Патриция Мэтьюз
Пылающий рассвет
Глава 18
Два удара сразу – известие о предстоящей женитьбе Бена и появление Джефа в качестве третьего компаньона фирмы, – что называется, буквально сразили Шарлотту. У нее не оказалось ни моральных, ни физических сил, чтобы выдержать такое.
Пол словно уходил у нее из-под ног, она качнулась, поискав рукой опору, и упала бы, да Бен вовремя подхватил ее.
– Шарлотта, тебе плохо? – услышала она его взволнованный голос.
Она собралась с силами и покачала головой, проговорив, немного запинаясь:
– Нет, все нормально, все хорошо, Бен. Шарлотта шагнула к столу и, держась за край, прошла к своему креслу. Это неожиданно помогло – уверенность постепенно вернулась к ней. Она села, положила руки перед собой и поглядела на брата, который тем временем уже прошел в кабинет. Они с Джефом не виделись два года, и Шарлотта не могла не заметить разительной перемены, происшедшей с ним за это время. Он был прилично одет, гладко выбрит и выглядел невероятно самоуверенным.
Наконец она решила заговорить с ним, и голос ее на сей раз звучал твердо:
– Так, я хочу кое-что уяснить. Ты утверждаешь, что Клинт продал тебе свою долю в компании? – Джеф кивнул, и она спросила: – Каким образом это произошло?
– Что ты имеешь в виду, сестренка? Как это обычно бывает – Клинт захотел продать, я купил. Все очень просто.
– Нет, совсем не просто, – заявила она, стараясь сдержать гнев. – Вы все это вдвоем затеяли тайком от меня? Подстроили нарочно? У вас заговор! Я знаю, что вы дружите последнее время.
– Дорогая сестра! Да ты что? – воскликнул Джеф. – Как мы могли сделать нечто подобное? Зачем нам это нужно? Да меня в Дареме даже не было, когда Клинт собрался выйти из компании. А когда до меня дошла эта новость, я поспешил сюда, чтобы уговорить его на эту сделку. Никаких заговоров, уверяю тебя! Бизнес, сестренка, бизнес.
– Он не обговаривал с нами твою кандидатуру.
– И не должен был этого делать. Клинт не нуждается в вашем согласии для выбора кандидатуры.
– Это правда, Бен? – спросила Шарлотта.
– Да, это так, – подтвердил тот. – Мы же сами так решили, разве ты не помнишь? Каждый свободен продать свою долю кому захочет.
– Тогда мы были далеки от этой мысли, – с горечью проговорила Шарлотта и повернулась снова к Джефу. – А где ты взял деньги на эту сделку? Он не мог назначить низкой цены…
Джеф на секунду потупил взор, потом снова смело взглянул на сестру.
– Я заработал их, Шарлотта, – сказал он. – Весь этот год я работал как вол и скопил немалую сумму на скупке табака.
– А, ты спекулировал табаком! – презрительно поморщилась она. – Вся эта ваша компания перекупщиков хуже пиратов, в моем понимании.
– Может, тебе это не нравится, но таким образом можно хорошо заработать.
Шарлотта помолчала, внимательно разглядывая Джефа. Она все еще была не удовлетворена его объяснениями. Да и вообще вся эта история была ей не по душе.
Словно прочтя ее мысли, Джеф сказал:
– Дай мне время заслужить твое доверие, Шарлотта. Я осознаю, что раньше был отвратителен и ты имеешь все основания сердиться на меня. Но я изменился, и, надеюсь, к лучшему.
Шарлотта все еще хранила молчание и думала, глядя на брата: «Он изменился, верно. Но виноват же он в том, что мы потеряли ферму, виноват в смерти мамы... Правда, он был не в себе после войны, а сейчас, наверное, остепенился. Может быть, дать ему шанс проявить себя?»
Она тяжело вздохнула и бросила взгляд на Бена, который не вмешивался в разговор.
– Знаешь, о чем я думаю? – сказала она. – Мы с тобой должны быть благодарны Клинту, что он не продал свою долю Слоуду Латчеру. Было бы вполне в духе Девлина подложить такую свинью. Ладно, Бен, что думаешь?
– А что тут думать? – Он пожал плечами в недоумении. – Джеф законный совладелец фирмы, и нам не остается ничего иного, как принять его. Считаю, что тебе надо смириться с этим фактом и дать человеку шанс доказать, на что он способен. Он все-таки твой родной брат, Шарлотта.
