П. В. Кочемаров
Русские циклы

К сожалению, мы почти ничего не знаем о событиях того времени за пределами границ цивилизованного мира. Картину событий приходится восстанавливать большей частью путём догадок. События летописного рассказа могли бы относиться к столкновению славян с римлянами во времена завоевания Дакии императором Траяном и последующим римским правлением этой областью. Выводы теории этногенеза полностью согласуются с летописным источником. Фаза надлома – эпоха усиленной экспансии этноса, так что перемещение в этот период крупных отрядов славянства на Дунай совсем не удивительно. Их тех же событий в славянский эпос вошла полумифическая фигура Траяна.

Версия соблазнительная. Но, по здравом размышлении я бы не стал приводить ПВЛ в подкрепление раннего присутствия славян на Дунае. Дело в том, что летописный рассказ имеет характер довольно свежего исторического воспоминания. Скорее всего, в нём отразились события рубежа VIII–IX веков, когда после разгрома Аварского каганата император Карл Великий организовал на Среднем Дунае Паннонскую марку. Его франки, по всей видимости, и были теми самыми «волхами», которые сели среди славян и стали их угнетать пуще аварского ига. От нового франкского ига значительная часть проживавших в Паннонии славян разошлась в разные концы славянского мира. Возможно, именно эта волна славянского переселения привела на Русскую равнину радимичей и вятичей, поселившихся на своих местах в сравнительно недавнее от летописца время. Те и другие, по его словам, пришли «от лях», т. е. с запада. Итак, не станем в данном случае опираться на сведения ПВЛ. Свидетельства древнего присутствия славян на Дунае имеются и без неё.

К моменту вторжения Траяна славян на Дунае и в Дакии было, видимо, уже немало. В то время на этой территории существовала могущественная держава даков во главе с Децебалом. Она объединяла различные племена по левому берегу Дуная. Децебал был врагом римлян, а значит – другом «варваров», пополнявших его военные силы. Есть одно любопытное свидетельство о тесных связях Децебала с прикарпатскими племенами. Когда Траян выступил в поход на даков и перешёл Дунай, то на одном из первых постов он получил странное предупреждение. Племя буров с Вислы прислало ему огромный гриб, на котором латинскими буквами был написан совет убраться за Дунай и оставить Децебала в покое^[6]. Буры – германское племя, жившее по соседству со славянами в верховьях Вислы.

То, что римские источники, как правило, молчат о славянах не должно смущать. Во-первых, самих источников дошло до нас от этого времени совсем мало. Во-вторых, римляне довольно плохо разбирались в этническом происхождении варваров. Обычно вся их масса называлась по господствующему племени, в дальнейший разбор не входили. Славяне в то время не играли первых ролей и не выделялись для римлян из общей массы «даков», «готов», «скифов» или «сарматов». Впрочем, одно свидетельство всё же есть. Римский император Волузиан (251–253) получил титул «Венедский» за поход в Дакию.

После завоевания Дакии римлянами значительная часть из поселившихся там прежде славян, видимо, ушла обратно на север, за Карпаты, и расселилась среди своих соплеменников, разнося рассказы о благодатных дунайских землях и великой европейской реке во всех концах славянского мира.

Уже с первых веков нашей эры, по-видимому, можно говорить о становлении славянского суперэтноса. В ходе экспансии фаз подъёма-надлома славяне заняли обширную территорию Восточной Европы. В пределах славянского расселения оказались отдельные части балтского, кельтского, иранского и других этносов. Всё это иноэтническое население жило бок о бок со славянами, постепенно переходя на славянский язык и со своей стороны оказывая на славян этнокультурное влияние. Так в разных концах славянского мира возникали своеобразные местные варианты единой общности. Созданию суперэтноса много помогала терпимость и уживчивость славян, которые легко вступали в контакт с другими народами, относились к их представителям как к равным себе. Псевдо-Маврикий особо отмечает, что в отличие от других племён, славяне не держали в рабстве захваченных чужеземцев неограниченное время, но по истечении определённого срока либо отпускали их за выкуп, либо предлагали остаться и жить среди них на положении свободных и друзей (XI, 5). Там же повествуется об удивительном славянском гостиприимстве. К VI веку славянский суперэтнос был уже сложившейся реальностью, что зафиксировал в своём труде Иордан: «От истоков Вислы на необозримых пространствах расположилось многолюдное племя венетов. Хотя названия их теперь изменяются в зависимости от различных племён и местностей, однако главным образом они именуются склавенами и антами (Иордан. О происхождении и деяниях гетов, 34).

