Овеян Виктория
Полет на Кеплер
Вдруг в верхнем левом углу окна промелькнул желто-оранжевый лучик. Этот свет был особенным, чистым, исходящим не от зданий и не от машин. Светило Солнце.
«Восход… – подумал Вернер. – А ведь весь мир думает, что сейчас вечер. Каждый раз забавляюсь…»
Светило промелькнуло лишь на считанные минуты, потому что щелка была слишком мала, чтобы уговорить его задержаться на подольше. Единственный зритель шоу выкинул пустой пакетик из-под риса на пол и рухнул на кровать. Вернер уснул, едва коснувшись головой подушки.
Так проходил обычный день главного руководителя исследовательского центра «Рукав Ориона» Вернера Ноймана, за исключением, наверное, раздражающей рекламы по утрам: каждый день она была разной.
Сегодня Вернер в очередной раз был разбужен самым негуманным, что ни на есть, по его мнению, путем, и отправился на работу. Там ему сообщили, что все задачи проекта выполнены, а чертежи были отправлены на сборку и дальнейшее тестирование. Все это производилось автоматически при помощи роботов. Удобное это дело: даже ради проверки систем не нужно посвящать в дела лишних людей.
Была также назначена дата запуска аппарата, и по совместительству дата окончательного раскрытия бедным ученым завесы тайны, что это все-таки был за аппарат.
– А мы не можем как-то сократить длительность испытаний? – спросил Вернер.
– Никак нет. – ответил один из ученых. – Если не проверим все системы, то может не полететь.
Вернер признал данный ему ответ вполне логически обоснованным, потому не стал отменять испытания. Проведя в томительном ожидании несколько дней, руководитель наконец получил сообщение об успешном завершении последнего теста. Несмотря на это, старт был назначен на следующий месяц. Именно тогда Солнце было в самом удобном положении относительно Земли.
В тот исторический день в штабе собралось множество людей. Основная масса присутствующих не была осведомлена об истинных задачах проекта, отчего ожидание становилось еще более волнительным. Многим рабочим не терпелось подтвердить или опровергнуть свою теорию о происходящем.
– А я думаю, что Солнце угасает. – шепотом предположил один из таких. Он и пара его друзей сидели вдали от общей суматохи.
– Глупость. – ответил другой. – Перед тем, как начать сжиматься, оно должно бы было сначала расшириться да огромных размеров. А это убило бы Землю раньше. Этот цикл, тем более, измеряется миллионами лет, а не жалкими тысячелетиями.
– Мало ли что могло произойти. Человечество точно успело много с чем накосячить, а эта новость как раз из разряда таких, которые в первую очередь стоит скрывать от публики. Она могла бы вызвать хаос не только здесь, но и во всей системе!
– А почему, собственно, именно угасает? – спросил третий. – Может, оно расширяется, и аппарат направлен его сдерживать?
– Лично мне кажется, что это просто очередное не пойми зачем засекреченное исследование. – ответил второй. – На вспышки да пятна лишний раз поглазеть. Нас в «Рукаве» было слишком мало, чтобы вести такой серьезности проекты, о которых вы говорите.
– Как бы то ни было, сегодня мы узнаем ответ. – заключил первый.
– Нет-нет, это не просто очередное изучение солнечной активности. – к сидящей рядом троице подвинулся четвертый, с ними не знакомый. – Я видел, как запускали аппарат – контролировал некоторые важные системы, поэтому меня не допустить было нельзя.
– И что узнал? – поинтересовался первый.
– Не перебивай. – шикнул четвертый. – Это была огромных, исполинских размеров машина. Эта штука не умещалась в мое поле зрения, хотя наблюдал я издалека.
– Зачем им понадобилось везти столько чего-либо на Солнце? – спросил второй.
Рассказчик пожал плечами.
– Могу лишь гарантировать, что там что-то твердое. У жидкости или газа свои заморочки.
– Аппарат закреплен на орбите. – послышалось из динамиков. – Повторяю, аппарат закреплен на орбите.