– Да, он мой брат, – тихо повторила она и обратилась к Джефу: – Так, Джеферсон, что нам с тобой делать?
– Как это что? – удивился он. – Я внесу свой вклад в общее дело, обещаю...
– Чем ты будешь заниматься? Клинт ведал рекламой и организацией торговли. Мы с Беном уже обсуждали вопрос, кем его заменить на этом поприще. Уж не собираешься ли ты занять его место?
– Нет, что ты! И в мыслях такого не было! У меня нет никакого опыта в этом деле. Но я вам пригожусь, честно. Работая у Латчера, я изучил табачный бизнес досконально. Ой, извини, что я упомянул его имя, – смутился Джеф, увидев выражение лица Шарлотты.
– Ладно, мы найдем для тебя занятие, не волнуйся. Пока что иди устраивайся на новом месте. У Клинта был кабинет, он дальше по коридору. Можешь обосноваться там и не болтайся под ногами, пока мы с Беном не решим, что тебе конкретно поручить.
Джеф потоптался на месте, искоса глянул на Шарлотту и вдруг спросил не без ехидства:
– А ты знаешь, что Клинт собирается основать свою табачную компанию здесь, в Дареме?
– Нет, не знаю, но конкуренция с ним меня не пугает, – довольно смело заявила Шарлотта, хотя понимала, что на самом деле это не так. – Торговать он умеет, только вот сперва надо бы произвести товар.
– Я бы не умалял его достоинств. Клинт изобретательный парень, – сказал Джеф.
– А чего это ты так его нахваливаешь, Джеферсон? Если у Клинта все получится, нам с тобой не поздоровится, понял? Чем ты станешь заниматься, а? В общем, так. Хочешь принести пользу, отправляйся в кабинет своего дружка, посиди там и подумай, как сделать так, чтобы у него ничего не вышло.
Джеф покраснел, сердито глянул на сестру и хромая вышел из кабинета.
– Не слишком ли ты резка с ним, Шарлотта? – спросил Бен. – Он действительно сильно изменился, просто другой человек. Невозможно представить, чего это ему стоило. И ведь не каждый способен так переломить себя. Ты должна им гордиться, а не презирать его.
– Он должен мне еще доказать, что эта перемена не только с виду, – заносчиво ответила Шарлотта, но вдруг глаза ее наполнились слезами. – Думаешь, мне не хочется гордиться Джефом? Я так любила его и хочу продолжать любить. Но разве я могу? Ведь Латчер так развратил его, превратил в ничтожество. А теперь...
– Шарлотта, дай ему шанс! В конце концов он же Кинг, плоть и кровь Кингов. Думаю, он старается хоть как-то возвыситься в твоих глазах. – Бен протянул руку и потрепал ее по щеке. – Ладно, дорогая. У меня сейчас дела, поговорим завтра. Постарайся не ссориться с ним.
Шарлотта долго сидела у стола в глубоком раздумье. Время шло, на фабрике закончился рабочий день, слышались возгласы уборщиков, которые наводили в цехах порядок. Вскоре в кабинете стало темно, но она не хотела зажигать лампу.
Она никогда еще не чувствовала себя такой брошенной, такой ужасно одинокой, даже в годы войны... Но тогда с ней была мама, а теперь никого нет рядом. Клинт ушел навсегда. Бен еще пока здесь, но она не может рассчитывать на его чувства, он любит другую.
Шарлотта вспомнила, как начиналось создание «Табак Кинг». Сколько у нее тогда было сил, решимости, уверенности. Да, она была абсолютно уверена в успехе, понимала, что может все. Она справилась с труднейшей задачей. И вот он – долгожданный успех...
Но именно теперь началась полоса тяжелых потерь. Дело удалось, а личная жизнь – нет. Так что же, она навсегда теперь останется одинокой? А вдруг Клинт был прав? Стремясь к успеху, она стала холодной, расчетливой женщиной, которой любовь ни к чему?
Нет, она чувствует сердцем, что это не так! Как каждой женщине, ей нужны любовь, привязанность, доверительность, близость. Но можно ли ждать, что тебя полюбят, если ты отказываешься одарить этим чувством того, кто рядом с тобой?
Шарлотта тяжело вздохнула, мысли ее вернулись к Джеферсону, который так неожиданно ворвался в ее жизнь... В какой-то момент она вдруг захотела броситься к нему в кабинет и простить ему все. Она даже встала из-за стола, но споткнулась в темноте о стул и пришла в себя. Да он ушел домой давным-давно, решила она. В здании вообще никого нет.
