Патриция Мэтьюз
Навстречу счастью

– Джемайна… – Он вздохнул, избегая ее взгляда. – Я не могу жениться, так как подолгу бываю в отъезде. Сейчас самый долгий период моего пребывания в Филадельфии за много лет. Что ты будешь делать в мое отсутствие?

– То же, что и сейчас, – ответила она, немного успокоившись. – Работать в издательстве.

– Мне не нравится, когда жены работают, – холодно проговорил он. – Это хорошо для тебя, пока ты не замужем. Но замужней женщине не пристало работать. Это неприлично.

– Неприлично! Но почему, Оуэн? Я думала, ты более современен, чем остальные мужчины. – Теперь Джемайне стало смешно, и она рассмеялась.

Все еще не глядя на нее, он сказал:

– Когда жена работает, люди считают, что муж не в состоянии содержать ее.

– Ты говоришь, как мой отец, – заметила Джемайна, продолжая улыбаться.

– А тебе не приходило в голову, что, возможно, он прав? – угрюмо поинтересовался Оуэн. Затем махнул рукой. – Разве сейчас подходящий момент обсуждать это?

Джемайна подошла к нему и заглянула в глаза.

– Кажется, это наша первая ссора. Не беспокойся, дорогой, я не стану пытаться склонять тебя к браку. Ты прав, сейчас неподходящее время.

Она поднялась на цыпочки и нежно поцеловала его. Затем обхватила руками и прижалась к нему. Он тотчас ответил на ее ласку, и очень страстно. Девушка удивлялась своей смелости – она впервые проявила активность, но вместо стыда испытала восторг.

Через некоторое время, когда они отдыхали от сладострастных утех, Оуэн прошептал ей на ухо:

– Извини, Джемайна, за то, что я наговорил тебе. Это ужасно! Клянусь, подобные мысли ни в коей мере не относятся к тебе.

– Джемайна, – сказала Сара, – у меня возникли кое-какие соображения относительно тебя. Недавно мы опубликовали серию статей о героинях американской революции, и эти публикации были хорошо приняты. Теперь я замыслила рассказать читателям о женщинах Филадельфии, вошедших в историю нашей страны: Бетси Росс, Долли Пэйн Тодд, впоследствии Долли Медисон, миссис Рид, Лидии Дарра и многих других.

– Ходили слухи, что на самом деле не Бетси Росс, как считается, сшила наш первый флаг, – поведала Джемайна.

– Я тоже слышала, но не знаю, насколько это верно. Вот ты и разберешься.

Джемайна несколько секунд размышляла.

– Это совсем ново для меня: я никогда не писала о людях или событиях прошлого.

– Знаю, – согласилась Сара. – Для тебя это хорошая возможность повысить свой профессиональный уровень. У тебя ведь мало опыта в исторических исследованиях?

– Вообще никакого.

– Поэтому я и поручаю тебе это дело, Джемайна. Рано или поздно хороший автор должен заняться исследованиями. Я верю, что для тебя это не станет неразрешимой проблемой.

– Конечно, я уже занималась небольшими исследованиями, когда писала об Элизабет Блэквел.

– Это почти то же самое. Внимательно изучи старые газеты, просмотри книги и прочие публикации по истории Америки.

– Должно быть, это будет очень интересно, – медленно произнесла Джемайна.

Неожиданно девушка вспомнила библиотеку Оуэна, ей тогда показалось, что некоторые из книг имеют отношение к истории. Возможно, в них есть ценная информация.

Когда Джемайна сообщила Оуэну о своем новом задании и о соображениях по поводу его книг, он кивнул:

– Не помню названий, но точно знаю, что некоторые книги помогут тебе. Можешь пользоваться ими.

Джемайна заметила изменение в отношении Оуэна к ее работе, особенно после публикации первой статьи о сельских женщинах. Она почувствовала уважение к ее труду с его стороны.

– Поскольку ты собираешься пользоваться моей библиотекой, – предложил он, улыбаясь, – я дам тебе ключ от своей квартиры.

