bannerbannerbanner
Экзорцист Ватикана. Более 160 000 сеансов изгнания дьявола

Паоло Родари
Экзорцист Ватикана. Более 160 000 сеансов изгнания дьявола

Полная версия

– Ты приходил ко мне и велел сделать…

– Нет, я вовсе не приходил к тебе.

И на самом деле – это был не он, а Сатана, использовавший весьма распространенную уловку: показывающий себя в лице и теле, которых в действительности не существовало.

Каждый должен найти свой подход, который будет применять в борьбе против дьявола. Даже экзорцистам приходится по ходу дела обнаруживать, какое их действие оказывает наибольший эффект.

Может случиться так, что экзорцист, упоминающий падре Пио, вызовет у одержимых бурную реакцию. Другой экзорцист, как бы ни повторял его имя, не добьется никакого результата. Вам придется найти свой путь самостоятельно – и это будет только ваш, ваш собственный путь. Всегда помните о благословенном Леопольдо Мандиче[35]. Он жил в Падуе, проводил в исповедальне сутки напролет. Экзорцисты часто звали его на помощь. Он приходил, молча наблюдал за обрядом экзорцизма и лишь в конце вмешивался, говоря: «Давай, уходи!» И дьявол вдруг исчезал – как по волшебству. Это был его подход. Вам предстоит найти свой.

Не спорьте с Сатаной и не принимайте его аргументов. Именно он должен ответить на ваши вопросы – а не вы на его. Любой другой участник обряда не должен заговаривать с дьяволом. Это могут делать только экзорцисты, потому как они единственные, кто защищен.

Дьявол будет угрожать вам. Его угрозы часто вызывают шум по ночам в моей комнате. Но не бойтесь. Если вы с Богом, это Сатана должен бояться вас.

Экзорцизм – это бой. Тяжелый бой, требующий большого напряжения. Вам придется аккумулировать всю свою внутреннюю силу – она должна подпитывать вас, придется действовать не физически, а с помощью духа. Концентрироваться. Молиться. Обряды требуют веры, потому что Бог вознаграждает за нее. Помните Евангелие? «Вера твоя спасла тебя»[36]. Не думайте, что с вами будут разговаривать Бог или Богоматерь. Они лишь подсказывают, что делать. Но вы, а не они принимают решение. И еще с вами тот, кто никогда вас не покинет, – ваш ангел-хранитель.

Все, что осталось у меня от общения с падре Кандидо, – это разрозненные, но драгоценные воспоминания. Он был моим учителем. Для священника, который начинает заниматься экзорцизмом, важно поговорить с кем-нибудь, попросить совета: нам приходится понимать многое.

Например, каждый обряд экзорцизма состоит из шести этапов, шести вех, каждая из них имеет свою особую сложность, которую нужно преодолеть.

Как только экзорцист входит в комнату, где находится одержимый, возникает ощущение чужого присутствия, которое отчетливо чувствуют все. Это что-то нечеловеческое, вернее, что-то античеловеческое, что-то, что невозможно объяснить, но оно есть. Это первый этап, первая трудность, с которой приходит сталкиваться. Распознавание этого зловещего присутствия неизбежно.

Вы не можете его увидеть. Не можете услышать. Однако оно существует, и оно – везде. Впереди, позади, сверху, снизу, рядом с людьми. Оно проникает всюду. Всюду. У него нет пола – оно не является ни мужским, ни женским. Оно просто есть, и оно сразу начинает действовать: оно стремится добраться до самой сути присутствующих в комнате людей, разорвать их на части, поражает ум, бьется вместе с сердцем.

Нужно сохранять спокойствие и иметь большую веру, чтобы противостоять ему, так что ищите в себе необходимую энергию, чтобы реагировать, сопротивляться, чувствовать это присутствие: кто командует и кто ведет против вас игру.

Когда начинается обряд экзорцизма, дьявол делает все возможное, чтобы скрыться. Однако его присутствие чувствует каждый. Это второй этап битвы – борьба с его попытками спрятаться. Помню, однажды я освобождал человека от одержимости, глубоко укоренившейся в нем. Когда я начинал обряд, Сатана молчал, а лицо женщины было каменным как у статуи: так он пытался продлить свое присутствие в одержимом человеке.