Она зажгла лампу и осмотрелась вокруг. Свет окончательно привел ее в равновесие, минута слабости прошла, и Шарлотта смогла трезво и взвешенно оценить ситуацию.
Если Джеферсон докажет делом, что достоин доверия, их родственные отношения будут восстановлены. А что же это такое, если не прощение?
А вот как быть с Беном? Он ведь любил ее, сам же признавался в этом. Сейчас он еще не женат... Может быть, есть хоть какая-то надежда? Рэйчел вмешалась совсем неожиданно, вдруг он просто увлекся ею? А если она скажет Бену, что они с ним могут еще...
Нет! Ни за что! Она решительно отогнала эту глупую мысль. Шарлотта погасила лампу и медленно вышла из кабинета. По коридору она прошла на ощупь, спустилась вниз. Надо продолжать жить, пусть и без любви. Она сильная, справится.
В последующие две недели Джеф с утра до вечера проводил на фабрике, вникая в суть производства сигарет «Кинг», а также помогая во всем, где только это требовалось. Началась горячая пора – табак нового урожая пошел в дело, предстояло выполнить кучу заказов, и новый человек пришелся весьма кстати.
Шарлотта держалась в стороне от него, не вмешивалась и не разговаривала, но из того, что Бен рассказывал ей, она поняла: Джеф прекрасно осведомлен о тонкостях табачного бизнеса. Единственное, что ему почти неизвестно, – это производство сигарет. Оно и понятно – у Латчера этим не занимаются.
– Но он способный парень и хорошо все усваивает, – сказал ей Бен. – Все свободное время проводит у рабочих сигаретного цеха.
– Если он мешает, скажи Джейкобу, чтобы выгнал его оттуда.
– Шарлотта... – Бен укоризненно посмотрел на нее. – Он не мешает, а, по словам Джейкоба, помогает. Кроме того, он подружился с рабочими, и они ему многое объясняют. Не пора ли тебе хоть немного смягчиться? Ты же ведешь себя так, словно Джефа вообще не существует!
– Я... – начала она решительно, но потом вдруг кивнула. – Ты прав. Он старается работать и оправдать мое доверие, и я буду вести себя с ним, как с сотрудником. Кстати, завтра нужно провести производственное собрание и решить один важный вопрос, Бен. Попроси Джефа прийти ко мне завтра в два. Ну и ты подходи, естественно. Посмотрим... – Она вдруг улыбнулась. – Если он попробует заблокировать наше решение, мы вообще его больше не позовем на собрания.
– А что за вопрос будем обсуждать? Понимаешь, у меня полно дел, поэтому если...
– Это очень важно. Я нашла человека, который займет должность Клинта, то есть будет заниматься рекламой. Она придет завтра в два, мы поговорим с ней, а потом обсудим, стоит ли ее брать на работу.
– Ее? – удивился Бен. – Это женщина?
– Да, женщина, а что?
– Нет, ничего. Если ты считаешь, что она способная...
– Я так считаю, но одного моего мнения мало. Ты обязан с ней поговорить.
Бен с недоверием поглядел на Шарлотту.
– А если я откажусь взять ее на работу, то ты обвинишь меня в предубеждении к женщинам? – спросил он.
– Ничего подобного, как ты мог так обо мне подумать! – воскликнула она удивленно, потом усмехнулась: – Нет, Бен. Я знаю – ты человек справедливый, предвзятого суждения не вынесешь. Вот поговоришь с ней завтра и сам увидишь.
Женщину, о которой шла речь, звали Сара Голдмен. Шарлотта не так давно познакомилась с ней и выяснила, что ей около сорока лет, она – вдова с двумя детьми на руках. Сара приехала из Нью-Йорка, где в течение десяти лет, что осталась без мужа, работала в крупном универмаге города, занимаясь рекламой. Несмотря на возраст, она энергична и напориста. Оказалось, у нее полно нереализованных замыслов и идей.
– Владелец магазина не очень высоко ценил рекламу, – рассказывала Сара уже на собрании Бену, Шарлотте и Джефу. – Нам слишком мало выделяли на это денег. Но я ушла даже не из-за этого. Человек, который стоял во главе рекламного отдела, постоянно использовал мои идеи и выдавал за свои. Получалось, что я вообще ни при чем. Полгода назад этот начальник умер, на его место взяли нового работника, мою же кандидатуру и рассматривать не стали.
