П. В. Крашенинников
Серебряный век права

Полная версия

Задача права вовсе не в том, чтобы лежащий во зле мир обратился в Царство Божие, а только в том, чтобы он – до времени не превратился в ад.

Владимир Соловьев

© Крашенинников П.В., 2017

© Крашенинникова М.П., художественное оформление, 2017

© Статут, 2017

* * *

Пролог

К середине XIX в. в рамках европейской цивилизации право как система деятельности в целом было сформировано и включало в себя правовую науку, юридическое образование, законотворческую, законодательную, правоприменительную и правоохранительную деятельность. Законодательные и нормативные акты, будучи продуктами системы деятельности права, хотя и имели определенные различия от страны к стране, тем не менее основывались на общих принципах, особенно в части гражданского законодательства. Некоторые страны, такие как Франция, Австрия и Германия, смогли далеко продвинуться в плане кодификации и систематизации своего гражданского законодательства; другие, например Российская империя, заметно отставали, но в целом двигались в том же направлении. Такая неравномерность развития права была обусловлена социально-политическими причинами: если передовые страны уже перешли в фазу капиталистической формации, то другие к ней только приближались^[1].

Капиталистическая формация, как известно, была порождением городов. Высокая плотность населения способствовала интенсивному обращению культурных образцов в социуме, а значит, и их частой модификации и закреплению новых образцов в рамках социальной деятельности, что означало динамичное развитие культуры. Активно развивались философия, наука, технологии, искусство, другие сферы интеллектуальной деятельности.

Всякая деятельность имеет как рациональное, так и эмоциональное начало, которые иногда противопоставляются друг другу («физики» и «лирики»). Пределом рационального подхода являются точные науки, такие как математика и физика. Пределом выражения эмоционального начала являются эзотерические (религиозные) практики и те формы искусства, которые являются их производным. Как не существует исключительно рациональных и исключительно эмоциональных людей, так и не существует исключительно рациональных или эмоциональных сфер деятельности. Однако наиболее «смешанными» из них являются те, которые ставят в центр своего внимания человека и общество. К таким сферам деятельности относится и право.

В настоящих очерках мы попытаемся проследить, как изменялось соотношение этих двух начал в праве на рубеже XIX и XX вв.

Глава 1. Кризис рубежа XIX–XX вв

§ 1. Мировой кризис

К началу третьей четверти XIX в. казалось, что в европейском мировоззрении окончательную победу одержал рационально-научный подход. Складывалось впечатление, что развитие человечества близко к своему пределу. Классическая физика описывала все известные к тому времени феномены и, судя по всему, приобрела законченный вид, так что каких-либо принципиально новых открытий не предполагалось. Теория Ч. Дарвина во многом сорвала покровы с тайны происхождения человека, а медицина достигла небывалых для того времени успехов. Реалистический подход в искусстве нашел свое наиболее полное выражение.

Эпоха Возрождения была проникнута идеей безграничности творческих возможностей человека как залога осуществления гуманистических идеалов. Это была специфическая философская форма утверждения капиталистических общественных отношений. Именно гуманизм и культ рационального познания послужили идеологическим выражением оппозиции «темному», «неразумному» феодальному обществу со стороны формирующегося класса буржуазии. С ними было связано определенное понимание человека и общества, которое составило позже, в XVIII в., специфику философии Просвещения.

Возникла идея прогресса, причем прогресса, ничем не ограниченного во времени. Эта идея уходит корнями именно в христианскую концепцию будущего – «Царства Божия на земле», которая, в свою очередь, восходит к иудаизму^[2].

Концепция последовательных определенных этапов бесконечного прогресса, при котором следующий, еще не достигнутый этап истории и есть «светлое будущее» («а наши дети будут жить лучше нас»), была впервые сформулирована маркизом де Кондорсе, активным участником Французской революции, который, как водится, пал ее жертвой. Эта идея в такой форме была не свойственна ни античной философии, ни философии эпохи Возрождения в Европе. Вплоть до XVIII в. европейские мыслители единодушно считали высшим достижением исторического процесса античность^[3]. Что касается античных философов, то для них, за исключением разве что Протагора и других софистов, вообще речи о развитии не было. По их представлениям, человечество, наоборот, деградировало, а «золотой век», когда все были счастливы, остался в глубокой древности.

Однако теперь, когда, как казалось, разум взял верх над инстинктами и эмоциями, не будет ни войн, ни социальных потрясений и развитие человечества будет происходить разумно и прогрессивно, исключительно по восходящей прямой к светлому будущему. Тогда не нашлось своего Фрэнсиса Фукуямы, который провозгласил бы «конец истории», но настроения мыслителей были именно такими^[4].

Первый удар по вере в силы человеческого разума и обязательность общественного прогресса нанесла Французская революция 1789 г. Общество, которое считалось основанным на «принципах разума», провозгласившее разум божеством, положившее в основу своей политики учение «гениев человечества», на поверку оказалось неразумным и нечеловечным^[5].