Задача экзорциста – заставить дьявола раскрыться и выйти наружу. Проще говоря, назвать свое имя. Имя важно, потому что оно многое говорит о том, что за демон перед вами. К примеру, если у демона библейское имя – Асмодей, Вельзевул, Ваал, Люцифер или какое-то еще, – он более могущественный. В аду есть иерархия, и демоны находятся в большой зависимости от имени, которое носят. Так что дьявол прячется. Зачастую, если он говорит, он делает это голосом одержимого: притворяется человеком, которым он овладел. Поговорите с ним о чем угодно. Он не сразу приходит в ярость и начинает выдавать вам главное – он ищет сострадания у экзорциста, старается убедить, что тот – злодей, что он, Сатана, хороший, а экзорцист плохой. Преодолеть этот вымысел, заставить дьявола говорить то, что нужно, – значит совершить подвиг, который может длиться неделями, а иногда и месяцами. Если экзорцисту не удалось заставить Сатану открыть свое имя, он проиграл. В этом случае он должен позволить действовать другому экзорцисту.

Когда иллюзия рассеивается, дьявол становится все более и более жестоким. Это третий этап, многие называют его переломным моментом: Сатана разрушает свою иллюзию и проявляет себя настоящего. Это можно сравнить с внезапным извержением вулкана, из кратера которого вылетает все: грязные ругательства, крики, обвинения, непристойности. Будто вся ненависть, что есть в мире, скопилась в теле одержимого и – взорвалась. Одержимый дергается, корчится, пускает слюни, кричит. Дьявол нападает на стоящего перед ним экзорциста, прибегая ко всем известным ему приемам. Атаки его мощны, как задевающие тело, так и трогающие душу.

Когда экзорцист заставляет Сатану во имя Христа открыть свое имя, наступает настоящий переломный момент. Теперь дьявол разговаривает своим, обычно нечеловеческим, голосом, с акцентами и интонациями, которых никогда ранее не слышал никто из ныне живущих. Наступает четвертый этап. Иногда слова дьявола непонятны, иногда это просто долгий вой, полный ярости. Именно в этот момент экзорцист должен продемонстрировать дьяволу свою власть: проявить инициативу и заставить его замолчать. Во имя Иисуса и с властью в руках, данной ему Богом и его Церковью, экзорцист должен заставить Сатану замолчать и тем самым обрести преимущество в бою.

Угасанием голоса дьявола достигается пятый этап столкновения. Дьявол молчит, экзорцист ведет. Эта битва открыта, тотальна. Весь дух Зла обрушивается на экзорциста, которому должно сопротивляться и давать отпор только тем оружием, что вверил ему Христос. Экзорцист не может избегать столкновения. На самом деле он должен стремиться найти столкновение, ведь победит он только в случае поражения дьявола – это общий закон. Экзорцист должен продолжать задавать Сатане свои вопросы: «Когда ты выйдешь? Зачем ты вошел? Кто ты такой? Чего ты хочешь? Зачем ты причиняешь боль этому человеку?» Спустя некоторое время Дьявол даст ответы на все вопросы. И чем больше он будет говорить, тем слабее он станет, тем ближе момент его полного изгнания.

Почему дьявол не хочет выходить? Причина очень проста. Он не знает, куда идти. Достаточно вспомнить Евангелие: «Куда нам идти? – спрашивают Иисуса нечистые духи. – У нас тоже должен быть дом»[37]. Тело одержимого подобно дому, что нашел нечистый дух. Уходить из этого дома он не желает, однако рано или поздно он должен покинуть его, обычно – в момент смерти одержимого. Задача экзорциста заключается в том, чтобы изгнать дьявола до того, как одержимый умрет. Вот почему сатана так свиреп в своих атаках на экзорциста.

Зачастую в комнате, где происходит обряд экзорцизма, стоит тошнотворный запах, чувство бесконечной тоски пронизывает всех и каждого, как будто в помещении присутствует чистая сущность зла – зло и все античеловеческое.