– У нас совсем другие порядки, – сказала Шарлотта. – Если мы примем вас на работу, ваши права будут соблюдены. Правда, у нас пока не существует отдела рекламы, но создать его станет вашей первейшей задачей.
Бен поинтересовался:
– Скажите, миссис Голдмен, как вы узнали о вакансии в нашей фирме?
Сара внимательно поглядела на него, потом на Шарлотту и ответила:
– Ваш мастер Джейкоб Левкович телеграфировал мне об этом. Он мой дальний родственник, видите ли... Надеюсь, ему за это не попадет?
– Нет, нет, – поспешил ее заверить Бен. – Я почему-то так и подумал. – Он весело подмигнул Шарлотте: – Как бы мы вообще обошлись без Джейкоба?
Сара призналась, что мало понимает в табачном бизнесе, но охотно научится всему необходимому.
– Я очень быстро схватываю. Даже сейчас успела кое-что разузнать по поводу сигарет, а потом в поезде сделала несколько эскизов рекламы для газет и журналов.
Она разложила на столе свои наброски, Шарлотта спросила:
– Вы, случайно, не знаете Клинта Девлина, миссис Голдмен?
Та задумалась, но потом покачала головой:
– Нет, не знаю. А кто это?
– Он занимался у нас рекламой раньше. Как раз он и собирался сделать основную ставку на публикации рекламы в прессе.
– Этот метод далеко не так нов, как вам может показаться, но не все предприятия используют газетную рекламу.
Эскизы, представленные Сарой, оказались очень удачными – броскими, лаконичными и впечатляющими. Все три директора внимательно их рассматривали, при этом Шарлотта поглядывала на Джефа, чтобы угадать его реакцию, и потом спросила:
– Ну как, Бен, что скажешь?
Тот молча кивнул, и взгляд его выражал одобрение.
– Есть еще вопросы к миссис Голдмен?
– Нет, думаю, мы узнали все, что нужно.
– Миссис Голдмен, будьте добры подождать в приемной, пока мы вынесем решение, – сказала Шарлотта. – Уверяю, мы не задержим вас долго. – Когда Сара вышла, она обратилась к Быту: – Ну что?
Неожиданно заговорил Джеф:
– Нужно быть сумасшедшими, чтобы отказать ей. Уверен, она будет великолепным работником.
– О, что я слышу! – удивилась Шарлотта. – Ты же всегда был против того, чтобы женщины участвовали в бизнесе!
Джеф уставился в пол и пробормотал:
– Разве нельзя изменить со временем мнение? Бен рассмеялся:
– Я голосую «за», Джеф и Шарлотта. Будем считать, что нам повезло, она профессионал.
– Тогда принято единогласно, – с некоторым удивлением констатировала Шарлотта, готовившаяся, честно говоря, к спорам.
Она пригласила Сару в кабинет и сообщила ей:
– Миссис Голдмен, вы приняты на работу в «Табак Кинг». – Затем, пожав ей руку, продолжала: – Раз вы теперь наш сотрудник, то разрешите мне называть вас просто Сара? О зарплате поговорим позже, ладно? Надеюсь, мы с вами сработаемся.
– Я в этом уверена, – улыбнулась Сара. Шарлотта попросила Джефа задержаться.
Когда все вышли, подошла к нему и проговорила:
– Джеф... Я хочу сказать... нет, хочу обнять тебя, мой дорогой брат! – И она поцеловала его в щеку.
Он страшно смутился, едва осмелился взглянуть ей прямо в глаза и сказал:
– Хочу, чтобы ты поняла одну вещь, сестренка. Если сегодня я был с вами заодно, это не означает, что так будет всегда. Как только, по моему мнению, ты будешь не права, я проголосую «против».
– А я ничего другого от тебя не ожидаю, – весело сказала Шарлотта. – Ты же в конце концов Кинг, а они славятся своей непреклонностью и даже упрямством.
Но Шарлотта не ведала, что Джеф поступил так по наущению Слоуда Латчера. Теперь он внутренне сгорал от стыда, но старался все-таки не показать вида.
Вчера, после того как Бен предупредил его о собрании, Джеф направился поздно вечером к Латчеру.
Тот внимательно его выслушал и воскликнул, потирая руки:
– Прекрасно! Ничего лучше и придумать невозможно для достижения нашей цели. Они сами выроют себе яму. В этом случае ты проголосуешь так же, как они. Единение мнений обезоружит их, и в следующий раз ты будешь вне подозрений. Джеф ничего не понял.
