Павел Павлович Гусев
Сказочные истории о зверушках и ребятушках
«Братик»
Маленького Ежонка, у которого появились крохотные иголочки, мама Ежиха решила отпустить погулять на поляну.
– Не хочу я один гулять! – сказал он., – Вдвоем веселее, вот если бы у меня был братик!
– Скоро будет у тебя братик, а пока погуляй один, – засмеялась мама.
Идет Ёжик грустный, ворчит, сам с собой разговаривает:
– Бабочки вдвоём играют. Птички друг за другом летают, муравьи – и те гурьбой ходят, только я один.
Шёл он, шёл и наткнулся на что-то круглое, словно маленький Ёжик клубочком свернулся, только без иголочек. Ежонок помнил, что тоже родился гладкий, иголочки только недавно стали расти у него.
– Вот и братик мой нашёлся! – счастливо воскликнул Ежонок и радостно забегал вокруг него. – Мама мне сказала, что ты скоро появишься.
– Я тебе совсем не братик. Я – Гриб-дождевик, – недовольно пробубнил шарик.
– Ты со мной пошутить хочешь? – не поверил Грибу Ежонок.
– Я не шучу, – продолжал Гриб, – но поиграю с тобой с удовольствием, только сдвинуться с места не могу, в ямку попал.
– Я тебе помогу выбраться. Ежонок подтолкнул Гриб, и тот покатился мимо пушистых елочек по полянке, усыпанной колючими иголками. Ежонок вприпрыжку бежал за Грибом. Так они бегали долго и весело. Устали, остановились передохнуть.
Глядит Ежонок на Гриб, глазам своим не верит: «Пока мы играли, у него иголки выросли, а еще говорил, что Гриб! Как хорошо он со мной пошутил». И радостно закричал:
– Мама, я братика нашёл!
Пришла Ежиха, поглядела на Гриб, облепленный елочными иголочками, улыбнулась и сказала:
– Вот и замечательно, теперь у меня два сыночка.
Дом
Возле маленького озерца на одном бережку жила Утка, а на другом – Лягушка. Озерцо было чистое, тёплое, и они в нём с удовольствием плавали и купались.
Но прошло время, и они при встрече стали ссориться.
То Утка ругала Лягушку:
– Ты меня всю ночь будишь своим ква-кваканьем!
А то Лягушка на Утку напускалась:
– Я только днём вздремну, ты меня пугаешь своим кря-кря-каньем!
И чем дольше они ссорились, тем сильнее желали друг другу беды:
– Чтоб ты без воды осталась! – кричала Утка.
– Чтоб у тебя солнце всю воду высушило! – шумела Лягушка.
Забыли они, что озерцо-то у них общее.
А Солнышко тут как тут – услышало, что его просят всю воду высушить, и стало своими горячими лучиками озерцо испарять. Скоро на его месте одна сухая земля осталась, которая когда-то дном была. Испугались Утка и Лягушка, уселись возле бывшего бережка, смотрят перед собой, где их озерцо было, переживают: теперь ни покупаться, ни с рыбками поиграть, да и просто водицы попить негде.
– И зачем мы ругались, зачем беду накликали?
Загоревали и взмолились:
– Озерцо, вернись к нам! Обещаем, что будем жить дружно!
В это время пролетала над ними туча. Она как раз дождиком поливала все засушливые места: поля, луга, леса. И их озерцо вновь наполнила водой. Утка от радости закрякала, Лягушка заквакала, и они рядышком поплыли по озеру, говоря:
– Хорошо, что тучка не догадалась, почему в озерце вода пропала, а то бы не дала нам её снова. Теперь мы никогда ссориться не будем. Озерцо ведь наш общий дом!
Буль-буль
Маленький Енот увидел ночью в лужице небольшое золотистое отражение луны, движущееся по воде, и поинтересовался:
– Тебя тоже мама гулять отпустила одного, как и меня? Давай тогда дружить и играть вместе?
Но золотистый блик молчал. Енот дотронулся до него лапкой. Водная гладь зашевелилась и ответила: «Буль! Буль!»
– Так тебя зовут Буль-буль! – радостно воскликнул Енот и шлёпнул по лужице сильнее. Золотистые круги разбежались по ней от края до края, засверкали блестящие лучики, и опять громко раздалось: «Буль! Буль!»
Енот еще несколько раз ударил по воде. Ему было очень весело, и Буль-булю тоже, видно, нравилось.
