Психопедагогика и аутизм: опыт работы с детьми и взрослыми – Патрик Сансон

Слишком часто ругая свою страну за несостоятельность в лечении того или иного заболевания, оглянись вокруг. Вдруг где-нибудь ещё такие же проблемы? Данная книга представляет собой изложение семинара в ЦЛП, куда Патрика Сансона пригласили, чтобы познакомиться с французским опытом психопедагогической коррекции аутизма. Содержание книжки вполне милое, наверное, и правдивое, ибо было бы о чём врать, а вот удивилась я только в конце: описываемое учреждение в подавляющем большинстве посещают дети афроамериканцев, темнокожих эмигрантов. Где реабилитируют своих аутят французский средний и высший классы – для меня до сих пор так и покрыто мраком. Но моё ли это дело? Это ли должно меня волновать? Нет.На самом деле, я искренне считала, что во Франции нет особо таких проблем с коррекцией аутичного поведения, как в России. И ошибалась. Не знаю уж, но хорошего там тоже нет. Совершенно такие же проблемы. Например, во Франции только в 1995 году было признано, что медико-социальные учреждения могут заниматься терапией аутизма. Раньше дети с аутизмом могли наблюдаться только в детских психиатрических больницах или в дневных стационарах. Центр, которым руководит Патрик, сразу составлял исключение, и власти требовали его закрытия, ибо они не вписывались в законодательные рамки, раз аутизм можно было «лечить» только в больнице. В настоящий момент это учреждение работает как экстернат. Дети приходят в Центр утром, проводят в нем целый день и около пяти часов вечера возвращаются домой. Сейчас в центр приходят с детьми, которые живут в семьях.

Ещё одним показателем несостоятельности французского лечения аутизма является общая социальная обстановка во Франции, которая так же как и в России совершенно не способствует трудоустройству людей с ограниченными возможностями здоровья. Кстати, да, -на минуточку!– Франция отстала от других стран в решении проблем, так или иначе связанных с аутизмом, на десятки лет. Запоздалая диагностика, устаревшие методики, недостаток специалистов, нехватка специализированных структур – вот основные проблемы, которыми сегодня характеризуется положение дел в этой сфере среди французских аутят. Согласно данным правительства, менее 20 процентов детей с аутизмом, посещает школу. В основном, они либо обучаются в домашних условиях, либо находятся в дневном стационаре, в психиатрических больницах, где просто посещают сеансы психотерапии. Только лишь в 2005 году во Франции было официально признано право «особых» детей на школьное образование (закон об уравнении шансов), вследствие чего детям с разнообразными диагнозами и «штампами» был полностью (на бумаге) открыт доступ к общественным школам. И всё же с самого начала деятельности и открытия данного Центра, он всегда оставался в стороне от борьбы между разными школами (раньше в работе с аутистами во Франции применялся только психоаналитический, а сейчас и поведенческий подход). Хотя автор и говорит, что сейчас используют «только» поведенческий подход, – нет, это не так. Просто во Франции были свои проблемы, связанные с тем, какой общественный резонанс вызывал психоаналитический подход, что проще скрыть этот факт, дабы вновь не повторять международный скандал. Тем более несколько лет назад Европейский суд вынес осуждение Франции за недостаточное количество заведений, работающих с аутистами!Я не понимаю, почему аутизм так часто идёт только под грифом «психиатрии». О том, что аутизм – это заболевание не только психиатрическое, известно уже более 30 лет в США и Канаде, в Испании, в Бразилии, в Израиле и даже в России, хотя вот Франция была не согласна долгие-долгие годы, да и то уже «старые» врачи боятся возвращаться к этим излюбленным терминам – можно, извините, даже под суд попасть. Всё же аутизм – заболевание многофакторное, неврологическое, генетическое, психиатрическое, метаболическое, обусловленное факторами внешней среды (вакцины, отравления и т.д.). И вот радует, что в этой книге, несмотря на совершенно недавний отказ французского здравоохранения от признания аутизма только лишь психиатрическим заболеванием, тут описан именно опыт педагогического воздействия на аутичных детей. Поведенческие методы, которые применяются для того, чтобы научить аутичных детей общаться с другими и развить их социальные навыки, признаны в Великобритании, Канаде, Японии, США и в других европейских странах. Но они до сих пор крайне редко используются во Франции, поэтому какой-то кусочек этой информации интересно было получить.Очень примечательно, что данный почти что уникальный Центр находится в пригороде Парижа, в Кретейе, его посещают 30 человек. Состав персонала такой: 8 воспитателей, некоторые из которых не имеют соответствующего образования, но работают в этом качестве, специалист по психомоторике, 3 психолога, которые работают неполный день, что соответствует объему работы одного психолога при полной занятости, врач-психиатр, который работает почти на полную ставки, логопед работает на полставки, педиатр – 6 часов в месяц. Впечатлило, например, и то, что в описываемом учреждении на аутичного ребенка выделяется 250 евро в день (или просто по всей Франции). Где в России можно заполучить такие суммы? Этот центр находится в ведении общественной организации, но получает государственное финансирование в соответствии с французским законодательством, так как исторически сложилось, что большинство социальных программ во Франции реализуется общественными организациями. Из мировых практик по обучению аутичных деток здесь привились АВА (applied behavior analyses), TEACCH, PECS, MAKATON. Про последнюю хорошо описано в последней главе. Если вдруг кому-то интересно, то могу пересказать.

