Алекс Орлов
Грабители
10
Еще солнце не опустилось за горизонт, а разрушенные укрепления были уже полностью восстановлены. Обновленные позиции усилили дополнительным вооружением: доставленные с орбиты ракетные танки стояли буквально через каждый метр.
Вся эта армада была в состоянии перемолоть любое количество войск, если бы только нашелся противник, пожелавший пойти в самоубийственное наступление. Ко всему прочему над долиной то и дело взлетали осветительные ракеты и долго висели в воздухе, озаряя бесконечные ряды пирамид мертвенно-бледным светом.
Уже когда совсем стемнело, на специально приготовленную площадку спустился тяжелый десантный транспорт. Многие солдаты выбрались из своих палаток, привлеченные необычайно громким ревом двигателей. Всем было любопытно, что привезли в таком большегрузе.
И вскоре стало ясно – что.
Во всполохах осветительных ракет появились шесть шагающих машин «дефендер». Чтобы освободить им дорогу, впереди ехали две машины пехоты. Сидевшие на броне солдаты светили по сторонам фонарями и кричали, чтобы все уходили подальше.
Сотрясая под собой землю, колоссы двигались колонной. И, конечно, особый интерес эти огромные машины вызвали у пилотов «скаутов». Саломея, Грэй, Фэйт и Бони с восхищением смотрели на гигантов, вдвое превышавших по высоте их машины.
«Дефендеры» прошли сквозь позиции военных и спустились в долину. До самого утра они инспектировали длинные ряды пирамид, прохаживаясь между ними, словно генералы на строевом смотре войск.
Помимо грузового транспорта, доставившего «дефендеры», на плато спустились еще несколько судов. Эти корабли подчинялись комиссии, которая без сна и отдыха тщательно изучала подбитую технику неведомого противника.
После осмотра эти новые, неизвестные артефакты грузились на платформы, и тягачи утаскивали их к ожидавшему транспорту. Погрузка длилась всю ночь, и только под утро транспортные корабли поднялись с насиженных мест.
Лейтенант Монро не спал до середины ночи, занимаясь размещением в лагере вновь прибывшего пополнения. При свете прожекторов инженерные службы ровняли воронки и ставили новые пневматические домики. Когда эта работа была завершена, Жак отправился в свой закуток, находившийся в палатке полковника Вильямса. Их жилище, в числе некоторых других палаток, уцелело, и ставить его заново не пришлось.
К сожалению, не работал душ, и лейтенанту пришлось довольствоваться упаковкой освежающих полотенец, которыми он отер с себя пот и грязь прошедших суток. Повалившись на кровать, Жак сразу уснул, вспомнив напоследок о полковнике, который, казалось, вовсе не нуждался в отдыхе.
11
Сегодня торговая площадка напоминала муравейник. Сотни покупателей делали свои заявки, и Гарри Шульц сбивался с ног, стараясь проследить за всеми операторами и вовремя ввести необходимую информацию.
«Нужно потребовать у Бруно помощника», – в который раз подумал Шульц. Еще день-два, подобных этому, и их бюро начнет терять деньги из-за невозможности отслеживать все сделки. Как только появится очередь, люди начнут уходить к конкурентам, чего никак нельзя допустить.
Шульц подошел к стеклянному колпаку и посмотрел вниз, на площадку. Там еще роились мелкие покупатели, но именно они делали половину оборота биржи. На сегодня большинство из них уже сделали свои покупки, и толпа понемногу редела и успокаивалась.
Наступало время крупных сделок по информационным сетям.
Шульц взглянул на противоположную сторону площадки, где за такими же застекленными перегородками работали бюро конкурентов. Они тоже старались как могли, чтобы ухватить на бирже свой кусок пирога.
Шульц прошелся вдоль рабочих мест операторов, стараясь на ходу включиться в суть обрабатываемых ими сделок, но сегодня это не особенно получалось. Сказывалось напряжение последней недели. Отдав распоряжения, он сел за стол, заняв место контролера. Прямо перед ним на огромном экране отображались сложнейшие схемы движения денег и товаров. Рынок артефактов развивался не по дням, а по часам, и даже все увеличивающаяся добыча не сбивала цены, а, наоборот, взвинчивала их до невиданных высот. Артефакты продолжали расхватывать, как горячие пирожки.