– Как мы с тобой хорошо играем! – радовался Енот.
Но вскоре луна скрылась за облачком, и Буль-буль куда-то исчез.
– Наверно, он со мной наигрался и домой убежал, – решил Енот. – Мне тоже пора отдохнуть, а завтра опять с ним увидимся.
С тех пор Енот каждую ночь встречался с Буль-булем и они весело проводили время.
Однажды Енот пришел к лужице после жаркого дня и не увидел её там. И Буль-буля тоже не было видно. Енот не догадывался, что это солнышко всю лужицу высушило. Он подумал, что Буль-буль не хочет с ним больше играть. Енот расстроился, что дружба так быстро закончилась, загрустил и медленно побрёл домой. Гулять одному ему не хотелось.
Лёг он в постельку, не спится ему, а тут еще дождь пошёл, стучит по дому. Может, и вздремнул бы Енот, но тут услышал знакомое: «Буль! Буль!» Обрадовался, выскочил из дома, а там прямо перед входом большая лужа, а в ней – Буль-буль, ярко сияющий, с нетерпением ожидающий его.
– Теперь я тебя никуда не отпущу! – радостно воскликнул Енот. – Если только ненадолго к маме!
Золотой блик в луже весело и громко прошумел в ответ: «Буль! Буль! Буль!»
Воробышек и листочек
Воробышек увидел бабочку:
– Какая красивая! – воскликнул он.
И полетел за ней, а она закружила мимо дерева, мимо куста, по полянке, по лужайке.
«Видимо, она тоже со мной играть хочет», – радостно подумал Воробышек и крикнул ей:
– Бабочка, не спеши, подожди меня, я тебе кое-что скажу.
Села бабочка на большой гриб, ждёт его. Подлетел к ней Воробышек, смотрит, а это не бабочка, а сухой кленовый листик.
– А я думал, что это бабочка, – расстроился Воробышек. – Я хотел ей сказать, что очень хотел с ней дружить.
Тут ветер подул. Листочек на грибе приподнялся, помахал Воробышку и взлетел.
– Он меня тоже играть зовёт! – радостно зачирикал Воробышек и устремился теперь за листочком.
Заветное слово
Бежал Зайчик домой по знакомой тропинке и обо что-то споткнулся.
– За что это я зацепился и лапку уколол? – возмутился он. – Раньше тут ничего такого не было.
Решил посмотреть, что это могло бы быть. Видит, стоит на тропинке Ёжик, сердитый, недовольный, на него смотрит и ворчит:
– Ты почему мой бочок зашиб?
А Зайчик ему отвечает:
– А ты зачем мою лапку уколол?
И они стали кричать и обвинять друг друга, так громко, что слышно было на весь лес.
– Из-за тебя я лапку уколол!
– А я из-за тебя бочок зашиб!
Бежала мимо Белочка, услышала их и говорит:
– Странно, что вы из-за таких пустяков ругаетесь. Вот сказали бы друг другу заветное слово и разошлись бы по-товарищески.
– А какое это заветное слово? – спросили её Зайчик с Ёжиком.
– Догадайтесь сами, – и тихонько добавила: – ИЗ-ВИ-НИ-ТЕ! Я тороплюсь.
Тут Зайчик воскликнул:
– Я догадался! Ёжик, извини меня, я нечаянно тебя зашиб.
А тот ответил:
– Зайчик, извини меня, я нечаянно тебя уколол!
Так они помирились и, радостные, разбежались по своим делам.
Белочка потом их часто видела вместе – с тех пор они стали неразлучными друзьями.
Завистливый Котик
Шёл по двору Котик и зло ворчал:
– У всех есть друзья, а у меня нет! Так пусть и ни у кого их не будет тогда!
Он разогнал весело чирикающих воробьёв на своём пути. А увидев на траве двух голубей, чистящих друг другу пёрышки, совсем разозлился:
– Вот у меня на спине репейник, я не могу его снять, а они пылинки друг другу вычищают!
И прогнал их тоже.
Тут Голуби прилетели, сели на веточку дерева и стали ворковать. Котик совсем разгневался:
– Так они меня еще и подразнить вздумали – свою дружбу верную показать!
Возмущаясь, он полез на дерево. Высоко взобрался, хотел было уже одного голубя цапнуть, да сорвался с веточки и, пока летел вниз, думал: «Вот теперь за мою зависть земля меня встретит тумаками… очень больно будет».
