Павел Корнев
Практик
На условленном месте встречи я никого не обнаружил, но опоздать я никак не мог, поэтому уселся на лавочку и развернул номер «Февральского марша» с недочитанной со вчерашнего дня статьёй о подготовке мирного договора с Суомландией и грядущей демаркации изрядно отодвинутой от столицы госграницы. А там и мои одноклассники объявились. Заметили мы друг друга одновременно. Инга помахала ладошкой, Аркаша и вовсе вскочил из кресла-каталки, которое она толкала перед собой, и поспешил ко мне с раскинутыми руками. На лацкане его пиджака светилась красным розетка ордена «Славы».
– Петя!
– Аркадий! – крикнула ему вдогонку Инга. – Сядь немедленно!
Не тут-то было. Тот облапил меня и долго хлопал по спине, лишь после этого нехотя вернулся в кресло. Скованности в его движениях почти не ощущалось, правда, я предельно чётко улавливал создаваемые бывшим одноклассником искажения энергетического фона. Помимо дублирования сигналов нервной системы энергетическая структура явно задействовалась и для снижения нагрузки на повреждённый позвоночник.
– Мне доктор двигаться рекомендовал! – напомнил Аркадий надувшейся Инге.
– Ты сегодня уже достаточно двигался! – отрезала та и обратила своё внимание на меня. – Привет, Петя! Где пропадал?
– Лечился, – сказал я. – Простыл. Кхе-кхе.
– Мне Никита рассказывал, как ты ему лицо поправил, – улыбнулся Аркаша. – Привет тебе передавал.
– Как он?
– В порядке. В отпуске сейчас.
Подъехал и остановился у тротуара легковой вездеход.
– Сказали пятерых забрать, – предупредил шофёр, когда Аркадий самостоятельно забрался в салон, а я пропустил вперёд Ингу и уместил меж двух диванчиков кресло-каталку.
– Уже бегут! – указал я на спешивших к автомобилю Марину и Карла, после в свою очередь спросил: – А что же Лев?
Инга позволила себе раздражённую гримасу.
– Да он совсем пропал, – заявила она и выглянула в открытую дверцу. – Марина, давай к нам! Карл, садись вперёд!
Стоило нам разместиться в салоне, здоровяк немедленно извернулся на сидении и протянул мне руку.
– Привет! Ты когда вернулся?
– А ты? – задал я встречный вопрос, заметив на лацкане пиджака товарища розетку Республиканского креста.
– На той неделе.
– А я на этой.
– И не зашёл?
– Не поверишь, ни минуты свободной не было.
– Точно! Не поверю! Научный факт!
– Потом поговорим.
Карл кивнул и протянул руку Аркаше. Они были уже знакомы друг с другом – как выяснилось из дальнейшего разговора, Инга умудрилась подселить одноклассника к себе в комнату, вот в общежитии и пересеклись. Меня это обстоятельство откровенно порадовало. Даже чуть менее неловко себя ощущать начал.
– Да! – встрепенулся я тогда. – Инга, а разве не ты подружка невесты?
– Нет, я взяла самоотвод, – ответила та.
– Не желаешь потакать буржуазным традициям? – предположил я.
Инга рассмеялась.
– Ты просто не представляешь, сколько времени на подготовку к свадьбе уходит, а у меня и так ни минуты свободной нет. Учёба, работа в институтской ячейке Февральского союза молодёжи и теперь ещё чуть ли не одной вечерней школой на Текстильке заниматься приходится!
Марина фыркнула.
– Да перестань ты! Мне кровь из носу надо до конца месяца курсовую по экономике сдать, а то до сессии не допустят!
– У меня тоже сессия на носу!
– И ещё я на шее сижу! – рассмеялся Аркаша, своей шуткой весьма своевременно сгладив неловкость момента.
– И ещё ты! – подтвердила Инга. – Глаз да глаз нужен! Как маленький, право слово. Никакой ответственности.
Марина захихикала.
– Ты прямо мой случай описываешь!
Карл что-то неразборчиво пробурчал с переднего сидения, но возмущаться не стал и спросил у шофёра:
– Мы куда едем вообще?
– За город, – сообщил тот, нисколько этим ответом ситуацию не прояснив.