Два мира сталкиваются друг с другом – мир добра и мир зла. Два мира, соответствующие двум возможностям. Если экзорцист держится твердо и не теряет связи с Христом, он достигает своей конечной цели – и шестого этапа – изгнания. Зло рассеивается – и воцаряется мир. Одержимый часто ничего не помнит: он чувствует себя свободным и счастливым.

За свои двадцать пять лет работы экзорцистом я неоднократно выходил на бой с дьяволом. Иногда это был сам Сатана, иногда – его более или менее важный подданный, иногда несколько его подданных. Я мог бы рассказать о большинстве обрядов – я помню их во всех подробностях. Однако сегодня я хочу вернуться к одному обряду экзорцизма, многому меня научившему, – пусть и проводил его не я. Это невероятная встреча «лицом к лицу» с Сатаной, о которой мой брат-священник захотел много лет назад полностью рассказать в местном журнале «Горизонты». Позже этот рассказ подхватили и другие газеты, среди публикаций мне особенно запомнились «Знак сверхъестественного» и эссе Ренцо Аллегри «Летописец в аду».

 

Это диалог, произошедший в Пьяченце в 1920 году, драгоценная жемчужина среди всех диалогов с дьяволом. Этот ужасный, серьезный диалог, однако, длился всего пятнадцать сеансов, а обряд имел драматические последствия.

В самом деле однажды уже изгнанный дьявол вернулся, чтобы отомстить, убив несколько близких одержимому людей.

3. Иногда дьявол возвращается, чтобы убить

Ранний майский вечер 1920 года

Базилика Санта-Мария-ди-Кампанья в Пьяченце[38] расположена за городом. Там живут францисканцы – младшие братья, всем известные и всеми уважаемые. Это место объединяет разных верующих и является местом Божьим, оно привлекает и преобразовывает души. Место, благословленное небом. И потому его так ненавидит Сатана.

Монах, падре Пьер Паоло Веронези, приводил в порядок ризницу[39] и церковную утварь, и тут перед ним появилась женщина и попросила благословения перед алтарем Мадонны. Получив его, она обратилась с просьбой побеседовать с монахом и призналась ему, что с ней происходят очень странные, пугающие события. Падре Пьер Паоло выслушал ее, не прерывая и не торопя.

Рассказ ее был поразителен. Женщина утверждала, что в определенные часы дня таинственная сила, более могущественная, чем она сама, овладевала ее душой и телом. Тогда она против своей воли часами, до изнеможения, танцевала танго, прекрасным голосом пела куплеты, романсы и оперные арии, которых никогда раньше не слышала, произносила перед воображаемой аудиторией очень длинные речи на иностранных языках, которых не знала, мурлыча, складывала стихи о скором конце – своем и всех своих сестер.

Она шепотом рассказывала, что часто рвет зубами все, что попадается ей на глаза: так она испортила все свое нижнее белье. Как змея она ползала по дому, забиралась под кровати и другую мебель, рычала как лев, выла как волк, мяукала как кошка. Она открыла в себе новые способности: прихожанка видела будущее и предсказывала, что произойдет, узнавала содержание далеких разговоров, которых она не могла слышать. Она прыгала по дому, точно цирковая актриса, спорила сама с собою, словно перед ней был другой человек. Желала ужасных вещей… Смерти. Самоубийства.

– Поверьте, падре, – призналась монаху прихожанка, – моя жизнь стала настоящим адом. Пусть я и мать двоих детей, но я думаю о смерти как о побеге. Как об освобождении.

Падре Пьер Паоло привык к разным типам признаний, даже к самым необычным. Некоторое время он был капелланом в психиатрической лечебнице Пьяченцы, где повидал разное, и потому сразу подумал, что женщина психически нездорова. Падре спросил, обращалась ли она к врачу, но женщина объяснила, что ходила ко всем врачам, которых только знала, и все они назвали ее состояние «типичным случаем истерии»[40]. Этот случай продолжался уже семь лет.

– Но я не верю этому, падре. Я считаю, что все совсем не так. Падре, я не истеричка, не сумасшедшая.

– И что же?

