bannerbannerbanner
Танец змей

Оскар де Мюриэл
Танец змей

Полная версия

1

13 декабря

Эдинбург

Небо переливалось серым и белым, вечерний ветер медленно волок тяжелые тучи на восток.

Странное было зрелище: последние лучи солнечного света, пробив дыру в густых облаках, которой я из своего окна не видел, отражались от зданий через дорогу. Фасады тех – гладкие плиты шотландского гранита – отливали золотом, являя собой яркое пятно между тьмой внизу и серостью вверху.

На крыше георгианского особняка напротив моего дома, чуть ли не с вызовом глядя мне в лицо, восседал довольно крупный ворон.

Черная птица провела там не один день: она сидела там утром, когда я выходил из дома, она сидела там вечером, когда я возвращался, и ночью, когда зажигали фонари, она все так же сидела на месте. Я не мог отделаться от мысли, что проклятое создание следит за каждым моим движением.

– Чаю, господин Фрей?

То был не вопрос, ибо Лейтон, мой весьма чопорный камердинер, уже протягивал мне чашку с блюдцем, которые я рассеянно принял из его рук.

– Что делал дядя, когда хотел прогнать птиц? – спросил я у него и с наслаждением втянул аромат моего любимого «Дарджилинга».

Лейтон сдвинул брови и повел своим тонким орлиным носом, будто вынюхивая воспоминания.

– Стрелял по ним, сэр.

Я ухмыльнулся, представив, как покойный дядя Морис палит из ружья всякий раз, когда какой-нибудь голубь отважится опорожнить клоаку на мраморные барельефы его поместья.

– Это гадкое создание до сих пор там? – осведомился Лейтон, выглянув в окно.

– Да, поэтому пристрелить ее не получится. Не хочу повредить бюст Паллады.

Лейтон наградил меня озадаченным взглядом, но уже через секунду вернулся к решению практических вопросов.

– Я могу поговорить с семейством Макки завтра утром, сэр. Возможно, у них получится спугнуть…

– Нет, – отрезал я. – Они решат, что я ненормальный.

Они и так уже в этом уверены, думал я, попивая чай. Как и большинство жителей Эдинбурга.

Защитник гадалок-убийц, любитель поколдовать перед виселицей, лакей самого вздорного и скандально известного инспектора сыскной полиции Шотландии. Вот какая у меня нынче была репутация. И мне не оставалось ничего иного, кроме как торчать в этом сером городе, наблюдая за тем, как наступает зима, и никого из моего начальства в Отделе криминальных расследований не заботило, появляюсь ли я вообще на работе. Даже Девятипалый Макгрей на протяжении последних трех недель пребывал в апатии, вымотавшись за время работы над делом мадам Катерины, его знакомой цыганки-провидицы.

Мы оба жили с чувством, что волею невидимого духа закованы в невидимые кандалы и не можем покинуть Эдинбург.

Некое утешение я находил в своем маленьком кабинете, где стояли удобные кожаные кресла, камин источал тепло, а вокруг было все то, что олицетворяло для меня уют: книги, виски, одеяла, табак и Лейтон, который приносил подносы с едой раньше, чем я сам осознавал, что голоден. Там я мог игнорировать соседей, газеты и нескончаемый поток писем от моих лондонских родственников. Я просто обожал коротать вечера, предаваясь неге в этой уютной комнатке.

Жаль, что я не провел больше времени, наслаждаясь теми прелестями цивилизованной жизни, ибо ад разверзся еще до того, как я успел допить ту самую чашку чая.

Я еще смаковал свой напиток, когда с обоих концов улицы послышались бешеное ржание и грохот копыт. Я сначала решил, что это всего лишь эхо, но ошибся. В поле зрения возник не один, а два экипажа – по одному с каждой стороны дороги, – и они с безумной скоростью неслись навстречу друг другу. Стоило мне подумать, что они вот-вот столкнутся, как возницы натянули вожжи, останавливая своих внушительного вида коней, и обе коляски замерли точно у моего крыльца.

Из каждого экипажа выскочило по двое широкоплечих громил. Они устремились вперед и забарабанили в дверь.