Но вернёмся несколько назад. Мы закончили описание славянских движений в фазе надлома. С её окончанием, в III веке славянский этнос переходит в фазу инерции, занимающую период III–IV, а возможно и до середины V века н. э. К северу от Чёрного моря в это время расцвела высокоразвитая Черняховская культура. Здесь проживали различные народы. Главенствующую роль играли готы, переселившиеся к Чёрному морю с берегов Балтики. Вместе с ними пришли сюда и некоторые другие германские племена. Повсюду в степях, от Дона до Дуная проживали различные сарматские племена. В Крыму и в низовьях Днепра жили остатки скифов. В Карпатском регионе преобладали дако-фракийцы. Северные области Черняховской культуры занимали славяне. Федерация племён во главе с готами контролировала эту территорию и обеспечивала политическую стабильность (поселения черняховцев не были укреплены). Налаженные связи с городами Причерноморья и балканскими провинциями римской империи способствовали культурному прогрессу и хозяйственному процветанию. Аланы, жившие в бассейне Дона, прикрывали регион с востока от нападения гуннов. Среди черняховцев славян было немало, но в целом то было разноплемённое население, цивилизация, а не этнос.

На западе славянянского ареала по-прежнему существовала пшеворская культура. Славяне-венеды после ухода готов и других германцев на юг, заселили оставленное ими балтийское побережье. С другой стороны пшеворцы осваивали земли в бассейне реки Тисы. К северу от территории Черняховской культуры в лесах среднего Поднепровья также проживали славяне – потомки зарубинецкого населения, а также постепенно ассимилируемые ими балты. Здешняя культура была гораздо грубее и примитивнее черняховской.

Крупные события произошли в это время на юго-западе. Под натиском готов и сарматов римские войска оставили Дакию и ушли за Дунай (270). Вместе с ними ушло большинство римских колонистов. Южную придунайскую часть Дакии заняли готы. Не приходиться сомневаться, что и славяне приняли активное участие в этих событиях. По сообщениям византийских авторов, в VI веке Дакия предстаёт в значительной части славянской страной, где славяне имели твёрдую базу в своих нападениях на империю. Разумеется, что заселена славянами она была не вдруг. Заселение шло на протяжении нескольких тёмных веков перед этим.

Обстановку в Причерноморье резко изменило вторжение гуннов. В конце IV века они, наконец, преодалели аланский барьер и быстро завладели степями от Дона до Дуная. Гибель Черняховской культуры с полным основанием связывается историками с этими событиями. Многие поселения черняховцев были разорены. Население частью уничтожено, частью продано в рабство, многие бежали от гуннов в пределы Римской империи, а немалую часть гунны увлекли за собой в последующем движении в Паннонию. Уцелевшие черняховцы отхлынули из степей в северные, более лесистые и лучше защищённые места, где их быт и хозяйственные навыки быстро примитивизировались. Наступили более простые и грубые времена натурального хозяйства. Культура, пришедшая впоследствии на смену черняховской, была гораздо ниже по своему уровню.

После разгрома алан гунны полвека кочевали в приднепровских степях. Вторжение гуннов привело к разрыву экономических связей сельскохозяйственных районов Поднепровья с цивилизованными странами Средиземноморья, что само по себе не могло не вызвать упадок хозяйства. Причерноморские города хирели. Дунайские провинции империи были разорены бежавшими от гуннов вестготами. Гунны мало нуждались в товарообмене, – по праву завоевателей они отбирали у покорённых и присваивали всё необходимое.

В этническом плане гуннское нашествие ускорило славянизацию Поднепровья. Главный удар пришёлся по жившему южнее славян в степной полосе иранскому населению и по готам. Готы, сарматы, скифы подверглись массовому истреблению. Очень многие ушли на запад. Славяне тоже потерпели немалый ущерб. Но они имели прочные тылы в лесной полосе и, отступив на время, вскоре вернулись и заняли покинутые места. Немало славян, в числе прочих, увлечено было гуннами в Паннонию и Дакию. В V веке византийский дипломат и писатель Прииск Панийский во время поездки в ставку Аттилы в Паннонии встретил «скифов», угостивших его своим напитком под названием «медос».