Как оказалось, загородный ресторан «Причал» располагался на западном берегу водохранилища. Там обнаружился небольшой дачный посёлок с выстроенными прямо меж высоченных сосен домиками – преимущественно одноэтажными с мансардными надстройками, но попадались на глаза и куда как более внушительные особняки.
Обеспечение безопасности местных жителей тоже оказалось на высоте: на въезде дежурили бойцы ВОХР. Караульные попросили предъявить документы и сверились со списком гостей, лишь после этого подняли шлагбаум и дали отмашку проезжать. С учётом забора и патрулирования периметра случайному человеку на территорию было не попасть.
Хорошо устроились!
Ресторан, как и явствовало из названия, располагался прямо на берегу. Его просторная терраса примыкала к песчаному пляжу, на другом краю которого в воду вдавались длинные мостки с яхтами.
Нас встретили на входе и проводили к столу в углу зала, прилично удалённому от помоста, где предстояло разместиться молодым. Аркадий оставил кресло-каталку вахтёру и самостоятельно дошёл до своего места. Инга поглядывала на него с некоторой обеспокоенностью, но от замечаний на сей раз воздержалась.
– Надо выпить! – объявил Карл.
– Мефодий! – немедленно одёрнула его Марина. – Веди себя прилично!
Тот передёрнул мощными плечами.
– Да ты погляди только, какая тут публика! Я себя не в своей тарелке чувствую!
– Публика как публика, – фыркнула барышня, но от бокала белого вина со льдом не отказалась и сама.
Инга присоединилась к ней, ну а мы, благо на столах уже стояли тарелки с закуской, решили выпить водки. Мы – это я и Карл, Аркаша только тяжко вздохнул.
– Мне доктор запретил, – пожаловался он.
– Совсем? – удивился я.
– Имею право на пятьдесят капель. Но! Исключительно перед сном.
– Ну хоть что-то! – усмехнулся я и лёгким усилием охладил бутылку с водкой до околонулевых температур. Заиндеветь стекло не заиндевело, но запотело вмиг.
Мы выпили, закусили, и я огляделся. Как верно подметил Карл, публика собралась солидней некуда. Некоторых персон я знал по институту, с другими пересекался по службе. Наших ровесников набралось не так уж и много – едва ли четверть от приглашённых, – и в основном им отвели столы в той же части зала, куда посадили и нас.
Выходит, никакой дискриминации. Выходит, всё как надо. Это мы студенты непонятные, остальные-то сплошь золотая молодёжь.
Карл тяжко вздохнул и указал взглядом на бутылку, Марина погрозила ему пальцем.
– Да мне рюмка, что слону дробина! – пробурчал здоровяк.
– О Пете подумай! Видишь, он похудел как! Одна кожа и кости!
На деле я не только восстановился после ранения, но ещё и наел в санатории пару-тройку лишних килограмм – немудрено, что Карл не нашёлся с ответом, растерявшись от возмущения.
Ну а дальше пожаловали молодожёны. Прибыли они по воде на небольшом прогулочном пароходе, и сразу началась суета, забегали официанты, хлынули сначала на улицу, а затем и обратно приглашённые.
Свидетелем со стороны жениха, к моему немалому удивлению, оказался проректор РИИФС по развитию, а вот подружки невесты я не знал. Сразу начали поднимать тосты за молодых, их родителей и всех-всех-всех причастных к торжественному событию, я выпил ещё одну рюмку водки, а после наполнил фужер для вина содовой и прикладывался уже к нему.
Карл в сердцах обозвал меня дезертиром и совершенно напрасно, поскольку вскоре заиграл оркестр и Марина с боем увела его танцевать – если кто и дезертировал, так это он! Я отыскал взглядом Нику, но меня опередил молодой человек, опознанный как «восходящая звезда дипломатии».
Как его – Кирилл? И что он в Новинске позабыл, спрашивается? Он же назначение в Джунгарию получил!
Зараза!
Приглашать на танец Ингу показалось как минимум неуместным, да и в любом случае к ней почти сразу подкатил какой-то прилизанный хлыщ. Прежде чем уйти, барышня выразительно посмотрела на Аркадия, а после тот поглядел на меня ещё даже выразительней.
– Ну и чего ты ждёшь? Наливай!
– По одной, – сразу предупредил я. – Мне с Ингой потом объясняться не хочется.
– Представляешь – мне тоже! – ухмыльнулся в ответ Аркаша.
