Паша Сид
Верпентальён

– Чьо. А ты чьо смотришь?!

Негодование от чужих глаз злило её. Её тельце взвилось, когда она сказала ему, но когда Силучи обернулся что бы ускориться, он услышал: – А чьо это там у тебя?

Силучи бежал по улице, примерно так же быстро, как и от тех двоих. Прохожие пропускали его, оборачиваясь в след. Силучи не знал, преследуют ли его, это было невозможно определить. Он не чувствовал на себе чьих-то глаз, но он точно знал, что следовало бежать.

Когда он остановился, увидев где-то там вдали Саю, которая подметала место перед их временным жилищем, он сразу потеряно взглянул на руки. Лепёшка печенья. Он выронил её, когда бежал?.. Это немного удручило его. Ведь Сая бы обрадовалась. Она каждый раз радуется.

Но когда Силучи прошел половину пути до дома, там, впереди на крыше, он увидел… точно такую же девочку.

Она сидела свесив ножки с козырька, и смешно подтягивала их каждый раз, как кусала большущую лепёху печенья… точно такую-же, как была и у него.

Эта лепёшка была для неё слишком большой, и создавалось впечатление, что рот девочки растягивался сверх возможной ширины, в тщетных попытках зачем-то откусить как можно более значимый кусок.

Силучи проходил мимо неё, и они смотрели друг на друга. Странное ощущение. Она всепоглощённо грызла лепёху, а две точки её глаз неотрывно преследовали его, создавая стойкое ощущение, будто бы следующим, после печенья, вполне себе может оказаться и он.

Вот это глазищи.

Где-то в далёком небе блеснула молния, и кувалда грома шарахнула по небосводу, разливая раскатистый бабах по земле. Силучи не испугался. В Артирии часто шли дожди, и он с детства привык к грозам, так что он даже не вздрогнул.

Но вот девочка, от которой его глаза уже почти отлипли – исчезла. Стоило блеснуть молнии, как она тут же подняла милое личико к небесам, а когда ударил гром, так показалось что он и вовсе переключил реальность, в ту, в которой она была где-нибудь не здесь.

Когда Силучи подходил к дому, дождь лился уже во всю силу. Но этого было недостаточно что бы заставить его бежать. По его ногам разливалась жидкая вата усталости, ему и идти то было сложно. Но когда в дождь из дома вышла Сая, растягивая над собой старую шкуру хищного плакстонского зайца, которая лежала у кровати, Силучи ускорился ей на встречу.

Сая напоила его чаем из лепестков календали, найденном в одной из старых баночек в подсобке. Она добавила туда пару зёрен кардамона, и два шарика чёрного перца, как Силучи очень любил. По правде говоря, Хмурый Талик, живущий дальше всех от поместья, только ради Силучи ходил в тропическую часть зелёного леса со своей стороны, собирая там чёрный, зелёный, и белый перец. Сам Силучи никогда об этом не просил. Талику просто нравилось бродить где ни попадя, и это было полезной правдой, которую он использовал, когда его жёнушка начинала беситься, и переживать.

Странно что все кроме неё знали, что за Талика не нужно переживать.

Силучи рассказал Сае всё, что произошло. Почти всё. О толпе, в которой он чуть не потерялся, о сотне воинов, которые стояли у врат, о доме и интересном человеке, которого он встретил. Рассказал он про семью, которая живёт в том доме. Всё было так, как и сказал парень из повозки Филипа. И что бы не омрачать лицо Саи, он упомянул и о приятном продавце выпечки из торгового квартала, который отдал ему лепёху целых в пять раз дешевле, чем она стоила. Так же Силучи добавил, что он, растяпа, и где-то её потерял. Он не стал рассказывать о той парочке, которая за ним гналась, но с удовольствием рассказал о малышке. Сая хохотала как девочка, выслушивая как глупышка испугалась грома. Это радовало Силучи. От её смеха ему становилось намного теплее, чем от этого чая.

В поместье, за большим столом, Сая всегда спрашивала всех:

– Чего хорошего с вами успело произойти за эту часть дня?

