Паулюс Хичхок
Команда для невозможного
Солнце сияет в бесконечной тьме мириад серебряных звёзд.
Холодные отражения лучей от холодной стали рукотворных колец вокруг светила плывут в невесомости. Простая в формах, но вычурная архитектурно поверхность многочисленных блоков составляет сложную картину технологического титанического чуда. Опоясывая три орбиты планет Солнечной системы, оно будто висит предостережением тем, кто может прийти извне. Словно крепость. Сооружение, доказывающее власть тех, кто его построил.
Маленькие серебряные точки блуждают в её периферии. Многочисленные многотоннажные корабли плывут в пространстве, торопятся по своим маршрутам и, как едва заметные линии, тянутся во все стороны. Контролирующие маяки неподвижно мигают сигнальными диодами, указывая своё положение.
Единый организм. Никогда не устающий. Никогда не прекращающий работать.
Когда Алексей в очередной раз взглянул за панорамное окно космического комплекса кольца, он сжал пальцы в замок. Организм работает, а он ничего не делает. Он сидит в комнате ожидания уже целый час, и девушка, что его посадила сюда, была последней персоной, что Алексей видел. Он уже устал заходить в сеть, чтобы посмотреть последние новости или любимый развлекательный контент. Алексей осмотрел уже всю комнату, скудную на детали и имевшую единственную интересную вещь в себе – стрелочные часы с нестандартными шрифтами цифр. Чем дольше он здесь находился, тем медленнее шла секундная стрелка. Совсем недавно подобная потеря времени для него была бы недопустима. Месяц назад он стал магистром университета Евразийской коалиции.
А до того – глубокая работа с диссертацией. Подготовка к защите. Сама защита. И вскоре после неё – приглашение в исследовательский комплекс по изучению космоса.
Вся радость, связанная с приглашением, уже успела остыть. А теперь и вовсе казалось, что всё слишком обычно и глупо. Даже несмотря на сумку с личными вещами, что лежала рядом с ним.
Он распрямил спину, почувствовал, как она онемела. Размял шею. Сам себе сделал плечевой массаж. Снова включил планшет, данный ему здесь, посмотрел через него последние статьи по теме развития стабилизации мини-червоточин. Закрыл все вкладки, откинулся на стуле и закрыл глаза, как услышал едва различимый звук движка, что отводил входную дверь в сторону.
Алексей немедленно посмотрел на источник шума.
На него смотрел беловолосый мужчина с волнистыми волосами. Уголки его губ направлены вниз, смотрит с прищуром, будто оценивая молодого человека. Он был ниже Алексея, однако стоял уверенно и спокойно. На входе в комнату неизвестный стоял неподвижно – ни одна складка на его белом халате не дрогнула. За короткий он миг оглядел комнату, чуть повернулся в сторону и, не отрывая взгляда от Алексея, сказал:
– Пошли, – после чего развернулся и скрылся за дверью.
– Что?.. – вначале спросил Алексей, но инстинктивно взял свою сумку и помчался за мужчиной. Выбегая в коридор, он едва не столкнулся с мимо проходящим человеком и, быстро извинившись, начал нагонять того, кто позвал его.
– Ты не думай, просто торопиться нужно, – почти пробормотал мужчина.
– Да, я…
– Ты теперь в моей команде. Я – куратор. Нашу проблематику знаешь? – перебил его куратор.
– А… Нет.
– Всё ясно. Увидишь – поймёшь.
Алексей не заметил, как они уже прошли, хотя скорее проскочили, через целый блок и остановились у двери лифта. Куратор поднес свою визу к считывателю, и прозвучал сигнал о скором приближении кабины.
– Много знаешь о квантах?
– Ну я…
– Законы Орина, пятая и шестая главы теории Пикселя?
– Я… О них читал только. Вот про базу, правило Борна или уравнение Шрёдингера могу много сказать.
