Патрик Несс
Война хаоса
Но заговорил не ее голос.
А третий – третьей фигуры, у которой глаза (теперь, когда я соизволила в них, наконец, посмотреть) стали еще больше, чем у них, и она, эта третья, произнесла мое имя, да с таким изумлением, от которого, должна признать, я на мгновение ощутила острый укол удовольствия.
– Виола! – выдохнула мистрис Койл.
– Ага, – согласилась я, глядя ей прямо в глаза. – Она самая – Виола.
[ТОДД]
Я даже подумать ничего не успел, когда мэр с Морпетом пронеслись мимо и ввинтились в самую гущу боя. Я просто дал шпоры Ангаррад, и она доверилась мне и прянула следом…
Я не хотел туда…
Я не хотел ни с кем драться…
Но если так она будет в безопасности…
(Виола)
Значит, трепать-колотить, я буду драться…
Мы миновали пехоту, все еще бегущую вперед… поле у подножья холма бурлило людьми и спаклами и я не мог отвести глаз от зигзага дороги который выплескивал вниз еще спаклов и еще и еще и мне казалось я муравей который падает в муравейник огромный такой муравейник и земли было не видать под корчащимися телами…
– Туда! – мэр круто забрал влево, прочь от реки.
Людские порядки теснили спаклов к реке и к холмам, удерживая…
– НЕНАДОЛГО, – сказал мэр прямо у меня в голове.
– Не смей так делать! – крикнул я ему на скаку, подымая ружье.
– Мне нужно твое внимание, а еще мне нужен хороший солдат! – рявкнул он в ответ. – Если ты на это не способен, значит, от тебя не будет проку в этой войне и у меня куда меньше причин тебе помогать!
И как все успело так повернуться, что это он решил помогать мне, когда это я его связал, я победил, он был в моей власти…
Но на это уже не было времени, потомуш я видел, куда он скачет.
Левый фланг, тот, что дальше от реки, слабел… людей там было меньше, и спаклы это уже поняли и давили туда со всех сил.
– ЗА МНОЙ! – крикнул мэр, и ближайшие к нам солдаты развернулись и кинулись следом.
Сразу, немедленно, ни секунды не раздумывая.
Туда, на левый фланг… и мы были там гораздо быстрее, чем я ожидал, и меня захлестнуло с головой, потопило то, как там было громко… и люди орали и ружья палили и тела со стуком падали оземь и этот етьский спачий рог ревел каждые две секунды и Шум Шум Шум Шум…
Я на полном скаку влетел в кошмар…
Воздух свистнул рядом с ухом, и, оглянувшись, я увидел, как стрела, миновавшая мою голову, вонзается в щеку бегущего следом солдата…
И он кричит и падает…
И остается там, позади…
СМОТРИ ПО СТОРОНАМ, ТОДД, раздался внутри головы голос мэра. МЫ ЖЕ НЕ ХОТИМ ПОТЕРЯТЬ ТЕБЯ В ПЕРВОЙ ЖЕ БИТВЕ, А?
– ПРЕКРАТИ это! – завопил я, вертясь в седле.
НА ТВОЕМ МЕСТЕ Я БЫ ПРИГОТОВИЛСЯ!
Я повернулся…
И увидел…
Спаклы были совсем рядом.
[ВИОЛА]
– Ты жива! – лицо мистрис Койл сменило выражение искреннего удивления на другое, уже куда менее искреннее удивление. – Слава богу!
– Не смей! – рявкнула я в это удивленное лицо. – Даже не смей со мной разговаривать!
– Виола… – начала она, но я уже слетала с Желудя и рычала от боли в лодыжках, но удерживалась на ногах и бросала Симоне и Брэдли: – Не верьте ничему, что она говорит.
– Виола? – Симона шагнула вперед. – Это правда ты?
– Она несет ответственность за эту войну не меньше мэра. Не делайте ничего, что она…
Но тут меня облапил Брэдли и стиснул так крепко, что несколько секунд мне было некуда вдохнуть.
– Бог ты мой, Виола! – у него в голосе было столько чувства, что я… – Мы же ничего не получали с твоего корабля. Мы думали…
– Что случилось, Виола? – вмешалась Симона. – Где твои родители?