Начавшаяся эпоха Великого переселения народов предоставила славянам благоприятные возможности экспансии на запад. В начале V века германские племена вандалов, бургундов, квадов, маркоманнов прорвали римский лимес, вторглись на территорию Римской империи и ушли на запад. Обширные территории в бассейнах Одры и Эльбы, в Богемии и Моравии опустели. Эти земли немедля стали заселяться славянами. Занимаемая славянами территория не была, конечно, полностью безлюдной. На ней продолжали обитать остатки германских и кельтских племён, не принявшие участия в переселении своих соплеменников. Старое население постепенно ассимилировалось славянами. Причём прежние племенные названия германцев и кельтов сохранились в несколько изменённой форме в названиях славянских племён: лугии – лужичи, руги – руяне, силинги – слензяне, гелизии – геленсичи, земноны – земчичи, варины – вагры, хатты – хуттичи.

Поселившись в Дакии, Паннонии, Богемии и Моравии славяне с разных направлений вышли к Дунаю, который служил в ту пору южной и юго-западной границей их продвижения. По соседству с ними в Паннонии жили различные германские племена – герулы, гепиды, руги, лангобарды. Гуннская держава, которой все они были прежде подчинены, после смерти Аттилы распалась. Германцы восстали и нанесли поражение гуннам. После чего гуннские орды откочевали на восток – в нижнедунайские, поднепровские и прикавказские степи.

Заключительный и самый мощный этап славянской экспансии развернулся в VI веке, в фазе обскурации славянского этноса. К этому времени славяне уже многолюдный народ, расселившийся на обширных пространствах Восточной Европы. Они, наконец, фигурируют в источниках под своим собственным именем – «склавены». Живших восточнее Днестра славян греки именовали антами (термин, по-видимому, иранского происхождения, означавший «крайние», «живущие на окраине»)^[7]. Анты были не племенем, а военно-политическим союзом с участием ославяненных сарматских элементов, на что указывают не славянские имена многих антских вождей. Многие византийские авторы – Прокопий Кесарийский, Иордан, Менандр, Агафий, Феофилакт Симокатта, Псевдо-Маврикий, – оставили о славянах вполне достоверные и довольно подробные сведения. Особенно важны сообщения Иордана, отождествившего склавенов и антов с более древним названием венетов, что позволяет довольно уверенно относить старинные сообщения античных авторов о венетах – к славянам. Все авторы согласно свидетельствуют, что венеты, склавены и анты это разные названия одного этноса, отдельные его разновидности, но очень схожие между собой и говорившие на одном языке. К этому же столетию относятся достоверно славянские археологические культуры – пражско-корчакская (западная часть славянского мира) и пеньковская (восточная и юго-восточная часть).

С начала VI века славяне то и дело переходят Дунай и вторгаются в провинции Византийской империи. У Византии не было достаточно войск, чтобы противостоять их набегам. Основные силы империи сдерживали персов на восточной границе или занимались отвоеванием у германцев средиземноморских римских провинций. Византийские императоры почитали это дело более важным. Небольшие же отряды, посылаемые против них, славяне успешно громили. От грабительских набегов славяне скоро переходят к заселению балканских земель Византии, которые были сильно опустошены также нашествиями готов, гуннов, авар. В правление мператора Маврикия (582-602) славяне заняли Эпир, Фессалию, Эвбею, Аттику, Пелопоннес. Затем они захватили Иллирию на северо-западе Балкан, совершили ряд походов в Италию и Баварию. В 614 году славянский флот опустошает южноиталийскую область Апулию. В 623 славяне нападают на остров Крит. Но это были уже крайние пункты их продвижения. В итоге славяне заняли почти всю Иллирию, Фракию, Македонию, ассимилировав местное население. Южнее – в Греции, они сами были постепенно ассимилированы, несмотря на то, что славян там поселилось немало, и они долго контролировали обширные районы Пелопоннесса (Мореи).

В то время как одна часть славян занимала Балканы, другие продвигались в противоположном, северо-восточном направлении – в верховья Днепра, Оки и Волги, к озёрам Ильмень и Чудскому. Движение на восток не сопровождалось столь драматическими событиями, как на Балканах. Здесь славяне постепенно расселялись в малонаселённой лесной стране, тесня и ассимилируя её коренных обитателей – балтов и финнов. До военных столкновений, видимо, дело доходило редко, пространства хватало.

