Павел Астахов
Киллер
Если бы желание убить и возможность убить всегда совпадали, кто из нас избежал бы виселицы?
Марк Твен
Пролог
День не заладился с самого начала. Все утро Борис проспал мертвецким сном, потом, ближе к обеду, своим тявканьем его разбудила облезлая такса соседей, которую он при случае всегда норовил пнуть, когда она ему встречалась на кухне или в коридоре. Борис проживал в коммунальной квартире, в которой, помимо него, обитали еще две семьи. Что было нужно этой полуслепой сардельке на кривых ножках, один бог ведает, но после ее лая Борис, как ни силился, уснуть уже не смог.
Голова мужчины раскалывалась от вчерашнего гужбана, и весь его мир сузился до одной-единственной мысли – похмелиться. На полке замызганного холодильника он обнаружил открытую банку сайры и одинокое яйцо, которое намеревался пожарить на обед.
«Последний из могикан, – невесело подумал Борис, разогревая черную от копоти сковороду. – Кажись, эти яйца я еще несколько месяцев назад покупал».
Масла у него не было, но он решил, что это не помеха завтраку. «Просто добавь воды, ха-ха». Вроде бы так в середине девяностых звучала реклама каких-то порошков, из которых получалась ядовитая газировка.
Как только Борис разбил яйцо об ребро сковородки, по кухне поплыла тошнотворная вонь тухлятины. Он разогнал руками смрад, чертыхнулся и швырнул шипящую сковородку в раковину. Ему пришлось довольствоваться остатками консервов.
Напоследок Борис поругался с соседями по поводу испорченного воздуха на кухне. Он пообещал выбросить их таксу в мусоропровод, после чего покинул квартиру.
Жирный, прогорклый кусок сайры словно застрял в глотке, вызывая изжогу. Борис, ускоряя шаг, направился в сторону магазина. Его подрагивающие, не слишком чистые пальцы с тревогой нащупывали в кармане деньги, оставшиеся после вчерашнего банкета.
На протяжении нескольких дней в этом магазине проводилась специальная акция, спиртное продавалось со скидкой, причем весьма значительной. Если ему повезет и цены на беленькую все еще будут снижены, то наличности хватит на бутылку.
Однако сегодня все и вся было против него.
– Акция на водку закончилась, – тщательно выговаривая слова, произнес чернявый паренек, загружающий колу в холодильник. – Со скидкой у нас теперь только коньяк.
Борис с трудом сдержал себя, чтобы не треснуть этого азиата по физиономии. Какой на фиг коньяк?! Он что, разницы в цене не видит?!
Какое-то время Борис растерянно топтался на месте, поглядывая на витрину со спиртным. У него был вид человека, провожающего поезд с лучшим другом, увидеть которого вряд ли когда-нибудь доведется.
Он вздохнул и в третий раз пересчитал мелочь, словно надеясь, что ошибся, разумеется, в нужную сторону, и все-таки наберет на пузырь. К своему огромному разочарованию, Борис не ошибся. Уж что-что, а считать-то он умел. У него в школе по математике всегда пятерка была.
«А не проще ли спереть бутылку?»
Эта мысль, невесть откуда закравшаяся ему в голову, вызвала сразу два чувства – соблазн и испуг. После недолгой внутренней борьбы Борис отказался от кражи. Он был законопослушным гражданином. А может, причина такого решения крылась в боязни быть замеченным?
Впрочем, это было не так уж и важно. В глотке Бориса бушевал пожар. Головная боль перфоратором дробила его череп. Все мысли о том, что надо бы унять их, теперь можно было засунуть куда подальше. Не везет так не везет.
Он тяжело вздохнул и вышел на улицу. На его покрасневший, в рытвинах нос упала прохладная капля. Борис задрал голову.
– Дождя еще не хватало, – буркнул он и решил, что нужно, пожалуй, сходить к «Дикси».
Рядом с этим магазином часто собираются его знакомые. Может, и ему что-нибудь перепадет. В крайнем случае он купит крепкого пива. А что, тоже вариант.