Но я сама была в таком потрясении от встречи, что не сразу смогла говорить и отодвинулась немного от Брэдли – перевести дух. Свет выхватил его лицо – я увидела его, по-настоящему увидела, эти добрые карие глаза, кожу в точности того же темного оттенка, что у Коринн, и короткие курчавые волосы, седеющие на висках, Брэдли, который всегда был моим любимцем во всем конвое, учил меня искусству и математике… а если посмотреть чуть в сторону, там будет веснушчатая щека Симоны, такая знакомая, и рыжие волосы, стянутые в хвостик, и крошечный шрам на подбородке… как же далеко они отступили в глубину моего разума за все это время… как эта необходимость просто выживать, просто оставаться в живых на этой чертовой чертовой идиотской планете заставила меня забыть, что я не отсюда, что я из другого мира, где меня любят, где люди заботятся обо мне и друг о друге, где кто-то красивый и умный, вроде Симоны, и добрый и смешной, вроде Брэдли, взаправду прилетит за мной… взаправду желает мне добра.
Вода снова потекла у меня из глаз. Слишком больно оказалось вспоминать. Будто та жизнь случилась с каким-то совсем другим человеком.
– Мама с папой погибли, – наконец выдохнула я. – Было крушение, и они умерли.
– Ох, Виола… – голос у Брэдли был такой мягкий.
– А меня нашел мальчик, – я с каждым словом возвращала себе силу. – Храбрый, потрясающий мальчик, который спасал мне жизнь не раз и не два… а сейчас он там – пытается остановить войну, которую она развязала!
– Я ничего такого не делала, моя девочка, – возразила мистрис Койл, больше не давая себе труда изображать удивление.
– Не смей меня так называть…
– Мы сражаемся с тираном, с диктатором, который убил сотни, если не тысячи человек. Который бросал женщин в тюрьму, клеймил их…
– Захлопни рот, – тихо и угрожающе проговорила я. – Ты пыталась убить меня, так что не смей здесь больше высказываться – ни о чем!
– Она – что? – раздалось со стороны Брэдли.
– Ты велела Уилфу, доброму, мирному Уилфу, идти маршем на город, взрывая все на своем пути…
Она аж вздрогнула.
– Виола…
– Я велела тебе заткнуться!
И она почему-то действительно заткнулась.
– Тебе известно, что там сейчас происходит? – ткнула я пальцем вниз. – Ты вообще в курсе, на что послала Ответ?
Она только тяжело дышала; на лице бушевала буря.
– Мэр разгадал твою уловку, – бросила я. – К тому времени, как твои люди дойдут до центра города, их будет ждать целая армия. Вас просто уничтожат.
– Не надо недооценивать боевой дух Ответа, – только и сказала она на это.
– Что за Ответ такой? – встрял Брэдли.
– Террористическая организация, – сказала я – хотя бы ради того, чтобы полюбоваться выражением лица мистрис Койл.
Оно того стоило.
– Ты говоришь очень опасные вещи, Виола Ид! – сжав кулаки, мистрис Койл шагнула ко мне.
– И что ты намерена с этим сделать? – поинтересовалась я. – Снова взорвать меня?
– Эй! Эй! – между нами ввинтилась Симона. – Что бы тут на самом деле ни происходило, – повернулась она к мистрис Койл, – вы нам явно рассказали не всю историю.
– Я не сказала ни слова лжи о том, что сделал тот человек, – мрачно вздохнула та. – Или как, Виола?
Я попыталась было ее переглядеть, но он – он и правда делал ужасные вещи.
– Мы все равно его уже победили. Тодд сейчас там, в городе, со связанным мэром, и ему нужна наша помощь, потому что…
– Мы уладим наши разногласия позже, – быстро сказала мистрис Койл – мимо меня, Брэдли и Симоне. – Именно об этом я и хотела вам рассказать. Там целая вражеская армия, которую нужно немедленно остановить…
– Две армии, – вставила я.
Мистрис Койл в ярости повернулась ко мне.
– Ответ не надо останавливать…
– А я тебе не об Ответе говорю, – оборвала ее я. – Армия спаклов спускается с холмов у водопада.
– Армия кого? – переспросила Симона.
Но я смотрела только на мистрис Койл – глаз не отрывала…
Потому что у нее отвалилась челюсть.
И по лицу холодной волной прошла тень ужаса.
[ТОДД]
Вот и они…
С этой стороны склон был очень крутой и каменистый, так что спаклы не могли просто обрушиться на нас, но это не мешало им наступать через поле – как раз там, где строй был всего тоньше, и…
Вот они…
Вот они…
Вот…
Я взял на изготовку ружье.