Заиграл мелодичный зуммер, и на экране начал появляться список очередных заказов: «Уорлд кемикал» – двести единиц, «Дю-Ванесс» – триста двадцать, «Крафтпанцер» – четыреста семьдесят.
Далее шло перечисление более мелких заявок, но было очевидно: процесс роста рынка артефактов не прекращается.
– Мистер Шульц, новые поступления с Конфина! – закричал оператор под номером восемь. – Имперское торговое агентство выставило на продажу отбитые в бою трофеи и тела каких-то гоблинов!
– Что за бред ты несешь, Отто?
– Не верите, можете позвонить им сами, – обиделся оператор и демонстративно переключился на другой канал.
Шульц тут же набрал номер торгового агентства, где ему подтвердили весь список товаров, выставленных на продажу.
– А что за трупы вы продаете?
– Мы не торгуем трупами, мы продаем товар. Наверное, вы имеете в виду тела песталлоцидов?
– Да, я говорил именно о них, – подтвердил Шульц. – Повторите еще раз, как они называются?
– Песталлоциды. Назовите свой адрес, и мы немедленно перешлем вам наш прайс-лист. Или вас это не интересует?
Шульц задумался. Тела песталлоцидов являлись новым товаром, и будет ли на них спрос, он не знал. С другой стороны, исследовательские центры нуждались в таких образцах, а то, что их предложили Шульцу, было простой случайностью.
– Мы берем, – решительно сказал Шульц. – Сколько их всего?
– Три штуки целых и еще около тонны фрагментами.
– Упаковка по первой категории?
– Естественно, сэр, у нас все по первому классу. – Голос служащего стал заметно приветливее.
– В прошлом году мы брали такой товар по сто тысяч кредитов. Надеюсь, на этот раз не дороже? – начал Шульц «раскачивать» продавца.
– Я сожалею, сэр, но на этот раз товар идет по пятьсот сорок тысяч. Сейчас наблюдается очень большой спрос. Пожалуй, мы можем сбросить для вас до пятисот тысяч за штуку, но это все, на что вы можете рассчитывать.
– А… как будем считать фрагменты? – спросил Шульц. Он едва сдерживался, чтобы не заорать от радости: ведь он говорил о ста тысячах за килограмм, а ему предложили по полмиллиона за целое тело.
– Думаю, десять фрагментов как одно целое тело.
– Хорошо, мы согласны. Есть еще новинки?
– Да. Фрагменты криоциклов, содержащие металлы, сходные с артефактами номер семь.
– Это интересно. Высылайте прайс по адресу: 129-45, «Морон».
Едва Шульц положил трубку, как в зал вошел старший партнер по бюро – Бруно Кац. Он отсутствовал первую половину дня, устраивая в гостиницу неожиданно приехавшую погостить тещу.
– Ты чего здесь продаешь, Гарри? – строго спросил Кац, который считал себя в бюро самым умным. – И почему операторы между собой треплются?
– Они не треплются, Бруно, они обсуждают котировки.
– Знаю я эти котировки… Чего продаешь?
– Не продаю, Бруно, а покупаю.
– Покупаешь?! – напрягся Бруно. Он был уверен, что без него никто не сумеет потратить деньги правильно.
– Тела песталлоцидов…
– Чего-чего тела?
– Песталлоцидов, Бруно.
– На кой они нам, Гарри! Ты с ума сошел! Немедленно отменяй сделку! – закричал Бруно, да так громко, что все операторы обернулись. На их лицах появились ехидные улыбочки.
– Не устраивай скандала, Бруно. Я знаю дело не хуже тебя.
– Да ты потом не продашь эту дохлятину!
– Иди в задницу, я отвечаю своей частью капитала…
– Ну-ну, – многозначительно произнес Кац и отошел в сторону.
В этот момент запиликал зуммер, и на экране стал разворачиваться присланный прайс-лист.
– Вот посмотри, Имперское агентство уже дало нам скидку. Теперь мы будем экономить десять процентов, – обратился Шульц к старшему партнеру. Но Бруно сделал вид, что ничего не слышит.