Борис спустился по ступенькам, и его взгляд неожиданно уперся в невысокого мужчину в очках, который тщетно пытался прикурить. Обширную лысину незнакомца обрамляли клочья темно-русых волос, на носу с горбинкой сидели допотопные очки.
«Из наших, что ли?» – подумал Борис, глядя на неаккуратную бороду мужчины и помятые брюки.
Между тем колесико зажигалки вместо пламени продолжало упорно высекать едва заметные искорки.
Рука Бориса машинально нырнула в карман потертой куртки.
– Держи, профессор, – с усмешкой сказал он.
Незнакомец затянулся, и от Бориса не ускользнуло, что его пальцы дрожат.
«Точно, из наших, – с каким-то странным удовлетворением подумал он. – Плющит бедолагу по полной программе!»
– Я не профессор, – возразил мужчина, выпуская дым.
Тон у него был виноватый, будто в том, что он не профессор, имелось что-то постыдное. Этот человек перехватил взгляд Бориса и без труда понял, о чем тот думает.
– Что, тоже колбасит? – с участием поинтересовался Борис.
– Это все нервы. – Очкарик попытался улыбнуться, но вышло так, что лицо его исказила гримаса.
На лысину очкарика упала капля, и он вздрогнул. Потом они одновременно рассмеялись. При этом в пакете, который незнакомец держал в правой руке, что-то звякнуло, и Борис замер, словно хищник, учуявший дичь.
Ого! Этот звук нельзя спутать ни с каким другим.
Он решил идти ва-банк и спросил:
– Поправить здоровье решил, профессор?
Где-то вдалеке зарокотал гром.
– Я… – Очкарик заметно смутился. – Если откровенно, то да. Настроение паршивое. Вот только на приличное заведение денег нет. Меня, кстати, Сергей зовут. – Он вздохнул, словно намеревался сказать нечто важное, но в последний момент передумал.
Борис похлопал его по плечу.
– Идем. Я знаю одно место, там и расскажешь, что с тобой приключилось. – И прежде чем его новый знакомый открыл рот, он добавил: – Тем более что у меня есть зажигалка. Ты ведь наверняка еще курить захочешь. Будем знакомы. Я Боря.
Новые знакомцы перешли дорогу и быстро пересекли небольшой парк.
– Куда мы идем? – с беспокойством спросил Сергей, озираясь.
– Не бойся, – успокоил его Борис, уверенно шагая вперед.
Парк скоро закончился, и они начали подниматься на холм, на вершине которого виднелся проржавевший забор.
Пройдя несколько метров вправо, Борис указал на большую дыру в ограждении и заявил:
– Залазь туда.
Гремя пакетом, очкарик опасливо оглянулся.
– Не дрейфь, профессор, – заявил Борис. – Мы тут иногда отдыхаем. Там один гараж сгорел. Сам понимаешь, и крыша над головой имеется, и ветра нет.
К тому времени вялые капли переросли в дождь. Зябко кутаясь в куртку, Борис чуть ли не бегом засеменил к кирпичной коробке, темнеющей в самом конце гаражных боксов.
Сергей посмотрел на часы и сказал:
– У меня не так много времени.
– Ну да. – Борис кивнул. – А у кого оно есть, время-то? Люди куда-то спешат, а зачем? Рано или поздно все на том свете будем, – философски закончил он, подняв грязный палец.
Пока Сергей брезгливо оглядывал мусор, раскиданный вокруг, Борис, пыхтя, соорудил из остатков табуретки что-то вроде стола. Закопченные канистры он поставил рядом в качестве стульев.
– Садись. Чего ты жмешься будто в первый раз?!
– Вы правы, я тут и в самом деле в первый раз, – сказал Сергей и шмыгнул носом.
Видя, что потенциальный собутыльник испытывает робость, Борис сграбастал из его рук пакет.
– Ты, Серега, как ребенок, – заявил он, расставляя на табуретке пластиковые стаканчики.