Вокруг было густо от солдат: кто-то давил вперед, кто-то назад, врезаясь в Ангаррад, которая непрестанно вопила в Шуме: МАЛЬЧИК-ЖЕРЕБЕНОК, МАЛЬЧИК-ЖЕРЕБЕНОК!
– Все хорошо, девочка, все в порядке! – бесстыдно соврал я.
Потомуш они уже…
Повсюду взорвалась пальба, словно стая птиц снялась с кустов.
Стрелы со звоном распороли воздух.
Спаклы выстрелили из своих палок…
И не успел я и глазом моргнуть, как солдат впереди меня с каким-то странным шипением дернулся назад…
Хватаясь за горло…
Которого больше не было на положенном месте…
А я никак не мог отвести от него глаз и смотрел, как он падает на колени…
И повсюду на нем уже была кровь, просто повсюду, настоящая кровь, его собственная, и я даже чуял ее железный запах…
А он смотрел вверх, на меня…
Поймал мой взгляд и держал…
И его Шум…
Бог мой, его Шум…
Я вдруг уже был там, внутри его Шума, прямо в нем, в том, что он думал… картинки семьи… его жены и малыша сына… и он пытался удержаться за них но Шум уже распадался разбивался на кусочки и сквозь это все струей бил страх словно яркий багровый свет а он тянулся все тянулся к жене к своему крошке сыну…
А дальше ему в грудь с чавканьем воткнулась стрела.
И Шум просто исчез…
А меня выдернуло обратно, на поле боя…
Прямо в этот ад…
СОБЕРИСЬ, ТОДД! вложил мне в голову мэр.
Но я все таращился на мертвого солдата…
А его мертвые глаза все таращились на меня…
– Черт возьми, Тодд! – рявкнул мэр и…
Я ЕСМЬ КРУГ И КРУГ ЕСТЬ Я.
…стукнуло мне в мозг, словно кем-то брошенный кирпич.
Я ЕСМЬ КРУГ И КРУГ ЕСТЬ Я.
Его голосом и моим – сразу…
Переплетенными вместе…
Прямо в самую сердцевину головы…
– Еть отсюда… – попытался крикнуть я…
но голос вышел какой-то до странности тихий.
И…
И…
И я поднял глаза…
И мне сразу же стало спокойней…
Словно весь мир разом стал чище и медленней…
И между двух солдат проломился спакл…
И уже поднял свою белую палку… на меня…
И мне, кажется, придется сейчас это сделать…
(убийца…)
(ты – убийца…)
Мне придется застрелить его раньше, чем он застрелит меня…
И я поднимаю ружье…
Дэйвино ружье, которое я у него забрал…
И кладу палец на спусковой крючок, думая при этом: Пожалуйста…
Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
И…
Щелк…
И недоуменно смотрю вниз.
Мое ружье не заряжено.
[ВИОЛА]
– Ты лжешь, – прошипела мистрис Койл, но уже на повороте, словно могла отсюда пронзить взглядом древесную тьму, добраться до города.
Не вышло – впереди была только тень леса на фоне дальнего зарева. Сопла так громко гнали пар, что мы и себя-то почти не слышали, какой там город. Если мистрис Койл ринулась за кораблем, едва увидев, как он заходит на посадку, она могла и рога не слышать.
– Это невозможно! – пробормотала она. – Они же согласились… они подписали перемирие!
СПАКЛЫ! сказал за спиной Желудь.
– Что ты говоришь? – обернулась Симона.
– Нет, – прошептала мистрис Койл. – О нет…
– Может, кто-нибудь объяснит мне, наконец, что тут происходит? – вопросил Брэдли.
– Спаклы – аборигенный вид, – объяснила я. – Разумный и развитый…
– И свирепый в бою, – вставила мистрис Койл.
– Единственный, которого я встречала, был добрый и боялся людей больше, чем эти люди – их…
– Ты не дралась с ними на войне, – возразила она.
– Я их и не порабощала.
– Я не стану торчать тут и препираться с ребенком…
– Вряд ли они зашли просто так, – я отвернулась от нее к Брэдли и Симоне. – Спаклы напали потому, что мэр вырезал всех спаклов-рабов, и если бы могли с ними просто поговорить… объяснить, что мы не такие, как мэр…
– Они убьют твоего драгоценного мальчика, – перебила мистрис Койл. – В этом можешь даже не сомневаться.
У меня перехватило дух, по телу от ее слов моментально поползла паника, но я вовремя подумала, как ей понравится, если я испугаюсь. Испуганную меня куда как проще контролировать.