И правда, он шлёпнулся на бугорок, ушиб бочок и простонал:
– Ох! Мяу-у!
Мимо него пробежала Кошечка, увидела лежащего без движения Котика, который прежде никогда жалобно не мяукал. Подошла к нему, ушибленный бочок погладила, репейник лапкой со спины сняла, ушко пощупала, проверила – всё ли с ним в порядке.
Котик про боль забыл и аж замурлыкал от удовольствия. Ему было очень приятно, что за ним так ухаживают. Он встал как ни в чем не бывало, и дальше они пошли с Кошечкой рядышком. Не обращая внимания на чирикающих воробьев и на воркующих голубей. Зависть у Котика исчезла. Он был очень рад, что у него теперь тоже есть друг – Кошечка.
Цыплёнок и Воронёнок
Вылупились из яиц в одно и то же время: у Курицы – Цыплёнок, у Вороны – Воронёнок.
Цыплёнок сразу запрыгал, побежал и даже крылышками замахал, кажется, вот-вот взлетит. Увидел его из гнёздышка Воронёнок и пропищал:
– Я тоже хочу полетать!
А мама-Ворониха ему говорит:
– Сынок, тебе сейчас этого делать нельзя. Крылышки у тебя еще слабенькие, их надо потренировать сначала.
И Воронёнок стал каждый день крылышками махать, при этом всё время поглядывая на Цыплёнка: «Не взлетел ли еще тот?!»
А Цыплёнок крылышки всегда сложенными держал и не собирался их приподнимать, только иногда это делал, когда мама-Курица звала его за очередным червячком.
Однажды Воронёнок так быстро замахал крылышками, что его приподняло над гнёздышком, и он полетел – над деревом, где жил, над двором, где куры гуляли. Стал кружиться над Цыплёнком, который уже подрос, и на голове у него появился красивый красный гребешок. Цыплёнок, увидев Воронёнка, запищал:
– Я тоже хочу так летать! – захлопал крылышками, да от земли так и не оторвался.
А Воронёнок ему говорит:
– Чтобы летать, надо хорошо тренироваться, не лениться и чаще махать крылышками, как я! – взвился вверх и скрылся.
Скоро Цыплёнок еще подрос, стал Петушком, иногда взмахивал крыльями, но поднимался лишь чуть-чуть. Куры его успокаивали:
– Петушок, ты не расстраивайся, не все могут летать…
Но Петушок все равно надеялся, что когда-нибудь он тоже взлетит высоко-высоко. И по сей день он тренируется и часто машет крыльями.
Лошадь и Ослик
Лошадь часто ржала над Осликом:
– Иго-го! Ха-ха-ха! Какой ты слабенький! Я вожу большой воз, а ты пучок соломы едва тащишь.
Ослик очень переживал, что он не такой сильный, как Лошадь, и старался избегать встреч с насмешницей. Однажды он увидел на своей тележке огромный груз, даже больше, чем возит Лошадь. Ослик испугался, а потом топнул копытцем и решил: «Довезу!» Зацепил тележку и пошёл, а та легко за ним покатилась, он даже её не почувствовал.
Лошадь, увидев это, от удивления даже на хвост села (она же не знала, что на тележке – воздушные шарики, приготовленные для праздника), и с тех пор стала с уважением относиться к Ослику.
– Иго-го! Какой ты молодец! – говорила она.
А Ослик гордо цокал копытцами и чувствовал себя силачом.
Почему Собака и Кошка поссорились
Давным-давно Собака и Кошка были друзьями и ходили вместе на охоту.
Однажды бегали они за мышкой и испачкались в грязи. Решили почистить свою шёрстку. Собака лапами прочесала бока, языком полизала грудь – чистая стала. За ней Кошка принялась приводить себя в порядок. Когда стала язычком гладить шерстку, Собака сказала:
– Ты почему меня передразниваешь – язык мне показываешь?
– Я совсем не хотела тебя обидеть, – отвечает Кошка. – Я просто чищу свою шёрстку, – и она снова высунула язык.
– Вот ты опять меня передразниваешь, – рассердилась Собака, зарычала и бросилась, чтобы схватить Кошку за язык. Но Кошка была проворная и убежала.