Все без исключения задумывались, и постепенно отвечали. Сегодня – Сая ничего не спросила. Просто потому что Силучи её опередил. Она задержалась, загадочно глядя на него растягивая при этом губы в улыбку, а за тем коротко рассмеялась. Картинно подумав несколько секунд, она ответила:

– Сегодня я поняла, что всё у нас обязательно получится.

– В самом деле?.. – отхлёбывая бульон спросил Силучи.

– Да, – ответила Сая. – И эту весть принёс ты.

Силучи не понимал о чём она говорит. Он не видел в своём возвращении какую-то положительную повестку, но, Сая продолжила:

– Те деньги, которые мы отдали за дом… Знаешь, мы их не потеряли. Они обязательно вернуться, но… по-другому.

Она положила свои ладони на его кисть, лежащую у миски.

– Нам повезёт.

Скажи так кто-нибудь другой… Скажи так Талик, Сайволь или Бившик, Силучи рассмеялся бы. Скорее всего. Но Сае он искренне хотел поверить. И у него почти получилось. Даже показалось, что получилось.

Глава 4

Дождь лил весь оставшийся день, и половину ночи. Силучи с опаской смотрел на крышу, но только к вечеру он по-настоящему уверился, что нигде не проливает. Они раскладывали специи, совещались, какие повезут в торговый квартал завтра, а какие лучше оставить на потом.

Их план был прост – найти как можно больше мест где делают пищу, и предлагать им свой товар. Силучи нравилась эта идея. Ему это казалось лучше, чем просто стоять, и продавать. Не видел он себя так. И Саю он тоже так не видел. Хотя в крайнем случае, он был готов поступиться своим взглядам. При этом понимая, что крайний случай – скорее всего неизбежен.

Больше всего, из привезённого с собой, у них оказалось смолы акации. Силучи не понимал, за чем Сая скомандовала Белеку грузить её сразу половину бочки. Он, конечно, знал, что этого добра у них навалом, и в первую очередь нужно попытаться сбыть именно его, но… его одолевали сомнения.

Следующий день был очень жарким. Солнечный диск в мгновение прогрел дорогу и крыши, создавая стойкое ощущение что сегодня, он был куда ниже над Тиисла, чем вчера. Хотя, вскинув голову вверх, накатывая на лицо толстый и тяжелый слой белого света, Силучи жмурился ему, и глядя на небесный диск где-то там, уверенность что он ближе – быстро испарялась. Вместе со всеми этими лужами у них на пути.

Силучи катил тележку со специями впереди себя, и надеялся, что она принадлежит Филипу. Они нашли её у заднего дворика, между домами, и вроде бы как она стояла на их стороне… Но для надёжности, на всякий случай, Силучи произвёл некоторые визуальные замеры, чтобы окончательно в этом убедиться.

В этот день было не так людно, как вчера. Об этом Сая сразу же узнала, как только они повернули к торговому кварталу. Причину этого им поведал один из лавочников, который с интересом подманил парочку к себе.

Сегодня – большая арена. Огромное круглое ристалище, на которое выгоняют десяток опасных преступников, ставя против них умелых воинов. Вход открыт, и каждый желающий воочию может наблюдать за торжеством правосудия.

Мест там хватает всем.

В Артирии тоже была такая традиция. И, в общем-то, в дни, в которые проводилось это мероприятие, улицы города чаще всего были пустыми до обеда. А иногда, и до вечера. Дядька, что подозвал их, был очень удивлён увидеть специи. Силучи это показалось странным, но недостаточно, чтобы об этом задумываться всерьёз.

Мужчина сказал, что монет у него сейчас совсем нет, но он с удовольствием бы обменял щепотку чёрного перца, на эту прекрасную, глиняную свистульку в форме птицы.

Следующие пару часов, между делом, Сая выжидала, когда все вокруг оказывались заняты своими делами, и прикладывая к лицу лодочку своих ладоней – ярко свистела. После чего, оглядывалась вместе со всеми остальными.

Она всегда была такой.

Впервые, Силучи её увидел на большом празднике. Вечером, среди толпы и тёплых огней. Он помнил всё. Руку отца, которая так сильно сжимала его ладонь, чтобы не потерять. Запах ладана, жар ночных костров.  И тишина. Которая разорвалась смелым ударом в гонг первого старейшины Артирия. Все обернулись туда, и увидели девочку, одной рукой держащую кисть отца, а в другой колотушку.

