Орхан Ализаде
Баку – память, запечатленная в камнях
В процессе раскопок на территории крепости было обнаружено большое количество средневековых медных и серебряных монет, чеканенные в различных городах Азербайджана и соседних стран. Встречаются монеты, чеканенные в Шемахе, Кабале, Ардебиле, Тебризе, Махмудабаде, Багдаде, Дар-ас-саламе, Панахабаде и других городах. Были обнаружены монеты, чеканенные во время правления аббасидского халифа ал-Мансура (754—775 гг.), халифа Харуна-ар-Рашида (786—809 гг.), халифа ал-Мамуна (813—833 гг.), халифа ал-Васика (842—847 гг.).98
Другими, не менее интересными, находками являются монеты, чеканенные в начале X веке от имени ширваншаха Йезида ибн Ахмеда, сельджукские монеты XI века, монеты дербентских меликов XI – XII вв. А во время раскопок у северных крепостных стен, на глубине 3-х метров был обнаружен клад медных монет в 45 единиц, которые, по определению нумизмата М.А.Сейфеддини, были чеканены от имени ширваншахов Кесранидов: Ахситана бин Менучехра (XI – XII в.), Ферибурза бин Афридуна (XII в.), Гершаспа I бин Фаррухзада (XIII в.). На некоторых монетах, наряду с именем ширваншаха, имя халифа ан-Насира.99 Эти монеты подтверждают существование города Баку в это время, а также говорят о развитии торговых связей с другими странами
Об этих связях говорят и названия многих сел Апшерона. Вероятно, еще в далеком прошлом племена, проникавшие на территорию Апшерона с севера и с юга, смешавшись с его аборигенами, оседали на Апшероне, оставив след в наименовании ряда его сел и самого города Баку.
Арабские и персидские географы (X – XV вв.), приписывая основание ряда городов Азербайджана Сасанидским царям, при упоминании о Баку ничего не говорят о его возникновении. И. Березин, говоря о Баку, полагает, что «выгоды местности не могли оставаться бесплодно при таком развитии гражданственности, какое существовало в сасанидской монархии».100
Однако известно, что Сасанидские правители в большинстве случаев не основывали, а только укрепляли уже существовавшие поселения и города на северной границе своего государства крепостными стенами и башнями из-за угрозы со стороны хазар и других народов, нападавших с севера на их владения.
Для выяснения вопроса о времени возникновения Баку большое значение имеют условия жизни и заселения Апшеронского полуострова в древности. Древность Баку отмечается несколькими исследователями. В научной литературе существует предположение, выдвинутое известным английским египтологом Флиндерсом Петри о тождестве названия Баку с названием «Bakhau», отраженном в египетской мифологии в «Книге мертвых», древнейшие тексты которой относятся к концу III тысячелетия до нашей эры. Согласно Петри, целый ряд древнеегипетских мифов, так или иначе связан с ритуалом поклонения Солнцу и берет свое начало на этой территории. Отождествляя кавказскую топонимику с именами египетского текста, Ф. Петри строит свои предположения о зарождении египетской мифологии на почве Кавказа. Ф. Петри делает предположение о тождестве названия Баку с названием «Bakhau» – большой горы, над которой стоит небо, называющейся «горою Bakhau восходящего солнца». Этимология слова, по мнению английского ученого та же, так как оно может быть возведено к слову «бака» – утренняя заря.101
В своей статье «Истоки Книги мертвых», опубликованной в 1926 году в журнале «Древний Египет», Ф. Петри не только ссылается на свою более раннюю статью от 1924 года «Кавказская Атлантида и Египет», но также поддерживает практически неизвестный в Азербайджане многоглавый труд замечательного ученого Р. Фессендена «Поглощенная цивилизация Кавказского перешейка». Оказывается, что первые 6 глав этой книги Р. Фессенден опубликовал еще в 1923 году. Если кратко, то из трудов этих выдающихся ученых следует, что в самый короткий и самый длинный день солнце восходит над Каспием и заходит над Азовом. В древнеегипетской мифологии эта земля Кавказа именовалась землей двойных богов – Львов, один из которых был установлен в «Bakhau» – Бог утра, а другой – в Тамани (Ta-Manu) – Лев-вечер. Считалось, что эта территория господства Осириса и именовалась она Акеру (Ак-ер-у).102