Я немедленно отставил чашку на ближайший столик, но не рассчитал с жестом, и посуда полетела на пол. Я направился вниз, на ходу застегивая домашний костюм. Лейтон передвигался со скоростью ветра, и когда я только спустился в холл, он уже был возле входной двери. Хотел бы я остановить его, но, увы, опоздал. Стоило ему провернуть ключ в замке, как громилы рывком распахнули дверь, с мясом выдрав цепочку из стены.

Лейтон оступился и едва не опрокинулся навзничь, когда здоровяки ворвались внутрь. Все они были одеты в дорогие костюмы и куртки, у одного в зубах торчал огрызок сигары – судя по запаху, весьма приличной кубинской. Однако лица у них были суровые и расчетливые. И от них несло потом.

– Иэн Фрей? – спросил тот, что вошел первым. Акцент у него был южный – английский.

– Инспектор Иэн Фрей, – поправил я.

Все четверо недобро ухмыльнулись.

– Вы едете с нами… инспектор.

Я вздернул нос.

– И кто вы, черт возьми, такие?

Четверка гоготнула, здоровяк с сигарой вынул ее изо рта – лишь для того, чтобы сплюнуть на ковер моей домовладелицы.

– Друзья, – ответил он еще более недобрым тоном.

Слово повисло в воздухе, будто зловоние, и я понял, что сопротивляться нет смысла. Я прекрасно знал, что происходит. Меня наконец-то призвали – я с опасением ждал этого последние несколько месяцев. Стоило бы радоваться, что все затянулось и мне досталась пара недель отдыха.

– Могу я хотя бы переодеться? – спросил я, и Лейтон немедля бросился в гардеробную.

– Нет, – ответил главарь – его черные усы были по-идиотски подкручены на концах.

Я набрал в грудь воздух и шагнул вперед. В этот самый момент Лейтон набросил мне на плечи тяжелое пальто. В душе я поблагодарил его, ибо ветер снаружи был просто ледяным.

Громилы встали по бокам от меня, словно я был узником, приговоренным к тюрьме, и повели к коляске слева. Из окон соседних домов выглядывали любопытствующие лица – я в очередной раз оправдал свою наспех обретенную дурную репутацию.

Первым в коляску забрался главарь – чтобы преградить мне путь, если я решу выскочить с другой стороны. Затем в экипаж втолкнули меня, и уже за мной внутрь влез еще один громила. Как только он захлопнул дверцу, мы поехали.

Ворон издевательски каркнул нам вслед.

2

Свернув за угол, экипажи разделились. Мой совершил несколько резких поворотов, по большей части лишенных логики, явно в попытке избавиться от возможных преследователей. Через некоторое время, когда на город повалил мокрый снег, я понял, что мы движемся на юго-восток.

Мы ехали по мрачным узким улочкам Старого города, на некоторых из них я прежде не бывал. Колеса экипажа гремели на булыжных мостовых, лужи под ними взрывались брызгами, а мир вокруг становился все темнее. В окнах возвышавшихся с обеих сторон жилых домов уже горел свет, янтарными отблесками отражаясь от влажных, изъеденных временем стен.

Час был не поздний, но из-за ветреной погоды и раннего заката на улицах было довольно пустынно – но все же не настолько, чтобы наш экипаж выглядел чем-то из ряда вон. Эти люди точно подгадали время для выполнения своего задания.

Мы объехали средневекового вида квартал с доходными домами, и я увидел, как перед нами вырастают массивные темные очертания Солсберийских скал – весьма кстати с учетом того, с кем мне вскоре предстояло встретиться. Мы свернули налево, продолжая двигаться на восток, и через пару секунд стало понятно, куда лежит наш путь.

На горизонте показались остроконечные, словно нацеленные в небо пики, башни Холирудского дворца. Видны они были лишь потому, что окна в них светились, и я был вынужден прищуриться, чтобы различить кованую ограду, границы пустынного двора и помпезного вида каменный фонтан с головами львов, которые обычно извергали воду, но ныне пребывали в спячке.

Мы заехали во двор сквозь южные ворота, миновав привычный въезд со стороны шумной Хай-стрит. Я думал, что экипаж свернет направо, к самому дворцу, но вместо этого он повез меня влево, к чуть более скромному арочному проезду, чем тот, что вел в главное здание. За невысокой зубчатой стеной открылся длинный двор, окруженный королевскими конюшнями.