Нет, так дело не пойдет, потому что мы сей же час это прекратим. Все это прекратим.
Именно этим мы с Тоддом сейчас и заняты.
– Мы захватили мэра, – бросила я. – И если спаклы это увидят…
– Со всем моим уважением, – обратилась мистрис Койл к Симоне. – Виола – всего лишь девочка и обладает очень ограниченными знаниями об истории этого мира. Если спаклы атакуют, мы обязаны дать сдачи!
– Дать сдачи? – нахмурился Брэдли. – Да за кого вы нас принимаете?
– Тодд нуждается в нашей помощи, – вмешалась я. – Мы можем полететь туда и остановить все это, пока еще не слишком поздно…
– Уже слишком поздно! – отрезала мистрис Койл. – Если бы вы просто взяли меня на борт, я бы вам показала…
– Атмосфера оказалась гораздо плотнее, чем мы ожидали, – покачала головой Симона. – Нам пришлось садиться в полно-охлажденном режиме.
– Нет! – вырвалось у меня, хотя и ребенку было понятно, что да.
Вон же два сопла открыты, одновременно…
– Что это значит? – не поняла мистрис Койл.
– Это значит, что мы никуда не полетим следующие восемь часов, по меньшей мере. За это время двигатели остынут и восстановят свои топливные клетки, – объяснила Симона.
– Восемь часов?! – вырвалось уже у мистрис Койл.
Она даже кулак сжала – на самом деле сжала и даже в воздухе им взмахнула от отчаяния.
Ну, наконец-то она показала, что чувствует.
– Но мы должны помочь Тодду! – вскричала я. – Он не может контролировать одну армию и параллельно сдерживать другую!
– Ему придется отпустить президента, – тихо сказала мистрис Койл.
– Нет, – быстро сказала я. – Не будет он такого делать.
Или… будет?
Нет, не может быть.
Только не после всего, что мы сделали.
– Война заставляет делать отвратительные вещи, – покачала головой мистрис Койл. – И как бы ни был хорош твой мальчик – он там один против тысяч.
Я снова задавила панику и резко развернулась к Брэдли.
– Мы должны что-то сделать!
Он тяжело, с выражением смотрел на Симону – оба явно гадали, посреди какой катастрофы их угораздило приземлиться. А потом Брэдли щелкнул пальцами, будто только что вспомнил о чем-то.
– Погодите, – и он бегом умчался обратно на катер.
[ТОДД]
Я еще раз нажал на курок…
И получил еще один пустой щелк…
Я даже вверх успел посмотреть —
…спакл поднимал свою белую палку…
(да что это вообще за штуки?)
(что они такое, если могут причинять столько разрушений?)
Ну все, мне конец…
Конец…
Ко…
БАММ!
Ружейный залп прямо у меня над ухом…
Спакл вместе со своей палкой дернулся вбок, струя крови прочертила воздух – из шеи, прямо над воротом доспеха…
Мэр…
Мэр застрелил его прямо с седла, с Морпета…
Я стоял, вытаращившись на него, позабыв о кипевший вокруг со всех сторон битве…
– Ты послал на войну сына С НЕЗАРЯЖЕННЫМ РУЖЬЕМ? – возопил я, трясясь от ярости и от того, што только што чуть не умер…
– Сейчас не время, Тодд, – покачал головой он.
А я снова дернулся от свиста очередной стрелы мимо, прямо мимо меня, и схватился за поводья и попытался пришпорить Ангаррад – вон, вон отсюда! – и увидел, как солдат налетает на Морпета и как кровь хлещет у него из жуткого вида дыры в животе, и он тянет кровавую руку вверх, к мэру, прося помощи…
И мэр выхватывает у него ружье и кидает мне…
Я поймал – чисто рефлекторно, поймал… руки тут же стали мокрые – оно все в крови…
И ДЛЯ ДЕЛИКАТНОСТИ СЕЙЧАС ТОЖЕ НЕ ВРЕМЯ, рявкнул мэр у меня в голове. ПОВЕРНИСЬ! СТРЕЛЯЙ!
И я повернулся…
И выстрелил…
[ВИОЛА]
– Контрольно-измерительный зонд! – Брэдли скатился обратно по трапу с чем-то вроде насекомого-переростка в руках, с фут длиной: сверкающие крылышки раскрывались над тонким металлическим телом.
Показал его Симоне, она кивнула – ага, значит, она командующий миссией.