Последующие общественные процессы так же мало оправдывали надежды на торжество научного, «просвещенного» разума. Заметного усовершенствования человека и общества не наблюдалось. Наоборот, казалось, что человечество отказывается решать свои проблемы разумно и сходит с ума. Повсюду лилась кровь:

– австро-итало-французская война (1859 г.; потери убитыми и ранеными превысили 70 тыс. человек);

– опиумные войны (первая – 1839–1842 гг., вторая – 1856–1860 гг.; Великобритания и Франция против Империи Цин (Китай)). Только в первой войне потери составили около 25 тыс. человек. Произошли раздробление Китая, взрыв коррупции и наркотизация значительной части населения Китая;

– англо-американская война (1812–1815 гг.; унесла жизни более 30 тыс. человек);

– русско-турецкие войны (1806–1812, 1828–1829, 1853–1856, 1877–1878 гг.; только в войне 1806–1812 гг. потери составили более 220 тыс. человек);

– Отечественная война 1812 г. между Россией и Францией (потери – более 800 тыс. человек).

XIX столетие было веком постоянных колониальных войн. Только «просвещенная» Франция колонизировала Алжир, Мали, Тунис, Вьетнам, Камбоджу, Лаос, Сенегал и другие страны.

Вопреки прогрессу в науке и производстве в разных точках Европы бушевали болезни, голод; суицид был весьма распространенным явлением.

Все сильнее нарастали сомнения в разумной организации природы, в возможности как усовершенствования общества, так и исторического прогресса вообще. Распространялись убеждения в относительности истины. А новые научные открытия в физике микромира означали отказ от принципа детерминизма – важнейшего основания науки^[6].

Западная цивилизация вступила в полосу кризиса, охватившего и духовную сферу. Возникла необходимость переоценки ценностей.

Изменение ценностной ориентации общества и смена доминирующей этики всегда сопутствуют коренным социокультурным сдвигам. То, что раньше почиталось как высшая ценность, становится предметом насмешек. То, что было высоконравственным, становится аморальным. Достаточно вспомнить, как издевались над рыцарской романтикой Дон Кихота и смеялись над манерами престарелого Казановы.

Переход от так называемого нового времени, или «стабильно абсолютистского средневековья», по терминологии И.М. Дьяконова^[7], к капиталистической формации, затянувшийся с конца XVIII до начала XX в., сопровождался не только изменением способа хозяйствования и бурным развитием науки и технологии, но и качественными изменениями доминирующего мировоззрения. Эти процессы заметным образом сказались на всех отраслях культуры, в том числе и права. Но ярче всего они проявились в искусстве.

В конце XVIII – начале XIX в. на смену классическому искусству приходит эпоха романтизма. Поскольку, с точки зрения романтиков, разум доказал свою неспособность предвидеть ход истории, ее зигзаги, единственно возможным источником познания остается голос сердца, интуиции. Но если разум претендует на всеобщность, то чувства глубоко индивидуальны. Романтизм сменил собой Просвещение и, в сущности, был реакцией на него. Родиной романтизма считают Германию, но сам термин «романтизм» впервые был применен относительно живописи рано умершего французского художника Теодора Жерико. Французский романтизм, очень порывистый и свободолюбивый, проявил себя в романистике и в жанровой живописи – исторической и бытовой. Английский романтизм – сентиментальный и чувственный – дал высочайшие образцы поэзии и пейзажной живописи. Немецкий романтизм – серьезный и мистический – систематически разрабатывал теорию, эстетику романтизма, одновременно создавая шедевры и в музыке^[8]. В России значительной долей романтизма отмечено творчество А.С. Пушкина, пришедшего на смену классицисту Г.Р. Державину, М.Ю. Лермонтова, Н.В. Гоголя, к романтикам относится В.Ф. Одоевский и др.

Наряду с романтизмом в 40-е годы XIX в. складывается и утверждается как самостоятельное течение реализм. Он стал зеркалом обостряющихся противоречий в обществе, обличителем «язв капитализма». Социально-исторический, или критический, реализм XIX в. был наследником лучших традиций предыдущих этапов развития реализма – эпохи Возрождения и эпохи Просвещения. В России яркими представителями реализма были в живописи – П.А. Федотов («Завтрак аристократа», «Вдовушка», «Сватовство майора»), в литературе – Н.А. Некрасов, И.С. Тургенев, И.А. Гончаров, А.И. Герцен, Ф.М. Достоевский. Выраженные реалистические тенденции характерны и для знаменитых русских композиторов – М.И. Глинки, М.П. Мусоргского, А.С. Даргомыжского, П.И. Чайковского, Н.А. Римского-Корсакова, А.П. Бородина.