Экипаж остановился у открытых ворот в северо-восточном углу. Свет исходил только оттуда.

Я вышел из коляски прежде, чем те типы успели выпихнуть меня наружу, – под ногами была жуткая слякоть, и воняло навозом. Даже в королевских конюшнях не могли справиться с этим амбре.

– Туда, – приказал усач, хотя я и так уже направился к единственным открытым воротам. Я торопливо зашагал к ним – мокрый снег попадал мне за шиворот – и обнаружил, что пол в конюшне густо устлан свежим сеном. Едва я ступил за порог, как подъехал еще один экипаж, и мирными исходившие из него звуки назвать было никак нельзя.

Лошади при нем были взбудоражены, били копытами по каменным плитам, сопели так, что воздух вырывался из их ноздрей струями пара, а кучер отчаянно натягивал вожжи.

Экипаж дергался из стороны в сторону, будто в нем метался дикий зверь, внутри стояли крики и грохот.

– О-о, – быстро оценил я ситуацию. – Так вы и Девятипалого привезли.

Кто-то пинком распахнул дверь коляски, и почти в тот же миг оттуда вылетел человек – он приземлился на четвереньки прямо в жижу.

Второму удалось поставить ногу наземь – он изо всех сил старался выбраться наружу, но длинная конечность в узнаваемой тартановой брючине пнула его прямо в живот. Бедняга повалился назад, прямо на своего коллегу, который только начал было подниматься на ноги.

Те двое, что привезли меня, бросились им на подмогу, а многочисленные лошади вокруг беспокойно заржали. Когда «мои» громилы присоединились к драке, я едва было не поддался соблазну тихо отступить во тьму и затеряться в ночи, но тут, преградив мой путь к отходу, подъехали третий и четвертый экипажи.

Я обреченно вздохнул, скрестил руки на груди и принялся наблюдать за развернувшейся сценой.

Еще четыре типа выскочили из колясок и ринулись к экипажу, который ходил ходуном. Двое распахнули дверцу с обратной стороны, еще двое – ту, на которую мне открывался вид. Коляска отчаянно шаталась, до меня доносились звуки тумаков, скрежет колес и осей, хриплые крики мужчин и сдавленный голос Девятипалого – детектива Адольфуса Макгрея:

 

– Ох… вы… Паскуды!

Наконец, из коляски вылезли двое – каждый держал по дергающейся ноге в клетчатой брючине, вслед за которыми показался и клетчатый жилет Макгрея (который, разумеется, не сочетался со штанами). Он бился, как свирепый лосось в неводе, покуда еще трое силились удержать его туловище. Несмотря на то что руки у него были связаны, Макгрей все равно умудрялся раздавать тычки направо и налево. Одному из громил досталось по носу, из которого брызнул фонтан крови.

– Руки надо связывать за спиной, – невозмутимо отметил я со своим английским прононсом. – А не спереди. Какие же вы идиоты.

Усатый главарь – буду звать его Шефом, поскольку имени его я так и не узнал, – выверенным шагом приблизился к Девятипалому, расчехлил свой револьвер и направил дуло прямо ему в лоб.

– Баста, дружок. Мне дали добро стрелять на поражение, если потребуется.

Девятипалому понадобилась пара секунд, чтобы успокоиться, ибо ярость его была куда сильнее страха перед дулом в паре дюймов от лица. По-прежнему вырываясь и фыркая, он все же дал громилам поставить его на землю и подвести ко мне. Он почти на голову возвышался над ними и был вдвое шире в плечах. Я заметил, что на нем не было любимого изъеденного молью пальто, и мне сразу представилось, как эти мужчины вламываются к нему в дом и выволакивают его из захламленной библиотеки. Темные волосы облепили его лицо, с них стекал талый снег и пот, а неухоженная щетина была перепачкана грязью и кровью – чужой, надо отметить, не его.

Пока громилы переводили дух, Макгрей вскинул руки и быстрым точным движением сломал нос стоявшему справа от него (эх, если бы мне платили по шиллингу за каждую кость, сломанную им у меня на глазах за то недолгое время, что я работал на шотландскую полицию…).