Мы чокнулись и выпили.
– Зеленью закусывай, – посоветовал я и спросил: – Как у вас вообще?
Аркаша неопределённо пожал плечами.
– Ты же знаешь Ингу! Она сначала надо мной шефство взяла, ну а потом закрутилось как-то само собой. Мы ж ещё со школы вместе. Теперь… Опять всё серьёзно, короче.
– Поздравляю, – искренне порадовался я за товарища. – А сам как?
– Комиссовали вчистую, – махнул он рукой. – Меня по квоте корпуса в институт отправили, сейчас к экзаменам готовлюсь и на курсы хожу. Льготы и всё такое, но могу и не пройти.
Я задумчиво кивнул, взял тарталетку с красной икрой и отправил её в рот. Прожевал и уточнил:
– А на кого поступать думаешь?
– Пока даже не знаю. Не определился. – Аркадий посмотрел на полупустую бутылку, но лишь вздохнул и наливать себе не стал.
– У тебя ведь по оксонскому твёрдая пятёрка была? – припомнил я. – Ты там даже что-то в оригинале читал?
– Читал, было дело.
Я задумчиво хмыкнул.
– А не думал службу продолжить?
– Петя! Меня комиссовали! – напомнил одноклассник и припечатал к столу кулак. – Вчистую!
– И что с того? – пожал я плечами. – Кабинетные работники тоже нужны. Будешь сидеть и научную литературу в своё удовольствие и для пользы дела почитывать.
Аркаша остро глянул на меня, зажевал веточку петрушки и спросил:
– И кому именно нужны кабинетные работники?
– Научному дивизиону, например. Думаю, через них и путёвку на реабилитацию в санаторий выбить получится. Сразу вам с Ингой на двоих. Плюс у тебя будет четыре года, чтобы восстановиться и пройти медкомиссию, если вдруг захочешь в загранкомандировки ездить. На симпозиумы всякие и конференции.
– Вот прямо на симпозиумы?
– Ну это уж как получится, – многозначительно усмехнулся я.
– Где подписываться кровью? – рассмеялся Аркадий.
К столу уже возвращалась Инга, а я ещё до конца не определился, как мне себя вести в обществе этой парочки, поэтому воспользовался поводом ускользнуть.
– Погоди. Я тебе сейчас собеседование организую.
– Да ты чего! Не горит же!
Но я и слушать ничего не стал, поднялся из-за стола и поискал взглядом среди танцующих пар Герасима и Лию, не углядел их и вышел на террасу, где самоорганизовалось нечто вроде курительной комнаты. Вот только очень уж важные товарищи дымили на свежем воздухе сигаретами и дегустировали марочный коньяк. Все в цивильном, а на деле штатских нет, сплошь – руководство корпуса. И тут – я.
Ретироваться не успел. Начальник особого дивизиона углядел меня и требовательно махнул рукой.
– Пётр… не помню, как тебя по батюшке… Подходи! Что ты как неродной?
Начальник дивизиона научного немедленно вручил рюмку коньяка и покровительственно похлопал меня по спине.
– Вот, Архип Макарович, переманиваем лучшие кадры!
– Наслышан, наслышан, – улыбнулся полковник Серебрянец и протянул руку. – Племянник о тебе высокого мнения. Говорит, не без недостатков, зато везучий!
Все кругом рассмеялись, я не нашёл ничего лучше, чем, ответив на рукопожатие, приложиться к рюмке.
– Герасима ищешь? – уточнил полковник. – Он сейчас подойдёт.
И точно – минуты не прошло, как тот выскочил на террасу и смерил присутствующих пристальным взглядом.
– Не вы? – строго спросил он после этого.
– Невесту украли? – догадался кто-то. – Эх, проворонил!
Герасим скрылся в ресторане, а я поставил на стол пустую рюмку и попытался откланяться, вот только мне без промедления налили снова. Пить наравне с присутствующими я совершенно точно не смог бы, да делать этого и не хотел, к счастью и не пришлось. Почти сразу к нам вышла светловолосая женщина средних лет в длинном платье, с жемчужной ниткой на шее.
– Архип Макарович! – обратилась она к полковнику. – Совещания будешь на работе устраивать!
– Уже иду, сестрица! – отозвался тот.