– Поскольку я не могла больше надеяться получить помощь людей, я почувствовала необходимость обратиться к Богу – чтобы обо мне позаботился он. Я побывала во всех церквях города, я молилась и, пусть и чувствовала отвращение, просила благословения. Признаюсь, что именно благословение помогает мне чувствовать себя лучше, по крайней мере, в течение нескольких дней. Но я приходила в церкви так часто, что у меня уже не хватает мужества появиться снова. Боюсь, священники сочтут меня сумасшедшей.

Падре Пьер Паоло начал все больше увлекаться тем, что она говорила.

– Мне рассказали, что среди холмов Пьяченцы живет приходской священник, известный своими благословениями. Потому однажды в воскресенье я после обеда наняла для поездки коляску и в компании мужа и родителей отправилась в дорогу. Конь, прекрасный рысак, шел быстро, но, когда в один момент мне стало плохо, он вдруг остановился. Извозчик хлестал его до крови. Бедолага стоял столбом под ударами и понуканиями, вытянув шею и передние ноги, но не двигался с места. В это время я, почти теряя сознание, вырвалась из рук мужа, отца и матери, выпрыгнула из коляски и, оторвавшись от земли примерно на полметра, стала подниматься в гору – к церкви, куда мы и направлялись. Люди, которые в этот момент выходили оттуда, увидели, как я, с развевающимися по воздуху волосами и вуалью, лечу, вопя и махая руками, и начали шуметь. Закричали женщины, залаяли местные собаки, испуганные куры бросились из полей к домам. Когда я появилась на площади, все расступились предо мною, и я, в полете, скользнула в полуоткрытую дверь церкви, где с высоты собственного роста рухнула у алтаря, на котором был выставлен образ святого Экспедита[41]. Приходской священник в сопровождении толпы подбежал и, быстро поняв, в чем дело, благословил меня. Я пришла в себя и несколько дней чувствовала себя очень хорошо.

Падре Пьер Паоло слушал женщину не моргая.

Прихожанка спросила, что он думает об этом. Все еще убежденный, что он имеет дело с психически нездоровым человеком, падре ответил несколько расплывчато:

– Конечно, это странно. Очень странно. – И добавил: – Послушайте, если благословение помогает вам, приходите сюда когда хотите, безо всякого страха. Если меня здесь не будет, всегда будет кто-то из моих братьев.

Через несколько дней женщина появилась снова. Когда падре Пьер Паоло собирался благословить ее перед алтарем Мадонны, она, сидя возле колонны пресвитерия[42] (она сама попросила сесть), тихо, с закрытым ртом, вдруг завыла – как собака, скулящая во сне. Склонив голову к колонне, она прикрыла глаза и, сложив руки на коленях, предалась пению очень красивой, страстной, великолепной песни, чтобы после вдруг заговорить на незнакомом языке, начать выступать против незримого врага – с напором и силою безумицы в приступе ярости. В этот момент другой монах, падре Аполлинаре Фокаччья, покидал хор[43] и шел по проходу. Он услышал песню и последовавшие за ней неразборчивые проклятия и позднее, вечером, в разговоре с падре Пьером Паоло спросил:

– Ты видел эту женщину?

– Да, и что?

– Не впечатлила?

– Вообще-то нет. Я капеллан в психиатрической лечебнице, я многое видел.

И в самом деле женщина не произвела на него никакого впечатления; она и правда выступала, но не двигалась.

– Но послушай, – продолжил брат Аполлинаре, – она явно одержима Сатаной.

– Не стоит преувеличивать, – ответил падре Пьер Паоло. – Мы не должны так легко обращаться к популярным предположениям и видеть вмешательство дьявола во всем, что трудно поддается объяснению. Конечно, человеческая наука не всемогуща, но не нужно презирать силу нашего разума. Что наука не смогла объяснить сегодня, она объяснит завтра.

Падре Аполлинаре это не убедило:

– Я буду с тобой откровенен. Я не хочу показаться тебе легковерным, но, признаюсь, что не могу найти объяснение ее способностям в чисто человеческих терминах. Как может человек говорить на неизвестном ему языке? Нельзя даже попытаться предложить объяснение, опирающееся на подсознание или какую-то исключительно психологическую структуру. Человеческий разум не способен выразить с помощью логики то, чему он не был научен. Это не невыраженная интуиция, не неуловимое внушение: это новый логический мир, загадочный и непривычный как для нас, так и для этой женщины. Новый мир, приходящий на смену нынешнему.

