставить себя окончательно расстаться с ним. Я должна была сделать это сама, как он просил, и держать это в секрете[10]». Кстати, эти слова Мэри – часть ее интервью Дэвиду Уиггу, одному из немногих журналистов, с кем Фредди приятельствовал и дал ему несколько обстоятельных интервью. Вот только, когда из этих интервью была слеплена и опубликована прижизненная статья – она опять получилась поверхностной и неглубокой, что чрезвычайно расстроило Фредди, и его отношения с Уиггом охладились. Чуть подробнее об этом – мы тоже расскажем ниже.
Итак, что мы имеем? Питер Фристоун говорит, что о судьбе праха знает лишь один человек, Мэри Остин недвусмысленно дает понять, что этот человек – она сама. Вот только прямая проверка фактологии событий дает нам невероятную пищу для размышлений.
Дело в том, что данные обо всех кремациях в крематории Западного Лондона открыты, и любой желающий может с ними ознакомиться. В регистрационной книге за ноябрь 1991 года имеется запись за номером 59700 от 27 ноября 1991 года. И – внимание, процесс кремации заказывал… Питер Фристоун, персональный ассистент покойного! И именно он забрал урну с прахом на следующий день после кремации – об этом свидетельствует запись от 28 ноября в этой же строке. Правда, в соответствии со счетом похоронной компании John Nodes счет за похоронную службу должен быть выставлен не мистеру Фристоуну, а компании Queen Productions, но уж в этом-то ничего нелогичного нет.
Итак, мы имеем довольно странное положение вещей: Питер Фристоун занимается всеми вопросами похорон Фредди, получает в крематории его урну с прахом, а затем (правда, спустя несколько лет) все «близкие друзья» начинают усиленно путаться в показаниях: то урну забрала-не забрала Мэри, то прах «разделили», то его зарыли под вишневым деревом в саду…
С одной стороны, это, конечно, может служить подтверждением того, что друзья Фредди хотят сохранить в тайне место его упокоения и сознательно путают журналистов и поклонников. Но зачем ради этого городить откровенную ложь, которая может быть проверена достаточно быстро всеми желающими? Причем – эта ложь возникает не сразу, она возникает постепенно, спустя почти десятилетие после того, как Фредди Меркьюри ушел из жизни.
Потому что за эти десять лет настоящий Фредди Меркьюри исчез из памяти людей, а его место занял совсем другой человек, несколько похожий на реального Фредди, но на самом деле – не имевший к нему ни малейшего отношения. Именно поэтому нам стоит понять, что происходило и с наследием, и с биографией Фредди. И, может быть, именно тогда нам и станет ясно истинное значение того, что же Меркьюри нам оставил – в первую очередь в области культуры, а вовсе не в отношении каких-то социальных преобразований. Но для этого, увы, придется разобраться с тем, что же стали говорить о Фредди сразу же после того, как даже его тело исчезло из этого мира.