Кто такая Сая, и что папка собирается с ней сделать дома, узнал в тот вечер весь город. Он ругал её, тычил кулаком к носу, а она попросту разглядывала его лицо. С интересом ловила каждую деталь его ярости по отдельности, совершенно не поддаваясь её влиянию в целом.

Не ударь она тогда в гонг, наверное, и не появилась бы в его жизни. Потому что после этого, после того как он впервые её увидел, он стал её замечать везде. В магазине, у переулка… Словно до этого, кто-то прятал её от него.

Эти воспоминания вернули боль правому плечу Силучи.

Боль от того, что каждый раз, выходя куда-то с отцом, приходилось почти целый день ходить с задранной рукой, держась за папину ручищу. И как же ему хотелось, чтобы это был не жалкий отголосок воспоминаний. Ему действительно хотелось снова, по-настоящему почувствовать эту боль.

С маленькой Саей, в тот вечер, кстати, ничего не сделалось. Её отец хоть и был уважаемым человеком, но угрожать ребёнку при воинах было очень опрометчиво, даже для него. В тот вечер, к нему подошел сам Парадас, и непрозрачно намекнул, что не поддерживает такое отношение.

Специи оказались мало кому нужны. В общем-то, они и искали не там, где нужно. Но когда подходишь к человеку, который продаёт колбасы, мясо, и мясную выпечку, вряд ли ожидаешь что он станет тебя прогонять только от того, что ты пришел к нему с приправами. Но Силучи подловил очень занимательную тенденцию:

Те лавочники, чей товар не имеет отношения к еде – очень положительно относятся к специям. Правда обменивать их на монеты они чаще всего не в настроении, но вот на свой товар – пожалуйста. Таким образом, Сая обменяла небольшую лопатку красной мамрики, на семена помидора и моркови, а потом, ловко заманив ароматом зерна кармадона, выменяла его щепотку на саженец абрикоса, который, как выяснилось, был совсем не на продажу. От чего Сая собой была неимоверно горда.

В последний раз она ела абрикосы… и не вспомнить.

Они с интересом катались от одной лавки к другой, и их с интересом встречали. Всё шло не совсем по плану, потому что всё это было не то. В какой-то момент они перестали бегать от одного края к другому, и просто катили тележку по правой части широкой дороги, смотря на одни прилавки, и только изредка останавливаясь.

Целью их была небольшая таверна, которую Силучи мельком заметил недалеко от врат квартала ремесленников, когда был там вчера. И теперь, немного подустав, они шли туда целенаправленно, почти не оглядывая прилавки.

Но к одному, Силучи всё же подобрался ближе. Это был тот мужичок, который подарил ему лепёшку. Продавец не сразу узнал Силучи, но, когда тот стал объяснять Сае к кому они подошли, он вспомнил.

– Спасибо вам, за доброту. – с этими словами, по копошившись в повозке, Сая вложила что-то в ладонь мужчины, и они вместе с Силучи выдвинулись дальше по дороге.

– Сто-ой! – зазывающе прозвучало за спиной у парочки.

Сая и Силучи обернулись, и увидели, как лавочник спеша выходит из-за своего прилавка. Он явно был взволнован.

– Что это? – подойдя к ним спросил мужчина, демонстрируя горстку полупрозрачных янтарных камней у себя на ладони.

– Камедь, – удивлённо ответила Сая.

– Смола чего? – переспросил мужчина.

– Акации, – прохлопав глазками и улыбнувшись, добавила она.

Лицо лавочника отогрелось от удивления, и он безоружно усмехнулся.

Как оказалось, в их цеху смола акации давно уже нужна.

В Тиисла имеются некоторые проблемы со специями и добавками… Всё как бы есть, но некоторые аналоги – попросту не достать. Как сказал Пастиш – так звали этого мужчину, для большинства рецептов их мастера, нужна именно смола акации. Они в Тиисла относительно недавно, и пока не смогли найти собирателей, которые смогли бы им помочь. Все почему-то отказываются.