Мужчина опрокинулся навзничь и взвыл, но его тут же сменил коллега.

– Только попробуй это повторить… – взревел Шеф, уткнув дуло револьвера Макгрею в висок.

Нас провели в конюшню, которую подсвечивала одна лишь висячая лампа. Внутри было два ряда стойл, в которых беспокойно фыркали и топтались лошади. Двое типов с окровавленными носами неловко засуетились и пнули в нашу сторону пару грязных деревянных ящиков.

– Садитесь, сэры, – сказал Шеф, и его люди немедленно пихнули нас вниз.

Макгрей сплюнул кровь на сено, вытер рот путами и бросил на меня крайне осуждающий взгляд:

– Глянь-ка на него, какой весь чистенький и свежий! Ты, видимо, предложил им чаю с печеньем и массаж ступней.

Подул сквозняк, и я поднял меховой воротник пальто.

– Не успел, – ответил я ему и повернулся к Шефу: – Чем мы можем вам помочь, джентльмены?

– Можешь пасть свою заткнуть, – огрызнулся он и подал знак одному из окровавленных, который заковылял прочь со всей спешкой, на какую был способен.

Мы ждали в тишине, которую изредка нарушало только ржание или фырканье лошадей, пока снаружи не раздался грубый мужской голос.

Миг спустя в конюшню вошла знакомая фигура – пухлая и невысокая, закутанная в черный плащ и сопровождаемая молоденьким помощником, который с трудом удерживал пачку бумаг, одновременно неся черный зонт над головой своего господина.

Я примерно представлял, зачем нас сюда привезли, но все равно испытал потрясение, когда из темноты показалось его лицо.

Лорд Солсбери. Премьер-министр.

Он выглядел именно так, каким я его и запомнил, – с жесткой окладистой бородой, лысой макушкой и едва различимыми, почти отсутствующими бровями. Мешки у него под глазами стали еще больше, но смотрел он все тем же пронзительным взглядом, каким чуть больше года назад в Лондоне сверлил меня в упор – теперь все это было словно давний сон из прошлой жизни.

Раскуривая короткую сигару, он посмотрел на нас с тенью удовлетворения. Через секунду его раскатистый голос заполнил помещение:

– Вы для меня сиденье найдете, полудурки ленивые?

Один из его людей тотчас вынес из темноты резное кресло.

Премьер-министр с кряхтеньем сел, протянул трость своему тщедушному юному помощнику и не мигая уставился на нас. Прошло несколько секунд, и я уже собрался было поприветствовать его, но Макгрей меня опередил:

– Ты говорить-то будешь или просто притащил нас сюда, чтобы мы полюбовались на мошонку, которая у тебя вместо лица? Ты кто вообще такой, черт тебя дери?

Я тяжело вздохнул и потер бровь.

– Пожалуй, мне следует вас представить. Сэр, это Адольфус Макгрей. Макгрей, это Роберт Гаскойн-Сесил, третий маркиз Солсбери – и премьер-министр Великобритании.

Лорд Солсбери оскалился в подобии улыбки, не выпуская изо рта сигару.

На лице у Макгрея отразился конфуз – но лишь на секунду, после чего он шепнул мне:

– Ну правда же на мошонку похож.

– Макгрей!

– Ну похож ведь!

– Ох, замолчите уже, – рявкнул премьер-министр, и Шеф, будто услышав приказ, отвесил Макгрею подзатыльник. – Вы и так, вероятно, догадываетесь, зачем мы все здесь собрались.

Разумеется, мы догадывались.

Несмотря на то что Макгрей давно боролся за создание своего абсурдного подразделения полиции – Отдела по расследованию нераскрытых дел, предположительно необъяснимого и сверхъестественного характера, организовано оно было исключительно в качестве сподручной дымовой завесы ради того, чтобы премьер-министр мог расследовать одно весьма щекотливое дело в Шотландии, не привлекая внимания широкой общественности. Утверждалось, что лорд Солсбери не распускал наше подразделение (в коем состояли лишь Макгрей да я, застрявший в Эдинбурге) на тот «особый» случай, если ему снова понадобится подобное прикрытие. Но мы с Девятипалым знали правду – что этот человек с самого начала замыслил решить вполне конкретную проблему.