Джемайна тихо рассмеялась:

– Полагаешь, мне можно доверять?

– Кажется, да.

– Знаешь, одна из женщин, о которой упомянула Сара, – Бетси Росс. Мне известно из различных источников, что на самом деле она не имела никакого отношения к пошиву первого американского флага.

Оуэн кивнул.

– Я слышал то же самое. Но если это легенда, то, согласись, довольно красивая. – Он вопросительно посмотрел на Джемайну: – Что ты будешь делать, если это действительно окажется мифом?

Она бросила на него испуганный взгляд.

– Не знаю. Вероятно, со временем я найду какое-нибудь решение.

* * *

Поначалу ей казалось скучно рыться в книгах и подшивках старых газет. Не то что общаться с живыми людьми. Но постепенно девушка увлеклась, узнавая много интересного из истории своей страны.

Вскоре Джемайна собрала необходимый материал, за исключением сведений о Бетси Росс, вокруг имени которой царила атмосфера таинственности. Бетси Росс умерла всего двенадцать лет назад, члены ее семьи все еще жили на Арч-стрит, между Второй и Третьей улицами, где Бетси, как предполагают, сшила флаг. Ее родственники до сих пор занимаются бизнесом по изготовлению флагов.

Они решительно отвергли распространяемые слухи. Конечно, именно Бетси сшила знаменитый флаг! Правда, некоторые утверждают, что это сделал кто-то другой, но имени назвать не могут.

Джемайна вспомнила замечание Оуэна по поводу красивой легенды. Она поняла: стране нужны герои и героини. И не важно, мифические они или нет. Поскольку у нее не было твердых аргументов против Бетси Росс, девушка решила включить ее в статью как подлинную изготовительницу первого звездно-полосатого флага.

Работать над статьями Джемайна, с согласия Оуэна, решила в его квартире. Здесь было тихо, и девушка имела постоянный доступ к библиотеке. Джемайна несколько раз видела Этту Логан, обменивалась с ней дружескими приветствиями. Однако друга Этты девушка ни разу не встречала. Видимо, порвали отношения, думала она.

Джемайна приступила к работе холодным осенним днем. Глубоко вздохнув, она начала писать:

В Филадельфии проживало немало известных в истории нашей страны женщин, в том числе героинь американской революции. Серия наших статей, дорогой читатель, посвящена этим знаменитым женщинам, а также тем, кто так или иначе отличился в прошлом. Возможно, здесь было бы уместно процитировать отрывок из речи одной из них, которая была опубликована во всех филадельфийских газетах в июне 1780 года.

Говоря о храбрых мужчинах, вступивших в смертельный бой с британцами, она заметила:

«Разве мы будем колебаться, чтобы выразить им свою благодарность? Разве мы будем колебаться, если речь пойдет о том, чтобы ценой небольших лишений заслужить их благословение? Кто из нас не отвергнет с большим удовольствием роскошную одежду, пустые украшения, чтобы доблестные защитники Америки могли бы воспользоваться деньгами, вырученными за них, и были бы лучше защищены от непогоды, а также после тяжких трудов получили бы необходимую помощь? Эти подарки будут иметь для них еще большую ценность, когда они смогут сказать: это сделали наши женщины».

Эти прекрасные чувства испытали все женщины, о которых мы будем писать в следующих статьях…

* * *

Ее прервали громкие голоса, доносившиеся снизу. Джемайна не могла разобрать слов, однако ничуть не сомневалась: голоса принадлежали мужчине и женщине, которые ссорились. Девушка выглянула в окно. Стоял холодный ветреный день. По небу проплывали низкие снежные облака, и на улице было почти темно.

Голоса стихли, и Джемайна снова взялась за перо. Вдруг раздался выстрел, от которого девушка похолодела. Выстрел донесся снизу, в этом не было никакого сомнения…

На мгновение застыв в нерешительности, Джемайна вскочила и бросилась к двери, поспешила вниз по узкой лестнице, не думая о возможной опасности.

Она постучала в дверь миссис Логан, громко взывая к ней:

– Этта! Этта! Откройте!