Связи древнего Азербайджана с Египтом, по предположению Петри, основываются только на данных египетской мифологии, затронутых в «Книге мертвых», но не подкрепляются данными археологии. Но, несмотря на сомнительность наблюдения Петри, ряд археологических находок, свидетельствующих о связях древнего Египта с Азербайджаном, подводят некоторую базу под предположение Флиндерса Петри.103 В их числе можно указать на бронзовую статуэтку египетской богини Баст с головой кошки (сел. Дананаб в районе Човдара), бусы из голубой египетской пасты (Мингечаур, Ходжалы, Ханлар), датируемые II тысячелетием до н.э., египетские глазки (Мингечаур, Ялойлутепе), скарабей (Мингечаур), два маленьких изображения фаллоса, руки статуэтки человека без головы в плаще – все это из голубой египетской пасты.104
В 1925 г. в город Баку по приглашению «Общества обследования и изучения Азербайджана» посетил Дживанджи Джамшиджи Моди (1854—1933) – известный индийский ученый, изучавший зороастрийскую религию и написавший ряд книг по этой теме. Среди них есть изданная на гуджарати в 1926 г. в Бомбее книга «Maari Mumbai bahaarni sahel» («Мои путешествия за пределы Бомбея»), где Моди описывает свой визит в Баку в 1925 г. Дж. Моди утверждал, что в старых индийских книгах сообщалось о наличии на западных берегах Хазарского моря большого количества храмов огнепоклонников.105
Упоминания о стране огня есть и в древних письменах шумеров. В шумерских табличках с явной ностальгией говорится о некоей стране – Арате, жителей которой шумерский бог Нинурта называет «детьми Ана». Ан – древнейший шумерский бог – создатель шумеров. В текстах шумерского эпоса о Гильгамеше, повествуется о походах по морю к горам Араты шумерских богов – Энмеркара, Лугальбанда и на треть бога Гильгамеша. Арата здесь упоминается как священная страна огня, откуда шумеры привозили белый камень для строительства храма, посвященного богине любви Инанне. В этих табличках упоминается также о споре, где должна жить богиня любви – Инанна, в Уре, на юге Междуречья или в Арате, стране гор на огненном побережье огненного моря.106
Одними из ранних упоминаний источников, связанных с Баку, являются сведения византийского автора первой половины V века Приска Панийского, сопровождавший византийского посла в стан Аттилы. В сочинении, написанном по итогам этого путешествия, он приводит немало географических и этнографических описаний и упоминает местность, примечательную «пламенем, поднимавшимся из подводной скалы». Находясь в 448 г. в ставке Аттилы на Дунае, он услышал подробности похода гуннов в мидийскую землю. Согласно этим данным отряд гуннов, снявшись с берегов Дуная, пройдя «пустынную землю», переправившись «через какое-то озеро» и перевалив «через какие-то горы через «15 дней пути вступило в Мидию» и стал опустошать владения Сасанидов, продвинувшись до Сирии. Но, встретив большое войско персов, гунны возвратились назад и «опасаясь преследования со стороны неприятеля, они повернули на другую дорогу и после пламени, поднимавшегося из подводной скалы, …прибыли на родину». Путь гуннов на основании приведенных данных, восстанавливается без особых проблем. «Пустынные земли», пройденные гуннами после Дуная – это Причерноморские степи; озеро, через которое они переправились – Азовское море; горы, через которые они перешли – Кавказские. То обстоятельство, что от «озера» до «гор» гунны прошли за 15 дней свидетельствует о переходе ими через Дарьяльское ущелье. Обратный путь также ясен, так как единственная «другая дорога» кроме Дарьяльского ущелья между степями Северного Кавказа и странами Передней Азии пролегает через Дербентский проход. А единственная местонахождение «пламени, поднимающегося из подводной скалы» на этой дороге – окрестности Баку.107 Любопытные сведения Приска о пламени, пыщущем из морского камня или скалы, несомненно, относятся к бакинским «вечным огням». Это первое хронологическое указание на огни близ Баку.108