Вскоре пришло подтверждение, что песталлоциды являются собственностью фирмы «Кац&Шульц», и Гарри тотчас отправил сведения о товаре в базу данных, увеличив цену вдвое.
– Мистер Шульц, заявка от «Байлоджик мусс»! – крикнул оператор Отто. – Хотят брать наше мясо!
– Сколько?! – мгновенно оживился Бруно Кац.
– Хотят взять все, что есть, и зарезервировать будущие поставки!
– Ну, что я говорил! – произнес довольный Шульц.
Бруно Кац, вынужденный признать победу партнера, только развел руками.
– Нет, друг, так ты не отделаешься. – Шульц счастливо улыбнулся и, заложив руки за голову, вытянул ноги. – Давай бегом за шампанским…
– О чем речь, дружище, сейчас пошлю кого-нибудь из ребят.
– Не-ет, – злорадно протянул Гарри. – Сам, Бруно, своими толстыми кривыми ножками… Бегом!
Делать было нечего, старший партнер, махнув рукой, отправился за угощением.
12
С момента внезапного нападения на лагерь прошло двое суток. За ежедневными заботами и исполнением своих обязанностей лейтенант Монро не замечал, как летит время. Земляные укрепления были восстановлены, воронки засыпаны, а трофеи вместе с трупами инопланетян увезены. Теперь только разбитые танки и бронемашины напоминали о недавнем яростном сражении.
На третьи сутки работа возобновилась, и инженерные машины снова принялись взламывать древние гробницы. Команда взломщиков трудилась ударно, так что к вечеру было опустошено пять гробниц.
Последние артефакты улетели в ночное небо на курьерских ракетах, и в лагере воцарилась тишина – впервые за последних трое суток.
Жак вернулся к себе и устало растянулся на кровати. Думать ни о чем не хотелось, спать – тоже. Он лежал, заложив руки за голову, и смотрел в брезентовый потолок.
– Привет, заместитель, – раздался голос Вильямса. – К тебе можно?
– Конечно, сэр.
Жак вскочил с кровати, но полковник его остановил:
– Сиди, это ведь я у тебя в гостях. К тому же ты меня вовсе не приглашал.
Вильямс присел к маленькому столику и включил настольную лампу.
– О, смотри, дырка от осколка, – указал он на небольшое отверстие в стене.
– Я видел… – отозвался Жак. Он сидел на койке и все еще пребывал в каком-то полусонном состоянии.
– Как тебе служба?
– Наверное, это не самое спокойное место, сэр, но… по крайней мере не скучно.
– Это ты точно заметил, – согласился Вильямс и, сменив тему, спросил: – С лейтенантом Хафин вы поладили?
– Мы разговаривали… – осторожно ответил Жак.
– Понятно. – Полковник вздохнул. – Я, собственно, пришел не за этим. Любовные интрижки меня совсем не занимают, если, конечно, это не вредит работе. Что думаешь о нападении?
– О нападении? – Жак пожал плечами. – Не очень понятно, сэр, откуда они взялись. Да еще так много и с такой техникой. Если бы они развернулись должным образом, то разделали бы нас под орех…
– Вот! – воскликнул обрадованный Вильямс. – Значит, ты считаешь, что они шли колонной?
– Думаю, да, сэр. Они начали разворачиваться уже после первого огневого контакта.
– А стало быть, никак не ожидали напороться на наш лагерь. Согласен?
– Так точно, сэр. Неувязка получается.
– Вот и я думаю… – со вздохом произнес Вильямс и задумчиво потер щеку. – При их-то возможностях они должны были заметить нас издалека, а они, получается, споткнулись о нас, как о камень… Ну ладно, – полковник поднялся, – ты отдыхай. Завтра у нас еще много дел. Как только починим «скауты», совершим небольшой рейд в глубь этого кладбища. Не боишься?
– Нет, сэр, не боюсь. Выходит, вы не доверяете разведке адмирала Локарта?
– Не доверяю, Монро. Адмирал Локарт далеко, а мы с тобой здесь, и это чудо, что мы уцелели после той ночи.