– Падре Аполлинаре, пойдем со мной как-нибудь в лечебницу Я покажу тебе много очень интересных случаев, которым наука до сих пор не дала объяснения.

– Хорошо. Я схожу с тобой и буду там очень внимателен. Но скажи, удавалось ли тебе когда-нибудь наблюдать случай, хотя бы отдаленно похожий на этот?

– Честно говоря, нет.

– Мы могли бы допустить, по крайней мере гипотетически, не оскорбляя науку, возможность дьявольского вмешательства. Женщина вполне нормальна – за исключением того, что иногда она теряет осознание себя и обретает личность, отличную от своей, новую личность. Та овладевает ее телом и использует его в качестве крайне послушного инструмента. Ты слышал, как она пела? Даже самые известные обладатели сопрано на нашем веку не поют как она. А потом эти странные ругательства, произнесенные на этом странном языке…

Нет, падре, это факт, который должен заставить нас задуматься. На мой взгляд, эта женщина одержима. Это исключительный случай. Апостол Петр говорит, что «Бог ангелов согрешивших не пощадил, но, связав узами адского мрака, предал блюсти на суд для наказания»[44]. Однако апостол Павел в Послании к Ефесянам вспоминает, что князь – Сатана – господствует в воздухе[45]. Сам Иисус, согласно рассказу Матфея, упоминал однажды, что участь сил дьявольских – пребывание в аду[46], а судя по рассказу Луки, – в пустыне[47]. Все здесь дает нам право верить в возможность дьявольского присутствия.

 

В конце концов, одержимость – явление широко известное, и нам ничего другого делать не надо, чтобы убедиться в этом, кроме как читать Евангелие. Более того, со времен раннего христианства главным инструментом в борьбе против одержимости были обряды экзорцизма. Экзорцисты составляли особый Церковный орден. Воздействие дьявола на людей в языческом мире встречалось повсеместно (а наши миссионеры говорят то же самое о современном языческом мире), поэтому первый обряд проводился уже при крещении. Но даже над теми, кто уже был крещен, проводили обряды экзорцизма при подозрении в одержимости дьяволом.

Соглашусь, мы не должны преувеличивать – и апостол Фома четко предупреждает нас об этом.

Но также верно и то, что мы слишком легко забываем: Сатана – князь этого мира, Сатана искушал Иисуса, и именно в момент его изгнания из нового царства благодати он попытается всеми возможными усилиями сохранить свою власть. Как все это может произойти на самом деле – загадка. Отрицать это, конечно, невозможно, но для нас также абсолютно невозможно отрицать определенную возможность власти дьявола над природой как физической, так и человеческой. И здесь все евангелисты, в том числе апостол Павел, предупреждают нас об этом с полной ясностью.

Падре Пьер Паоло очень внимательно слушал брата Аполлинаре и наконец ответил:

– Все это очень верно, дорогой падре, но я не обсуждаю основные положения, я обсуждаю только факты. Вот вопрос: в самом ли деле эта женщина одержима дьяволом?

Падре Аполлинаре не сдался. Он настаивал на своем, и в конце концов на следующее утро падре Пьер Паоло, терзаемый сомнениями, явился к епископу епархии, чтобы успокоить совесть, разбуженную словами брата-монаха. Монсеньор Джованни Мария Пелиццари был приятным, глубоко любящим других человеком, но в то же время чрезвычайно решительным. Внимательно выслушав полный подробностей рассказ, он серьезно задумался и, не раздумывая, сказал:

– Дорогой падре, проведите обряд экзорцизма. Изгоните дьявола из этой женщины. Это приказ.

Падре Пьер Паоло этого не ожидал и потому крупно вздрогнул, будто на него на огромной скорости несся автомобиль и он успел отскочить в самый последний момент:

– Ваше преосвященство, так ли это необходимо?..

– Да.

– И это действительно должен сделать я?

– Да.

– Вы не могли бы назначить другого человека?

– Или вы, или монсеньор Москони. Но лучше вы, потому что вы уже знаете эту женщину.