Потом Борис достал из пакета черный хлеб, шпроты, свинтил крышку с бутылки «Праздничной» и почувствовал, как его рот наполняется слюной.
– Давай за знакомство.
Сергей отпил совсем чуть-чуть. Борис проглотил содержимое стакана, рыгнул, откупорил бутылку с лимонадом и с наслаждением прильнул к горлышку.
– Вот теперь можно жить, – протянул он, хлопнув себя по груди. – Ух! Так что у тебя случилось, профессор?
Сергей взял кусок хлеба, понюхал его, осторожно положил на место и проговорил:
– Вы почему-то упорно называете меня профессором. Но поверьте, я не имею никакого отношения…
– Еще раз назовешь меня на «вы», и я обижусь, – оборвал его Борис. – А в таком состоянии могу и в глаз дать.
Сергей испуганно моргнул, непроизвольно дотронулся до очков.
Борис расхохотался:
– Эх ты, салага!
– От меня жена ушла, – глухим голосом произнес Сергей.
Не меняя выражения лица, Борис наполнил свой стакан.
– Ушла совсем, – прибавил Сергей, словно сомневаясь в том, что был услышан своим новым знакомым.
– Как ушла, так и вернется, – беспечно заявил Борис, опрокидывая в себя стакан.
Его глаза заблестели, а обрюзгшее лицо раскраснелось. Теперь, когда зудящая боль в черепной коробке утихла, а в желудке булькала живительная влага, любая проблема казалась ему не серьезней комариного укуса. Начиная с этой несносной сучки таксы, которая загадила всю прихожую, и заканчивая глобальным финансовым кризисом. А тут какая-то ерунда – жена ушла.
– Не вернется, – сказал Сергей, и его нижняя губа дрогнула. – Она изменила мне.
– Мы с женой тоже разошлись, – сообщил Борис, подцепил лезвием перочинного ножа шпротину, проглотил, облизнул губы. – Но я не злюсь на нее. Мы слишком разные.
Сергей окинул его внимательным взглядом.
– Характерами не сошлись? – спросил он.
– Ага, – подтвердил Борис, которого начал забавлять этот разговор. – Она не смогла увидеть во мне… этот – как его? – мой индивидуальный стержень.
– Стержень, – машинально повторил Сергей и поднес к свету часы.
– Куда торопишься-то?
– Мне дочь нужно забрать из музыкальной школы, – объяснил очкарик.
– У тебя еще есть курево? – поинтересовался Борис.
– Последняя.
– Жаль.
Они покурили, передавая друг другу сигарету.
– Вас не гоняют отсюда? – полюбопытствовал Сергей.
– Нет. Мы себя тихо ведем, – ответил Борис.
Сергей с безразличным видом пялился куда-то в землю.
– Эй, профессор! У нас топливо заканчивается, – позвал его Борис.
Тот поднял голову и сказал:
– Мне пора.
Борис нахмурился. Нет, так дело не пойдет.
– Успеешь ты за своей дочкой. Пошли, догонимся, а потом я тебя провожу.
– У меня фляжка есть. Там еще немного найдется, – бесцветно произнес Сергей и выбрался из гаража.
Борис с жадностью влез в пакет, притулившийся у табуретки, выудил из него хромированную флягу с изображением какой-то рыбины, отвинтил крышечку, принюхался.
– Самогон? – недоверчиво спросил он.
– Виски, – отозвался Сергей, не оборачиваясь.
В проезде показался иссиня-черный «БМВ».
– Да знаю я, что виски, – как можно равнодушнее отозвался Борис, отхлебнул, поперхнулся, закашлялся и прохрипел: – Что я, виски, что ли, не пил?
«БМВ» остановился в противоположном конце гаражных рядов. Из автомобиля степенно вышел человек в синем костюме, начал отпирать двери бокса.
Борис выпил еще, зажевал спиртное хлебом, вытер губы, крякнул и заявил:
– Хорош, гад! Аж горло дерет. Профессор!
