Павел Ан
Из жизни одного города
Вот один из моих прадедов ушел добровольцем на фронт через месяц после начала войны, а ведь ему было тогда всего тридцать три. И что получил мой прадед за свой благородный порыв? Погиб неизвестно когда, неизвестно где, и даже могилы у него нет. И как мне относиться к этому, даже если предположить, что речь шла бы не о моём предке, а о просто постороннем человеке? Неужели я должен воспринимать это с равнодушием?
Вот сестра бабушки моей жены, которая погибла в Полесье, провоевав несколько месяцев. Она попала в окружение с небольшой группой солдат и была зверски убита. Это мне тоже надо забыть?
Другой мой прадед ушел на фронт в сорок третьем и, пройдя за два года пол Европы, будучи награжден, благополучно вернулся на родину, где до конца своей жизни пользовался почётом и уважением. Разве не заслужил он этого, пройдя через ад? Не заслужил ли и он и моего уважения, хотя я его ни разу и не видел?
И подобных историй миллионы.
Не будем же сводить к пустой статистике множество непростых судеб простых людей. Будем напоминать окружающим нас о том, что эта память, память о конкретных людях, которых огромное множество. И всё это множество, не сливаясь в серую массу, вместе составляет собой единую живую память, плодом которой будет искренняя радостью, наполняющая нас в этот замечательный весенний день, несмотря на любую погоду.
Два деда
Это было начало чудесного летнего дня. Время когда вся природа просыпалась от ночного сна и радовалась возвращению солнца, путешествовавшего по далеким странам, еще мягкому, не палящему зноем. Было по-утреннему прохладно, приятно прохладно, так что находиться на свежем воздухе было теперь одно удовольствие.
Но лишь немногие погрузились в этот мир просыпающихся трав и птиц ранним утром выходного дня. Был среди этих немногих и старый деревенский рыбак, улучивший благоприятное время выбраться на велосипеде к небольшой безымянной речке. Теперь же он возвращался домой, пробираясь сквозь высокую траву через поле к трассе, которая в этом месте находилась в ложбине между двух холмов. Она была совершенно пустынна и лишь только одинокая машина показалась слева где-то еще очень далеко.
В этой машине находились двое, дед и его уже взрослый внук. Они ездили на малую родину старика, повидать близкую по сердцу, но столь далекую расстоянием родню. Обстоятельства определили им разное место для жизни уже очень давно, но ни километры, ни годы не могли истребить теплых родственных чувств. Дед сидел на переднем сиденье и думал о чём-то своём, его внук вёл по утренней трассе машину. И вот трасса начала уходить в ложбину между двух пологих холмов. Она была совершенна пустынна, лишь только одинокий велосипедист подошел к краю дороги, где-то там еще далеко внизу. Но и он теперь никуда не торопился, и решив пропустить вперед одну единственную машину, замер на краю обочины.
Время шло, иногда ход его течения становится медленным, слишком медленным для нас, так что порой просто не хватает терпения вынести его, эти бесконечные несколько минут или даже секунд. И вот время навалилось всей своей массой на старого рыбака, бросившего ему дерзкий вызов, решившему испытать свое терпение и пропустить один единственный автомобиль на пустынной трасе, но… Он не смог, не справился, дал слабину. И теперь, когда несущийся на огромной скорости автомобиль был уже совсем рядом, он решил все же перейти дорогу.
И вот стоящий спокойно на обочине пешеход в самый последний момент вдруг решил перейти её. И вот время, его слишком мало, нет мысль воплощенная в слово не успеет пронестись в голове, только лишь оттенки чувств, да и те едва поспеют, остается только воля, она успевает всегда, ведь её направление выбрано уже очень давно. Оно уже есть, уже готово. Ведь рядом сидит близкий человек и теперь в опасности и его жизнь, ведь можно ударить в пол по тормозам, но как поведет себя машина? Не вылетят ли они куда-нибудь на обочину, где вполне может и перевернуться, а из-за чего? Из-за того, что кто-то другой, посторонний человек, не имеющий никакого отношения к ним дал слабину.
Теперь воля не колебалась и не сомневалась, она ударила ногой в педаль газа и сделала движение рулем влево. Машина на огромной скорости пронеслась буквально в сантиметре от старого рыбака и, вернувшись на свою полосу, не сбавляя хода, продолжила свой путь.
Водитель сидел с каменным лицом, он даже не выругался как обычно это случалось с ним от внезапной перемены обстоятельств. Он только бросил взгляд на зеркало заднего вида, чтобы увидеть старого рыбака, который все также стоял, на том же самом месте, ведь теперь он просто не мог идти, его ноги тряслись от страха. Прошло время, и машина поднялась уже на самую вершину холма. Водитель вновь посмотрел назад, и фигурка рыбака оставалась все там же.
Но в этот момент молодой внук не переживал за его судьбу, он был просто очень сердит на незадачливого старика, в отличие от его деда, сидевшего рядом.
– Почему, же ты не затормозил!? Ты понимаешь, что ты чуть не убил человека ?! – кричал на него дед.
– И поделом ему, сам виноват, – лишь процедил в ответ водитель.
Он не сказал больше ничего, совершенно ничего. Он очень любил своего деда, но никогда не говорил ему об этом прямо, не выражал явно своих чувств, хоть это, вероятно, было и не правильно, и теперь он просто не хотел подвергать опасности его жизнь. И теперь он не сказал этого.
Прошло совсем немного времени, эта история забылась и жизнь потекла своим привычным чередом, наступил полуденный зной.