– Простите меня, ваше преосвященство. Если я правильно помню, вы говорили, что Сатана во время обряда оскорбляет священника, придумывает о нем очень неприятные истории. А если женщина действительно одержима…

– Но кто утверждает, что я поверю словам дьявола? Разве вы не знаете, что он отец лжи?

– В теории – да. Но на практике… действительно ли те, кто должны будут мне помочь, поверят, что дьявол лжет?

– Проведите обряд, – повторил епископ тоном, не терпящим возражений, и встал, чтобы попрощаться.

Падре Пьер Паоло покинул епископат с тяжелым сердцем.

«А что, если дьявол действительно проявится? Что случится? Не сообщит ли он всем присутствующим о моих грехах? И не придумает ли других грехов?»

Падре Пьер Паоло боялся. Боялся поговорить с Сатаною, увидеть его дела, обнаружить его перед собою. Он не хотел верить в существование дьявола, потому что испытывал страх перед ним. Он был хорошим братом-монахом и считал себя великим грешником. Эта мысль всегда вызывала у него трепет.

«А если женщина действительно просто истеричка? Если после мучений в процессе обряда она станет еще истеричнее, безумнее, чем раньше? Каковы будут последствия?»

Он уже собирался вернуться к епископу, доверить ему все свои сомнения, но что-то внутри приказало ему остановиться. Голос обратился к нему: «Не бойся. Делай то, о чем тебя просят. Не поддавайся страху».

И падре Пьер Паоло решился. Он позвонил нескольким людям, которым особенно доверял, и попросил их помочь ему провести обряд экзорцизма. Среди них был доктор Лупи, директор лечебницы, которого знала и уважала вся Пьяченца. Пьер Паоло зашел к нему в кабинет:

– Доктор, у меня интереснейший случай.

Его рассказ занял несколько минут. После чего доктор Лупи ответил:

– Это действительно интересно. Я с радостью вам помогу. Но с одним условием: после окончания обряда экзорцизма вы останетесь при своем мнении, а я – при своем. Факты по меньшей мере не настолько очевидны, чтобы привести нас всех к одному выводу.

Падре Пьер Паоло не ограничился приглашением нескольких человек – он пошел дальше. Он попросил брата, падре Джустино, с большим опытом в стенографии, записать диалог на бумаге. Он стал первым зафиксированным обрядом экзорцизма. Уникальный и невероятный факт, по крайней мере, для того времени. Но уникальным оказалось и то, как проходил обряд. Это был неслыханный в своем неистовстве экзорцизм.

21 мая 1920 года в 14 часов состоялся первый сеанс. Женщина, бледная, элегантная, появилась в сопровождении мужа, матери, друга семьи и двух девушек. Падре Пьер Паоло, падре Джустино и доктор Лупи приняли их. Зал, отведенный для проведения обряда, находился на первом этаже базилики – красивая, просторная комната с большими высокими окнами, залитая солнцем. На противоположной ее стороне стоял небольшой переносной алтарь, на котором между двумя свечами покоился футляр с крестом из освященного дерева. Перед алтарем поставили два стула для коленопреклонений экзорциста и его помощника при подготовительной молитве, чуть дальше – маленькое плетеное кресло для женщины, а по бокам, полукругом, еще стулья – для других помощников и свидетелей. Кресло врача было справа от алтаря, слева – стол стенографиста и столик с палантином на нем, где также положили стихарь, чин Rituale Romanum, кропило и кропильницу со святой водой.

Женщина села. По сторонам от нее, готовые ко всему, что бы ни произошло, встали подручные; девушки, пришедшие вместе с нею, заняли поставленные полукругом стулья.

Падре, преклонив колени перед маленьким алтарем, начали с ектений[48] святых, а после, как предписывал обряд, повернулся к женщине со словами подготовительной молитвы:

– Exorcizo te, immundissime spiritus, omne phantasma, omnis legio[49], – начал падре Пьер Паоло, и тотчас женщина, до сих пор спокойно сидевшая, вдруг широко, будто просыпающийся зверь, зевнула и, вытянув руки и коснувшись кончиками пальцев носов своих туфель, с замечательным изяществом бросилась в воздух, чтобы рухнуть посреди комнаты и, дернувшись, точно потревоженная змея, всем изломанным телом, осталась лежать. Лицо ее ужасно исказилось. Она попыталась броситься на экзорциста, закричала – мужским громоподобным голосом:

– Кто ты такой? Как посмел ты прийти и драться со мною? Разве ты не знаешь, что я Изабо, что у меня длинные крылья и сильные кулаки?