Макгрей, явно подумав о том же, усмехнулся:

– Что, опять ведьмы жизни не дают?

– И не только они, – сказал премьер-министр, сплюнув окурок, который тут же потух в сырой соломе. Он разжег еще одну сигару, сделал пару затяжек, а затем нанес нам решающий удар: – Ее величество королева жаждет уничтожить вас. Обоих.

3

Мне и прежде доводилось получать скандальные, ужасные, трагические и немыслимые известия. Однако это задело нерв, о существовании которого я даже не подозревал. Я услышал эти слова, я понял их значение, но у меня все равно осталось ощущение, что их произнесли на каком-то чужом языке. Так же обстояло дело и с Девятипалым, и некоторое время мы с ним сидели с ошарашенным видом и отвисшими челюстями.

Когда мы снова обрели дар речи, слова «Вот дерьмо!» и «Вы, должно быть, шутите!» одновременно вылетели из наших ртов.

Макгрей откинулся, спрятав лицо в ладонях, а у меня в груди начал расползаться могильный холод.

– Ланкаширское дело… – пробормотал я. – Королева явно…

– Ее Величество, – перебил меня лорд Солсбери, – хочет… пообщаться с покойным принцем-консортом и двумя своими умершими детьми. Она утверждает, что занимается этим каждый рождественский сочельник с тех самых пор, как преставился ее муж. Она прибегала к помощи ведьм, и вы, как выяснилось, убили именно тех двух, которым она доверяла больше всего.

Я кивнул в сторону Макгрея:

– Это он. Он их убил. За считаные минуты с обеими расправился.

Девятипалый замахнулся на меня, и я едва увернулся.

– Чего-о? Да если бы не я, ты бы сдох там, неблагодарный нюня!

– Спорить, как престарелая супружеская пара, будете потом, – загремел лорд Солсбери, отчего притихли даже лошади. – Сначала расскажите мне, что именно случилось в Ланкашире. – Он вытянул руку, и напуганный помощник передал ему толстую папку. – Моим людям удалось установить основные факты, но я хочу знать все подробности. Ничего не утаивайте.

Макгрей усмехнулся:

– Этого денди о подробностях не спрашивайте. Он вам расскажет, сколько треклятых сконов каждый день съедал на завтрак.

Лорд Солсбери пригвоздил его взглядом, источавшим чистую, беспримесную ярость, левый глаз его подергивался.

– Началось все в прошлый Новый год, – торопливо заговорил я. – Нас вызвали в местную лечебницу для душевнобольных, где одна из медсестер билась в агонии.

– В агонии? – переспросил премьер-министр.

– Именно. Ее отравил тот самый пациент, за которым она ухаживала. К нашему великому потрясению, тот пациент…

Макгрей так оглушительно закашлялся, что я испугался, не стошнит ли его. Я вспомнил самые мрачные подробности того дела – некоторые из них могли скомпрометировать его знакомых. Я решил ограничиться лишь основными моментами.

– К нашему великому потрясению, – продолжил я свой рассказ, – того пациента в буквальном смысле свела с ума эта шайка так называемых ведьм. Медсестра, которая умерла у нас на глазах, – фамилия ее была Лессок – сама оказалась ведьмой и понемногу добавляла одурманивающие средства в его рацион, чтобы к нему не вернулся рассудок. Ей помогала еще одна девушка – начинающая ведьма, если угодно, – по фамилии Дубик. Мы шли по следу пациента…

– Как звали того пациента? – спросил лорд Солсбери, а его помощник уже занес перо, чтобы записать имя.

Я почувствовал, как по виску сбегает капля пота, в голове гулко застучало имя Джоэл Ардгласс – он был связан и с близкими, и с врагами Макгрея… В деле была замешана его дочь Кэролайн… Я не мог солгать. Я не мог…

– Мы так и не прочухали, – встрял Макгрей.

– Вы не что? – резко переспросил премьер-министр.

– Ох, простите. Мы так и не узнали. Он был из влиятельного семейства высокородных говнюков, которые женились на собственных сестрах. Вроде вас типчик. Родственники втайне упекли его в лечебницу.

Все это было правдой – за которой последовала ложь.

– Даже глава лечебницы не знал его настоящего имени.