Сергей медленно обернулся, подошел к собутыльнику. В его темных глазах засквозил холод.
– Я не профессор, – медленно проговорил он. – Я артист. Понял?
– Артист? – не поверил алкоголик, качнувшийся на канистре.
В его голове что-то шумело, словно там работало плохо настроенное радио.
– Ты врешь. Не похож ты…
Перед глазами Бориса внезапно замерцали поблескивающие точки, в ногах появилась дрожь.
Он свел коленки, наклонился вперед и с трудом выдавил из себя:
– Что-то хреново мне, профессор… или артист.
Сергей бесшумно шагнул вперед и наклонился над ним. Сквозь пелену сгущавшегося тумана Борис увидел, как его странный знакомый зло ухмыльнулся.
– Выпей еще, Боря, – мягко сказал очкарик, чуть не насильно вливая в рот алкаша остатки виски.
Борис захрипел, накренился. Канистра грохнулась, и он упал на загаженный бетонный пол. Веки его сомкнулись.
Сергей несколько секунд взирал на неподвижно лежащего собутыльника, затем внезапно нанес ему короткий удар в лицо. Показалась кровь. Он ударил еще, после этого с треском рванул ворот давно не стиранной рубахи. Пуговицы разлетелись в стороны. Борис что-то хрипло пробормотал, не приходя в сознание.
Сергей вышел наружу. Чернеющее небо прочертил замысловатый зигзаг молнии.
Владелец «БМВ» уже загнал машину в гараж и теперь закрывал ворота.
Сергей стремглав кинулся к нему.
– Уважаемый! Прошу вас, помогите! – запыхавшимся голосом проговорил он.
Мужик в костюме с подозрением уставился на него. На его указательном пальце висела связка ключей, во второй руке он держал зонт.
– Чего надо?
– Пожалуйста… там человеку плохо! У него кровотечение, он сознание потерял! – закричал Сергей.
Мужик не спеша открыл зонт.
– Какой человек? – уточнил он.
– Я не знаю его. Случайно увидел, как ему стало плохо.
Хозяин «БМВ» презрительно усмехнулся и спросил:
– Это в сгоревшем боксе-то?
Сергей кивнул.
– Там всегда кому-то плохо, – бросил мужик, потеряв интерес к разговору. – Сначала весело и хорошо, потом блюют и морды друг другу расшибают.
– Я правду говорю, – умоляюще сказал Сергей и вытер лицо, мокрое от дождя. – Вызовите хоть «Скорую», у меня телефона нет.
Мужик смерил его брезгливым взглядом, нехотя вытащил из внутреннего кармана смартфон и уронил при этом ключи. Он наклонился, чтобы подобрать их, и в ту же секунду Сергей ударил его ногой. От неожиданности дядька опрокинулся назад, прямо в лужу. Телефон выпал, его тут же подхватил Сергей.
– Ах ты гаденыш! – зарычал владелец иномарки, поднимаясь на ноги.
Сергей бросился к гаражу. Мужик побежал за ним. Свой зонт он отшвырнул в сторону, и тот, увлекаемый порывами ветра, подскакивая, неуклюже покатился прочь.
Тяжело дыша, мужчина остановился в чернеющем проеме сожженного бокса. Силуэт очкарика, столь наглым образом похитившего у него телефон, виднелся в глубине гаража, среди обгорелых покрышек и прочего хлама.
– Подойди сюда сам, и я сломаю тебе только одну руку! – рявкнул мужик в костюме.
Краем глаза он заметил тело, валяющееся справа. Лицо этого типа было залито кровью.
– Не бейте, пожалуйста, – жалобно проговорил Сергей, выступил из темноты, протянул телефон. – Я просто хочу помочь моему другу! Не бейте!
– Иди сюда! – повторил хозяин «БМВ».
Сергей робко шагнул вперед и с заискивающим видом положил телефон на табуретку.
– Психи долбаные! – буркнул мужик и наклонился, чтобы забрать аппарат.