– Ладно, – будто это было и не важно, махнул рукой куратор. Открылись двери шахты, они оба торопливо вошли в неё. Виза снова приблизилась к считывателю, и их кабина не стала ждать ещё пассажиров. Она сразу закрылась, понеслась вверх.
Странное молчание заставило Алексея обратить внимание на панорамное окно позади себя. Поддерживающие опоры станции начали с большой скоростью пролетать вниз. Он опустил взгляд и смог увидеть Землю. С той стороны, где они сейчас были, она представляла собой голубовато-тёмный шар с блёстками городов-миллиоников. Жемчужина Солнечной системы.
– Что знаешь про Закон смерти Вселенной по Гарварду? – услышал молодой человек от куратора.
Алексей прочистил горло.
– Доказан пятьсот лет назад примерно. Правда подобные условия, чтобы бозон Хиггса поменял свою массу и перевел данную реакцию в окружающее пространство, достаточно сложно представить даже в теории. Не только большое количество переменных должно совпасть, но и условия для нужной реакции весьма сложны.
– Согласен. Даже с учётом расширения Вселенной и всем количеством знаний, которых открыли намного больше, чем знали пятьсот лет назад это сложный процесс. Но вполне вероятный.
– Процент вероятности того, что это произойдёт, меньше, чем если нашу цивилизацию уничтожит метеоритный поток Ахилла…
– Знаю, тоже читал эту статью, – косо на него посмотрел куратор. – Настоящий оптимизм.
– Это не оптимизм. А расчёты путём вероятности и исходных данных.
Дверь лифта открылись.
– То же самое могли бы сказать и средневековые люди насчёт самолёта…
Глубоко вдохнув, куратор поторопился вперёд. За ним побежал Алексей. Догнав мужчину, молодой человек взглянул ему в лицо. Беспристрастное выражение вместе с отсутствием хоть какой-то одышки при быстром темпе ходьбы вызывало неприятное ощущение неизвестности. Алексей сказал:
– Это касается работы?
– Что? – поворачивая в коридоре, спросил куратор.
– Ваши вопросы…
– Я лишь сейчас хочу знать, как ты думаешь и что знаешь. Не более, – бросил учёный. Остаток недолгого пути они прошли молча. Один коридор. Подойдя к первой двери, что Алексей здесь увидел, куратор тоже открыл её визой.
– Заходи и присаживайся, – приглашая в комнату рукой, сказал куратор.
Алексей быстро забежал в белое помещение с панорамным окном с уже привычным видом, занимавшим всю правую стену. Посередине комнаты в круг стояло семь стульев типа «ячейка». Овальные и вогнутые, обшитые внутри синтетической кожей и имеющие множество функций и ячеек для хранения своих вещей. Такие используют, чтобы сидящему в нём не приходилось куда-то тянуться и даже лишний раз двигаться. Такую дорогую вещь используют в бизнесе, но не в научных кругах. Алексей едва заметно поёжился.
– Господа и дама, прошу познакомиться с новым человеком.
В помещении уже было три человека. Два кресла повернулись, одно как поворачивалось медленно в сторону панорамного окна, так и продолжило своё движение.
– Здравствуй.
– Привет!
– Приветствую.
Разные голоса, тон и настроение. Алексей поднял руку и сказал:
– Привет всем, – вместо своего обычного официального «здравствуйте».
– Так, у кого там договор о неразглашении? – небрежно сказал куратор.
Единственная девушка в помещении быстро достала из боковой ячейки своего кресла планшет и легко кинула его в сторону мужчины.
– Лови!
Куратор поймал его в воздухе, быстро защёлкал по экрану. Насупился в какой-то момент, скривил губы:
– Блин. Они бы ещё на бумаге заставили его подписывать…
– Джо, пространственное сканирование не настолько точно, как тактильное… – начал было подтрунивать над ним темноволосый молодой человек, как куратор перебил его.
– Потом мне это расскажешь. В сотый раз потом. Так, – куратор подошел к Алексею, – прикладывай ладонь, сканируй лицо, и начнём работу.