Изо рта ее, как крупа из разорванного мешка, посыпались оскорбления.

Падре Пьер Паоло, охваченный эмоциями, почувствовал себя уничтоженным, но всего на миг. В него вдруг вошла новая, неизвестная ему сила – и он почувствовал себя полным боевого духа, происхождение которого не мог объяснить по-человечески, но он заставил женщину замолчать:

– Я, священник Христов, возлагаю на тебя, кем бы ты ни был, обязанность, возлагаю ее таинством воплощения, страстями и воскресением Иисуса Христа, Его вознесением на небо, Его же пришествием на Страшный Суд, обязанность стоять на месте, никоим образом не причинять зла ни тварям Божиим, ни окружающим, ни их вещам и слушаться во всем, что я тебе повелеваю.

Именно в этот момент должен был начаться очень сложный разговор между дьяволом и экзорцистом, падре Пьером Паоло. Диалог, от которого у присутствующих перехватило дыхание.

– Во имя Бога, скажи мне, кто ты?

Женщина, раскрасневшись и вытаращив глаза, закричала:

– Изабо-о-о!..

– Что означает «Изабо»?

– У тебя есть враги, которые…

– Что означает «Изабо»?

Она попыталась было сменить тему, но вопрос экзорциста прозвучал безапелляционно.

– Что означает «Изабо»?

Женщина укусила себя за кисти рук, укусила за запястья, попробовала схватиться за одежду экзорциста, закричала:

– Значит, тебе выставят настолько хороший счет, что ты не сможешь от него оторваться.

Термин «выставление счета» отсылает к искусству колдовства.

– Какая у тебя сила?

– Та, которую они мне дают.

– Какую силу они тебе дают?

– Много сил.

– Откуда у тебя эти силы?

– От человека, знающего, как меня отпугнуть.

– Что это за итальянец?

Женщина задрожала от презрения и с сарказмом и очередной бурей оскорблений, что после повторятся еще не раз, произнесла:

– Я не итальянец.

Падре Пьер Паоло, однако, невозмутимо продолжил:

– Откуда ты?

– Ты командуешь мною, как если бы я был твоим слугой.

– Скажи мне, откуда ты. Во имя Бога, Того Бога, что хорошо тебе известен, скажи мне, откуда ты.

Женщина, услышав имя Бога, отвернула лицо и замерла.

– Во имя Бога, Его крови, Его смерти, скажи мне, откуда ты.

– Из далеких пустынь.

– Ты один или у тебя есть спутники?

– У меня есть спутники.

– Сколько?

– Семеро.

– Зачем ты вошел в это тело?

– То позволила мне сильная безответная любовь.

– Безответная с чьей стороны?

– Ты идиот.

– Отвечай! Кто не ответил взаимностью на эту любовь?

– Это тело, – женщина закричала, с силою ударяя себя в грудь.

– Почему оно не ответило?

Ответ женщины прозвучал гордо, пренебрежительно, громко:

– Потому что это неправильно.

– Значит, это тело – твоя жертва.

Слова падре перебивались ужасным хохотом: женщина вновь смеялась, но на этот раз с закрытым ртом. Лицо ее приняло форму свиной морды, а взгляд заставлял всех присутствующих дрожать от страха.

– Когда ты вошел в это тело?

Она еще пыталась освободиться – двигалась так, что подручные падре изо всех сил напрягали мускулы только чтобы попытаться ее удержать, – но, вынужденная наконец подчиниться, ответила:

– 23 апреля 1913 года. В 17 часов.

По словам женщины, посторонний дух вошел в ее тело после проклятия колдуна, которое тот наложил с помощью бокала вина, кусочка салями и нескольких капель крови.

– Ты вошел только в это тело – или также в тела членов семьи?

– Также в тела членов семьи.

– Предоставь мне доказательства.

– Когда болеет это тело, то и семья нездорова.

– Сколько времени тебе понадобилось, чтобы войти в это тело?