Да, собственность вернулась к нему. Но он не оставит без ответа тот пинок и купание в луже!
Пальцы хозяина «БМВ» уже коснулись глянцевой поверхности смартфона, и тут его спину пронзила ошеломляющая боль. Он поднял глаза. Странный человек в очках стоял прямо перед ним, держа в руках окровавленный нож.
– Ты… ты… – начал говорить мужчина, но его фразу оборвал очередной удар.
Он упал на колени, захрипел.
Его убийца достал из кармана салфетку. Не сводя глаз с умирающего, он вытер рукоятку ножа и аккуратно вложил его в грязную ладонь Бориса, который до сих пор находился в бессознательном состоянии.
Сергей быстро стер отпечатки своих пальцев со всех предметов, к которым прикасался в сгоревшем сарае, затем сунул в карман флягу. Напоследок он посмотрел в стекленеющие глаза мужчины в костюме и быстро направился к дыре в заборе.
За ней этот тип содрал с себя куртку, вывернул ее наизнанку и надел снова. Из коричневой она превратилась в зеленую. Сергей снял очки, отклеил растрепанные волосы с бородой, бросил все это в сумку. Он надел на голову кепку-бейсболку и бесшумно удалился.
Еще через пять минут убийца уже сидел в подержанной «десятке».
– Все нормально? – поинтересовался водитель, лениво жуя зубочистку.
Сергей кивнул и услышал:
– Любишь ты рисковать.
– Я всегда мечтал учиться в театральном.
Машина тронулась с места.
Звонок
– Шах.
Артем задумался и передвинул короля.
– Убежал, – сделал вывод Шамиль. – Надеюсь, ненадолго. Сейчас мы вас прижмем, сударь.
– Хвалилась редька чуть дыша, ах, как я с медом хороша, – парировал Артем, взяв в руку ферзя.
Друзья сидели на летней веранде дачи Шамиля и наслаждались игрой в шахматы. Была суббота. На лазурном безоблачном небе нежилось солнце. Разогретый воздух источал запах свежескошенной травы и был наполнен беззаботным щебетанием птиц.
– До сих пор не могу поверить, что ты все-таки выбрался ко мне, – сказал Шамиль, одновременно обдумывая очередной ход.
– Я сам себе удивляюсь. Уже забыл, когда у меня полноценный выходной был. – Артем кинул взгляд на бревенчатую баню, из трубы которой начал клубиться дым.
– Опа! – торжествующе воскликнул Шамиль, взяв пешку Артема.
Павлов взглянул на доску.
– Пожалуй, я начну записывать все ходы, как говорилось в фильме «Двенадцать стульев», – проговорил он. – Стоит оглянуться, и в моих рядах потери.
– Шах.
Неожиданно запиликал сотовый телефон Шамиля, и друзья переглянулись. Уж слишком непривычно было слышать в подобной обстановке, близкой к идиллии, звук мобильника.
– Посмотрите на него! Главное, меня уговорил выключить телефон, – с беззлобным укором сказал адвокат, глядя, как его приятель берет в руки телефон.
– Да, слушаю. – Шамиль некоторое время молчал, потом произнес: – Не так быстро. Давай подробнее. – Он перехватил внимательный взгляд Артема и добавил: – Кстати, он рядом.
Павлов вздохнул.
Фразы «не так быстро» и «давай подробнее» говорили сами за себя. Здесь, на природе, в этот прекрасный солнечный день эти слова были равносильны ушату холодной воды. Они грозили самым бесцеремонным образом прервать их отдых. Судя по всему, Шамилю позвонил кто-то из знакомых, которому требуется некая консультация, иначе старый друг не сообщил бы, что Павлов рядом.
Пока Шамиль слушал, изредка уточняя какие-то детали, Артем изучал доску. После недолгих размышлений он пришел к выводу, что шанс на победу у него еще есть.
– Тема! – позвал его Шамиль, откладывая в сторону мобильник.
Лицо его выглядело слегка виноватым.