Славянская экспансия на восток развернулась с нескольких направлений, не только вверх по Днепру и Десне, но и с запада – из бассейна Вислы и Помория. Давно замечено значительное отличие новгородских словен от соседних кривичей и других восточных славян по антропологическому типу и особенностям языка. Те же особенности роднят новгородцев с западными, поморскими славянами. Вероятно, Новгород был основан переселенцами с балтийского Поморья, из самой западной слаянской области на границе с Данией – Вагрии. Главный город Вагрии носил название Старград. Это соответствует и сообщению летописца о том, что новгородцы «от рода варяжска». Ведь варяги в широком смысле – это не только скандинавы, но купцы и воины с Балтики. А Вагрия была хорошо известна развитием торговли и пиратства.

Можно предположить, что широкая славянская экспансия проходила не хаотично, а скоординировано. Мы встречаем одни и те же племенные названия в разных концах славянского мира: хорваты в Прикарпатье, в Чехии и в Иллирии; сербы в Богемии, Иллирии и на Лабе; дулебы на Волыни, в Чехии и Паннонии; смоляне на Среднем Днепре и в окрестностях Фессалоники; северяне на Десне и в задунайской Мезии. Как будто отдельные славянские племена выделяли из своего состава контингенты для переселения по различным направлениям. Если это так, то руководящий центр должен был находиться где-то в центре славянской территории. В связи с этим вспоминается рассказ арабского писателя Масуди о существовании в старину у славян господствующего племена «валинана» (волыняне, именовавшиеся также бужанами), которому повиновались прочие славянские племена. «Этот народ – одно из славянских племён чистейшей крови, которое высоко чтилось среди их племён и могло ссылаться на свои старые заслуги перед ними». Вероятно, конец державе «валинана» положило аварское нашествие. Затем славяне далеко разошлись от прежнего центра, утратили постоянную связь и обособились на новых территориях. Прежнее славянское единство распадается.

Далее следует заключительный этап славянского этногенеза. С окончанием в VII веке обскурационной фазы и переходом в фазу мемориальную славянский этнос, как целое, перестаёт быть активной исторической силой. Место его в данном качестве заступает множество славянских народов, которые образовались на основе славян и прежнего населения территорий, занятых славянами. Все эти народы составили обширную славянскую суперэтническую общность. Выйдя из фазы надлома, содержанием которой был окончательный распад славянского политического единства, славянский суперэтнос в VII–VIII, начале IX веках находился в фазе инерции. В этот период этнокультурное единство славянского мира было ещё велико. Славяне добились значительных успехов в культуре, обрели свою письменность.

В IX–X веках славянский суперэтнос проходит фазу обскурации. Впрочем, его историческое существование могло продолжаться ещё очень долго за счёт энергии молодых славянских народов, народившихся в пределах суперсистемы. Однако славянский суперэтнос подвергся экспасии со стороны более молодых и сильных суперсистем – Западной Европы и Византии и был разорван на части. Западные славяне с IX–X веков постепенно втягиваются в европейское суперэтническое поле, а южные – в византийское. Славян, не сумевших приспособиться к новой реальности, ожидал печальный конец. Последние очаги славянского язычества были задавлены немцами в XII веке, а западно-славянские языческие племена бодричей, лужичей, вагров, руян и прочие – ассимилированы.

Последним независимым осколком славянского суперэтнического мира осталась Древняя Русь, сохранившая свою этническую самостоятельность и от (Западной) Европы и от Византии (несмотря на культурное влияние). Русская летопись выражала ясное сознание славянского единства. Эстетика славянского язычества на Руси прекрасно сохранилась, о чём ярко свидетельствует знаменитое «Слово о полку Игореве». В глухих углах Древней Руси славянское язычество было живо ещё при татаро-монголах (земля вятичей). В рамках народной бытовой культуры славянские языческие пережитки сохранились и при господстве Христианства. Славянское этническое сознание не исчезло совсем, но в этнической структуре новых славянских народов сохранилось на нижнем уровне иерархии в мемориальном состоянии.