– Так вы хотите, чтобы они взяли на работу эту женщину?
– Да! Ты что, не соображаешь, Кинг? Разве какая-то дамочка может заменить Клинта Девлина? Разве сделает хоть что-нибудь похожее на его знаменитую рекламную кампанию? Ни одна женщина не способна на такое! А эта ко всему прочему еще и еврейка! Отлично, отлично! Пусть она занимается рекламой, и они прогорят!
Теперь же, после собрания, Джеф еще раз припомнил детали разговора, увиденные им эскизы и понял: суждение Латчера поверхностно и в корне ошибочно. Сара Голдмен поразила Джефа творческими способностями, хваткой, невероятной сообразительностью. Пожалуй, тягаться с Клинтом ей трудновато, но после его рекламной атаки дорожка у нее, так сказать, проторенная, и она хорошо справится с возложенной на нее задачей.
Джефу пришло в голову, что Латчер вообще недооценивает женщин. Раньше, казалось, он относится с предубеждением только к Шарлотте, которой удалось его поставить на место, но потом стало ясно: Латчер – убежденный женоненавистник. Поэтому он так ухватился за свою идею с Сарой Голдмен, считая ее бездарной, а потому для его коварных целей полезной.
Но здесь Латчер просчитался, Джеф это почувствовал нутром, и почему-то эта мысль его очень обрадовала. Он и так испытывал стыд оттого, что чувствует себя предателем собственной сестры. Хорошо, что хоть в этом случае он не пошел против нее – оправдал ее надежды. А что делать потом, когда придется голосовать против, как того потребует Латчер? Беды тогда не избежать.
Джеф даже представить не мог, сколько еще он сможет притворяться. Тем более что сегодня Шарлотта проявила такое к нему расположение, признала своим братом, обняла его... Все бы хорошо, если бы не этот червь сомнений и чувство вины.
Опустив голову, Джеф брел к себе в маленькую гостиницу у вокзала, в свой тесный и убогий номер, но ему пока было недосуг подыскать другое жилье.
Ему ужасно захотелось выпить. И не просто пропустить стаканчик, а напиться до чертиков, так как он помнил: от боли в груди спасает только алкоголь. Да, Джеф совсем упал духом.
За стойкой портье никого не было, он сам взял ключ и уже было направился к лестнице, как кто-то окликнул его по имени. Он вздрогнул и обернулся – Люсинда!
– Боже мой, Люсинда! Что ты здесь делаешь?
Не сказав ни слова, она бросилась ему на шею и стала отчаянно целовать его. Он так соскучился по ней, что тоже целовал ее как сумасшедший, крепко сжимая в объятиях. Ведь он успел полюбить эту замечательную женщину, которая подарила ему свою бескорыстную любовь. В бурных ласках они слегка забылись, пока не опомнились, что находятся в холле гостиницы. Правда, к счастью, вокруг никого.
Джеф на всякий случай оглядел все углы, портье нигде не было видно, но он же может в любой момент появиться, а в гостинице железное правило – никаких женщин в номере!
– Быстро за мной! – приказал он шепотом Люсинде, и они тихонько прошли по лестнице на второй этаж, потом по коридору.
В номере было темно, Джеф пробрался на ощупь к ночному столику и зажег лампу. Когда он обернулся, чтобы поглядеть на Люсинду, то ахнул от радости – как она хороша! И сколько любви в ее черных блестящих глазах.
– Извини, дорогая, – сказал он. – Такой гадкий номер, но я не успел переехать в более достойное место.
– Какое это имеет значение, Джеф! Я так ждала этой встречи. Боже, как я счастлива!
Он поспешил запереть дверь, потом усадил Люсинду на единственный в комнате стул.
– Скажи мне, Люсинда, почему ты приехала? – спросил он ласково.
Вопрос явно задел ее.
– Ты не рад меня видеть?
– Что ты, конечно, рад! Просто удивлен.
– Джеф, ты же обещал меня вызвать, но от тебя не было ни одной весточки. Я больше не могла ждать.
– Тут такие были дела... Я как раз собирался, но произошли некоторые... Ладно, все это не важно. Я счастлив, что ты приехала. – И он сердечно расцеловал ее.
– Джеф... – сказала Люсинда, и глаза ее сияли. – У меня хорошие новости! Ой, что я говорю, – спохватилась она, – неприлично называть эту новость хорошей, но я так рада. Джордж умер, Джеф!