– Только не говори, что тебе нужно куда-то бежать.
– Пока не нужно. Слава богу, баня не отменяется. Но требуется твоя помощь. Звонила моя знакомая, Вероника Осокина. Наши родители долго дружили, и она мне почти как сестра.
Брови Артема удивленно поползли вверх. В голосе Шамиля, всегда невозмутимого, отличавшегося железной выдержкой, явственно ощущались сентиментальные нотки.
– У нее очень непростая судьба. – Шамиль посмотрел Артему прямо в глаза и продолжил: – Ее родной брат под арестом, его обвиняют в убийстве какого-то коммерсанта. Недавно в прессе крутили сюжет, как во дворе машина взорвалась, помнишь?
Павлов кивнул.
– Это убийство хотят повесить на него, но Вероника утверждает, что парень не при делах. Она готова встретиться, когда тебе удобно.
Павлов взял коня. Лицо его было совершенно бесстрастным.
Шамиль взглянул на доску.
– Я что-то не пойму, – пробормотал он. – Пат?
– Именно. Ничья. – Артем чуть улыбнулся и начал собирать фигуры.
– Я могу быть уверенным в том, что ты поможешь? – осторожно спросил Шамиль.
– У тебя хоть раз был повод сомневаться в этом? – проговорил Павлов. – Тем более что на сегодняшний момент все срочные вопросы я вроде бы пока закрыл. Оставь ей мой телефон, договоримся о встрече. Хоть завтра.
«Я у тебя в долгу», – читалось на лице Шамиля.
Артем хлопнул его по плечу, поднялся со скамейки и предложил:
– Может, пора погреть наши старые кости?
Друзья рассмеялись.
Сложный клиент
На следующий день, в девять утра, когда Артем изучал материалы очередного гражданского дела, в дверь его кабинета постучали.
– Входите, – подал голос адвокат, отрываясь от документов.
В помещение вошла женщина лет тридцати пяти. На ней было светло-голубое платье, под которым угадывалась превосходно сложенная фигура. Вьющиеся темные волосы стянуты в хвост. Косметики минимум. Но Артем оценил выразительное лицо посетительницы, ее чувственные губы и глубокие глаза, обрамленные густыми ресницами. Он подумал, что отсутствие пудры или помады вряд ли сможет умалить красоту этой женщины.
– Добрый день.
– Здравствуйте! Вы Вероника Александровна? – откликнулся Артем.
Она нерешительно улыбнулась.
– Да. Артемий Андреевич, мы с вами вчера созванивались.
– Конечно, я помню. Присаживайтесь.
Гостья тихонько села и положила руки перед собой. Артем непроизвольно отметил, какие у нее тонкие и изящные пальцы.
– Может, кофе? – предложил он.
Вероника качнула головой.
– Благодарю, не надо.
– Тогда не будем терять времени, – сказал Павлов, открывая блокнот. – Я вас слушаю.
Женщина глубоко вздохнула.
– Пожалуй, мне придется излагать все с самого начала, и это займет какое-то время. Иначе я могу упустить какие-либо детали.
– Вероника, вы не волнуйтесь, – подбодрил ее адвокат. – Рассказывайте.
– У меня есть родной брат, Дмитрий Осокин, семьдесят второго года рождения. Я не верю в случайные совпадения, но так уж сложилось, что он буквально с самого детства как магнит притягивал к себе всевозможные неприятности. Но, как говорится, маленькие детки – маленькие бедки. После школы его забрали в армию, и служба немного вправила ему мозги. Как оказалось, ненадолго, хотя он и обзавелся семьей. В конце девяностых годов Дима попал под следствие за незаконное изготовление и хранение взрывчатых веществ. – Вероника перевела дыхание. – Простите. Это, наверное, выглядит немного сумбурно… – Она запнулась.
– Продолжайте, – мягко приободрил ее Артем.