Древние поселения в окрестностях Баку, возможно, были там, где теперь море, в частности на территории нынешней бухты и в районе моря у берегов Биби-Эйбата и Баилова. Ученые и путешественники отмечали изменения уровня Каспийского моря, при которых названные территории становились сушей. Например, профессор С. Ковалевский считает, что в первые века нашей эры Бакинская бухта была сухой, и отмечает возможность поселений на его месте. По мнению ученого, наиболее низкий уровень Каспийского моря, когда острова Бакинского архипелага сплошь сливались с континентом, и вся Бакинская бухта была сухой, падает на период от I до VII вв. Затем с VII в. начинается сильное повышение уровня Каспия вплоть до IX в., когда и образовалась Бакинская бухта.109
Мнение С. Ковалевского подтверждаются археологическими исследованиями 1968 года. В этом году на острове Чилов (Жилой), располагающийся в Апшеронском архипелаге, были обнаружены около 30-ти старинных могил, которые относятся к ранне-мусулманским типам. Кроме могил были фиксированы также остатки строений, кладка которых была сильно размыта морем. Об этих строениях на острове писал еще в 1860—1861 гг. академик Б. Дорн. Здесь были выявлено еще и большое количество поливной глазурованной керамики. Керамика острова имеет типологическое сходство с керамикой прибрежных поселений западного побережья каспийского моря и может датироваться XI – XIV веками.110 Эти находки дают основание предполагать, что остров был частью суши, которая в связи с трансгрессией Каспия была затоплена.
Последние исследования ученых об изменениях уровня Каспия показали, что последнее повышение Каспийского моря началась где-то на рубеже нашей эры. Однако вначале поднятие уровня происходило медленно, сменяясь довольно сильными понижениями. Уровень Каспия был низким до конца XIII в., но в конце XIII в. – первой половине XIV в. меньше чем за сто лет уровень Каспия поднялся более чем на 10 метров.111 На карте Марино Сануто (1320) имеется надпись «море каждый год прибывает на одну ладонь и уже многие хорошие города уничтожены».112
Наиболее полное описание Баку начала XV века содержит сочинение азербайджанского географа Абд ар-Рашида ал-Бакуви «Талхис ал-асар ва аджаиб ал-малик ал-каххар» (Сокращение «Памятников» и чудеса царя могучего»). Бакуви писал, что море затопило в Баку много стенных башен и приблизилось к мечети.113
Затем свыше 600 лет уровень был высоким вплоть до начала XX в., когда он стал падать. Особенно резкое падение уровня моря произошло в 1929—1945 гг., когда в течение 16 лет уровень упал на 2 метра.114 С 90-х годов XX века мы опять наблюдаем поднятие уровня моря. В течении 20 лет уровень моря изменился на несколько метров.
Академик Э. Ленц, посетивший Баку в 1830 г., сообщает слышанное им от местных жителей: «…много времени тому назад море было на 20 верст дальше, чем теперь, и остров Беюк и Даш Зиря, так же как Пир-Аллахи и Чилов были частью твердого материка; однажды же неожиданно море зашло намного вперед и дало побережью тот вид, который оно имеет и сейчас».115
Следует отметить, что в исторической литературе существует также предположение о том, что Апшеронский полуостров некогда был соединен с противоположным берегом Каспия.