Дамочка обманчиво мягко улыбнулась и удалилась, не стали задерживаться на террасе и руководители корпуса. Начальник научного дивизиона тоже вернулся в ресторан, но к своему столу не пошёл, встал чуть наособицу и принялся следить за танцующимися парочками. Я решил воспользоваться моментом и обратился к нему:
– Борис Евграфович, подскажите, а возможны послабления по состоянию здоровья для принятия на службу, если человек отлично знает оксонский?
– А со здоровьем что?
– Служил в егерях, был ранен, комиссовали. Специалисты говорят, со временем восстановится.
Борис Евграфович недолго поколебался, потом кивнул.
– Рассмотрим кандидатуру. Хорошо его знаешь?
– Мой бывший одноклассник. В одной ячейке Февральского союза молодёжи состояли, вместе инициацию прошли. Сейчас в институт поступает.
– Одноклассник, говоришь? Он здесь, получается?
– Так точно.
– Ну давай побеседуем. Где ваш стол? – Борис Евграфович проследил за моим жестом и кивнул. – Сейчас подойду.
Я этому обещанию особого значения не придал, вернулся на своё место и одним махом осушил фужер с содовой. Карл и Марина так и не появились, да ещё прибежала в белом платье Лия, расцеловала всех и утянула за собой Ингу. Мы с Аркашей снова остались вдвоём.
Но – ненадолго. К моему несказанному удивлению, начальник научного дивизиона о своём обещании не забыл и появился уже минут через пять. Я представил ему Аркадия и наоборот, а после мешать разговору не стал и направился к столу, за которым веселилась шумная компания. Пара рюмок коньяка придали решительности, вот и нацелился на Нику.
– Добрый день, – обратился ко всем сразу и улыбнулся уже одной конкретной барышне. – Благодарю за фотографию.
Посмотрели на меня… ну примерно, как на заговорившее вдруг домашнее животное. В душе заворочалось глухое раздражение, но я обуздал эмоции и никак злости не выказал.
Какая свадьба без драки? Нет. Не в этот раз. С этим точно не ко мне.
Ника вздёрнула брови, потом чуть приподняла уголки губ и сказала:
– Пустяки.
– Позвольте пригласить вас на танец, – сказал я, проигнорировав взгляды окружающих.
– О, нет! – рассмеялась барышня. – У меня ещё после предыдущего голова кругом идёт!
– Тогда в следующий раз, – бесстрастно произнёс я, но так сразу уйти не получилось.
И дело было даже не в том, что приметил краешком глаза самодовольную улыбку товарища второго секретаря первого класса республиканского посольства в Джунгарии, просто со своего места подскочила Вика.
– А пригласи меня! – заявила она. – Ты мне должен!
Может, я и отказал бы настырной девчонке, только очень уж не понравились смешки и ухмылочки. Так что улыбнулся, протянул руку и сказал:
– Прошу! – А когда мы уже удалились на достаточное расстояние, предупредил: – По правде говоря, я ужасно танцую.
– Это тебе Ника сказала? – догадалась Вика. – Очень на неё похоже. Но она не такая ледышка, как пытается казаться. С институтскими приятелями совсем другая!
– Конформизм или мимикрия? – с усмешкой уточнил я.
– Просто умная. Она даже с мачехой ладить умудряется, а та просто невозможный человек!
Оркестр заиграл какую-то медленную мелодию, я положил левую ладонь на талию барышни, и эта вертихвостка немедленно придвинулась ко мне чуть ближе, чем то полагалось приличным с точки зрения общественной морали. И пусть своей грудью она в меня совсем уж откровенно не утыкалась, но и так стало не по себе.
Вот зараза! Ещё и глазки строит!
– Так, значит, ты учился с Лией в гимназии? – спросила Вика.
– Учился.
– И, говорят, был в неё влюблён?
Врать не хотелось, поэтому отшутился.
– Я был влюблён во всех своих одноклассниц!
– Ты такой влюбчивый? – округлила глаза барышня. – А влюбись в меня! И только давай без отговорок!
Эта младшая из сестриц ледышкой определённо не была, и поскольку я понятия не имел, что именно она выкинет в следующий миг, то испытал немалое облегчение, когда музыка наконец смолкла. Такого со мной, пожалуй, прежде ещё не случалось.