С тех пор они никак не могут помириться. Кошка только язычок высунет, Собака тут как тут. А вскоре стало еще хуже. Стоило Кошке появиться, Собака сразу за ней бежит, чтоб за хвостик цапнуть. Теперь Кошка чистит свою шёрстку тихо-тихо – так, чтоб Собака не услышала. Поэтому у неё всегда хвостик и язычок в сохранности.
Почему лягушата квакают
Плывёт Утка по пруду и удивляется: «Вчера здесь лягушата громко квакали, а сегодня молчат, почему?» И тут она услышала, что кто-то тихо квакнул, словно заплакал. Заглянула Уточка в зелёный камыш, а там сидит маленький Лягушонок и лапкой глазки вытирает.
– Что с тобой случилось? – спрашивает она его.
– Здесь на пруду было много цветочков, – отвечает Лягушонок. – Я ими всегда любовался, а сегодня ночью их кто-то оборвал.
– Не расстраивайся! – успокаивает его Утка. – Цветы никто не взял, они в бутоны превратились от прохлады, оттого их и не видно сейчас. Вот солнышко придёт, бутоны согреет, и они опять распустятся в цветочки.
Только Утка это произнесла, как из-за облачка выглянуло солнышко, тёплыми лучиками опустилось на водную гладь, и скоро уже весь пруд был устлан белыми цветами с жёлтыми тычинками.
Лягушонок от радости заквакал, постепенно ему кто-то еще стал вторить, и скоро кваканье разнеслось от одного берега до другого.
– Теперь я знаю, почему лягушата громко квакают, – сказала Утка. – Им нравится, когда на пруду много красивых цветов с названием Лилия.
Кря-кря-кря!
Плывёт по озеру Утка с утятами и говорит им:
– Детки мои, крякайте по очереди, чтобы я слышала, что вы все плывете за мной, тогда я не стану волноваться.
И все утята по очереди закрякали:
– Кря-кря-кря! Кря-кря-кря!..
А последний утёнок как засмеётся:
– Ха-ха-ха!
Утка удивилась и попросила всех деток сызнова повторить, и утята ответили:
– Кря-кря-кря! Кря-кря-кря!..
А последний утенок опять:
– Ха-ха-ха!
Когда вылезли они все на бережок, Утка сердито спрашивает хохочущего утёнка:
– Ты почему не отзывался, как все братики и сестрички?
– А меня кто-то за лапку щекотал, – говорит он.
– И кто бы это мог сделать? – заинтересовалась Утка.
Поглядела внимательно на сыночка, но ничего подозрительного не заметила. А это оказалась маленькая рыбка. Она выглянула из воды, посмотрела на шлепающего по траве утёнка и сказала:
– Я ошиблась! Думала, что щипаю листочек от кленового дерева, а это оказалась лапка утёнка, она так похожа, но совсем не вкусная.
И рыбка, огорчённая, нырнула глубоко в озеро, оставив на воде маленький воздушный пузырь.
В этот раз все детки шли за мамой по траве и одинаково вторили:
– Кря-кря-кря! Кря-кря-кря!..
Утята
Собрала Утка на прогулку всех своих маленьких утят. На всякий случай пересчитала:
– Раз, два, три, четыре, пять! Все мои детки беленькие!
И пошла с ними гулять. Сама впереди, а детки-утята друг за другом за ней топают. Прошли мимо брёвнышка, мимо высокой кочки. Утка на утят изредка поглядывает. Знает, что они послушные и все за ней идут.
По пути повстречалась им самоварная труба, вся в саже, кто-то её выбросил за ненадобностью. Мама Утка рядом прошла, а утята юрк – и через трубу пошли. Вылезли из нее все черные-пречёрные. Взглянула на них Утка, удивилась и подумала:
– Видимо, мои детки с возрастом меняются: на папу-Селезня становятся похожими.
Снова их пересчитала:
– Раз, два, три, четыре, пять! Все они у меня чёрненькие!
Пошли они дальше, дошли до озера, проплыли по чистой воде, искупались, на берег вылезли. Глядит мама на утят, а они опять беленькими стали:
– Наверное, это не мои детки, – подумала она и на озеро посмотрела, но там никого не было.
Побежала было по бережку: может, они впереди уже? А утята как ни в чем не бывало построились в рядок и затопали за мамой вслед. Оглянулась Утка на них и растерянно произнесла:
– Так какие же мои утята: чёрненькие или беленькие?
– Мы разные, разные, – закрякали они.