– Дело в том, что Дима с юности интересовался пиротехникой и всегда мечтал сделать что-нибудь этакое своими руками. Но одно дело – детская хлопушка, и совсем другое – бомба, способная разнести целый дом. Я специально так подробно останавливаюсь на этом моменте, так как этот эпизод жизни Димы потом выйдет ему боком. В общем, он получил три года тюрьмы. За это время произошло трагическое событие. Его восьмилетний сын играл с приятелями на крышах гаражей, сорвался и упал на асфальт. Врачи диагностировали перелом позвоночника, у него был поврежден спинной мозг и обездвижено тело. Жена ушла от Димы, и сыном занимался только он. Я в меру своих возможностей помогала ему. Как-то Дмитрий познакомился с неким Хареном Ганакяном. Тот убедил моего брата заняться совместным бизнесом. – Женщина снова вздохнула. – Этот человек изначально вызывал у меня недоверие, но Дима не слушал моих слов. У Харена был свой бизнес – он торговал итальянской одеждой. К тому времени Дима продал гараж с машиной, чтобы оплатить лечение сына, но Харен смог уговорить моего брата вложить вырученные деньги в бизнес, обещая ему прибыль втрое больше. Мой брат сделал это, более того, он еще взял в банке кредит. Однако никакой обещанной прибыли Дима не получил. Через какое-то время начались проблемы. А еще через два дня машина этого Харена взорвалась. Вместе с ним, разумеется…
– Вот с этого момента давайте подробней, – сказал Артем.
Осокина сплела пальцы в замок.
– Со счета фирмы пропали деньги. Ганакян заподозрил Дмитрия и вызвал его на разговор. Они встретились в каком-то баре. Перед этим брат звонил мне, сообщил, что у него проблемы, но он постарается их уладить. Однако все пошло наперекосяк. Разговора не получилось, и вскоре между ними завязалась драка. Кто-то вызвал полицию, но к их приезду Дима сбежал. Ганакяна доставили в отдел полиции, где он написал жалобу на моего брата, обвинил его в хищении денег и мошенничестве. Как я уже сказала, спустя два дня взорвался автомобиль Ганакяна, и он погиб. Диму задержали и поместили под стражу. Теперь его обвиняют в убийстве. К сожалению, у меня не было возможности пообщаться с ним до ареста. В полиции мне сказали, что увидеться с Димой теперь можно только по решению судьи. Я хотела бы передать ему какие-то вещи, но не знаю, что разрешено.
– Вас ввели в заблуждение, – проговорил Артем. – Разрешить или отказать в свидании с задержанным – компетенция должностного лица, ведущего уголовное дело. На данном этапе таковым является следователь. Вам нужно было обратиться в следственный комитет, а не в полицию. Другой вопрос, что выдача разрешения на свидание – право, а не обязанность следователя. Зачастую он принимает отрицательное решение. К сожалению, такая практика имеет место в большинстве случаев. Так сказать, для подстраховки, во избежание утечки информации. – Артем грустно развел руками.
Вероника выглядела удрученной.
– У Дмитрия есть защитник? – спросил Павлов.
– Да. Но, как я поняла, он не заинтересован в деле, так как его назначили. Я несколько раз пыталась выйти с ним на связь, но он каждый раз находил причину, чтобы наш разговор не состоялся. Кроме того… – Женщина замялась, и Артем вопросительно взглянул на нее. – Как-то в телефонном разговоре адвокат Димы обмолвился, что за триста тысяч сможет добиться смягчения статьи.
– Вы согласились?
– Отказалась. Не потому, что не поверила ему. У нас попросту нет таких денег. Все средства уходят на лечение сына Димы, моего племянника.
– Вы поступили совершенно правильно, – заметил Артем. – Судя по вашим словам, этот юрист, мягко говоря, не является настоящим профессионалом. Вы наверняка потеряли бы деньги, а ваш брат остался бы за решеткой. Если бы этот господин адвокат поделился деньгами со следователем, то вас еще и привлекли бы за дачу взятки должностному лицу. В общем, правильно вы поступили. – Павлов защелкал мышкой, вглядываясь в экран ноутбука.