– Какой именно зонд? – требовательно вопросила мистрис Койл.
– Они сканируют местность, – сказала Симона. – У вас, что ли, таких не было, когда вы садились?
– Наши корабли покинули Старый Свет за двадцать три года до ваших, моя девочка, – фыркнула мистрис Койл. – По сравнению с вами мы сюда, можно сказать, на паровозе приехали.
– А с вашим что случилось? – полюбопытствовал Брэдли, выставляя настройки зонда.
– Крушение с нашим случилось. И со всем остальным тоже. У меня едва еды хватило.
– Эй, – насколько могла мягко и утешительно сказала Симона. – Но ты смогла. Ты выжила.
Она собралась было обнять меня…
– Осторожнее, – предупредила я. – У меня обе лодыжки сломаны.
– Виола… – в ужасе отшатнулась она.
– Слушай, я же живая, – сказала я. – Но живая исключительно благодаря Тодду, понятно? И сейчас он в беде там, внизу. Симона, я должна ему помочь…
– Только и думает, что о своем мальчишке, – пробормотала мистрис Койл. – Первым делом личные интересы, а там хоть трава не расти.
– Потому что лично для тебя никто ничего не значит, вот ты и готова весь мир к чертям взорвать!
К ЧЕРТЯМ, подумал Желудь, нервно переступая с ноги на ногу у меня за спиной.
Симона уставилась на него, наморщив лоб.
– Так, минуточку…
– Готов! – Брэдли отступил, наконец, от зонда. В руке у него был маленький пульт управления.
– Откуда он знает, куда лететь? – спросила мистрис Койл.
– Я запрограммировал его на ближайший источник света. Эта модель с ограниченной широтой охвата, но на несколько холмов его хватить должно.
– А его можно заставить найти конкретного человека? – тут же загорелась я.
И умолкла – потому что ночное небо вдруг снова окатило тем же заревом, что я видела по дороге сюда. Все посмотрели в сторону города.
– Запускай его! – крикнула я. – Запускай скорее!
[ТОДД]
Я выпалил из ружья, не успев даже подумать, а хочу ли этого…
БАММ!
К отдаче я был не готов. Меня крепко садануло в ключицу, я схватился за поводья, чтобы не упасть, и описал верхом на Ангаррад полный круг, прежде чем разглядел наконец…
Спакла…
Лежащего передо мной на земле…
(с ножом, торчащим из…)
С огнестрельной раной и кровью по всей груди…
– Недурной выстрел, – одобрил мэр.
– Ты опять это сделал! – рявкнул я в ответ. – Я велел тебе держаться подальше от моей головы!
– Даже если нужно спасти тебе жизнь, Тодд? – кротко осведомился он, стреляя из ружья.
Упал еще один спакл.
Я развернулся…
Они все еще наступали.
Я прицелился в спакла, натянувшего лук и держащего на мушке солдата…
Я выстрелил…
Но специально взял в сторону в последний момент и напрочь промахнулся…
Спакл отпрыгнул. Это сработало.
– Так войны не выигрывают, Тодд! – крикнул мэр, стреляя в спакла, которого я пощадил, попадая ему в подбородок и посылая в недолгий полет. – Ты сказал, что готов убивать за нее? – мэр обвел стволом округу, ища следующую жертву. – Ты за свои слова отвечаешь?
Снова свист стрелы…
И ужасный, умопомрачительный вопль снизу…
Ангаррад.
Ей попали в правую заднюю ляжку…
МАЛЬЧИК! ЖЕРЕБЕНОК! – провизжала она.
Я не раздумывая протянул руку и попытался схватить древко и одновременно не свалиться с прыгающей от боли кобылы… хрясь! деревяшка переломилась у меня в пальцах, обломанный конец так и остался торчать у нее в ноге МАЛЬЧИК-ЖЕРЕБЕНОК! МАЛЬЧИК! – я попробовал ее успокоить штобы она меня не скинула в бурлящую вокруг сплошную массу солдат…
Тут-то оно опять и случилось…
ВВВУХХХ!
Колоссальная вспышка. Я обернулся поглядеть…
Еще одна огневая пушка у подножья холма.
Огонь хлынул со спины рогатого зверя и врезался прямо в гущу солдат. Люди кричали горели… кричали… горели… и солдаты разворачивались и бежали ломая порядки и Ангаррад вертелась вскидывалась на дыбы визжала и брызгала кровью и волна беглецов нахлынула на нас и она снова сделала свечку и я…
…уронил ружье…
И огонь шел вверх и вширь…
И люди бежали…
И все заволок дым…
Внезапно Ангаррад как-то выкрутилась из этой каши на пустое место… где армия оказалась позади… а спаклы – спереди, и ружья у меня больше не было, а где мэр, я не знал.