Глава вторая. Древняя Русь

Поляне и Русь

Теперь, разобравшись с ходом и периодизацией славянского этногенеза, можно приступить к прояснению ключевых моментов этногенеза русского. История становления русского этноса известна несравненно лучше, нежели история славянства. И всё же начальный её период скрыт во мраке тёмных веков. Только с середины X века мы можем проследить её с достаточной надёжностью.

Используем здесь тот же метод, который применялся к прояснению славянского этногенеза. А именно, определимся с ключевыми моментами, скрытыми от глаз истории, отталкиваясь от хорошо известных событий и эпох, имеющих резко выраженный облик, характерный для определённых фаз этногенеза.

Для истории Древней Руси таковой эпохой являются первые века второго тысячелетия по Рождеству Христову. В правление Владимира Святого Русь выходит на вершину своего подъёма. Русские делают свой судьбоносный религиозный выбор. Оформляется территория национального государства. При Владимире Святославиче Русь целостна, сильна и едина. Недаром в памяти народной этот князь запечатлелся как Владимир Красное Солнышко, а его время как период мира, процветания, внутренней силы, дающей решительный отпор всем посягательствам внешних врагов. Именно так воспринимал время Владимира «Старого» и автор «Слова о полку Игореве».

Со смертью Владимира декорации на сцене русской истории резко меняются. Следуют жестокие междоусобия его сыновей, братоубийство. Правда, поначалу усобицы перемежаются длительными периодами мира при Ярославе Мудром и Владимире Мономахе. Но далее Русь всё более погрязает в множащихся усобицах, которые приобретают с течением времени практически постоянный характер. Единое Русское государство Владимира Святого и Ярослава Мудрого распадается на обособленные земли, мало связанные друг с другом. События XI–XII веков истории Древней Руси можно однозначно определить как эпоху надлома. А вместе с тем становится ясен и хронологический момент этнического толчка – это рубеж VII–VIII веков.

После того как мы определились со временем, нужно установить и место, где произошёл этнический толчок, положивший начало древним русичам. Сравнительно небольшой регион в пределах обширной Восточно-Европейской равнины, из которого «пошла есть Русская земля». По счастью здесь мы имеем совершенно ясные и недвусмысленные указания древнерусских летописей. Многочисленные летописные сообщения говорят нам о том, что для самих русичей Русью в узком смысле была небольшая область Среднего Поднепровья с городами Киев, Чернигов и Переяслав. Население же означенной территории именовалось в узком смысле «русинами» и «Русью»: «поляне яже ныне рекомая Русь». Этот вопрос подробно исследован в работах М.Н. Тихомирова, А.Н. Насонова, Б.А. Рыбакова и других учёных, собравших и проанализировавших соответствующие фрагменты летописных текстов. Борис Рыбаков дополнительно подкрепил исторические источники указанием на совпадение данной территории с ареалом археологических находок т. н. «древностей руссов» VI–VII веков (фибулы, височные кольца и т. д.).

Добавлю, что все эти свидетельства полностью отвечают самой логике вещей. Процесс этногенеза протекает наиболее энергично и даёт самые богатые результаты в соседстве с развитой цивилизацией, достижения которой стимулируют его культурный подъём. Такие условия существовали именно на южной окраине восточнославянского ареала. Там, где славяне находились в близком общении со средиземноморской цивилизацией, с провинциями Римской империи и древними античными городами. А отнюдь не на лесисто-болотистом Севере с его достаточно редким населением, находившемся в отдалении от тогдашней цивилизации. Уже в первые века нашей эры славяне Среднего Поднепровья жили в условиях высокоразвитой Черняховской культуры. И даже в бурную эпоху переселения народов связь с цивилизацией поддерживалась здесь, то через торговые контакты, то посредством частых военных походов на территорию Ромейской империи (Византии).

Итак, всё сходится. Здесь же, на юге, в Северном Причерноморье ещё с рубежа нашей эры фиксируется и этноним, который позднее станет национальным именем Русского народа. Ещё во II веке до н. э. в Северном Причерноморье появляется союз племён кочевников-сарматов во главе с племенем роксолан. Во II–I веках до н. э. роксоланы кочевали в степях между Доном и Днепром. В I веке н. э. они заняли степи и к западу от Днепра, оттеснив скифов в Крым. В дальнейшем движении на запад роксоланы достигли Дуная, где они совершали набеги на провинции Римской империи и неоднократно вели войны с римлянами. Но значительная их часть продолжала обитать в причерноморских степях.