– Так что сейчас, – пожаловался Пастиш, – нам приходится использовать жалкие аналоги. Смазываем яйцами перед выпечкой, добавляем в тесто высушенный клей барбияка, для стойкости эмульсии. В общем всё то, что заставляет нашего мастера страдать…

– У Вас такой интересный говор!.. – ярко отметила Сая, вслушавшись в странно поставленную речь, ударение в которой, казалось бы, немного смещено.

– Да, – смутился мужчина, – мы не из этих краёв.

Пастиш попросил Саю и Силучи сходить в его цех, который находится в старом городе. Там, он сказал, точно заинтересуются тем что у них есть. Мужчина аккуратно положил камедь обратно в тележку, так что бы не рассыпалось, и попросил отдать её туда, что бы его братья точно знали с чем имеют дело. При этом, он с ответственностью подошел что бы объяснить им, где именно находиться цех.

Отошли они от лавочника в приподнятом настроении. Но каждый из них теперь молчал. Тепло молчал, и улыбался. Теперь они знали, что всё будет хорошо. Появилось хоть немного ясности, и это их очень радовало.

Эрсивульс. Так называлась таверна, у входа которой остановилась парочка с тележкой. Здесь повсюду были стражники в красных куртках, обшитыми железными накладками в стратегических местах. И почти все они с вопросом смотрели на чужаков. Как-то не совсем было хорошо заезжать внутрь с тележкой, но оставлять её на улице – совсем уж не хотелось. А оставлять с ней Саю тут одну – и подавно.

Так что выбора особого не было.

Дверь в Эрсивульс была двойная, как два крыла по разные стороны проёма, и Силучи просто продавил тележку сквозь неё. Внутри всё стихло, как они вошли. Разговоры прекратились, гам от них сполз куда-то вниз, и все обернулись посмотреть, кто же там так тяжело и непонятно, преодолел дверной проём? Всё быстро вернулось на свои места, как только намеченный глаз солдат определил, что это простой мундир. Не офицерский.

И это – не господин Брис'Ёс, который тоже любит ходить в подобных одеяниях.

Шум от разговоров, наваливающийся друг на друга, быстро поднялся на уровень ушей, в то время как Силучи осторожно катил тележку между круглых столиков, чтобы никого не задеть. Не смотря на пустые улицы снаружи, очевидно, что в этом заведении никогда не бывает свободных мест. Но удивительного в этом не было ничего. Как-никак, этот трактир находится в непосредственной близости от врат квартала ремесленников. А там, как объяснял Сайволь, всё охраняется, и всегда много городских солдат.

Как только Сая и Силучи подошли к барной стойке, к ним сразу подступился владелец. Силучи легко мог отличить владельца, от обычного бармена. Особенно, когда обычный бармен стоит в сторонке. Их хорошо приняли. С приятной улыбкой и учтивостью. С тёплыми разговорами: кто?; откуда?

Владелец создавал впечатление хорошего, и открытого человека. Так показалось Сае. Он со знанием рассматривал всё, что они с собой привезли, спрашивал, что есть ещё. Ну а когда всё выяснилось, он с той же приятной улыбкой велел им убираться. Проваливать, и пыль свою вонючую тоже забирать.

Любезность. Это очень странная вещь.

Толкая тележку по залу к выходу, на лицах Саи и Силучи всё ещё была слабая улыбка. Одурманенная улыбка непонимания.  Что же сейчас произошло? Почему их прогнали?.. Почему это сделали… с таким странным послевкусием?..

Послевкусием, которое создавало ощущение, будто бы сейчас, они отдали что-то за просто так. И теперь им есть о чём жалеть.

Легонько врезавшись тележкой в один из столиков, и извинившись перед стражником, что-то рявкнувшем на это в ответ, дурацкая полу-улыбка сошла с лица Силучи.

Ведь он вспомнил то ощущение. Он вспомнил привкус этой странной доброжелательности… так же было и тогда, когда его отец разговаривал с человеком, который вскоре занял его место в старом совете Артирия. Который, Силучи точно знал, и убил его отца.