И тот спакл на спине рогача с огненной машиной нас увидел…
…и двинул свою тварь прямо на нас.
[ВИОЛА]
Брэдли нажал экран на пульте управления. Зонд легко вспорхнул с земли – вертикально вверх и практически беззвучно (за исключением тихого з-зип). Повисев секунду над нами, он развернул крылышки и взял курс на город – так быстро, что я даже не заметила, как он свалил: вот только что был и нет его.
– Ого, – вполголоса выразилась мистрис Койл, провожая его глазами. – И мы сможем видеть, что там происходит?
– И слышать. До некоторой степени.
Он снова нажал экран, повозил по нему большим пальцем, настраивая; на краю устройства вспыхнул свет и выдал трехмерную проекцию, которая просто повисла в воздухе – ярко-зеленая из-за режима ночного видения. Внизу неслись деревья, промелькнула дорога, несколько размытых бегущих человеческих пятнышек…
– Как далеко отсюда до города? – спросил Брэдли.
– Километров десять? – предположила я.
– Значит, сейчас увидим…
И зонд действительно был уже там, на окраине, летел над горящими зданиями, которые успел поджечь Ответ, над руинами собора, над толпами людей, в панике бегущих с площади…
– Бог мой… Виола… – прошептала Симона, поворачиваясь ко мне и…
– Он летит дальше, – перебила мистрис Койл, не отрывавшая глаз от картинки.
Он и правда летел – мимо площади и дальше, по главной дороге.
– Самый яркий источник света… – начал объяснять Брэдли… но не закончил.
Потому что мы увидели, что было самым ярким источником света.
[ТОДД]
Повсюду горели люди…
Повсюду…
Огонь и крик…
И жуткий запах жареного мяса…
Я с трудом перехватил рвоту уже где-то на выходе.
А спакл все так же ехал в мою сторону…
Он стоял на спине рогатого зверя, сунувши ноги в такие стремена типа цельных сапог по обе стороны седла, так што можно было торчать в них стоймя, не боясь потерять равновесие…
И в каждой руке у него было по горящему факелу, в впереди – эта самая двузубая штука…
И в его Шуме…
У него в Шуме я увидел себя…
Нас с Ангаррад, одних, посреди пустоты…
И как она визжит и вертится со сломанной стрелой в боку…
А я смотрю на него…
Таращусь во все глаза…
И ружья у меня нет…
А за мной самое слабое место строя…
И у себя в Шуме спакл уже стрелял в равнину языком огня и слизывал меня и тех, кто за мной…
Открывая спаклам ход прямо в город, и они уже текут туда, как…
И война для них выиграна, еще даже толком не начавшись…
Я натянул поводья и попытался стронуть кобылу с места но боль и ужас так стреляли молниями через ее Шум и она продолжала вопить МАЛЬЧИК-ЖЕРЕБЕНОК! и ТОДД! и у меня сердце рвалось пополам от этих криков и я завертелся пытаясь найти мэра да хоть кого-нибудь кто сейчас одним выстрелом снимет этого спакла со спины рогатой твари…
Да только мэра нигде было не видно…
Один только дым и люди в панике…
И никто не подымал ружье, не целился, не стрелял…
Зато спакл уже подносил факелы к этой своей рогатине…
И я думаю Нет…
Я думаю Невозможно, чтобы оно вот так закончилось…
Я думаю Виола…
Я думаю Виола…
И потом думаю Виола?
Может, оно и на спакле сработает?
Я приподнялся на седле как можно выше…
И подумал, как она скачет прочь на Дэйвином коне…
И у нее сломаны обе лодыжки…
И подумал, как мы говорим друг другу, что никогда не расстанемся, даже в голове…
Ее пальцы переплелись с моими…
(А о том, что она скажет, когда узнает, что я отпустил мэра, нет, не думаю…)
Я просто думаю Виола…
И даже ВИОЛА…
Прямо в спакла на рогатом звере…
Я думаю…
ВИОЛА!