– Семь дней.

– Где это произошло?

– В одном из домов рядом.

– В котором?

– Не спрашивай, – женщина встревоженно закричала, – ты не можешь.

– Тогда уходи!

– Никогда.

Падре Пьер Паоло возобновил обряд.

– Я приказываю тебе уйти.

– Я не уйду. Я Изабо.

В порыве отчаяния она вдруг вырвалась из рук подручных падре и бросилась на священника, вцепилась в его одежды, тщась сорвать палантин, и закричала:

– Потребовалось семь дней, чтобы впустить меня, и ты хочешь, чтобы я ушел из этого тела после одного обряда?

Момент был критический. Все старались удержать женщину – только доктор Лупи стоял неподвижно и бесстрастно наблюдал за происходящим. Священник окропил женщину святой водой, и она, словно обожженная живым огнем, в муках прижалась к полу.

35Леопольд Мандич (хоре. Leopold Mandic, имя в миру – Богдан Мандич; 1866–1942) – святой Римско-католической церкви, монах-капуцин, священник. На протяжении 40 лет проживал в монастыре Падуи, где каждый день с утра до вечера проводил в исповедальне, содействуя верующим в таинстве покаяния. Проповедовал восстановление единства христианской церкви.
36Лк. 8:48.
37Вероятно, падре Аморт обращается к следующему эпизоду Нового Завета (Лк. 9:12): Тогда Иисус спросил его: «Как тебя зовут?». Тот ответил: «Имя мне – Легион, потому что нас много». И стали духи умолять Иисуса не отсылать их прочь из тех мест. На склоне холма паслось большое стадо свиней. И бесы просили Иисуса: «Всели нас в свиней, чтобы мы могли войти в них».
38Пьяченца (итал. Piacenza) – итальянский город к юго-востоку от Милана, находящийся на южном берегу реки По рядом с впадением в нее Треббии.
39Ризница – место в алтаре или отдельное помещение при храме для хранения богослужебного облачения священников, в частности риз и церковной утвари.
40Истерия – устаревший и во многом неверный медицинский диагноз, со времени Древнего Египта ставившийся в основном женщинам. На данный момент диагноз «истерия» частично соответствует ряду психических расстройств.
41Экспедит (ок. 303) – христианский святой, почитаемый в Римско-католической, а также Православной церкви. Согласно преданию, Экспедит родился в Мелитине и был командиром XII Римского легиона Фульминанта. Во время одного из сражений многие воины, включая Экспедита, видя неизбежность поражения, обратились к Богу. В результате разыгралась буря и враг был повержен. После того как стало ясно, что эти воины приняли христианство и остались верны Богу, они были обезглавлены в Мелитине и с тех пор почитаются как мученики.
42В западноевропейской (прежде всего католической) церковной архитектуре пресвитерий – пространство между нефом и алтарем. Его аналогом в восточных церквях является «престол» в восточной части храма. В пресвитерий могут заходить только пресвитеры, то есть священники.
43Хор (архитектура) – пространство большей части нефа – от средокрестия до алтаря. Обычно огорожен от прихожан оградой, решеткой или высокими спинками кресел священнослужителей.
442 Пет. 2:4.
45Еф. 2:2.
46Вероятно, здесь имеется в виду следующий стих из Евангелия – Мф. 8:29: И вот, они закричали: что Тебе до нас, Иисус, Сын Божий? пришел Ты сюда прежде времени мучить нас. Из комментариев Лопухина: «Бесноватые хотели сказать, что Иисус Христос пришел до Своего мессианского прославления, до окончательной победы Своей над адом и смертью мучить их».
47Лк. 8:29: Ибо Иисус повелел нечистому духу выйти из сего человека, потому что он долгое время мучил его, так что его связывали цепями и узами, сберегая его; но он разрывал узы и был гоним бесом в пустыни.
48Ектения (др. – греч. eKTeveia – «усердие, рвение») – ряд молитвенных прошений, произносимых священником от лица всех молящихся во время обряда.
49С лат. «Заклинаю тебя, нечистый дух, всяческий призрак, всяческий легион…» – начало молитвы в обряде экзорцизма.
Рейтинг@Mail.ru