– Да, – согласился лейтенант. – Чудо…
13
Возле десантного корабля стояли два «скаута». Утреннее солнце играло на свежей краске их новых узлов и в линзах оптических окуляров.
Пилотов в кабинах шагающих машин не было.
Жак Монро, поднявшись по широкому трапу, вошел в грузовое отделение корабля. Прежде бывать здесь ему не приходилось. Широкие проходы, запах смазки и громкое гудение мощных вентиляционных систем – все это сильно отличалось от тех отсеков, в которых перевозили десант.
Ориентируясь на стук пневматических молотков и визг электроотверток, лейтенант Монро вышел в ремонтный бокс.
Еще два робота лежали на стапелях, и вокруг них суетились механики, восстанавливая покрытие и смотровые люки с тестовыми разъемами.
Поначалу Жак немного растерялся. Пилотов, которых он искал, нигде не было, хотя он ожидал найти их именно здесь.
– Вы кого-нибудь ищете, сэр? – спросил Жака невысокий парень, с головы до ног облитый машинным маслом. – Вот, смазочный штуцер не выдержал, – пожаловался он.
– А где пилоты?
– В дежурке. – Механик указал на небольшую будку в углу бокса.
Лейтенант поблагодарил и направился к будке. Подойдя ближе, он услышал голоса и смех. Ему даже показалось, что он узнал голос Саломеи.
Прислонившись к приоткрытой двери, Жак стал слушателем вольного пересказа событий той страшной ночи.
– И что, ты сразу решила его облагодетельствовать? – говорила Бони, по крайней мере, этот голос не мог принадлежать ни Фэйт, ни Саломее.
– Не знаю. Желать и сделать – это разные вещи, вы же знаете, как тесно в кабине… – серьезно сказала Саломея, но было ясно, что она дурачится.
– Хватит этих идиотских вопросов, – потребовала Фэйт. В ее голосе сквозили обида и ревность. – Оставь ее в покое, Бони.
– Что ты прицепилась к Бони, Фэйт? Мне тоже интересно послушать, – вступил в разговор Грэй. – Как-никак, я пожертвовал ей свой запасной комбинезон…
– Ага, – продолжала Бони, – он просто офонарел, когда увидел тебя в этом мешке. Ну так что, вы хотя бы начали?
– Ну… я даже не помню. Наверное, все же нет, потому что бедняга выскочил из кабины, как только стало припекать. Да еще подцепил ногой все мои шмотки. Можете себе представить?
Бони зашлась хриплым смехом, ей вторил Грэй, и даже Фэйт не выдержала, представив себе Саломею абсолютно голой перед лицом атакующего противника.
Жак был смущен и обижен. Теперь он понял, почему тогда, после боя, Саломея оказалась в том дурацком огромном комбинезоне. Оказывается, он в спешке выволок наружу всю ее одежду.
Решив не слушать дальше, Жак постучал в дверь.
Разговоры сразу стихли.
– Входите! – развязно крикнула Бони.
Жак шагнул в будку и убедился, что его здесь не ждали. У Бони округлились глаза, Фэйт криво усмехнулась, а Грэй закашлялся.
Одна лишь только Саломея повела себя так, будто ничуть не удивлена появлением Жака.
– Здравствуйте, лейтенант Монро. Садитесь, составьте нам компанию. – Девушка подвинулась на скамье, освобождая место рядом с собой.
– Да я, собственно, по поручению полковника, – сказал Жак, однако на скамью все же сел. – Я видел, что ваши машины почти готовы…
– Готовы, – кивнула Саломея. – Теперь я снова могу ходить в ночные дозоры.
– Хватит дурачиться, Салли, – вмешался Грэй. – Весь ремонт уже завершен, сэр. Сегодня до вечера закончим боевую загрузку и будем в полной готовности…
– Что нам предстоит? – догадалась спросить Бони.
– Полковник задумал разведывательный рейд. Разведке адмирала он не доверяет.
– И правильно делает, – подала голос Фэйт. – На Шлосс-Тайфинге нас подвела именно разведка этих самых адмиралов.
– Когда он намеревается тронуться в путь? – уточнил Грэй.
– В полдень.
– Почему не с утра?
– Полковник не доверяет даже здешнему утру. Говорит, что тени от пирамид должны быть как можно короче.