В 80-е годы XIX в. на базе реализма стал складываться натурализм – идейно-художественное направление в европейской культуре последней трети XIX в., которое характеризуется повышенным вниманием к среде обитания людей и базируется на предопределенности человеческих пороков. Натурализм сводил человеческую сущность и смысл существования лишь к биологическим мотивам, объяснял формирование характера и судеб одной лишь средой бытования. В своей основе он связан с позитивизмом, эволюционной теорией Ч. Дарвина и теориями И. Тэна. Глашатаями натурализма выступили братья Ж. и Э. Гонкуры, а наиболее ярким представителем стал Э. Золя. Влияние натурализма испытали и русские писатели-реалисты: М. Горький («На дне»), Л.Н. Толстой («Власть тьмы)^[9].

В последней четверти XIX в. искусство Европы вступило в эпоху декаданса (упадка). Это очень сложное и противоречивое явление. На начальных этапах оно было связано с реализмом. Термином «декаданс» обозначаются кризисные в культуре конца XIX – начала XX в. Впервые черты декаданса проявились во французском символизме, а позднее у модернистов.

Большое количество талантливых представителей эстетики символизма дала миру Россия. Это творчество Д. Мережковского, З. Гиппиус, Ф. Сологуба, А. Блока, И. Анненского, А. Белого, М. Кузмина, К. Бальмонта, И. Северянина, В. Брюсова. Поэты-символисты использовали слова в их символическом, переносном значении, создавая систему образов-символов.

Импрессионизм – направление в искусстве, сформировавшееся во Франции в конце 60-х – начале 70-х годов XIX в. и стремящееся запечатлеть мир во всей его подвижности и изменчивости, отразить мгновенное впечатление. Импрессионистические черты можно увидеть в творчестве В. Серова, К. Коровина, в некоторых произведениях М. Врубеля. К музыкантам-импрессионистам относят композитора А. Скрябина.

Основные новации в художественной культуре, возникшие в первой половине XX в., сформировались преимущественно в русле модернизма и авангардизма. Все модернистские и авангардистские течения имеют одно общее: они отказывают искусству в прямой изобразительности, отрицают познавательные, истолковательные функции искусства. Одно из главных стремлений художников-модернистов – это поиск собственной неповторимости. Центрами модернизма были такие страны, как Англия, Германия, Италия, Россия, Франция.

Модернизм, в свою очередь, подразделяется на множество направлений: фовизм, кубизм, футуризм, экспрессионизм, дадаизм, сюрреализм, абстракционизм и др.

Российский живописец Василий Кандинский считается отцом абстракционизма, а Казимир Малевич – основателем супрематизма. Еще одно направление абстракционизма – лучизм возглавили Михаил Ларионов и Наталия Гончарова. Марк Шагал – один из виднейших представителей сюрреализма.

В поэзии российские футуристы выработали так называемый телеграфный стиль (В. Маяковский) и попытались высвободить звуковой состав слов (В. Хлебников).

В литературе авангардизма писатели часто прибегали к методу «потока сознания», когда привычное повествование заменяется непрерывным потоком мыслей, впечатлений и чувств персонажей без обычных диалогов и объективных описаний окружающего мира. В России представителем этого направления считается Андрей Платонов.

В это же время возникает качественно новый вид искусства – кинематограф. Поиски нового, неизведанного характерны и для театральных деятелей, скульпторов, архитекторов^[10].

Что касается кризиса в естественных науках, прежде всего в физике, вызванного открытием радиоактивности и началом исследования микромира, для описания которого аппарат классической физики оказался в принципе непригодным в силу его детерминированности, то его разрешение путем обнаружения новых (квантовых) закономерностей до сих пор является одним из самых впечатляющих подвигов человеческого разума. Этот подвиг потряс основы не только естественных наук, но и философии, во многом базировавшейся на результатах классической физики. Физикам самим пришлось философствовать, например, на тему «играет ли Господь Бог в кости?». Впрочем, физика микро- и макромира с тех пор находится в непрерывном кризисе, требующем изобретения все более «безумных» теорий. По мере углубления внутрь (микромира) и вширь (макромира) физика все больше приобретает черты гуманитарной науки. Кризис физики пробудил так называемое аналитическое мышление, ставшее характерным для философии XX столетия.

Развитие математики в конце XX в. также привело к кризису, оказавшемуся не менее глубоким и чреватым последствиями не меньшими, чем кризис физики. Среди многих новых открытий в области математики на философию оказали особое воздействие открытие неевклидовых геометрий и создание Г. Кантором (1845–1918) теории множеств. Они показали, что кое-что, ранее принимавшееся без раздумий в качестве простых предпосылок математики, на самом деле вовсе не так достоверно. При этом внимание было направлено на точный анализ якобы простых понятий и на аксиоматическое построение систем. В области теории множеств были обнаружены – опять-таки в конце XIX в. – так называемые парадоксы, т. е. противоречия, возникавшие из вроде бы очевидных и простых посылок и правильных умозаключений. Это было воспринято как потрясение самих основ математики^[11].