Он спешно нащупал руку Саи, идущей вровень с ним, схватил её, и умудряясь толкать телегу одной рукой, ускорился, торопко продавившись через крылатую дверь. Силучи чувствовал взгляд на своей спине. Пристальный, насмешливый. Заставляющий его переживать то, чего ему больше никогда не хотелось бы пережить. Чего он, когда-то, отхлебнул сполна. Поэтому ему хотелось покинуть это место. Уйти отсюда, поскорей. Убежать, от этих глаз.

Сая подхватила его. Ничего не говоря, она молча ускорилась вместе с Силучи, помогая ему с телегой, и направляя её так, чтобы они ни на кого не наехали. Она… ничего не говорила. Просто шла рядом, и молчала. Даже когда кисть, которой он её схватил, из-под бинтов стала обливаться кровью, она и тогда промолчала. Увидела это, и промолчала.

Возможно, само это ей много о чём смогло сказать. Слишком много, для каких-то дополнительных вопросов.

Когда Силучи остановился, он понял что они куда-то пришли. Он понял, что Сая это сделала, как много раз делала до этого.

Всегда, в Артирии, когда ей удавалось улизнуть от отца, они гуляли вместе. И стоило Силучи о чём-то задуматься, он тут же оказывался совершенно в ином месте, в абсолютно другой части города. Как ей это удавалось – он не мог приложить ума. Но удавалось ей это провернуть только когда он витает в облаках.

Силучи не стал спрашивать очевидную вещь: Где они? В воздухе растягивался тёплый, сладкий аромат печенья, так что вывод напрашивался сам собой. Силучи повернулся к ней, и увидел, что она смотрит на него. Молча разглядывает его лицо.

Стук-стук-стук. – гулко раздалось по металлической пластине, которая, скорее всего, выслуживалась дверью. Это было не слишком большое, бесформенное здание, с целой кучей всяких пристроек разной величины.

– Кто там? – приглушенно донеслось из-за отдвижных ворот.

– Если это снова вы, то знайте, сейчас я открою эту дверь, и руки вам переломаю.

Сая и Силучи переглянулись.

– п-Простите!.. – прикрикнула она на дверь, и та, спустя секунду оттянулась в сторону, обдавая парочку крепким порывом густого воздуха, омывая их лица приятным ароматом сладкой присыпки и тёплой выпечки.

На секунду это вскружило голову им обоим. Потому мужчина, что стоял за дверью, появился словно как из тумана.

– Привет!.. – сказал он, медленно проводя выразительным взглядом синих глаз по Сае и Силучи.

Высокий, темноволосый мужчина. Воин, ни дать, ни взять. При чём не просто воин, копейщик. Бывалый. Таких вычислить легче чем всех остальных, достаточно просто взглянуть на спину, но тут и туда не нужно было глядеть.

Крыльевые мышцы из-под его фартука на смуглое голое тело, уже слишком много о чём говорили. Как бы то ни было, очевидность что в своей жизни он месил не только тесто – неоспорима. Сая, по своему обыкновению всегда начинающая всякий разговор, при виде этого мужчины, на этот раз застопорилась. Потому, тот успел молча осмотреть их, опустить глаза на то что они принесли, и присесть.

– Что это? – спросил он, развернув в руке то, что не так давно опустил в телегу его брат.

– Камедь, – опомнившись ответила Сая.

– Камедь чего?..

Лицо этого человека, Силучи напомнило Дисона. Его лицо точно так же расправлялось из хмуро-серьёзного в радостное-удивлённое, когда происходило что-то такое, чего он ну никак не ожидал. Правда в последнее время его всё сложнее становилось удивлять, так как запас вещей, о которых мальчишка не знал, вокруг поместья уверенно иссякал.

В последний заинтересовать мальчишку удалось с помощью жука, которого Силучи притащил из леса. Цвет его в тени, был совсем иной чем на свету, и это до глубины души изумило Дисона. Тогда он впервые отказался принимать это как данность, как магию, а задал очень правильный вопрос, который очень понравился Силучи: Как?..

Секрет был в том, что чешуйки жучка очень по-особенному преломляли свет, но это, они выясняли общими усилиями вместе Соликой и Саей, которые потом к ним присоединилась.

