Павел Павлович Кантур
Оставь ночь для меня
Нина проснулась, дезориентированная, на большой мягкой кровати в прекрасно обставленном гостиничном номере. Она приподнялась и огляделась, пытаясь вспомнить прошедшую ночь. Она была обнажена; ее одежда с предыдущего дня была аккуратно повешена на спинку стоящего рядом стула, но она не помнила, чтобы делала это. Она была одна в комнате; никаких признаков присутствия кого-либо из гостей. Она подошла к окну и немного раздвинула тяжелые шторы, глядя на город в лучах утреннего света. Глядя на проплывающие внизу здания, она начала вспоминать предыдущий вечер…
Встреча в рекламном агентстве затянулась допоздна. Обычно ей нравилось проводить мозговые штурмы в начале рекламной кампании, но эта встреча была более напряженной, чем обычно, потому что днем ее команда представила клиенту свои лучшие идеи, и все они были решительно отвергнуты, что заставило их вернуться к чертежной доске, в буквальном смысле слова. Что еще хуже, клиент не имел четкого представления о том, чего он хочет, но, очевидно, твердо знал, чего он не хочет, поэтому у них не было никаких ориентиров для работы, кроме попыток придумать различные креативные способы продвижения электрических грелок. Все свелось к тому, что у них появился говорящий талисман с хвостом из электрического шнура, когда в десять часов вечера они решили завязать с этим делом.
После семи вечера из города в пригород ходил только один поезд в час, а она как раз опоздала на 10-й; ей придется убить почти час, прежде чем она сможет сесть на 11-й. Трое ее сослуживцев собирались не ждать, а взять такси; они предложили ей втиснуться в машину, но это показалось неудобным. Ее подруга Мелани жила в центре города и предложила ей переночевать у нее, но Нина просто хотела пойти домой, покормить рыбок и расслабиться перед каким-нибудь ночным сериалом. Ничего личного, просто она хотела на ночь оставить в покое работу и все, что с ней связано, включая коллег.
Нина шла к железнодорожному вокзалу, разглядывая витрины различных магазинов, и думала, что в ожидании заглянет куда-нибудь перекусить – дальше по улице было несколько ресторанов. Она прошла мимо здания с отражающей поверхностью и остановилась, чтобы осмотреть себя. Ей показалось, что она выглядит очень усталой, но в целом неплохо: густые темные волосы блестящими волнами рассыпались по плечам, подчеркивая бледность кожи и ярко-зеленые глаза, окаймленные темными ресницами.
А эти ярко-красные губы! В тот день она попробовала новую помаду, которая должна была держаться весь день, не размазываясь и не тускнея, и ей было приятно видеть, что она хорошо держится, по-прежнему блестящая и аппетитная, как свежая сочная клубника. Она даже забыла, что носила его, поэтому то, как он выглядел в свете фонарей, как сексуально и романтично подчеркивал ее темные волосы и бледную кожу, стало для нее приятным сюрпризом. Она удивилась, почему прохожие-мужчины, казалось, смотрят на нее с одобрением. В остальном она не выглядела вызывающе: поверх простого черного платья и чулок на ней был надет бежевый плащ, застегнутый на все пуговицы и подпоясанный, чтобы отгородиться от вечернего тумана. Ансамбль дополняла пара черных кожаных сапог. Они были несколько сексуальными, с трехдюймовым каблуком, но не возмутительными. Ходить в них было достаточно удобно.
Она услышала, как кто-то прочистил горло у нее за спиной, и, обернувшись, увидела приближающегося по тротуару мужчину. Когда он проходил мимо, они обменялись взглядом, который пронзил ее, как электрический разряд – настолько он был неожиданным и сильным. Он был неоправданно красив: густые темные волосы, ярко-голубые глаза с темными ресницами, крепкая челюсть, обрамляющая полные, чувственные губы. Он улыбнулся ей, и его пристальный взгляд заставил ее ослабеть. Ей стало стыдно за свою реакцию на этого великолепного мужчину, и еще ей стало стыдно за то, что она даже не заметила его в отражении зеркального окна – должно быть, она действительно смотрела на себя, подумала она, слегка покраснев от смущения. Она даже не услышала его шагов, пока он не прочистил горло и не вывел ее из задумчивости.
Он продолжал идти, хотя и несколько медленно, и она наблюдала за ним, когда снова начала идти. Он свободно и уверенно размахивал руками, в них не было ни газет, ни портфеля, но он был безупречно одет в темный костюм и свой собственный тренч, серый, который он носил не расстегнутым. Когда он шел по улице, она распускалась вокруг него, напоминая накидку. Она восхитилась шириной его плеч. Он был высок – может быть, метр восемьдесят два или метр три – и выглядел крепко сложенным. Она фантазировала о нем, представляя, как он поворачивается при ее приближении, неожиданно берет ее за руки и прижимает к стене, страстно целует, настойчиво прижимаясь к ней всем телом, прижимает ее к себе, а его руки произвольно бродят по ее телу, не обращая внимания на взгляды прохожих…
Она покачала головой, краснея от своей распущенной фантазии. После переезда Марка в Сиэтл она пыталась поддерживать отношения на расстоянии, но в лучшем случае это было полусерьезно; в любом случае, еще до его отъезда они были скорее комфортными, чем серьезными. Она не испытывала мужских прикосновений уже несколько месяцев, и кто знает, когда в последний раз она испытывала настоящее желание? Продолжая идти за смуглым красавцем, она поняла, что ее трусики стали влажными от возбуждения. Ей бы не помешала ночь жаркого, безудержного секса… с совершенно незнакомым мужчиной? Какая мысль.
