Пол и характер – Отто Вейнингер

Любую критику данной книги, ввиду ее специфического содержания, можно обратить против критикующего, заявив, что, мол, ему правда глаза колет (работает только если ее критикует женщина, еврей или англичанин). Что вдвойне занятно. Основную идею сего опуса пересказывать даже смысла не вижу, это как в очередной раз пересказывать сюжет увлекательного боевика с элементами хоррора «Колобок». Про то, что женщины лишены логики, этики, чужды мыслительному процессу, и всем управляет у них сексуальность, и откуда это все берется. Перейду сразу к метанию тухлых помидоров. Так получилось, что я имею некоторое отношение к естественным наукам. Забавно, но и большинство моих коллег имеют такое же отношение к этим областям знания. Когда я начала пересказывать некоторые особенно очаровательные моменты, касающиеся биологии и некоторых других наук, мои восторги встретили довольно прохладно, резонно заявив, что грешно смеяться над заблуждениями древних. Ну, да, неудобно вышло. Я все пытаюсь понять, почему эта книга вызывает такое брожение умов и по сей день. Потому что с научной точки зрения она ну никакой критики не выдерживает. Правда, попытка гуманитария (окончил философский аж факультет) начала 20ого века что-то задвигать про наследование, про основополагающие биологические законы и детерминанты выглядит…мягко говоря, неубедительно выглядит. Это очень мягко сказано. Ну ладно, плетет себе чего-то, пусть его, в конце концов, теория самозарождения мышей из старых тряпок тоже некоторое время в научных кругах прокатывала. Потом все стало только хуже: начал наш болезный для доказательства своих умозаключений из области биологии и генетики выискивать аргументы из Канта и Шопенгауэра (даже не из Парацельса, Дарвина и Менделя). Нет, он издевается, что ли? До этого меня так удивлял пока только Блез Паскаль, который в своем труде «Мысли» доказывал истинность написанного в Библии – внимание! – Библией. Но к Паскалю у меня претензий нет, он на научность не претендовал, просто писал для своего удовольствия, демонстрируя изрядную образованность и начитанность. Вот пожираю я этот адов винегрет, пытаюсь как-то его усваивать. И выясняется: тут, значит, автор Шопенгауэра излагает, там – Канта, а здесь ссылается еще на кого-то. Имена знатные, базара нет. А что скажет автор? А автор вот этого всего навертел, но если начать разбираться, получается, что он очень мало что сказал от себя. Да-да, видим, молодец, всех философов помянул, даже аристотелевскую логику приплел ( это отдельный каламбур). А от себя он сказал то, что гораздо лучше него и качественнее и полнее скажет потом где-то Фрейд, где-то еще какие-нибудь хорошие ребята, которые работают по теме. Книжка же получилась не то что не научной, но и не очень революционной, по сути дело она по большей части является компиляцией, ну и пересмотром под несколько специфическим углом каких-то до этого имевшихся наработок в сфере философии, но почему-то с претензией на научную объективность и достоверность. Предпоследняя глава – это самый смак. О сущности еврейства. Сравнивал еврея с женщиной, нашел, что у них много общего (да неужели?о_0) . А потом на полном серьезе разбирал вопрос о наличии у еврея (а заодно и женщины) души. Вот тут меня начал разбирать такой смех, ну правда, сама постановка вопроса да и попытка ответа на него…где-нибудь у средневековых схоластов, которые реально были озабочены вопросом, сколько ангелов поместится на кончике иглы, такая формулировка еще могла бы не казаться нелепой, но в типа научном (претендующем на то) исследовании начала 20ого века? Последний раз я видела вопрос о наличии у женщины души (там тоже было доказано, что ее нет) у Андахази в его нашумевшем романе «Анатом», но там доказательство отсутствия у женщины души обсуждалось на суде инквизиции и вообще являлось самым очаровательным, остроумным, ироничным и тонким троллингом тогдашнего мракобесия в современной литературе, а у Вейнингера никакого юмора, все на полном «научном» серьезе. После этого какие бы то ни было попытки воспринимать эту книгу иначе, нежели занятный курьез, более не имели успеха. Да и книжка кончилась.