И голова у спакла отдергивается назад, и он роняет оба своих факела и падает назад, через спину рогача, выскальзывает из этих его сапог и на землю… и его скотина от внезапного изменения веса поворачивает назад, врезается в шеренгу наступающих спаклов, сшибает их с ног, расшвыривает во все стороны…
А за мной раздается ликующий вопль…
Я оборачиваюсь… Солдаты встают, собираются, мчатся вперед, словно река, мимо меня, обтекая, огибая со всех сторон…
– Превосходная работа, Тодд, – мэр уже здесь, внезапно снова рядом. – Я знал, что в тебе это есть.
Ангаррад уже едва стояла подо мной, но все равно звала…
МАЛЬЧИК-ЖЕРЕБЕНОК? МАЛЬЧИК-ЖЕРЕБЕНОК? ТОДД?
– Нет времени отдыхать, – отрезал мэр.
И я поднял глаза и увидел все ту же гигантскую стену спаклов, сходящую вниз по холму, как лавина… Сходящую сожрать нас заживо…
[ВИОЛА]
– О мой бог, – пробормотал Брэдли.
– Это… – выдохнула Симона, делая шаг к проекции. – Это они… горят?
Брэдли нажал что-то на пульте, и картинка вдруг подъехала ближе, и…
И да, они действительно горели.
Сквозь полосы дыма мы видели хаос… бегущих в разные стороны людей… кто-то ломил вперед, кто-то пробивался назад…
А некоторые просто горели…
Горели, горели, и кто-то, горя, пытался бежать к реке, а кто-то падал на землю и просто лежал и уже не шевелился.
И я только думала Тодд.
– Но ты же сказала, они заключили перемирие! – Симона резко развернулась к мистрис Койл.
– После кровавой войны, которая унесла жизни сотен из нас и тысяч из них, – безжизненно кивнула та.
Брэдли снова что-то перенастроил, и камера отъехала назад, показывая дорогу и подножье холма, заполоненные невозможными толпами спаклов в каких-то красновато-коричневых доспехах… с какими-то длинными палками… верхом на…
– А это еще что такое? – я ткнула пальцем в проекцию… в это громадное, словно танк, существо, топающее вниз по дороге, с единственным толстым рогом, торчащим из носа.
– Боероги, – отозвалась мистрис Койл. – По крайней мере, так их зовем мы. У спаклов нет устного языка, только визуальный… но это и неважно. Если они сейчас сомнут армию мэра… они продолжат наступать и перебьют нас всех.
– А если он победит? – спросил Брэдли.
– Если он победит их, его контроль над этой планетой станет абсолютным, и, поверьте, это будет не такое место, где вы захотели бы жить.
– А если бы абсолютным стал твой контроль? – бросил Брэдли с неожиданным огнем в голосе. – Что это получилось бы за место?
Мистрис Койл даже заморгала от неожиданности.
– Брэдли… – начала было Симона
Но я их больше не слушала…
Я смотрела на проекцию…
Где камера уехала немного вниз по холму и южнее…
И там был он…
Прямо посреди всего этого…
В окружении солдат…
Он бился со спаклами…
Тодд, прошептала я…
И в следующий миг увидела человека верхом рядом с ним…
В животе у меня что-то упало.
Мэр был рядом с ним.
Несвязанный, свободный, в точности как сказала мистрис Койл…
Тодд его отпустил…
Или мэр его заставил.
И сейчас Тодд был на самом переднем крае битвы…
А потом поднялся дым, и он исчез.
– Приблизь камеру! – вскрикнула я. – Тодд там, во всем этом!
Брэдли забегал пальцами по экрану (мистрис Койл стрельнула в меня глазами), и камера зарыскала по полю сражения… по кишащим повсюду телам, мертвым и живым, человечьим и спачьим, и вот уже в упор непонятно, где кто, с кем ты дерешься, как вообще можно стрелять хоть из какого оружия, не боясь попасть в своего…
– Мы должны вытащить его оттуда! – воскликнула я. – Мы должны его спасти!
– Восемь часов, – напомнила Симона, качая головой. – Мы не можем…
– Нет! – рявкнула я, ковыляя обратно к Желудю. – Я должна до него добраться…
Но тут рот открыла мистрис Койл.
– У вас же есть на этом катере какое-то оружие, так?
Я развернулась обратно.
– Вы не стали бы садиться невооруженными.
Никогда еще я не видела у Брэдли такого сурового лица.
– Это вас совершенно не касается, мадам…
Но Симона уже отвечала ей.
– У нас на борту двенадцать двухпунктовых ракет направленного действия…
– Нет! – воскликнул он. – Мы здесь не для этого. Мы пришли, чтобы мирно поселиться на этой планете…
– …и стандартный комплект гроздочек, – закончила Симона.