– Артемий Андреевич… – жалобно протянула женщина.
– Да?
– Наверное, я зря пришла. Вы только потратили на меня ваше время. – Голос Вероники дрогнул.
– О моем времени не беспокойтесь. – Адвокат отправил в печать документ, найденный в базе данных. – Вот. – Он протянул женщине теплый листок, только что выползший из принтера. – Это перечень продуктов и личных вещей, которые вы вправе передать своему брату. Я уточню, в какой именно изолятор его поместили. Хотя, полагаю, скорее всего, в «пятерку», на Выборгской улице. Взрыв ведь произошел где-то на Соколе?
Вероника кивнула, глянула на список.
«Тапочки, зубная щетка, мыло, сигареты…»
– Дима не курит, – произнесла она.
– Это не имеет значения, – ответил Артем. – В тюрьмах сигареты считаются денежным эквивалентом. Лишними не будут, поверьте.
Осокина убрала листок в сумочку.
– Я сегодня постараюсь увидеться со следователем, – сказал Павлов. – Да, и еще. Дайте мне координаты этого адвоката. Нужно, чтобы ваш брат написал заявление о смене защитника.
– Артемий Андреевич… – начала Вероника, но вдруг смутилась.
– Говорите, – нетерпеливо сказал Артем.
– Меня волнует вопрос вашего гонорара, – проговорила она, глядя в сторону.
Павлов заметил, что щеки Вероники покрылись румянцем.
– Как вы уже поняли, мы не из миллионеров. У нас просто нет таких денег, которые нужны для оплаты услуг такого адвоката, как вы. Но я знаю не понаслышке, что, помимо профессиональных качеств, вы обладаете отзывчивостью и способностью помочь в трудную минуту. Я долго сомневалась, когда решала, звонить ли Шамилю. Он посоветовал обратиться к вам.
– И молодец, что посоветовал, – с улыбкой сказал Павлов. – Я многим обязан ему. Так что вопрос о моем вознаграждении оставим на потом, когда появятся конкретные результаты моей работы.
– Спасибо, – тихо проговорила женщина.
– Пока не за что. Вероника Александровна, у меня к вам есть один вопрос. Это важно.
– Конечно, задавайте.
– Вы сами верите в невиновность своего брата? Пока что все говорит не в его пользу. Прежняя судимость – раз. Неизвестно куда ушли деньги, предназначенные для совместного бизнеса с Ганакяном, – два. Драка в баре – три. Побег с места выяснения отношений – четыре. Мотив для убийства Ганакяна есть – уже пять. Приплюсуйте сюда способ, которым он был убит, – взрыв. Ведь Дмитрий уже имел судимость за хранение и изготовление взрывчатых веществ. Это в-шестых. Для следствия ваш брат – идеальный вариант. Если вовремя не вмешаться, он получит на полную катушку. С учетом прежней судимости и тяжести статей, по которым его обвиняют, Дмитрия могут лишить свободы лет на двадцать. – Артем в упор смотрел на вмиг побледневшую женщину. – В худшем случае его приговорят к пожизненному сроку.
– Боже!..
– Я спросил вас об этом вот почему. За время нашего разговора мне показалось, что вы сами не уверены в непричастности вашего брата к этому преступлению. Я прав?
Вероника опустила голову.
– Я знаю Диму как себя. При любой другой ситуации я поручилась бы за него. Но тут… не знаю. Я прекрасно понимаю, что убивать из-за финансовых разногласий – безумие. Но что-то подсказывает мне, что во всей этой истории есть большое темное пятно, какая-то червоточина. Она не дает мне покоя.
– Я так и думал, – произнес Павлов. – Вы сами не уверены в невиновности брата.
Осокина встала из-за стола.
– Я очень надеюсь на вас. Огромное спасибо за то, что согласились помочь.
– Не спешите благодарить. Для начала нужно услышать версию вашего брата. Я собираюсь это сделать в самое ближайшее время.