Опасно писать отзывы на философские трактаты, слишком велика вероятность быть обвинённым в недостаточности сказанного, в скудности мысли, акценте не на том. Поэтому сразу оговариваюсь: я, обладая гнусной и эгоистичной вседозволенностью читателя, воспринимала Вейнингера больше с литературной точки зрения, соответственно, и писать о нём буду именно с этой позиции. Просто потому, что философия стимулирует мышление чрезвычайно бурно, и мысли иного толка после прочтения не то что в отзыв или рецензию не запихнёшь, так и ещё не в каждую диссертацию влезут.Вейнингер в современном контексте велик тем, что его можно использовать, как лакмусовую бумажку для потенциальной жертвы тролля мужским шовинизмом. Я знаю немало людей (женского пола), которые, как мне кажется, бросили бы его после десятка страниц с лютым… Хм… Дискомфортом. В то же время мне рассказывали о том, как людям (мужского пола) Вейнингер нехило помог. Например, бросила девушка. Иррационально. Непонятно. А ты открываешь «Пол и характер» – и всё становится понятно! Да она же просто… Хм… Бездуховная пустышка. Лично мне Вейнингер подарил отличную отмазку для тех случаев, когда лениво объяснять свою мотивацию, я сотворила какую-нибудь фигню или просто очень хочется разврата: «Я вейнингеровская девушка». Что с меня взять?На самом деле, Вейнингер очень хорош. Если над какими-то его выкладками можно только посмеяться в силу давности написания трактата (например, он на полном серьёзе утверждает, что у людей есть четверичные половые признаки: выпивка и курение у мужчин и рукоделие у женщин. Эй вы, барышня! Что вы там смущённо в корзинку прячете? Уж не четверичный ли половой признак?) или того факта, что о девушках он больше домысливает, чем знает (например, как факт подаётся то, что девушки в раздевалках обожают разглядывать голые телеса друг друга и демонстрировать их), то над другими фактами только диву даёшься: как это молодой еврейский целомудренный вьюнош додумался до причин возникновения женской алогичности. Для того, чтобы понять, чем хорош трактат «Пол и характер», надо выкинуть из него все страницы, которые, собственно, и посвящены полу и характеру. Все остальные наблюдения за гениальностью, сексуальностью, философией, браком и прочими вещами – изумительные. Впрочем, выкидывать придётся не так много, потому что слог молодого автора весьма горяч и уже через пару предложений по теме он скатывается на отвлечённые размышления.Дальше…Очень часто проскальзывает почти революционная для того времени идея, что мужчину и женщину нельзя разделять по полам чисто биологически. Правда, тут тоже некоторый перекос по Вейнингеру: мужчина может быть женщиной по характеру почти на сто процентов, а вот женщина к мужскому идеалу может приблизиться только чуть-чуть. Отсюда же Вейнингер выводит формулу удачной пары (как же в отношениях без математики?): в личностях М и Ж должно быть в общей совокупности 100% мужского начала и 100% женского. Даже если изрядная часть мужского содержится вовсе не в парне. Что ещё интересного? Женсчина работает исключительно на сексуальности, она вся состоит из неё и всё вокруг неё строит (важно: материнские чувства – тоже сексуальность). Женщины делятся на матерей и проституток, проститутки Вейнингеру нравятся больше, потому что хотят обладать только мужским телом, а матерям нужно ещё и съесть мозг. Отличное наблюдение: в споре женщины не употребляют аргументы и доказательства, предпочитая общие утверждения. Женщины воспитываются личностями мужчин, паразитируя на них, потому что у самих женщин личности нет. Стоит, однако, всё время помнить, что по Вейнингеру не существует человека со стопроцентным мужским началом, а следовательно, и человека со стопроцентным женским. То есть возмущения по поводу «Что это он нас всех за тупые исчадия ада держит?» не совсем правомерны, потому что он говорит о квинтэссенции женского начала, которого в природе нет так же, как и идеального газа. Короче, он просто собрал под грифом «женское» всю тёмную сторону человеческого бытия, чтобы было удобнее его не любить. Вейнингер вообще пылко не любит многие вещи. Например, евреев, хотя сам еврей. Или гомосексуалистов, хотя сам гомосексуалист. Если бы он мог писать с того света, наверное, добавил бы ещё пару ложек нелюбви к самоубийцам.Ну а больше всего мне было интересно читать про гениальность. Неудивительно, что Вейнингер тесно связывает гениальность с философией (и с собой, любимым, конечно же). Философия стремится познать мир наиболее широко, так и Вейнингер определяет гения как человека, которому интересно всё, как можно большее количество фактов, явлений, взаимосвязей, в идеале – весь мир в каждом малейшем его проявлении. Само собой, такой гений тоже идеальный и несуществующий, но множество людей приблизились к этому гордому званию своими изысканиями в широком круге вопросов. Человек, который гениален только в чём-то одном для Вейнингера не гений, а просто талантливый ремесленник, ибо он не может видеть связи своего произведённого шедевра со всем остальным миром.Вообще, это, конечно, отнюдь не развлекательное чтение. Об этом может свидетельствовать хотя бы самая ужасная корректура, которую я когда-либо видела. В издании с жирафиками принимали участие сразу два корректора, но, наверное, в силу своего женского пола сделали работу спустя не то что рукава, а всю одежду сразу: я не буду говорить про обычные опечатки, коих миллионы, но там иногда появляются, например, запятые внутри слова или целые абзацы, повторяющиеся раз за разом прямо с середины предложения. Наверное, издателям стало так скучно, что они решили особенно не заморачиваться с переизданием. И очень жаль.