– Гроздочек? – не поняла мистрис Койл.
– Вид небольших бомб, – объяснила Симона. – Сбрасываются партиями, но…
– Симона, – яростно вмешался Брэдли. – Мы здесь не для того, чтобы сражаться с…
– Что-нибудь из этого годится для стрельбы с севшего корабля?
Мистрис Койл даже его не слушала.
[ТОДД]
Мы наступали…
Наступали наступали наступали…
Прямо на строй атакующих спаклов…
Их было так много…
И Ангаррад все визжала подо мной от боли и страха…
Прости меня, девочка, прости…
Но времени все равно не было…
Ни на что на этой войне нет времени, кроме… войны…
– Возьми, – мэр сунул мне в руку новое ружье.
И во главе небольшого отряда людей мы…
понеслись навстречу куда большему отряду спаклов…
и я целился из ружья…
И нажимал курок…
БАХ!
В момент выстрела я конечно закрыл глаза и не смотрел куда стреляю но в воздухе все равно было столько дыма и со всех сторон падали спаклы и люди кричали и Ангаррад орала но все равно скакала вперед и спачьи доспехи трескались и лопались под неустанным огнем и еще стрелы и еще белые палки и мне было так страшно што я едва дышать мог и только палил из ружья и палил из ружья и даже не видел куда летят пули…
А спаклы все наступали лезли через кучи солдатских тел и Шум у каждого был широко распахнут и у всех солдат тоже вообще у всех здесь на поле и словно тысяча войн шла сразу а не только одна та что видел я но все отражалось и повторялось и бушевало в каждом Шуме человека и спакла повсюду вокруг и вот уже весь воздух и небо и мозг и душа все было полно войной и война кровью хлестала у меня из ушей и я с кровью сплевывал ее изо рта и кажется больше ничего в жизни не знал только войну ничего больше не помнил никогда ничего больше не было и никогда не будет…
И какой-то шипящий звук и руке вдруг стало очень горячо и я инстинктивно отшатнулся но увидел как спакл целится в меня из своей белой палки и кусок рукава на мне сгорает облаком вонючего дыма а кожа под ним как будто огрели с размаху всей пятерней и наверняка еще дюйм и я бы потерял руку и…
БАХ!
Рядом грохнул выстрел и это был мэр он застрелил спакла уложил наземь и обернулся ко мне…
– Уже дважды, Тодд!
…и нырнул обратно в гущу битвы.
[ВИОЛА]
Брэдли начал что-то отвечать мистрис Койл, но его перебила Симона.
– Да, можем.
– Симона! – рявкнул Брэдли.
– Но в кого мы будем стрелять? – продолжала она. – В какую армию?
– В спаклов, конечно! – закричала мистрис Койл.
– Всего секунду назад ты хотела, чтобы мы помогли остановить президентскую армию! – сказал Брэдли. – А Виола утверждает, что ты пыталась убить ее ради собственной выгоды. И с какой же стати мы станем доверять твоему суждению?
– Ни с какой! – воскликнула я.
– Даже когда я права, моя девочка? – она свирепо ткнула в проекцию. – Они проигрывают битву!
…в более темном фронте людей зиял прорыв, и в него как река, потерявшая берега, текли спаклы.
Тодд, подумала я, уходи уходи оттуда.
– Мы могли бы ударить двухпунктовой в самый низ холма, – сказала Симона.
– И сделать нашим первым поступком на этой планете уничтожение сотен представителей аборигенного вида? – не поверил своим ушам Брэдли. – Разумного аборигенного вида, рядом с которым, если ты вдруг забыла, нам предстоит жить бок о бок до конца нашей жизни?
– Очень короткой жизни, если вы не поторопитесь и не сделаете хоть что-нибудь! – почти заорала мистрис Койл.
– Мы могли бы просто показать им нашу огневую мощь, – сказала ему Симона. – Заставить отступить, а потом попытаться начать переговоры…
Мистрис Койл презрительно щелкнула языком.
– С ними нельзя вести переговоры!
– Вы же вели! – бросил Брэдли, не глядя на нее. – Слушай, Симона, ты хочешь, чтобы мы вляпались прямиком в войну? Безо всякого понятия, какой стороне доверять? Просто взорвем что попало и понадеемся, что последствия будут не слишком ужасны?
– Там люди умирают! – завопила уже благим матом мистрис Койл.