– На сколько уходим?
– На один день. Будем двигаться вперед в течение четырех часов, а затем вернемся обратно.
На этом разговор закончился. Жак поднялся, попрощался со всеми сразу и, сдерживаясь, чтобы не оглянуться на Саломею, вышел из будки.
В ремонтном боксе больше не стучали молотки, и только погрузочные кары сновали возле двух лежащих великанов, пичкая их длинными лентами патронов и черными блестящими ракетами.
Когда Жак выбрался из душного трюма на воздух, возле корабля все так же неподвижно стояли «скауты». Они были похожи на грозных часовых.
14
Несмотря на протесты охраны, полковник сел в джип и приказал шоферу ехать во главе колонны. В свою машину он взял только связиста и лейтенанта Монро.
Бойцы командос ехали в двух машинах позади, а следом за ними вышагивали два робота.
Это были машины Грэя и Саломеи. Бони и Фэйт двигались параллельным курсом, и к ним было приставлено еще восемь танков.
Пехота на броне своих машин тянулась длинным хвостом, и оттого вся процессия была похожа на кобру с развернутым капюшоном.
Поначалу колонна двигалась медленно – сказывалась несогласованность при общем передвижении, однако спустя час марш стал ровным, и больше не приходилось останавливаться, чтобы подождать отставшую часть колонны.
Ряды пирамид уходили к самому горизонту, казалось, колонна движется по длинному коридору. Это вызывало ощущение монотонности и скуки.
По мере продвижения в глубь «кладбища», как назвал долину полковник, пыли на дороге становилось все меньше и все меньше встречалось на ней следов.
Позади Жака сидел офицер-связист, и его однообразная скороговорка действовала на лейтенанта словно колыбельная песня. Если бы не грохот опор идущих позади «скаутов», Жак давно бы стукнулся лбом о стекло.
Время от времени поперек движения колонны проносились штурмовики. Поначалу Жак радовался их появлению, но позже, уверившись в своей безопасности, стал относиться к ним равнодушно. Решив немного встряхнуться, он достал фляжку и попил воды. Шофер бросил на него короткий взгляд, и Жак протянул флягу водителю, но тот отказался:
– Не нужно, сэр, спасибо. Я буду терпеть…
– Терпеть? – не понял лейтенант.
– Да. Мне в жару пить нельзя. Сразу начну потеть…
Жак кивнул и убрал флягу. Вода не принесла ему желанной бодрости, и сонное настроение не ушло. «Хоть бы полковник затеял какой-нибудь разговор», – подумал он. Самому обращаться к Вильямсу с какой-либо ерундой не хотелось.
А позади продолжали громыхать «скауты».
Иногда Жаку чудилось, что он чувствует на своем затылке взгляд Саломеи. И хотя это было невозможно, ведь он находился в закрытом салоне машины, ему казалось, что Саломея непостижимым образом следит за ним.
Жак взглянул на часы. Они показывали четырнадцать двадцать. «Колонну построили в двенадцать десять, – подсчитывал он, – значит, в пути мы уже два часа десять минут».
В небе снова пронеслись штурмовики. Жак проводил их взглядом. Сейчас он испытывал зависть к летчикам. За одну минуту они могли унестись так далеко, а тут – плетешься еле-еле.
– Ну вот, через полчаса развернемся и пойдем обратно, – подал наконец голос полковник. В его словах звучало разочарование.
«Наверное, он изменил планы, – отметил Жак. – Решил сократить эту безрадостную прогулку».
Лейтенант потянулся и стал считать пирамиды справа. Через минуту ему это надоело, и он стал смотреть, как идущие параллельным курсом «скауты» и их сопровождение исчезают за пирамидами и снова появляются в небольших промежутках. А связист неустанно поддерживал с ними связь. Он болтал без умолку.
Жак снова взглянул на часы. Затем постукал по ним пальцем.
– Ничего не понимаю, – произнес он вслух. – Наверное, сломались. Хотя…
Вспомнив, что полковник сказал: «Через полчаса возвращаемся», лейтенант невольно обернулся к Вильямсу. Тот дремал. Жак опять посмотрел на часы. Выходило, что это не часы сломались, а он сам то ли незаметно уснул, то ли сошел с ума.