– Джордж?
– Мой муж. Его убили в Сент-Луисе во время игры в карты. Теперь я свободна, дорогой! Мы можем пожениться! – Она пылко обняла его, но вдруг отстранилась и испуганно взглянула на него. – Если ты, конечно, не передумал... – добавила она неуверенно.
Джеф прижал ее к себе.
– Конечно, я хочу жениться на тебе, любовь моя! – заверил он Люсинду, но снова сомнение закралось в его душу – это же повлечет столько проблем. Имеет ли он право ввязывать любимую женщину в свою игру?
– Тогда мы поженимся, но не сразу, – сообщила Люсинда. – Мне необходимо соблюсти приличия. А потом я буду твоей навсегда!
Джеф представил себя женатым и пришел в восторг от этой мысли.
– Я люблю тебя, Люсинда!
– И я люблю тебя, Джеф, дорогой мой!
Они не виделись три недели и буквально сгорали от нетерпения принадлежать друг другу. Оба быстро разделись и, обнявшись, упали на кровать.
Только с нежной и горячей Люсиндой Джеф чувствовал себя полноценным мужчиной. Она позволяла ему делать с ней все что угодно, лишь бы доставить ему удовольствие, упиваясь его ласками, приходя в экстаз от неистового ритма их вожделенного слияния.
Но после всех восторгов любви, лежа рядом с Люсиндой, Джеф вдруг почувствовал себя виноватым перед ней. Она так добра к нему, так искренна с ним, а он никогда с ней не был до конца откровенным – ничего не рассказал о своем сотрудничестве с Латчером. Люсинда до сих пор уверена, что он обычный торговец, перекупщик табака. Не пора ли честно во всем ей признаться? Тем более что она собирается связать с ним свою жизнь, стать его женой... А вдруг она с презрением отвергнет его, узнав всю правду? Нет, нужно рискнуть, потому что больше лгать ей невозможно.
И тогда Джеф поведал Люсинде все тайны своего темного прошлого, рассказал про свою связь с Латчером, о том, как не может освободиться из лап этого гнусного человека, объяснил, что чувствует по отношению к сестре, особенно теперь, став ее партнером в бизнесе.
– Все думают, что я совладелец фирмы «Табак Кинг», – горестно посетовал Джеф. – Но ведь на самом деле я выполняю задание Латчера, он платит мне за то, чтобы я вредил собственной сестре.
Люсинда, которая слушала его исповедь очень внимательно, теперь крепко обняла Джефа, погладила ласково по голове и проговорила:
– Бедный мой, бедный! Как же тебе пришлось тяжело.
Он уставился на нее, не веря собственным ушам.
– Как? И ты это говоришь мне? Мне? У тебя не вызывает отвращения все, что я натворил?
– Нет, милый. Я же люблю тебя и всегда буду любить, независимо от того, как ты поступаешь. Я никогда еще не испытывала таких чувств к мужчине. Джорджа я не любила, просто вышла замуж, чтобы уехать из дома. Но он был так ужасен, Джеф. Унижал меня, издевался. А ты... Ты видишь во мне человека, личность. За это я ценю тебя.
– Но разве можно одобрять мои поступки?
– А я не одобряю, Джеф. Просто понимаю, как такое могло с тобой случиться. Но ты же изменился, сам говоришь.
– Не настолько, как хотелось бы. Ведь я еще делаю грязную работу для Латчера.
– Тебе надо найти выход, чтобы ускользнуть от него. Вместе мы что-нибудь придумаем. Я знаю, что тебе надо делать. – Люсинда привстала на локте и, глядя ему в глаза, хитро улыбнулась. – Скажи, откуда Латчер может узнать, как ты голосуешь на ваших собраниях?
– Как это откуда? Я сам говорю ему.
– Вот, – торжествующе сказала она. – Уверена, что ни Шарлотта, ни Бен не сообщают городу о ваших решениях и о том, как они принимаются. Поэтому ты будешь делать так, как нужно сестре, а не так, как велит Латчер. Он и не узнает.
– Но это же...
– Ложь? Ну и что? А если это поможет твоей сестре? С Латчером мы потом придумаем, как разобраться.
– Господи, это же так просто! Я буду поступать именно так. – Он обнял Люсинду. – Женщина, какой у тебя изворотливый ум!
– Конечно, – рассмеялась она. – Нам, женщинам, нужно выжить в мире, созданном мужчинами.