Прошло несколько минут, прежде чем она услышала тяжелые шаги и дверь медленно открылась. Перед Джемайной стояла Этта Логан с пистолетом в руке. Лицо ее было белым как мел, глаза широко раскрыты.

– Этта, вы невредимы? Что случилось?

Не ответив, Этта сделала шаг назад. Джемайна последовала за ней в комнату. Там на полу лежал на спине мужчина, которого девушка видела раньше, когда тот приходил к Этте. Его глаза безжизненно смотрели в потолок, грудь была залита кровью.

– О Боже! – Джемайна прижала ладонь ко рту. – Что здесь произошло?

– Он обещал мне, – произнесла Этта мрачным тоном. – Он обещал, обещал!.. – Потрясенная Джемайна посмотрела на женщину. – Он обещал, а сегодня сказал, что никогда не женится на мне. Я не выдержала этого!

Глава 11

Убийство стало сенсацией, наделавшей много шума в Филадельфии. Жертвой оказался Хомер Мэрдок, вдовец, владелец магазина тканей. Он пользовался хорошей репутацией, имел двоих женатых сыновей, которые добавили свои голоса к требованиям горожан – как можно скорее допросить Этту Логан, осудить и повесить.

В день убийства сосед, живший недалеко от дома Этты, услышал выстрел и тотчас заявил об этом в полицию. Оуэн пришел домой как раз перед тем, как прибыли полицейские, и увидел Этту и Джемайну, пытавшуюся утешить несчастную женщину.

Этта в состоянии, близком к шоковому, продолжала нечленораздельно твердить одно и то же:

– Он обещал мне!..

Она не отрицала, что убила своего любовника. После того как полицейский увез Этту, Оуэн повел Джемайну наверх. Она находилась на грани истерики.

– Бедная женщина! Что с ней будет, Оуэн?

– Нет сомнений, ее признают виновной в убийстве и, вполне вероятно, повесят. Не так часто вешают женщин, но этот случай вопиющ. Боюсь, Этта ни у кого не вызовет сочувствия.

– Ты напишешь об этом в «Леджер»?

– Нет, уверен, Каррузерс уже поручил это дело кому-то другому. – Оуэн с любопытством посмотрел на Джемайну. – А почему ты спрашиваешь?

– Я подумала, что ты мог бы описать эту историю в выгодном для Этты свете.

– Как бы мне удалось? – спросил он с некоторым раздражением. – Она убила человека и даже не отрицает этого.

– Но он ведь обещал жениться на ней!

– Это едва ли оправдывает убийство. Кроме того, у нас нет ничего, кроме ее слов.

– А зачем ей лгать?

– Джемайна, если бы ты проработала в газете столько, сколько я, то знала бы, что люди довольно часто лгут, особенно когда попадают в неприятную ситуацию.

– Это весьма циничное заявление!

– Возможно. – Оуэн пожал плечами. – К сожалению, оно чаще бывает справедливо, чем нет.

– Но мы должны сделать что-то для Этты.

– Ничего не могу придумать. А почему ты так расстроена, Джемайна? Ты же ее почти не знаешь.

– Дело не в этом. Несправедливо, что мужчина обещал жениться на женщине, неоднократно использовал ее, а затем отказался от данного им слова.

– Есть такая вещь, как иск о нарушении обязательств, и можно было попробовать, если бы речь шла о женщине с безупречной репутацией. Едва ли можно считать Этту Логан таковой.

– Не понимаю, какое значение имеет репутация Этты. Обещание есть обещание!

– Общество, моя дорогая, судит иначе. Этта предстала перед Филадельфией как падшая женщина, убившая своего любовника.

– Даже если бы она была проституткой, у нее все равно должны быть какие-то права!

– Общественное мнение не на ее стороне…

Джемайна больше не могла слушать. Она соображала, что можно предпринять. Оуэн не хочет помогать, это совершенно ясно. Он – на стороне жертвы, как и все остальные мужчины.

– Я поговорю с Сарой, – решила девушка. – Может быть, она разрешит написать статью об Этте.