– Его прозвали лорд Болван, – торопливо вставил я, ибо бровь премьер-министра изумленно поползла вверх. – Как я уже говорил, мы выследили его и шли за ним по пятам до самого Ланкастера.

– Где обнаружили шайку ведьм, – сказал лорд Солсбери, листая документы в папке. – И хранилище, полное – как бы это назвать?

– Колдовских причиндалов, – нимало не устыдившись, подсказал Макгрей. – Ингредиенты для зелий, яды, снадобья, амулеты – вот это все.

– Через пару недель из хранилища все исчезло, – добавил я, и премьер-министр уставился в папку, поджав губы.

– Я знаю, – сказал он. – Его опустошили с моего ведома.

– Чего-о?! – вскричал Макгрей – вопль его прозвучал резко, как щелчок хлыста. Премьер-министр и ухом не повел.

– Продолжайте, – приказал он мне.

Я кашлянул.

– Лорд Болван убил мужчину, заключенного в Ланкастерском замке[1], который прежде служил – мы можем как-то иначе их называть, кроме как?.. – Я поймал на себе нетерпеливые взгляды Девятипалого и премьер-министра и лишь закатил глаза в ответ. – Ладно. Уцелевшие ведьмы сбежали на юг Ланкашира, к горе Пендл-хилл, где находилось их главное логово. У нас произошло… столкновение. Лорд… – я чуть было не сказал «Ардгласс», – лорд Болван погиб, тогда же инспектор Макгрей убил и двух верховных ведьм – полагаю, что речь идет именно о них, – чтобы мы сумели сбежать.

– Вам кто-нибудь помогал? – спросил премьер-министр.

Я ощутил укол в груди – на ум снова пришло имя Кэролайн Ардгласс. И снова я решил не вдаваться в подробности.

– Нам помогали две другие ведьмы. Не кто иная, как мисс Дубик, которая хотела выйти из шайки, и старуха, язык которой отрезали собственные товарки – такие в их рядах бытуют наказания. О ней мы знаем только то, что она отзывалась на имя Белена.

Лорд Солсбери нахмурился сильнее прежнего.

– И все это происходило в Ланкашире?

– А почему, по-вашему, это дело зовется Ланкаширским? – съехидничал Макгрей, но премьер-министр удостоил его лишь презрительной ухмылки.

– Насколько я понимаю, вас, инспектор, связывает с этим делом нечто личное. – И этих слов было достаточно, чтобы Макгрей занервничал. – Ваш дом и область юрисдикции располагаются довольно далеко от Ланкашира, и все же вы проделали туда долгий путь в погоне за этим человеком и теми ведьмами. – Премьер-министр с невозмутимым видом перевернул страницу. – Вижу, что ваша сестра также содержится в Эдинбургской лечебнице для душевнобольных.

 

Макгрей выпрямился. Он походил на гончую, которую дразнили палкой. Именно из-за сестры он так ратовал за создание нашего подразделения, и ее трагедия все еще была для него больной темой.

Лорд Солсбери достал длинный документ, который я сразу же опознал, – протокол допроса. Видимо, одного из тех, что проводились после смерти родителей Макгрея.

– Согласно этим показаниям ваша младшая сестра по имени Эми и прозвищу Фиалка потеряла рассудок шесть лет назад, когда, по ее словам, была одержима Сатаной и убила своих – ваших – отца и мать. Здесь сказано: мать была убита кочергой, отец – зарезан кухонным секачом… – Макгрея заметно передернуло – в равной мере от злости и отвращения. – Здесь также говорится, что это – ее рук дело.

Он бросил взгляд на правую кисть Макгрея, все еще связанную с левой. Обрубок безымянного пальца – увечье, от которого пошло его пресловутое прозвище, – не заметить было невозможно.

– Более того, – заметно оживившись, продолжал премьер-министр, – мои люди сообщают, что с момента событий в Ланкашире ее состояние неизменно ухудшалось, и нам достоверно известно, что через несколько месяцев ее перевели в другое учреждение.

Макгрей стиснул зубы так, что показались их кончики. Вид у него из-за этого стал куда более пугающий, чем в моменты нескрываемой ярости.

– Она что-то увидела? – спросил премьер-министр. – Или услышала?