Пригрозив… – то есть, конечно же, пообещав! – пригласить меня на белый танец, Вика отправилась к своему столу, я огляделся по сторонам в поисках Карла. Его не заметил, зато на глаза попалась Марина, которую вёл к эстраде с оркестром какой-то крепко сбитый молодой человек. В итоге я решил подышать свежим воздухом и вышел на террасу, а там наткнулся на принимавшего поздравления Герасима. Компанию ему составляли супруги Вран и Хариус, да ещё несколько незнакомых товарищей в возрасте, поэтому подходить я не стал и облокотился на ограждение террасы, но меня заметили и так.
– Пётр! – позвал вдруг молодожён.
Я поздоровался со всеми, пожал руку Герасиму.
– Подарок в понедельник вручу, – предупредил я его. – Сюда бы меня с ним не пропустили.
– Даже так? – рассмеялся тот и ослабил галстук-бабочку. – Заинтриговал! Ты, кстати, ещё не передумал покупать мотоцикл?
– Да нет, пожалуй.
– Иван Тарасович! – немедленно повернулся Герасим к одному солидного вида товарищу – высокому и не столько толстому, сколько просто упитанному. – Выделите нам мотоцикл?
Внимание присутствующих немедленно сфокусировалось на мне, но если все глазели с ленивым любопытством, то Иван Тарасович посмотрел с нескрываемым осуждением.
– Молодой человек! – сварливо произнёс он. – А вы имели дело с подобной техникой прежде?
Я кивнул.
– Доводилось. Перегонял с механического завода на Кордон и обратно, когда в бронетанковом дивизионе служил.
Герасим с довольным видом рассмеялся.
– Так-то вот! Не все мои друзья из золотой молодёжи!
– И в мыслях такого не было! – пробасил Иван Тарасович и вновь обратился ко мне: – И какие впечатления остались?
– Мне мотоцикл очень понравился. Правда, сам я обкаткой не занимался, но на трассе он очень хорошо себя показал.
Герасима потянули в ресторан и вскоре оттуда донеслись крики «горько», а чуток подвыпивший Иван Тарасович вцепился в меня будто клещ. Толковали мы с ним о мотоциклах производства новинского мехзавода никак не меньше получаса, но зато по итогам разговора мне вручили визитную карточку и велели непременно позвонить в понедельник.
– Распоряжусь лучший аппарат выделить! Лучший! – пообещал новый знакомый, оказавшийся ни много ни мало директором завода.
Когда вернулся за стол, Инга и Аркадий уже собрались уезжать – на ночь в гостевом домике они решили не оставаться. Я вызвался их проводить и помог загрузить в вездеход кресло-каталку, вот тогда-то Аркадий и спросил:
– А что за Городец с военной кафедры? Знаешь такого? Меня к нему на собеседование отправили.
– В понедельник с утра зайду за тобой и познакомлю, – пообещал я, вспомнил о необходимости составить отчёт о своей двухмесячной стажировке и не удержался от тяжёлого вздоха. Понедельник – это уже послезавтра, а домой я разве что только завтрашним вечером попаду.
Возник соблазн догнать машину и укатить на ней в город, но переборол этот порыв и отправился на поиски Карла. Вот куда он в самом деле запропастился?
Карла я отыскал уже только поздней ночью, после того как отгрохотал и отсверкал на берегу фейерверк. Заметил фигуру здоровяка на причале, подошёл и спросил:
– Ты где Маринку потерял?
Тот махнул рукой.
– Да они на яхте поплыли.
– А ты чего?
Карл пожал плечами.
– Не мой круг общения. – Он вдруг достал из кармана початую бутылку коньяка и предложил: – Выпьем?
Я большую часть вечера пробавлялся содовой, поэтому сохранил ясность мысли, вот и указал товарищу на террасу ресторана.
– Непременно выпьем, только с нормальной закуской.
– Да хороший коньяк! – запротестовал Карл. – Амброзия! Научный факт!
– Идём, идём, идём!
Несмотря на поздний час, в ресторане продолжали гулять разбившиеся на отдельные компании гости, но их заметно поубавилось, так что мы без всякого труда отыскали свободный столик на террасе, где и расположились. Моментально оказавшийся рядом официант справился о наших предпочтениях, и Карл заказал лимон, а я мясную нарезку.
– Ну, рассказывай! – сказал я, разливая коньяк по рюмкам.