– «Ледиз бук» защищает распутство и убийство! – Оуэн пренебрежительно засмеялся. – Луиса Гоуди хватит удар, если он узнает о таком предложении.

– Я все-таки попытаюсь, – упрямо заявила Джемайна. – Кому это может повредить?

– Тебя могут уволить.

– Сара, я обещала, что буду консультироваться с тобой, прежде чем писать что-либо по собственному желанию, – начала Джемайна, войдя в кабинет Сары.

Та посмотрела на нее:

– Что ты задумала?

– Ты слышала об Этте Логан?

– Кажется, нет… – Затем глаза ее расширились. – Постой, не та ли это женщина, которая недавно убила своего любовника?

– Да, она.

– И ты хочешь написать о ней статью? Зачем?

– Я подумала, что ее осуждают несправедливо. Она была вынуждена убить этого человека.

– Вынуждена? – Глаза Сары сузились. – Ты говоришь так, будто ее знаешь.

– Знаю немного. Этта Логан – хозяйка квартиры Оуэна.

– Оуэна Тэзди? – Сара пристально посмотрела на Джемайну.

Девушка слишком поздно поняла, что допустила промах: не подумав, она призналась в своей близости с Оуэном, что Сара вряд ли могла одобрить.

Однако Сара ничего не сказала, только заметила:

– Боюсь, эта женщина не может быть героиней статьи в нашем журнале.

Джемайна попыталась коротко рассказать известную ей историю:

– Этта была влюблена в этого мужчину, Хомера Мэрдока, а он не только уверял ее в своей любви, но и постоянно обещал жениться на ней. Но однажды заявил, что вовсе не намерен жениться!

– Это, несомненно, печальная история, которая повторяется в течение многих веков.

– Но теперь ты понимаешь, почему она убила его?! – возбужденно воскликнула Джемайна. – Женщина поняла, что все ее будущее разбито и что этот человек все время обманывал ее. Она была вынуждена убить, Сара!

Сара выглядела озадаченной.

– Джемайна, повторяю: это трагическая история, но я не могу оправдать убийство. Какой ты себе представляешь статью обо всем этом в «Ледиз бук»?

– Я подумала, что могла бы убедить читателей, насколько нечестно обошелся мужчина с этой женщиной: обещал жениться на ней, а затем, когда она надоела ему, бросил. Если мне удастся, статья может спасти Этте жизнь.

– Дорогая Джемайна… – Сара вздохнула. – Даже если ты напишешь статью, к тому времени, когда она появится в печати, твоя подруга уже будет допрошена и осуждена.

– Если статья не поможет Этте, то в будущем может спасти других женщин! – возразила Джемайна.

– В результате получится, что «Ледиз бук» поощряет безнравственное поведение? – Джемайна молчала, подыскивая подходящий ответ. – Важно предвидеть, что мы получим в итоге. Ты еще очень молода, и тебе еще многому надо учиться, – сказала Сара доброжелательно. Она наклонилась вперед, опершись ладонями о стол. – Ты должна знать, что такого рода материал мы никогда не опубликуем в «Бук». Я готова согласиться: Этта Логан страдает из-за нравов нашего общества, однако нельзя отрицать и того, что она распущенная женщина и совершила убийство. При этом, но не для нас. – Она мрачно улыбнулась. – Могу себе представить реакцию Луиса, если ему только намекнуть на возможность публикации такой статьи в нашем журнале.

Джемайна отвернулась, побежденная. В душе она понимала, что Сара права: история такого рода не для «Бук». Оуэн тоже прав. Даже упоминать о такой статье – ошибка с ее стороны.

По-видимому, угадав ее мысли, Сара улыбнулась:

– У тебя есть идеалы, ты способна на любовь и сострадание. Я восхищаюсь тобой, дорогая. Однако ты не должна позволять своим чувствам мешать профессиональной деятельности. А теперь иди и можешь поплакать.

Джемайна вышла из кабинета с чувством полной беспомощности, но без слез. Она отправилась навестить Этту Логан, судебное разбирательство по делу которой должно начаться через неделю.