Иранское слово рокс (или рукс) означает «светлый». Таким образом, этноним роксолан означал «светлые аланы». Скорее всего, это название отражало их господствующее в союзе положение. Но могло быть связано также и с внешними отличительными чертами: по сообщению Аммиана Марцеллина, аланы были светловолосы.

Далее, обращает на себя внимание сообщение Иордана о «вероломном племени росомонов», бывшем в те времена в числе готских вассалов. Росомоны выступили против готов накануне гуннского нашествия в конце IV века н. э. Росомоны (росо – мойне) в переводе с иранского «росы – мужи» («русские люди»). Сообщение Иордана весьма важно не только тем, что подтверждает присутствие этноса по имени рос (рус) в Северном Причерноморье в середине I тысячелетия нашей эры, но и своим указанием на преобразование к тому времени исходной формы этнонима рокс (рукс) в рос (рус). От этого же VI века до нас дошло и ещё одно упоминание о народе Рос (Hros) в сирийской хронике Псевдо-Захарии. Народ Рос помещается автором к северу от Кавказа в соседстве с амазонками (сарматами). Его описание имеет вполне легендарный характер, поскольку о народах севернее Кавказа автор хроники имел очень смутное представление.

Очевидно, что росомоны племя иранское. Не только этноним, но и имена росомонских вождей из сообщения Иордана – Сар и Амий объясняются из иранских наречий (sar – «глава», ama – «могучий»^[8]). Росомоны были врагами готов, также как и анты, и обитали они, видимо, где-то по соседству. По всей видимости это потомки роксолан по-прежнему жившие в Северном Причерноморье. В начале III века этнополитическая обстановка здесь изменилась. Первенствующее положение занимают мигрировавшие с южного побережья Балтики готы, которые встают во главе обширной федерации восточноевропейских племён, как местных, так и пришедших вместе с готами. Сарматам пришлось потесниться. Но они, видимо, не смирились со своим подчинённым положением и использовали любую возможность, чтобы вернуть независимость.

Дальнейшая судьба росомонов скрыта во мраке смутного времени Великого переселения народов. В конце IV века гунны разгромили алан и заняли Причерноморье. Аланы вошли в состав гуннского союза и участвовали в их походах на запад. Основная часть их, вероятно, ушла с гуннами в Паннонию и пребывала там до распада гуннской империи. Вместе с отступившими гуннами алано-россы в середине V века вернулись в Северное Причерноморье, где наверняка по-прежнему обитала какая-то часть их соплеменников.

В результате гуннского удара по аланам осколки россов раскидало по всему алано-сарматскому миру. Отдельные группы осели в Крыму, в Предкавказье, в лесостепной полосе Среднего Поднепровья и верховий Дона, – о чём можно судить по сохранившейся местами росской топонимике, археологическим находкам и сообщениям средневековых источников. Например, Россо Тар, Россатар в западной части Крыма, деревня Рукуста – в его юго-западной части. Город Малоросса (Равеннский аноним) и город Росия (IX век) на Керченском полуострове, – в восточном Крыму^[9]. Известны также сообщения арабских и персидских историков начиная с IX века, повествующие об участии русов в событиях на Кавказе. Вспомним также Русь-Тюрк в Подонье на карте Идриси (XII век). В последнем случае речь идёт об уже отюреченных аланах, которые, однако, обитали в верховьях Дона уже многие века. Ну и наконец, Салтово-Маяцкая культура аланов там же, но несколько ранее, – «Русский каганат»^[10]. Из краткого перечня мест расселения алано-росов в эпоху после Великого переселения народов видно, что они жили по окраинам степного ареала Северного Причерноморья – в лесостепи, в предгорьях, на крымских побережьях, на изолированном Керченском полуострове. Собственно же центральное степное пространство занимали различные болгарские орды – потомки гуннов.

Итак, к моменту русского этнического толчка этнос с названием рос (рус) на месте действия налицо. Но эпоха алано-росов была уже на закате. Не иранцам, не аланам было суждено далее сквозь века нести русское имя.