Пиркс, однако, не боялся Меринуса, потому что подобрал к нему ключик. Старик ввёл свою собственную терминологию, которой в специальной литературе никто другой не применял. Так вот, Пиркс, движимый врождённой сметливостью, заказал в библиотеке все труды Меринуса и – нет, вовсе он их не читал – попросту перелистал и выписал сотни две мериносовских словесных уродцев.

Станислав Лем, «Условный рефлекс», 1963

Да, ну и время было. Странный, несколько макабрический fin de siècle, протяжное и медленное умирание когда-то блистательного европейского ancien regime. Только в этой атмосфере богемного и академического декаданса можно воспринимать труд 22-летнего Вейнингера (1902).Он явно находится на любопытном стыке, шве или разломе, если вам угодно. С одной стороны, эта книга прямо и недвусмысленно опирается на несколько чахлых, но занятных ветвей классической немецкой философии (Кант, Ницше, Шопенгауэр) и здоровых ветвей культуры (Гёте, Шиллер, Вагнер…), с другой стороны, писана она в Австро-Венгрии, в той несущейся в пропасть стране, которой предстоит всего через 15 лет кануть в Лету вместе со всей её повесткой дня.Могло бы получиться потрясающе, ведь век такой неполиткорректный, автор мог бы говорить, что думает, и обосновывать это прелестными умозаключениями. Всё почти так и есть, но… Но это замок из песка, из воображения автора, бытописание, но не наука. Увы, не оправдал.Не забывайте, что этот пышущий претящим умозрительством трактат писан классическим self-hating Jew, как говорят наши англоязычные партнёры, и каша в голове автора работы начинает казаться просто ужасающей. Да, он ещё и школота, часто сбивается в своём капитальном труде на истерические нотки в поисках признания, в попытке доказать, что и крайне молодой человек может делать глубокие выводы и поучать старших, но менее одарённых. Ну и коктейль!И вот наш исследователь принимается ворошить человеческую сущность, чтобы понять все глубинные взаимосвязи пола и характера. Ох уж эта эпоха, воскликнем мы ещё раз, когда наука казалась себе такой чистой, такой новой и всеохватной! Как легко было делать далеко идущие выводы из комнатных наблюдений и слыть прорывным мыслителем! Наш Отто из таких. Весь том пронизан тем, что автор «увидел», «понял», «доказал» только потому, что пара его знакомых подтвердила ему, лица женщин на улице подтвердили ему, банальные выводы подтвердили ему. Подтвердили его гениальные догадки, естественно. Сосание пальца, возведённое в немецкий Абсолют, невероятное близкое приближение к самой идее высасывания глубокого смысла из пальца.Но больше ни слова об антураже, давайте же примемся за смыслы работы, столь разрекламированной выше. Итак, автор тщится постичь у письменного стола взаимосвязь М и Ж в каждом человеке.Утомительные и бессистемные рассуждения, похожие порой на атомные расплавы Роберта Планта в некоторых песнях Led Zeppelin, столь же они реальны и понятны, приводят автора к простым и действенным выводам: всё хорошее в человеке – это М, всё пустое и ненастоящее – Ж. Автор даже задаётся вопросом – а человек ли женщина? И великодушно разрешает ей так называться, но не более. Нет у неё ни души, ни возвышенности, по большей части она всегда проститутка, а не мать, дружбы у неё нет, гением она быть не может. А если чем-то она всё же хороша, то только как тень мужчины или как мужеподобная женщина.В самом начале автор подмял логику своей софистической системой определений. Есть абсолютный М и абсолютная Ж, есть женоподобные мужчины, есть мужеподобные женщины и полным-полно переходных форм. Принимая далее, что М это +, а Ж -, любые возвышенные черты в любой женщине автоматом попадают в категорию наличия у неё мужских черт.Автор столь волен потому, что ещё ничего не знает о биологии (правда, биология тогда также не знала того, что знает сейчас). Но это лишь в какой-то мере может оправдывать его фантазии на тему цветов и животных. Уймы расовых предрассудков это не оправдывает.Собственно, это всё, что есть в этой книге. Вот этот софистический приём. Остальное – бытовые зарисовки. Хотя нет, постойте, есть ещё ода одарённости, пропетая так, что становится ясно: автор каждый раз говорит о себе, перечисляя черты гения. Тут и ранние детские воспоминания, и память (у женщин нет памяти, кстати, только узнавание, как у собаки), и умение видеть мир в его цельности. Нет, автор не срывается на рулады самому себе. Ему хватало греющего чувства, что все перечисленные черты гениев он сам в себе нашёл.Удивительно ли, что автор застрелился в 23 года?P.S. Одно мерси автору – за упоминание Марии Башкирцевой.