Этта была единственной женщиной в тюрьме. Она сидела в маленькой камере. Девушке стало не по себе при виде несчастной: одежда здорово помята – видно, она спала в ней, – волосы спутаны, лицо серое и безжизненное, глаза потускнели. Казалось, она уменьшилась в размерах, вся как-то съежилась.

Джемайна попыталась придать своему голосу бодрый тон:

– Как ты себя чувствуешь, Этта?

– Хорошо, – мрачно ответила женщина.

– Ты выглядишь такой… такой похудевшей. Ты хорошо питаешься? Может быть, еда здесь плохая? Может быть, мне поговорить с кем-нибудь?

– Еда нормальная. Просто у меня нет аппетита.

– Этта… Я очень сожалею, что все так произошло. – Джемайна взяла женщину за руку и почувствовала, как она холодна. – Я попыталась сделать кое-что для тебя, хотела рассказать в журнале о твоем положении, но мне не разрешили.

В глазах Этты мелькнула искра.

– Я должна умереть, да?

– О, Этта, не говори так! Нельзя терять надежду. Искра погасла, и глаза женщины снова стали безжизненными.

– Все правильно, – процедила она безразличным тоном. – Я хочу умереть. Мне незачем больше жить.

Они поговорили еще немного, и Джемайна постаралась как можно скорее уйти, не нарушая приличий. Разговор с Эттой оказался для нее тяжелым испытанием.

Покинув тюрьму, Джемайна продолжала размышлять, чем помочь женщине. Эта мысль стала почти наваждением. Возможно, оттого, что положение Этты чем-то напоминало ее собственное? Правда, Оуэн не обещал жениться на ней, и она вовсе не рассчитывала на брак. Но ведь может случиться, что он, попользовавшись ею, захочет бросить ее…

Если говорить честно, не это являлось главной причиной желания девушки защищать Этту. По крайней мере так ей казалось. Хомер Мэрдок несправедливо обошелся с бедной женщиной. Можно сказать, сам толкнул ее на преступление, сначала запятнав ее репутацию, а затем решив бросить. Не оправдывая убийства, Джемайна понимала, что у Этты не было выбора.

Должна ли она умереть за то, что сделала? Очевидно, у нее от отчаяния помутился рассудок… Безусловно, ее следует наказать, но обязательно ли казнить?

Джемайна уже ничем не могла помочь несчастной. Она попыталась, но теперь до конца осознала, что очень рисковала потерять работу. Что еще она могла сделать?

Две недели спустя Джемайна предприняла еще одну попытку.

Судебное разбирательство длилось два дня, и Этту Логан признали виновной в убийстве. Судья, председательствовавший на процессе, отложил вынесение приговора на неделю, но никто не сомневался, что это будет смертный приговор.

Джемайна услышала новости, находясь в редакции. Не отдавая себе отчета, она села за письменный стол, взяла перо и бумагу и написала страстное письмо.

Достопочтенный сэр, я пишу это письмо в надежде, что Вы, руководствуясь безграничной мудростью, найдете в своем сердце сострадание к Этте Логан и проявите к ней снисходительность. Прошу Вас, не приговаривайте ее к смерти!

Хомер Мэрдок воспользовался доверчивостью бедной женщины и обманул ее, обещая жениться. Когда стало ясно, каким негодяем он оказался, Этта убила его, безусловно, находясь в состоянии аффекта, иначе не совершила бы преступления.

Миссис Логан не заслуживает смерти. В данной ситуации женщина беззащитна, она полностью зависит от мужчины. Теперь, добровольно вверив себя правосудию, она смиренно ждет наказания в надежде на снисхождение.

Умоляю Вас, достопочтенный сэр, не посылайте глубоко страдающую женщину на смерть.

Искренне Ваша Джемайна Бенедикт.

Запечатав конверт с письмом, девушка надписала его: Судье Финиасу Ратледжу. Лично. Затем позвала. Тимми, рассыльного, и попросила его доставить письмо судье.

Два дня спустя Джемайну вызвали в кабинет Сары.

