Павел Буташ
Я ждал тебя всю жизнь
Чтоб утешить отца и мать,
Если рано уходят дети,
Сердцем этого не понять.
– Я и впрямь не слышал этой истории, – беспечно пожал плечами Матвей.
– Ну ты даёшь, пойдём я тебе покажу. Да оставь ты свои удочки, потом сюда вернёмся.
Они спустились по узкой тропинке, усыпанной жёлтыми листьями, в небольшую ложбину и остановились перед большим серым камнем.
– Вот гляди, три тополя, между ними валун, а на нём… -Егор неожиданно замолчал, словно проглотил язык. Поверхность гранита, слегка покрытая серым мхом, была абсолютно гладкой. Никаких надписей, ни рамки по краям с виньетками. Ничего! Только серый поползень суетливо бегал по краю, выискивая насекомых.
– Дружище, если ты решил надо мной приколоться, так хотя бы заранее фломастером, что ни будь изобразил здесь, – возмутился, разочарованно Матвей. – А то насочинял тут всякого. Тоже мне писатель, Ильф и Петров.
Егор некоторое время стоял молча, не отрывая глаз от серого камня, но вскоре растерянность на его лице, сменилось бурной радостью. Он схватил друга за плечи и улыбаясь, стал яростно его трясти.
– Ты понимаешь! Понимаешь! Что это значит? Это значит, что она не погибла, она не прыгала со скалы и сейчас живёт себе спокойно, где-то в далёком Уральском городке. Я должен найти её. Я должен с ней встретится. Я её люблю!
– Да люби ты её ради бога, кто тебе не даёт, только отцепись от меня и не рви на мне рубаху, – проворчал Матвей, с трудом освобождаясь от его цепких рук.
Они снова поднялись на вершину утёса. Егор уселся на прежнее место и как прежде обхватив руками колени, отрешённо бормотал.
– Я её найду! Обя-обязательно найду.
Матвей, гремя удочками, спустился к воде, а он всё сидел, глупо улыбаясь и продолжал следить за мелькающими над водой чайками. Неожиданно за его спиной послышались чьи-то шаги.
– Что-то ты быстро отрыбачился? – повернулся Егор, ожидая увидеть своего друга с рыболовными снастями. Но то, что он увидел, превратило его буквально в неподвижное, каменное изваяние. Перед ним стояла, застенчиво улыбающаяся Оксана, всё в том же знакомом светло-зелёном платье. Глаза её светились неподдельной радостью.