Аквок, как представился пекарь, был очень доволен, и тут же подозвал, кажется, всех кто был в его пекарне. А их тут было семеро. Кто-то выскочил со скалкой, кто-то вышел с кочергой, а один так вообще с настоящей нагинатой. Правда он тут же спрятал её за спиной, как и все остальные, но в его случае этот жест носил лишь показательный характер.

Когда все собрались, Силучи вспомнил что Пастиш, лавочник, просил сказать, что они пришли от него. Просто на всякий случай. И на этот самый всякий случай, а то их тут уже семеро собралось, Силучи решил это озвучить. Это загадочно обрадовало Аквока, и он хмыкнул, воробушком восседая над повозкой, – хэ. Храни Аирив этого счастливчика!..

Все остальные его радостно поддержали.

Эта семёрка… они были интересными людьми. Открытыми, как показалось Сае. Когда они спрашивали сколько смолы, и что есть ещё, то не возникло даже дежавью. Хотя вполне могло бы. Когда Сая показала сколько у них имеется смолы (а изобразила она это руками), выражение лица Аквока немного потяжелело. Он придержался, немного подумал, и с коротким кивком выдал:

– Мы возьмём всё.

И это было несколько странно, ведь никто даже не озвучил цену. Аквока отдёрнули свои же, мол, ты что? Сразу так много?.. За чем столько? Особого внимания на слова за спиной, он не обращал. Но на фразу о деньгах, он всё же обернулся. Сая и Силучи стали невольными слушателями их разговора, в котором братья обсуждали что денег у них сейчас слишком мало, чтобы вот так основательно закупаться непредвиденной позицией.

– Всё у нас будет достаточно, – сказал Аквок, успокаивая всех остальных, – все мы знаем где достать деньги.

– Ты… снова хочешь спуститься?.. – спросил самый младший из них.

– Да. – твёрдо ответил Аквок. Чем вызвал суетливую реакцию всех остальных. Которая была не однозначна. Кто-то стоял с полуулыбкой, кто-то хмурился, ну а самый младший – присел в ожидании, – а я?.. Я же тоже пойду, да?..

– Ты то?.. – спросил Аквок, и выдержав паузу ответил: – Куда же мы без тебя?..

Парнишка едва не подпрыгнул от радости.

– Да! – сдавлено воскликнул он, – Приключение!!

По правде говоря, со стороны было отлично видно, что эта радость подняла настроение всей семёрке, скучковавшейся вместе.

– Чем больше нас, тем больше нам удастся поднять.

– Да, – ответил один из них, – в прошлый раз Таран не скупился, так и мы тоже не будем!

Все легко рассмеялись в ответ этой фразе, и немного погодя, Аквок снова вышел к Сае и Силучи, и уверенно повторил то, что он уже им говорил:

– Мы возьмём всё. Однако я вынужден попросить вас подождать несколько дней, – он качнул плечом в сторону своих, – у нас будут деньги. И мы вас не обидим, но пожалуйста, придержите для нас акацию…

– Да, – тут же ответил Силучи, едва не перебив мужчину.

Чем вызвал довольно положительный мимический ответ.

– Раз такие дела, мы конечно же придержим для вас всю акацию!.. – заразившись кивком от Саи, добавил старик.

Это было как раз то, что и хотел услышать Аквок. Более того, положительный ответ активировал яркое обсуждение за спиной довольного мужчины. Что-то про наконец-мамины рецепты, и наконец-шоколад. Краем уха послушав что твориться у него за спиной, Аквок вдруг посерьёзнел. И пока остальные не слышали, обратился к Силучи.

– Послушайте… могу я ещё кое о чём вас попросить?..

– Да, – участливо ответил Силучи, – конечно!..

– В общем… если мы не вернёмся через семь дней, найдите парня по имени Райджен, и скажите, что мы с братьями спустились. Он поймёт что к чему. Ладно?

– Райджен, – вдумчиво повторил Силучи, но следом утвердительно кивнул, – ладно. Через семь дней, мы вернёмся сюда, и проверим вас. Да? – он повернулся к Сае, и та ярко кивнула, – мгм!

На плечо старика положилась тяжелая ручища. Аквок приложил ладонь к своей груди, и сказал ему, – ты меня очень выручаешь. Камень с души, понимаешь?