Макгрей выглядел до того рассерженным, что я ответил вместо него:

– Верно, милорд. Комната сестры инспектора Магрея находилась по соседству с той, где была убита медсестра. Должно быть, она слышала все.

– Должно быть? Вы не уверены? Ее что, не допросили?

Я ответил, сдерживаясь как мог:

– За последние шесть лет мисс Макгрей не произнесла ни слова, милорд.

Это опять-таки можно было счесть ложью. В один из тех жутких моментов Фиалка – так ее прозвали из-за длинных темных ресниц, благодаря которым глаза ее напоминали те самые цветы, – написала на бумаге имя предводительницы ведьм. По иронии та тоже звалась в честь цветка – мисс Маргарита.

Но с тех пор Фиалка ничего больше не говорила и не писала. Упоминание этого незначительного факта могло привлечь к ней внимание премьер-министра и его костоломов, которые не задумываясь прибегнут к пыткам, если сочтут, что смогут выбить из нее хоть какие-то сведения. Я похолодел, представив себе бедную девушку, забившуюся в темный угол комнаты, и наседающих на нее громил.

– Даже если бы мы допросили девушку, – добавил я, – эти показания – с учетом ее недуга – вряд ли можно было бы счесть надежными.

Краем глаза я заметил, что на лице Макгрея отразилась безмерная благодарность. Премьер-министр, впрочем, этим объяснением не удовлетворился.

– И где сейчас эта мисс Макгрей? – спросил он.

– Не ваше сраное дело! – огрызнулся Макгрей, и тут премьер-министр взорвался:

– Отвечай, злобная девятипалая скотина! Я пытаюсь жизни вам спасти. Вам обоим!

Макгрей, однако, хранил молчание, и я воспользовался моментом, чтобы сменить тему. Я задрал нос и со всей возможной подозрительностью в голосе осведомился:

– Так чего же вы от нас хотите, сэр?

Лорд Солсбери так резко повернулся ко мне, что чуть не сломал шею:

– Что?

– Вы только что сказали, что королева Виктория жаждет нашей смерти.

Лорд Солсбери настороженно прищурился.

– Верно. И я прекрасно знаю ее величество. Она капризная, мстительная, обидчивая и злопамятная старуха. А вы двое вмешались в одно из самых личных, самых дорогих ее сердцу дел. Она не успокоится, пока не добьется того… что считает справедливым возмездием.

– И все же, – пробормотал я, – вы явились сюда и предостерегли нас. Разве вам не отдали приказ найти нас и решить этот вопрос раз и навсегда?

Солсбери прищурился с подозрением.

– Отдали.

– Стало быть, вы уклоняетесь от исполнения непосредственного приказа ее величества. Простите за прямоту, сэр, но я сомневаюсь, что вы делаете это исключительно по доброте душевной. Ни один мудрый политик не согласится оказать такую огромную услугу, не испросив за это внушительной мзды.

Его борода, казалось, встала дыбом, а лысина от возмущения зарделась.

– Каким образом вы пришли к выводу, что я помешаю ей избавиться от вас?

Мы с вызовом смотрели друг на друга – безмолвная дуэль двух несгибаемых характеров. Еще год назад я бы распростерся перед этим человеком, готовый безо всяких возражений подчиняться его приказам. Как же все изменилось.

– Чего вы хотите? – повторил я.

Лорд Солсбери раздраженно поворошил бороду.

– Маргарита и Осмунда… – назвал он двух верховных ведьм шайки, выказав неожиданную осведомленность. – Вы уничтожили маток, но трутней оставили в живых. Они лишились предводительниц и рассеялись по стране. Когда они жили ульем, матки сдерживали их; они плели интриги и строили далеко идущие планы, а ко мне обращались лишь изредка и за весьма скромными одолжениями. Теперь же они – полчище безжалостных тварей, которые в курсе всех грязных секретов правящего класса. И готовы при первой же возможности использовать эти сведения в своих целях!

Голос его становился все громче, и последние слова прозвучали как неистовый рык. Ему пришлось отдышаться и несколько раз затянуться сигарой, чтобы совладать с собой.

Я тоже был вынужден приложить немало усилий, дабы скрыть, как меня забавляет происходящее.