Когда ее приняли, она увидела Луиса Гоуди, возбужденно шагающего взад-вперед по комнате. При появлении Джемайны он повернулся к ней с хмурым видом. Сара с серьезным лицом неподвижно сидела за своим письменным столом.

– Что все это значит, юная леди! – Гоуди потряс листком бумаги перед ней. Узнав свое письмо, Джемайна с упавшим сердцем взяла его дрожащими пальцами. – Поскольку здесь стоит ваша подпись, я полагаю, что вы написали это чертово письмо?

– Да, я, – прошептала Джемайна. Затем обиженно подняла голову. – Оно ведь личное! Он не имел права показывать его вам!

– Не имел права? Не имел права! Прежде всего это вы, юная леди, не имели никакого права писать подобные вещи. – Разволновавшись, Гоуди начал снова ходить по комнате. – То, что вы сделали, в высшей степени неприлично, даже неэтично. Финиас Ратледж – мой хороший друг. Он был глубоко оскорблен тем, что мой журнал прибег к такой тактике.

– Это письмо не имеет никакого отношения к «Бук». Я послала его от себя лично.

Гоуди остановился и гневно посмотрел на Джемайну:

– Вы поручили Тимми доставить письмо. Естественно, Финиас решил, что оно из журнала и написано с моего согласия. Он полагает, мы пытаемся повлиять на приговор по делу Логан. То, что вы сделали, юная леди, не лезет ни в какие ворота! Мне потребовалось немало сил убедить судью в моей непричастности к данному письму! Эта женщина – распутница и убийца, а вы осмеливаетесь просить за нее!

Джемайна очень испугалась гнева Гоуди, она не представляла, что шеф способен на такую ярость.

– Извините, мистер Гоуди. Я не думала…

– Не думала! Мне кажется, вы вообще не способны думать!

– Теперь я вижу, что с моей стороны было ошибкой поручать Тимми доставку письма. – Джемайна взяла себя в руки. – Однако содержание письма выражает мои личные мысли, и я поставила на нем свою подпись!

– Вы не имели права, поскольку дело касается моего журнала! – Гоуди сердито посмотрел на нее. – Ваш поступок дает мне основание отказаться от ваших услуг.

Сара впервые за все это время вступила в разговор:

– Подожди, Луис, не спеши. Я полностью согласна с тобой: Джемайна поступила весьма опрометчиво. Она молодая женщина с твердыми убеждениями, пусть даже мы не согласны с ними. Нашему издательству нужны такие люди. Сколько раз ты говорил мне: все, что я делаю вне журнала, – мое личное дело?

– Но ты никогда бы не сделала такого, Сара.

– На званом вечере в вашем доме, мистер Гоуди, – сказала Джемайна, – я слышала, как вы защищали мистера По. Тогда вы упомянули о том, что написали передовую статью, хотя ваш журнал был не вполне согласен с его взглядами. В статье вы заявили, что вас не запугают жалобы читателей.

Гоуди посмотрел на нее сердито.

– Есть огромная разница между мистером По и вами, юная леди. Он не является сотрудником моего издания и, что еще немаловажно, – известнейший писатель.

– Но даже если так…

– Хватит. – Он прервал ее резким жестом. – Я остаюсь при своем мнении. Учитывая вашу молодость и усердие, а также то, что Сара защищает вас, я не стану ничего больше предпринимать. – Гоуди направился к двери. Открыв ее, он остановился и обернулся. – Но предупреждаю вас: не пытайтесь в дальнейшем испытывать мое терпение. Еще одна подобная выходка – и я уволю вас, мисс Бенедикт.

Когда дверь за ним закрылась, Джемайна повернулась к Саре.

– Сожалею, что доставила тебе неприятности, Сара, – проговорила она дрожащим голосом.

– Ничего, дорогая, хотя должна признаться: никогда не видела Луиса в таком состоянии, – сказала она с легкой улыбкой. После паузы Сара продолжила: – Это письмо – большая глупость с твоей стороны, девочка. На что ты рассчитывала?