Лейтенант недоумевал: у него потерялось почти полтора часа.
«Это от жары», – подумал он.
Позади него зашевелился связист. Он недовольно бурчал и шлепал ладонью по одному из своих приборов.
– В чем дело, Сайман? – спросил полковник.
– Навигатор сломался, сэр. Вышел из строя, и все тут. Теперь мы не можем связаться ни с лагерем, ни с орбитой.
– Ерунда, – махнул рукой полковник. – Теперь уже не заблудимся…
Над колонной снова пронеслись штурмовики. Жак машинально взглянул на них и… ничего не понял. «Наверное, я заболел», – подумал он и осторожно дотронулся до своей головы.
– Должно быть, новая техника, – заметил шофер. – Я таких еще не видел. А вы, сэр?
– Что? Ты тоже понял, что это не «Хэнт-300»?! – испуганно воскликнул Жак.
– В чем дело, лейтенант? – спросил Вильямс.
Жак не успел ответить – личная рация полковника заговорила голосом Фэйт:
– Сэр, говорит лейтенант Линсдоттер. Может, это ошибка, но мой компьютер не опознал две воздушные цели. Пишет, что это «враг»…
– Мой тоже, сэр, – вмешался в переговоры Грэй.
– И у меня та же картина, – добавила Саломея.
– О’кей, ребята, разворачиваемся в боевой порядок! Кажется, мы их нашли! – скомандовал полковник.
«Ну все – началось!» – подумал Жак.
15
Где-то внизу опоры «скаута» тяжело ударялись о камни и, наверное, высекали искры, а здесь, в кабине у Саломеи, было тихо и спокойно. Амортизаторы почти полностью уравновешивали качку, и, если бы не постоянная необходимость «смотреть под ноги», Саломея ощущала бы себя как на прогулке. Полковник был человеком беспокойным, и его джип мог остановиться в любую минуту, поэтому требовалась известная осторожность. Раздавить свое командование в начале операции было бы некрасиво.
С левой стороны колонны двигался «скаут» Грэя. Когда они были в паре, Саломея чувствовала себя увереннее. Совсем другое дело Бони и Фэйт: одна постоянно треплется и замусоривает эфир, а другая просто достала со своей однополой любовью.
У них с Фэйт уже был разговор, и Саломея все расставила по местам. С тех пор девушка просто молча смотрела на нее влюбленными глазами, и Саломее приходилось с этим мириться.
Сейчас обе – и Фэйт и Бони – двигались отдельно с группой легких танков. Девушки были при деле и выходили в эфир только по необходимости.
– Салли, что-то у меня дым на радаре.
Это лейтенант Линсдоттер. Ее радар, как всегда, не в порядке.
– Все нормально, Фэйт. Небо чистое, за исключением двух «чижиков».
«Чижиками» они называли воздушные цели. Свои аппараты называли «правильный чижик», а чужие – «злобный чиж» или просто «злобный».
В бою, при появлении авиации, требовалось держать ухо востро, поскольку летчики считали за высшую доблесть сразиться именно с шагающей машиной. Понятное дело, что связываться с «дефендерами» им было не с руки, а вот атаковать четверкой один «скаут» – тут они были мастера.
Во время одной такой неравной дуэли Саломея получила ранение. Здоровенным осколком от бомбы. Он пробил кабину навылет и мог запросто разрубить пилота пополам, но тогда ей повезло. Добить ее и машину не дали свои ребята из воздушного прикрытия. Они завязали бой прямо над дымящимся «скаутом» Салли, и она наблюдала эту жаркую схватку, пока не лишилась сознания от потери крови.
Теперь все это было в далеком прошлом. К тому же среди пятидесятиметровых пирамид никакая авиация ей была не страшна. Да и «Хэнт-300» парами проносились с завидной регулярностью – каждые двадцать минут. Один из них даже сделал напоказ «бочку». Возможно, это был кто-то из обманутых поклонников Саломеи. На базе летчики не давали ей проходу.