– Они шантажировали вас, – сказал я, даже не пытаясь выдать это утверждение за вопрос. Лорд Солсбери не ответил, но и глаз на меня не поднял. – Мы знаем, что они помогли вашему сыну зачать дитя после многих лет бесплодного брака, – безапелляционно добавил я. Тут даже лихим детинам стало не по себе. Вид у премьер-министра был удивленный, но не слишком. Он горько усмехнулся.

– В повышении человеческой плодовитости они, похоже, особенно преуспели. – Он устало вздохнул. – Да. Эти ведьмы тянут деньги из нас с сыном с прошлого января. Вот почему я был вынужден позволить им опустошить то хранилище… помимо всего прочего. Я надеялся, что они оставят нас в покое, но они лишь требуют все больше и больше.

– При всем уважении, – немного помолчав, сказал я, – насколько серьезен компромат на вас, которым они владеют?

– Что? – задохнулся премьер-министр.

– Они помогли вашему сыну зачать ребенка, – спешно ответил я. – Этого недостаточно, чтобы держать на коротком поводке даже кого-то рангом ниже вашего. Что за тайной они…

– Вас это не касается! – рявкнул премьер-министр, и я вздрогнул от неожиданности.

Эхо его крика повисло в воздухе, вокруг установилась мертвая тишина – замолчали даже лошади. Нарушила безмолвие едва слышная усмешка. Макгрей сдерживался как мог, но усилия эти не увенчались успехом.

– Что-то здесь вам кажется смешным? – прошипел премьер-министр.

Макгрей прыснул:

– Шайка деревенских баб держит премьер-министра за яйца… Как же вас это, наверное, бесит!

Премьер-министр закусил губу с такой силой, что едва не пустил себе кровь, а затем кивнул, и Шеф снова отвесил Макгрею подзатыльник. Тот, впрочем, посмеиваться не прекратил.

– Стало быть, вы хотите, чтобы мы отыскали для вас этих ведьм, – заключил я.

Лорд Солсбери потянулся к сигаре дрожащей рукой – его колотило от злости.

– Да.

Я выгнул бровь, мысленно прикидывая возможные исходы.

– Хотите избавиться от них?

Взгляд Солсбери потемнел – он сощурился, как волк на охоте.

– Да, – ответил он. – Любым возможным способом.

От его тона мне стало нехорошо. Он заметил это и фыркнул.

– Мои люди сделают всю грязную работу, если скажете им, куда стрелять. Они не так брезгливы, как вы.

Сказав это, он бросил взгляд на Шефа, и тот зловеще гоготнул.

Я хотел было возразить, но тут вмешался Макгрей:

– Погодите-погодите-ка. Я кое-чего не понял. Каким это, скажите, образом поимка тех проклятых ведьм, которых вы хотите пристрелить, должна помочь нам? Мы-то с этого что поимеем?

По его мерке это прозвучало довольно вежливо, но лорд Солсбери начал заикаться от гнева.

– Что – что с этого – что с этого поимеете?.. Ваши жалкие жизни, тупоголовый ты шотландец!

Макгрей поморщился, словно почуял какую-то вонь.

– Как? Если ваша немецкая сука жаждет нашей смерти, то я не понимаю, как именно, доставив вам на растерзание пару ведьм, мы спасемся от…

Шеф наподдал ему в висок. Вероятно, он был очень силен, ибо даже крепкий Девятипалый оглушенно замотал головой. Лорд Солсбери воспользовался моментом, чтобы объяснить свой план:

– Я намерен привести к ее величеству одну из ведьм, и та проведет для нее спиритический сеанс. Разумеется, уже после того, как мои люди избавятся от остальных вещуний. – Я хотел вмешаться, но при виде Макгрея, который все еще мотал побитой головой, передумал. Премьер-министр, однако, заметил недоумение на моем лице. – Я знаю, как мыслит королева. Если я найду для нее новую ведьму, которая сумеет связать ее с любимым Альбертом, то она снова оживится, будто телка по весне. И тогда я смогу уговорить ее на что угодно.

1Замок в городе Ланкастер, основанный предположительно в XI веке и с конца XII века и до начала XXI периодически использовавшийся в качестве тюрьмы.
1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25 
Рейтинг@Mail.ru