– Принято. – ответ поступил через звонок. – Начать развертывание.
– Программа развертывания запущена.
На большом экране, занимавшем почти всю переднюю стену, появилось яркое изображение. Это была поверхность солнца, снимаемая с места событий. Яркие желто-оранжевые вспышки опоясывали термостойкий объектив.
Из места съемки почти моментально выдвинулись пласты из неизвестного материала. Через пару секунд они уже закрывали собой весь обозримый экран.
– Точка невозврата будет достигнута через сорок секунд. Продолжать?
– Продолжать развертывание.
Больше не было видно яростных языков пламени. Их заменил молчаливый контроль, воплощающийся в изолирующих их куполе.
– Солнечная энергия… – тихо проговорил второй.
– Но это же наша родная звезда! –выкрикнул кто-то из зала. – Вы разве не понимаете? Вы готовы рискнуть не только нашей планетой, но и всей системой ради какой-то там энергии? Зачем она нам вообще, у нас полно энергии! Отмените развертывание!
Его слова пролетели мимо. Никто из контролирующих процесс даже бровью не шевельнул.
– Достигнута точка невозврата. – холодно прозвучало из динамиков.
Если бы у жителей Земли не было чипов, сейчас они не могли бы видеть практически ничего. Разработанный для проекта материал пропускал через себя лишь малую часть солнечного света, остальную концентрируя в ровные струйки, которые затем должны были направляться к накопителям.
– Услышано. Продолжать контроль.
Но произошел сбой. Передатчики не заработали. Всё излучение начало скапливаться внутри звезды. Частицы, отражаясь от опоясывающего купола, возвращались во внутренние оболочки. Затем они отражались повторно, попутно сталкиваясь друг с другом. Такое взаимодействие вызвало непредвиденные химические процессы в ядре звезды, где, как известно, происходят термоядерные реакции.
Солнце взорвалось.
Поскольку камера транслировала с задержкой, равной восьми минутам двадцати секундам – именно столько времени нужно свету, чтобы преодолеть расстояние от Земли до Солнца – люди заметили свой промах уже постфактум.
К сожалению, во всей красе насладиться закатом цивилизации никому не удалось. Ослепительная вспышка озарила глаза каждого, а после они не могли ничего чувствовать, а видеть – тем более.
Свирепая взрывная волна превратила в безжизненную пустошь всю систему. От Меркурия до пояса Койпера теперь не было и не могло быть ни единого намека на что-либо живое. Это было похоже на взрыв сверхновой: некое величественно красивое зрелище, живописная вспышка всех вообразимых и нет цветов, на самом деле несущая колоссальные разрушения.
Когда губительная волна прокатилась по пространству, которое люди считали своим домом, многие спутники и астероиды раскололись. Их осколки летели к ближайшим планетам, но бояться их было уже некому.
И лишь двое были на тот момент так далеко, что ударная волна не смогла достичь их.
***
– Как думаешь, как на это отреагирует общественность? – Василий попытался покрутиться на кресле, но вовремя вспомнил, что он на корабле.
– Не знаю. – отвлеченно ответил Рейган, как всегда выглядывающий что-то в темном космосе по ту сторону иллюминатора. – Мне кажется, им сейчас немного не до нас. Слишком уж давно писем не было.
Астронавты снова сидели в носовой части корабля. Вчера они разморозились в последний раз, и уже через несколько часов должны были достичь Солнечной системы.
– Интересно, почему? – продолжил Василий. – Очередной кризис?
– Там явно что-то более серьезное. – обеспокоенно ответил Рейган. – Даже с учетом посланного им сигнала ни единой весточки в ответ не отправили.
– Может, аппаратура поломалась?
– Или они просто на нас забили.
Василий уставился в темную пустоту. В глазах читалось желание после стольких лет скитаний наконец различить в холодном мраке силуэт родной планеты.
– Звучит грустно, но оттого не менее вероятно.