Здоровяк немедленно возмутился.
– А чего это я? Ты рассказывай!
– Три пули, два месяца реабилитации, Республиканский крест. Конец истории.
– За здоровье! – провозгласил Карл, мы чокнулись и выпили, а после он подцепил вилкой кусок балыка и вздохнул. – Ну ты же помнишь, меня Маринкин папенька на собеседование пригласил?
– Ну и?
– Ну и вот! – невпопад ответил здоровяк и разлил нам по новой. – Меня в канцелярию бумажки перекладывать определили – вроде как на время оформления допусков к секретным материалам, а там – война. Я добровольцем вызвался, неделю промурыжили, потом в штурмовой отряд перевели. Там два месяца и отвоевал.
– Ну ничего себе!
Я ослабил узел галстука, Карл последовал моему примеру и распустил узел своего.
– И – ни царапины. Представляешь? А значит, за что надо выпить?
– За здоровье! – провозгласил я и добавил: – Ну и за удачу, конечно.
– Научный факт! – поддержал меня здоровяк.
Потом выпили, не чокаясь, и Карл окончательно загрустил.
– Вернулся, а тут… непонятно как-то. Маринка свою ненаглядную вечернюю школу забросила и всё больше с золотыми мальчиками и девочками общается, а меня с них воротит. Так и набил бы морду! Умом понимаю, что не за что, а кулаки чешутся. Наваждение какое-то. И не ревную ведь, просто… Просто…
Он не закончил фразы и махнул рукой, а я покопался в памяти и прищёлкнул пальцами.
– У тебя это… Травматическое расстройство психики. Тревожность, нарушение сна, раздражительность. Надо…
Карл потянулся за бутылкой.
– Выпить?
– На йогу походить. Но и накатить тоже не помешает.
– Научный факт! – объявил Карл и разлил по рюмкам остатки коньяка. – Давай!
Мы выпили и помолчали, потом я спросил:
– Практику ты прошёл, так? А дальше куда?
Здоровяк пожал мощными плечами.
– А бог его знает! В июне распределят куда-нибудь. Наверное, обратно в СЭЗ. Мне Маринка уже все уши прожужжала, чтобы в аспирантуре оставался, а я не хочу чужое место занимать! – Он подался ко мне. – Ну не моё это, понимаешь!
Я окончательно опьянеть не успел и решил в понедельник поговорить о Карле с Городцом, но в относительно трезвом состоянии продержался недолго. Честно говоря, так и не понял, откуда вторая бутылка взялась. Это всё Карл. Чисто – волшебник.
Спать мы в итоге не пошли, так и проторчали на террасе до самого утра. И ладно бы вдвоём сидели – так нет же! Кто-то подходил, приносил выпивку, травил байки, уходил и возвращался. Или это уже подходили новые припозднившиеся гуляки. Никого не запомнил. Никогошеньки. А случайных людей на свадьбе не было. Самые случайные тут – это мы.
Зараза!
Следующий день вплоть до самого обеда я отпаивался содовой, отвечал на кивки вроде бы незнакомых товарищей, кому-то жал руку. Не могу сказать, будто в памяти зиял один сплошной провал, но и всех событий ночи припомнить не получалось. Ладно хоть ещё костяшки без ссадин и одежда в полном порядке.
Впрочем, Карлу приходилось и того хуже – его пилила и строила Марина. Как оказалось, он клятвенно пообещал дождаться её возвращения на пристани, а вместо этого заявился в гостевой домик уже под утро чуть тёпленьким.
– Вали всё на меня! – разрешил я.
– Да вот ещё! – отмахнулся Карл. – Они сами только на рассвете приплыли!
Но окончательно убил меня разговор с проректором по развитию. Тот перехватил нас на входе в ресторан и объявил:
– Пётр! С тебя трофейный «Парабеллум»! Ты обещал! Не забыл?
Я враз покрылся испариной, но в голове будто что-то щёлкнуло и вспомнился ночной разговор, поэтому изобразил беспечную улыбку:
– Юрий Арнольдович, как можно? Всё будет!
– Юрий, просто Юрий. Договорились же! – напомнил проректор и вручил рюмку. – Штрафная!
Тёплую водку я терпеть не мог, но тёплую пить и не пришлось.
Предварительно охладил.