А может, это были дружки Бони, ведь она не знала слова «нет», и этим многие пользовались. И вообще, лейтенант Клейст была на удивление противоречивым человеком. С одной стороны, она любила порассуждать о семье и чистоте отношений между мужчиной и женщиной. А с другой – не пропускала ни одного мужика, а если напивалась, то обязательно ввязывалась в драку с военной полицией. Другие после подобных приключений оказывались в тюрьме, но только не Бони. И даже в бою трудно было представить человека более непредсказуемого. Когда все шли в атаку, она искала укрытие, а когда звучала команда «Организованный отход», она вдруг гнала свой «скаут» в атаку и зачастую в одиночку обращала врага в бегство. Если ее машину притаскивали в бокс с разбитой вдребезги кабиной, механики, посмотрев на номер «скаута», даже не спрашивали, что с пилотом. Все знали – пилот жив.
Между тем в прошлом Бони мечтала стать учительницей начальных классов, а в армию пошла только потому, что ей понравился рекрутер, расписавший прелести военной службы. Но в самый ответственный момент после ночи любви рекрутер смылся, а Бони осталась один на один с «верным ящиком», как назывался договор, не имеющий обратной силы. Чтобы не попасть под суд, Бони пошла на службу. «На годик», как она любила повторять.
– Эй, подружка, – прозвучал в эфире голос Грэя Слайдера. – Посмотри, кажется, у меня левая опора «гребет».
Саломея оценивающе посмотрела на машину Грэя и ответила:
– Ничего подобного. Все в порядке. Просто у тебя датчик замыкает и мигает лампочка.
– Скорее всего, – согласился Грэй и разразился гневной тирадой по адресу механиков, которые если что-то и починят, то другое обязательно сломают.
Радар снова захватил воздушные цели и пискнул. Саломея ждала продолжения его «песни», но ничего не происходило. Бортовой компьютер срочно сверял базы данных, а на экране светилось: «Цели не определены».
– Ну чего тут определять, железка? – удивилась Саломея.
Все и так ясно – очередная пара «Хэнт-300». Но система опознавания не спешила с ответом и в конце концов обвела метки оранжевым цветом.
Раз цели не опознаны, значит, враги.
Два штурмовика пронеслись мимо, но радар так и не исправился, продолжая считать их «злобными чижами».
– Сэр, говорит лейтенант Линсдоттер, – зазвучал на открытой волне голос Фэйт. – Может, это ошибка, но мой компьютер не опознал две воздушные цели. Пишет, что это «враг»…
– Мой тоже, сэр, – неожиданно заявил Грэй.
– И у меня та же картина, – призналась Саломея.
– О’кей, ребята, разворачиваемся в боевой порядок! Кажется, мы их нашли! – Голос полковника прозвучал радостно, словно он успел на веселый праздник. Затем его тональность изменилась и послышалась скороговорка заученных команд, предназначенных пехотным командирам и танковой поддержке.
Саломея ждала, что полковник вызовет и авиацию, но ничего подобного она не услышала, командир лишь добавил:
– Предупреждаю сразу, чтобы вы не надеялись, – связи с лагерем и судами на орбите у нас нет. Так что обходитесь своими средствами!
«Ну спасибо, полковник Вильямс!» – подумала лейтенант Хафин, глядя на экран радара.
– Внимание – пеленг, – монотонно произнес синтезированный голос компьютера.
– Да уж сама вижу… – ответила Саломея.
Прямо на них с большой скоростью двигались четыре воздушные цели. Они очень странно подергивались, и лейтенант Хафин гадала: то ли они настолько маневренны, то ли опять подводит аппаратура.
– Салли! «Злобных» видишь? – крикнул Грэй.
– Конечно, – отозвалась она. – Фэйт, идут на тебя! Встань в укрытие!
– Поняла.
– Эти твари жмутся к самым пирамидам! – нервно крикнула Бони. Она имела в виду, что стрелять в таких условиях было невозможно.
Тем временем танки и пехота уже рассредоточились между пирамидами и ожидали появления воздушных сил противника.
– Мы в полной готовности, Салли! – предупредил полковник.
– Спасибо, сэр, – отозвалась она. Ее руки замерли на джойстиках, чтобы в любой момент заставить «скаут» сделать обманное движение; цели приближались слишком быстро, и надежд на прицельную стрельбу не было.