В целом, очень интересно описан опыт педагогического и психологического воздействия на аутичного ребенка в данном центре. Я верю, что благодаря такой сильной интеграции детей и подростков в общество, они смогут добиться самых простых навыков самообслуживания. Например, в центре раз в год действует такое правило: уезжать с детьми на 10-15 дней в другое место/за город/в другой город Франции. Или даже простые «вылазки» в город с подростками, где они сами могут расплачиваться за купленную вещь, ездить в общественном транспорте и т.д. Много ли такого мы наблюдаем в России? То-то же. У нас к интеграции куда более готовы сами аутисты, чем общество, увы. И здесь даже речь не столько об инклюзивном образовании, сколько же о простом уважении особенных детей и людей в обществе без дискриминации. И всё же я даже не скажу, что эта книга какая-то особенная или выделяющаяся на фоне остальных книг про аутизм и аутичных деток. Но есть в ней одна прекрасная особенность: она не про российский опыт, а про французский. А ведь достичь успеха и единства можно только лишь в координации усилий всех стран мира, так или иначе заинтересованных в этой проблеме. А значит эта небольшая книга, выпущенная на основе материалов конференции, может быть полезной и интересной. И конечно, #зажгисиним.

Книга забавна и примечательна тем, что о ней с апломбом и воодушевлением можно рассуждать. прочитав тольтко лишь содержание.

В самом ее начале автор рассказывает о самой психопедагогике, как дисциплине и ее применении относительно детского аутизма. Говорит о том, что по нынешним подсчетам, во Франции около 80000 детей-аутистов, а в специальных школах места есть только для дести тысяч. Четверть книги повествуется о школе, в которой работает товарищ Патрик Сансон, сотрудниках, и их профессиональных обязанностях.

Следующий отрезок глав посвящен занятием с детьми: рисованию, музыке, театру, внедрению методик и пр. пр. Здесь на надеются конкретных рекомендаций, вся повествование построено в вопросно-ответной форме, очень плавно и неторопливо. Приводятся примеры, но, повторюсь, не пути их решения. Честно говоря, мне показалось странным, что это издали – никакой ценности в книге нет. Да, и знаете, по содержанию это даже не книга, а огромная-огромная рекламная брошюра данному лечебного заведения.

Но зато заключительная глава – самая интересное. Она о макатоне – языке, который смешает верабльность и невербалику, и помогает работать с детьми-аутистами. Но в целом – книга бессмысленна. Википедия (простите!) информативнее в разы