Джемайна беспомощно махнула рукой:

– Сама не знаю. Но чувствовала – я должна сделать что-то!

– К сожалению, Джемайна, мир полон несправедливости, – мягко произнесла Сара. – Но не могу согласиться с тобой относительно Этты Логан. Впрочем, это не важно. Мы ничего не можем сделать, дорогая. Остается только уповать на Божий суд, как на высшую справедливость, и идти своей дорогой…

Вечером Джемайна все рассказала Оуэну. Молодой человек тяжело вздохнул:

– Я согласен с Сарой, Джемайна. Это большая глупость с твоей стороны. Черт побери, ты же едва знакома с Эттой!

Джемайна понимала, что он прав, – она не испытывала к Этте никаких особых чувств.

– Не имеет значения, – возразила девушка. – Она не заслуживает смерти за свой поступок. Если Этту казнят, я всегда буду чувствовать, что сделала недостаточно для ее спасения. И ты тоже, Оуэн.

– Не надо перекладывать ответственность на меня! – молвил он резко. – Из-за своей повышенной чувствительности не надо… – Он замолчал, отвернулся и запустил пальцы в свои волосы. Затем добавил что-то, но Джемайна не расслышала.

– Что ты сказал, Оуэн?

Он снова повернулся к ней лицом.

– Я сказал… что не хочу в это вмешиваться. – Он глубоко вздохнул. – Завтра я уезжаю в Калифорнию.

– В Калифорнию? – Ошеломленная, Джемайна опустилась на ближайший стул. – Завтра?

– Каррузерс наконец убедился, что новости с золотых приисков представляют значительный интерес, и согласился, чтобы я освещал происходящие там события. – Оуэн начал взволнованно ходить взад-вперед. – Ты, должно быть, помнишь, я говорил, что хочу уехать.

– Да, и не так давно. Как долго ты будешь отсутствовать?

– Возможно, год. – Оуэн пожал плечами. – Не знаю точно, сколько потребуется времени. – Он остановился под ее взглядом и присел на стул, взяв ее безжизненные руки. – Не надо так огорчаться, Джемайна. Я предупреждал, такова моя жизнь, и с моей стороны было бы нечестно вступать в брак. Я постоянно буду куда-нибудь уезжать.

– Нечестно по отношению к кому? – прошептала она.

– Конечно же, к тебе. – Он приподнял бровь. Как только первое потрясение прошло, Джемайну охватил гнев.

– Ты ведь узнал об этом не сегодня, Оуэн? Когда стало известно о твоей поездке?

– На прошлой неделе. – Оуэн отвел взгляд.

– Почему же ничего не сказал мне? Почему молчал до последней минуты?

– Ты была слишком занята делом Этты… Нет, не хочу лгать. – Он посмотрел на нее. – Я не знал, как сказать тебе. Боялся, что расстроишься…

– Негодяй! – Джемайна вскочила на ноги, ею овладела слепая ярость. – Тебе наплевать на меня. Тебе наплевать на все, кроме собственной персоны, Оуэн Тэзди!

Он вздрогнул.

– Неправда, и ты знаешь это. Просто у тебя своя работа, а у меня – своя. Не такой уж это долгий срок, милая. – Он протянул руки и заключил ее в свои объятия. – Ты будешь занята работой в журнале, и время пролетит незаметно…

– Не утешай меня! – Она забарабанила по его груди своими кулачками. – Ты нарочно ждал до последнего дня, чтобы сообщить мне о своем отъезде!

Джемайна вырвалась из его объятий и бросилась к двери, жгучие слезы слепили ей глаза. У двери она обернулась.

– Не надейся, что я буду ждать тебя, как глупая девчонка. Я не собираюсь тосковать по тебе, можешь быть уверен, Оуэн Тэзди!

На следующий день после того как Оуэн покинул Филадельфию, Этта Логан повесилась в тюремной камере, не дождавшись вынесения приговора. Она разорвала свое платье, сделала из лоскутков петлю и повесилась на решетке.

Джемайна вырезала заметку об этом из газеты «Леджер», положила ее в конверт и отправила по почте Оуэну.