Занявшие поднепровские степи кочевники-сарматы на рубеже степи и леса встретились с оседлым населением этих мест, представленным в то время главным образом славянами. Земледельцев-славян, проживавших на южной окраине лесной зоны, степь издавна манила к себе плодородием земли, привольем своих просторов. При благоприятной обстановке славяне выходили из своих лесов и постепенно осваивали лесостепную территорию. Это движение сдерживалось постоянной опасностью опустошительных набегов степных кочевников. При первом вторжении сарматы разорили немало славянских поселений. Затем, когда сарматское господство в Северном Причерноморье прочно установилось, оставшиеся ещё в лесостепи славяне попадают в зависимость от сарматов – роксолан. Обстановка в Среднем Поднепровье стабилизируется. Два этноса живут по соседству, а то и чересполосно рядом друг с другом, поскольку роксоланы со временем поселяются и в лесостепи, где преобладало славянское земледельческое население. Часть сарматов здесь постепенно переходит к оседлому образу жизни. Таким образом, в лесостепи Среднего Приднепровья образуется зона тесного этнического контакта славянского и роксоланского (сармато-иранского) этносов. Начинается процесс взаимообмена культурными продуктами, понятиями, терминами, духовными воззрениями. Происходило и антропологическое смешение.

В среде славян сохранилось немало следов иранского влияния в языке, фольклоре, верованиях. К иранскому языку восходят такие важные славянские термины как – бог, царь («сар»), богатырь («багатар»), хата («катай»), шаровары, собака, топор. Следы иранского влияния имеются не только в лексике, но и в фонетике. По мнению В.И. Абаева, изменение взрывного g, свойственного праславянскому языку, в задненёбный фрикативный y (h) произошло в результате скифо-сарматсткого воздействия. Это указывает на участие иранского субстрата в этногенезе южной части восточных славян^[11]. В пантеоне восточных славян имеются языческие божества иранского происхождения – Сварог, Хорс, Стрибог, Симаргл. Схожие мотивы и образы русского былинного эпоса и осетинских «Нартов». Несомненно, что и славяне в свою очередь оказывали влияние на иранцев, но поскольку иранские этносы Северного Причерноморья давно исчезли, нам очень мало об этом известно.

Это смешанное население лесостепи Среднего Приднепровья – славяноязычное, но с примесью иранского элемента, подвергшееся серьёзному иранскому культурному влиянию, – его славянские соседи-лесовики прозвали полянами. Имя полян, по-видимому, достаточно древнее, восходит ещё, как минимум, к первым векам нашей эры. В схожих вариантах оно фигурирует у различных древних историков и географов. Греческий историк Диодор Сицилийский (I век до н. э.) говорит о народе «палов», потомков одной половины скифов^[12]. Иордан упоминает народ «сполов» или «спалов», с которым готы в своём движении к Чёрному морю столкнулись после переправы через большую реку. Плиний именует это племя «спалеями». Согласно Плинию оно жило в бассейне реки Танаис (возможно, верховья Северского Донца). Прокопий сообщает, что славяне первоначально носили общее имя «споры», что также близко к исходному славянскому термину. Иранцы – скифы и сарматы, а за ними и другие народы называли полян – антами, т. е. «живущими на краю». Подразумевалась, видимо, окраина населённой сарматами территории. Все византийские писатели, сообщавшие о славянах, были согласны, что и склавины и анты одинаково славяне, схожи обычаями, говорят на одном языке, но при этом хорошо различали тех и других. Своеобразные отличия антов от прочих славян привнесло иранское этнокультурное влияние.

Известные имена антских вождей нередко звучат не по-славянски: Ардагаст, Пейрогаст, Келагаст, Доброгаст, Мезамир, Усигард, Идаризий. Вторая часть многих антских имён «-гаст» известна как отдельное имя в Боспорском царстве^[13]. Независимо от этнического происхождения она могла попасть в славянскую среду только через сарматов. Иранское присутствие среди антов налицо. Вероятно какие-то сарматские роды, проживавшие среди славян, со временем были ассимилированы и влились в их состав в качестве знати. Славянское население в целом было подвластно сарматскому союзу роксолан, так что утверждение сарматских родов среди славян в качестве политически господствующих не удивительно. Это могло произойти за два века развития Черняховской культуры, в рамках которой археология фиксирует широкое проникновение сарматов в лесостепную полосу, где проживали славяне. Таким образом, этнос полян-антов является довольно древним. Он возник ещё на рубеже нашей эры на базе славяно-иранского этнического контакта. Полянский этнос существовал в составе славянского суперэтноса.