Силучи осторожненько кивнул, нехотя покривив лицом. Но тут, Сая всхлипнула, – ах постойте!.. Райджен… Разве не так звали мальчишку, который уехал вместе с Филипом?

Аквок немного разочаровался таким известием. Однако он был приятно удивлён что они знаются с Филипом. Настолько, что ещё раз переспросил их имена.

– Ну тогда, – мужчина задумался, – ай, да что мы всё вокруг да около?.. Если Райджена не будет, идите к Мастеру Тарана. Он тоже всё поймёт, и точно будет знать что делать. Если что, живёт старик тут недалеко, – Аквок выставил руку в сторону, – у арены старого города.

На этом они и порешили.

Когда Сая и Силучи ушли, Аквок подступился к своим, которые всё продолжали живо обсуждать предстоящее. – Ну, братья мои друзья. Думаю есть смысл выдвигаться уже сегодня. Блиш – ты на заточке. Все остальные – собирайтесь. Малёк… Молодой?!

– Я здесь!

– Ты – метнись за Пастишем…

Айклу нравилось, когда его называют Молодым. Для него это не было чем-то приуменьшительным, нет-нет. Он знал одну вещь, которая заставляла его гордиться этим прозвищем. Ведь так же, как и его, Молодым называют одного из Чёрных. Того, в чьих глазах плещется зелень горящих изумрудов. У Айкла тоже были зелёные глаза. Подлинный проблеск в которых появился несколько лет назад. Когда натуральный Тёмный Лайсерк, шагающий по улицам Тиисла, обернулся на него, охватывая мальчишку светом своих зелёных глаз. Тогда как все другие отворачивали от демона лица, не смея смотреть ему в глаза, мальчишка почему-то знал, что бояться нечего.

Толкая тележку по каменистой дороге старого города, Сая и Силучи улыбались. Сперва они встретили Филипа, который предоставил им временное жилище, потом тот лавочник, который привёл их к этим людям. А сейчас… Они знают где искать человека из записки. Всё складывалось как словно по какому-то пазлу. Плевать на остальное. Оно тоже как-нибудь сложится.

Они шли туда, куда указала им рука Аквока. Туда, где арена старого города, и жилище Мастера Тарана. Старые трущобы, узенькие улочки, почерневшие от старости дома, большинство из которых – очевидно заброшены.

Но это и не удивительно было, учитывая, что произошло тут почти четыре сотни лет назад…

Когда парочка свернула на большую дорогу, то их тележка едва не наехала на двух ребятишек, скачущих у домов. Чумазые моськи проводили их круглющими глазами, и снова начали радоваться и беситься, наслаждаясь собственной беззаботностью.

Проезжая мимо сидящего у распахнутой двери мужика, весьма сомнительной наружности, они немного напряглись. И даже успели расслабиться, когда он уже был позади, но…

– А ну стоять! – раздалось у них за спиной, и они остановились.

Обернувшись, Силучи увидел, что он манит их к себе. Сидит как барин, и толкает воздух головой за себя. Будь Силучи один, он обязательно бы струсил. Но сейчас с ним Сая… а он не мог позволить себе дать ей подумать, что он кого-то боится.

Они молча подкатили к нему спиной, огородившись от него повозкой. Выглядел мужик довольно дико. Очень странный тип. Крохотная чёрная точка в белом море его глаз – плавала там очень неуклюже. С лёгкостью можно было бы подумать, что он пьян. Но кисловатого привкуса бланжа в воздухе совсем не ощущалось. Мужик почесал башку, глубоко врывшись измазоленными пальцами в волосы всех оттенков серого цвета.

– Эт чё? – спросил он. – Пахнет. хе.

После того как Сая объяснила, что это специи, дядька причмокул словно обсасывая мысль, и снова почесал башку.

– Э-э-э-э..!!! – очень громко крикнул он, повернувшись к чёрному провалу дверного проёма.

Сая даже вздрогнула от неожиданности. И взвилась, когда он начал призывающе свистеть. Она могла бы подумать всё что угодно. Могла бы очень испугаться, но кисть Силучи, перехватившая её ладонь, магическим образом остановила зачатки паники в её голове.