«…Пять, четыре, три…» – начала отсчет Саломея. Это помогало ей собраться.
На счет «два» робот Саломеи резко присел, и, как оказалось, вовремя. Какой-то предмет с треском врезался в стену пирамиды, а вслед за этим мимо пронеслись темные силуэты.
Саломея нажала на гашетку, но ее снаряды просто унеслись в небо, никому не причинив вреда. Единственное, что она заметила, – это невообразимо быстрый полет змейкой, который выполняли вражеские аппараты.
Развернув «скаут», Саломея вывела его на открытое место.
– Зачем этот спектакль, Салли?! – крикнул Грэй, хотя прекрасно понимал, что она задумала. Ведь пока аппараты противника летали таким манером, попасть в них было невозможно, а лейтенант Хафин заставляла их атаковать и тем самым подставиться самим.
Меж тем противник выполнил разворот и на всех парах мчался обратно. Внезапно все четыре машины атаковали Саломею одновременно. И она не сумела уловить привычную паузу перед атакой с воздуха. Эти пилоты действовали совершенно по-другому.
Один заряд пробил правое предплечье «скаута», еще два прошили его грудную пластину. Потрясение от мощных ударов было настолько сильным, что «скаут» стал падать на спину. Машина рухнула на каменистую площадку и тут же была накрыта веером мелких фосфоресцирующих осколков – один из «злобных» нарвался на танковую ракету.
Остальные три промчались мимо, сопровождаемые огнем из всех видов оружия.
– Ты как, Салли?!! – крикнул Грэй.
– Я – без повреждений, – ответила она. Предусмотренная система защиты пилота сработала, но Саломее было обидно до слез.
На панели, сообщая о неисправностях, мигало несколько аварийных лампочек. Экран радара едва светился и показывал только «снег». Где-то шипела подгоравшая смазка.
– Саломея, выбирайся оттуда! Они сейчас вернутся! – потребовал Грэй.
– Салли, не валяй дурака! – присоединилась к нему Бони.
– Лейтенант Хафин, немедленно покиньте машину! – Это был голос Монро.
«Ишь, соскучился», – зло подумала Саломея. В своей неудаче ей хотелось винить всех на свете.
Оптическая система наблюдения еще работала, и Саломея увидела три приближающиеся точки. На этот раз они шли, не прячась за пирамидами, и явно намеревались покончить с поверженным роботом.
О корпус «скаута» стукнулась дымовая шашка, потом еще одна.
– Спасибо, – поблагодарила пехотинцев Салли и, пользуясь дымовой завесой, заставила робота шевельнуть правой рукой.
Перекрестье визира легло точно на увеличенное изображение аппарата, идущего в середине.
«Какой же ты отвратительный!» – подумала Саломея, ожидая, когда цель будет захвачена. Неизвестные машины, словно чешуей, были покрыты мелкой матовой сеткой, а в корпусах имели несколько отверстий; из них, судя по всему, и выстреливали те страшные заряды, которые прошивали насквозь броню «скаута».
«Однако бить вас можно». – Саломея старалась подавить в себе остатки страха. Как бы там ни было, лейтенант Хафин помнила, что она здесь не одна, на этом древнем, тысячелетнем «кладбище».
Прицельный визир засветился зеленоватым светом, и Саломея нажала на гашетку. Реактивные снаряды яростным роем устремились навстречу цели, а им вдогонку понеслись ракеты, стартовавшие с легких танков.
Поняв, что нарвались на жаркий прием, «злобные» делали невероятные маневры, однако начавшие рваться ракеты создали непреодолимую стену огня, пройти сквозь которую удалось только одной машине. Получив повреждения, она резко пошла на снижение и вскоре заскользила по гладким булыжникам, оставляя за собой след из молочно-белой пыли.
Ценой своей жизни вражеский пилот хотел добраться до «скаута» и добить его, однако нарвался на пушечную очередь и разлетелся цветными брызгами, как и его предшественники.
– Не в этой жизни, парень… Не в этой… – произнесла Саломея, еще не веря, что все уже закончилось.
– Ты можешь поднять машину? – Это был Грэй, и он обращался именно к ней.