Процедура не заняла и пяти секунд. Ладонь прижалась к экрану планшета. Тактильные датчики замерили пульс и давление. Лучи сканера пробежались по Алексею. Лёгкий звук инициализации договора донёсся до ушей молодого человека. Куратор быстро подошёл к одному из пустых кресел, открыл одну их многих ячеек, забросил планшет, после чего включил наладонный голографический пульт управления и мгновенно включил объёмное изображение в пространстве над кругом из стульев.
– Работаем. Алексей, тоже садись.
Все кресла повернулись к центру. Алексей аккуратно прошёл по внешнему диаметру к ближайшему свободному месту и быстро уселся на него. Тем временем другие включили свои оптические визоры дополненной реальности и накладывали его прозрачное изображение на картину перед ними. А в очертаниях повисшего объёмного и яркого изображения чётко вырисовывалась схема самого грандиозного строения человечества за всю его историю.
Кольца системы, формирующие сферу Дайсона.
Рукотворные, протяженностью более миллионов километров комплексы. Настоящее инженерное чудо технологического прогресса. Гордость объединённого человечества. Творение, позволяющее делать невероятное настоящим. Занимающее треть Солнечной системы, оно играет роль сразу крепости, лаборатории и источника энергии. Полную его схему Алексей никогда не видел. И, узрев его, молодой человек не смог сдержать вздоха от удивления.
– Я всё слышала… – улыбнувшись, сказала девушка, меняя в своём визоре какие-то характеристики.
– Сама-то рот не закрывала, когда увидела… – ответил ей мужчина напротив неё, почёсывая свои густые волосы, расположенные буквой V.
– Мы остановились на передаче потоков энергии от ядра на нашу условную границу разрыва. Есть предположения новые? – не обратив на их слова внимание, сказал куратор.
– Джо, я бы сначала объяснил новенькому, что здесь происходит, – ответил ему мужчина напротив девушки.
– Кстати, да, – кивнул темноволосый молодой человек, – как тебя звать то? – обратился он к Алексею.
– Гаврилов Алексей, – кивнув головой, ответил новенький.
– Меня зовут Давид, – выключив свой визор, махнул рукой в знак приветствия парень. Из-за объёмной голографической фигуры посередине комнаты было не видно половины его лица, однако разглядеть краешки приподнятых губ представилось возможным, – мы все представляем собой команду, что решает вопросы по одной потенциальной опасности нашего поколения…
– О как ты завернул, – с полуулыбкой перебила его девушка, – сам придумал или выучил?
– Кэт, блин… Я пытаюсь ему всё объяснить.
– Дайте ему просто прошлый отчёт, он всё равно уже договор о неразглашении подписал. Иначе он не поверит, чем мы тут занимаемся! —указав рукой на Алексея, сказала Кэт, тряхнув русыми волосами.
– Никаких отчётов и объяснений. Работайте, – сказал куратор. Все в комнате вернулись в исходное положение. Алексей вжался в кресло, будто готовясь к неизвестной экзекуции.
– Так есть новые предложения по передаче потоков необходимых объёмов энергии к границе нашего разрыва?
Когда началось обсуждение, Алексей вжался в кресло ещё сильнее.
***
– Куратор…
– Слушаю, Алексей, – кивнул куратор группы, не отрывая взгляда от своих голографических расчётов.
Обсуждение закончилось полчаса назад. Остальные из группы на время перерыва разошлись кто куда, и в комнате остались только они двое. Молодой человек прочистил горло, постарался расправить плечи и сказал:
– Мне не до конца ясна проблематика вашего вопроса.
Куратор кивнул.
– Ничего удивительного. Но ведь что-то понял, верно?
– Ну… Пока сидел, переваривал информацию, в чём-то разобрался, правда с сомнениями.
Куратор снова кивнул, утвердительно хмыкнув.
– Что непонятно? – спросил он.