Топот. Множественный топот крохотных ножек. Да, этим и ответила дверь на зов мужчины. Потому, когда из её темноты на свет вырвался целый поток разнокалиберных карапузов, Сая и Силучи уже были готовы увидеть нечто подобное. Огромное количество ищущих глазок очень напоминали сбитую горстку икры, смотрящей на тебя из-под развёрнутого брюшка креветочного льва.

Дядька метался из стороны в сторону, пытаясь собрать малышню вместе, подозвать остальных, что бы все успели посмотреть.

– Урай, Малька! Быстро сюда!!! Си ты шо там стоишь?!

А ты чо? Как там тебя… э КУДА ПОШЕЛ СКАЗАЛ!

Тем временем, крохотные ручки детишек тянулись внутрь тележки от всех её краёв. За всеми невозможно было уследить. И тогда Силучи заметил девочку, стоявшую прямо рядом с ним, взгляд который был столь понимающ и многозначителен, что сам собой ставил старику немой упрёк. Только секунду спустя Силучи заметил, что между пальчиками перед собой, она держит половину горошка зелёного перца, а губки её хоть и были противно вздыблены, но челюсть всё ещё смакующе шевелилась.

Он отобрал у девочки половинку горошка, и подсказал ей быстренько пойти попить. Параллельно с этим, тот дядька закинул несколько карапузов себе на спину, других взял в руки, и гучно смеясь, ровным углом согнулся над тележкой.

– Смотрите-смотрите!!! Что бы ВСЁ посмотрели, ВСЁ ПОНЮХАЛИ!!!

Силучи посмотрел на Саю, и увидев, что она улыбается, расслабился. В конце концов ему было совсем не жалко. Просто боязно, что что-то могло пойти не так. Хотя… что могло пойти не так? Стоило Силучи задать себе этот вопрос, как он тут же встретился взглядом с личиком, плотно уделанным сантиметровым слоем жёлто-пыли.

В его защиту могу сказать, что он пытался себя удержать. Пытался не ржать, но это оказалось сильнее его. Ответом на смех старика, мужик, всё ещё возившийся с детьми, резко и агрессивно вскинул голову на Силучи, за тем посмотрел в лик жёлто-пыли, и полностью поддержал дедугана, раздавшись диким гоготом.

Когда интерес детишек поубавился, и всё начало стихать, Сая вдруг поинтересовалась:

– Они что, все ваши?..

Подумав, мужчина ответил, – и да и не.

Как оказалось, это был самый настоящий детский приют, а этот дядька – его смотритель. Ему нравится убивать, и он любит детей – так он зачем-то сказал. Ещё он безумно хвастался, что ему можно убивать всех, кого он захочет, в пределах десяти шагов от этого места. И для этого, человек с печальным лицом дал ему вот этот меч.

– Можно убивать только им, – пояснил безумец. – Так сказал человек с печальным лицом!

Каждый раз, когда он ссылался на этого человека, а происходило это очень часто и в любом контексте, безумец менялся. Его переполняла гордость и.… плебейский ужас.

Нотки нечто похожего Силучи уже когда-то ощущал, когда слышал, как рядовые стражники Артирия обсуждают капитанов. Такой себе страшок отпустить неверное словцо, и страх той неизвестности, которая за этим вполне может проследовать. Но это и то – не одно и то же. В конце концов в разговорах стражников – гордости упоминания ни капли не ощущалось. Кто бы ни был тот человек, этот безумец боится его не от незнания. А как раз-таки потому, что кое-что да знает.

– О а это шо? – удивлённо воскликнул лохматый смотритель, и проткнул булавками своих глаз по странному прелестный цветок, лежащий в повозке. Сая хохотнула, и сказала что это дедьян. В этот же момент, Силучи заметил другую девочку, лицо которой показалось ему почему-то знакомым. Она стояла у тележки, и уже вела к своему лицу небольшой камушек акациевой смолы. Силучи уже пошевелился, и открыл рот что бы возразить. Но что-то внутри не позволило ему этого сделать. Его рука обмякла, качнулась назад и опустилась. А сам он – вымучено улыбнулся. Но следом, его брови нахмурило удивление.