Алексей открыл рот, однако ничего не сказал. Мужчина посмотрел на него, и молодой человек отвёл взгляд.
– Ну так… Ладно. Первое, что вспомнишь, о чём мы говорили, – сказал беловолосый ученый.
– Передача энергии на некую границу разрыва, основанную на разъединении частиц.
– Верно. Уже что-то, – меняя в своих формулах переменные, сказал куратор.
– Далее… Вы хотите организовать стабильный канал передачи не только чтобы поддержать данную реакцию, но чтобы он был частью системы как… поддержка его технического обслуживания?
– Ну да, почти, – кивнул куратор.
– Далее… Если я правильно понял Иванова Космо, это необходимо для… стабильности процесса, которой вы хотите добиться. Чтобы внешняя среда даже теоретически не могла повлиять на процесс. Правда, его предназначение я понял, скорее всего, не так, как предполагается.
– А как ты его понял? – спросил учёный, перестав набивать формулы в голограмме и взглянув на молодого человека.
Алексей быстро вздохнул и выдохнул. Расправил плечи и с полуулыбкой неуверенно сказал:
– Вы рассматриваете возможность отрыва нашего… пространства Солнечной системы от пространства Вселенной на уровне квантов. Как-то так… Понял.
Куратор скривил губы, посмотрел в сторону. И вместо ожидаемого ответа кивнул:
– А говорил, что не понял.
Алексей почувствовал, как его брови поползли вверх.
– Вы серьёзно?
– Да, – ответил куратор, – нам необходимо разорвать связь со Вселенной хотя бы на пару миллисекунд. Не только на уровне квантов. А вообще.
– Это…
Куратор снова начал менять свои формулы. Алексей увидел, как он будто прячет глаза от него, а движения стали более резкими.
– Вы уверены, что это возможно?
– Не знаю, – мотнул головой куратор, – но задача поставлена ясно.
– Подождите… Если вы говорите, что нужно вообще разорвать связь с… со Вселенной, то вы имеете в виду и время, что ли?
– Как бы тебе сказать… Ты же теорию струн знаешь?
– Да, – неуверенно кивнул Алексей.
– Дело в том, что наша Вселенная – это огромный плотный камень. В ней нет пустоты, пусть мы и видим огромные пустые расстояния. Всё связано, и один угол камня крепко связан с противоположным углом. То есть – расстояние вообще роли не играет. Да посмотри на те же наши «колодцы», благодаря которым мы и смогли построить нашу сферу Дайсона. Не будь их – у нас бы ушло как минимум на сто лет больше времени на её строительство. Про материал лучше вообще не говорить… Но всё это ты знаешь. Надеюсь.
– Да, да, – быстро сказал Алексей, но куратор продолжил, не обратив на его слова хоть какого-то внимания.
– Всё связано, – всё быстрее выбивая формулы, говорил мужчина. – И потому, если произойдет реакция, которая основана на образовании бета-частиц под бозоном Хиггса, она начнёт расщепление Вселенной не поэтапно, не по пространству, а сразу с мгновенного поглощения всей Вселенной. Атомная масса перестанет существовать, всё расщепится даже не до электронов, и после этого…
– Это смерть Вселенной по Гарварду, – выдохнул Алексей.
Куратор замер, а потом кивнул. Он посмотрел на молодого человека. Алексей не думал, что когда-нибудь увидит у учёного взгляд, отдалённо похожий на страх. Возможно, это был даже он. Алексей неосознанно помотал головой.
– Вы ведь просто хотите проверить гипотезу, верно?
Куратор медленно отвёл взгляд в сторону панорамного окна, где при свете солнца можно было увидеть далёкие мерцающие блики на корпусах космических транспортников.
– Алексей, ты подписал бумагу о неразглашении не просто так. То, чем мы занимаемся, знают все страны мира, но большинству людей подобное знать не обязательно. Пусть большинство думает, что это теория. Так легче разрабатывать то, что может казаться безумием.