И. Березин писал, что по утверждению местных жителей когда-то Каспийского моря здесь не было, а была суша и цветущие города, Этот рассказ жители подкрепляют известием, будто бы на восточном берегу Каспийского моря существует в этом же направлении башни и стены подобной стройки. Далее И. Березин пишет: «Не отвергая, безусловно этих предположений, я должен сказать, что на восточном берегу Каспия по правому берегу Гургана действительно тянется стена из обожженных кирпичей с довольно частыми укреплениями, что предание о соединении Апшерона с восточным берегом Каспийского моря известно и у Туркменов, что в этом месте находится наименьшая ширина Каспия – 115 миль, что в этом направлении глубина моря почти везде от 35 до 60 сажень, тогда как к северу и югу дна морского не дощупаешься, что порфиры Красноводска, по замечанию Гумбольдта, служат продолжением кавказских, что на обоих берегах видно обилие нефти, заметной даже в самом море по этому направлению, что Апшерон носит явные следы вулканизма, также как и порфиры Красноводска, и что, наконец, в море по этому направлению идут ряды камней и плит, как будто бы остатки каких-нибудь зданий: все это вместе взятое громко говорит в пользу доисторического соединения Апшерона с Туркменией».116
Академик Б. А. Дорн также писал: «существует предание, что некогда Апшеронский полуостров косою соединен был с противоположным берегом».117
Это подтверждает и А. Бакиханов. Он отмечает, что среди жителей сохранилось предание, что в древности существовал перешеек от Баку до туркменских берегов, через который туркмены конными массами направлялись сюда на грабеж.118
Доказательством затопления зоны между Баку и о. Беюк Зиря много веков тому назад может служить колея двухколесных арб в каменном теле острова, уходящая в море. Путь этот вел, судя по направлению колеи, вдоль острова к Шиховой деревне и Шиховой косе, конечной точке южного берега Бакинской бухты. При обследовании острова Ленц обнаружил эти следы, которые были сильно стерты от времени. Во время посещения острова путешественником Лерхом в 30-х гг. XVIII в. он был необитаем. Однако Лерх заметил на нем следы построек, колодцев и некоторые четырехугольные углубления, выбитые в скале. По-видимому, когда-то на месте острова и территории бухты было древнее поселение, которое в связи с повышением уровня моря было затоплено.119 О следах двухколесных арб на скальных побережьях островов в Бакинском порту пишет и Г. Мусаев в своей книге «Баку»: «На скальном побережье островов в Бакинском порту и сейчас можно заметить колеи арб. Эти следы направляются к морю. Наверняка, эти дороги направлялись в сторону затонувшего города».120
Древние колеи встречаются также на Апшероне в нескольких местах и фактически пересекают весь полуостров с севера на юг. Азербайджанский историк А.А.Бакыханов отмечает следующее: «…в Бакинском уезде в деревнях Бильгя, Зиря, Биби-Эйбат и других, также и на некоторых островах видны на скалах остатки следов колес, идущих далеко в море».121
Упоминание о следах колеи двухколесной арбы, уходящей в море в местности Умид гайа близ поселков Бильгя и Нардаран имеется и у известного исследователя Баку С. Ашурбейли.122
Поистине сенсационным можно назвать обнаружение «каменных дорог» в конце XX века на древнем курганном поле между посёлками Говсан и Тюркян, а затем около поселков Дюбенди, Гала, Сураханы. Эти каменные дороги представляют собой параллельные канавы, образованные на скальной поверхности. Каждая такая каменная дорога состоит из 2—3 (в некоторых случаях до пяти и более) канав глубиной от 5 до 50 см. Многие пути оказались разрушенными в течении времени, но отдельные сохранившиеся участки простираются на несколько сот метров; большинство из них направлено в сторону моря.123 Следует отметить, что подобные «каменные дороги» встречаются в таких странах Средиземноморья, как Мальта, Греция, Италия, а также Франция.
Полное сходство Апшеронских находок со Средиземноморскими было подтверждено специалистами с Мальты, которая является своего рода заповедником «каменных дорог» и наибольшее число исследований в этой области было осуществлено именно в этой стране. Более того, вполне вероятно, что Апшеронские «колеи» могут оказаться ровесниками Средиземноморских, а ведь мальтийские исследователи датируют свои дороги приблизительно 4—5 тысячелетием до нашей эры.124
Изучение каменных дорог выявляет все больше вопросов, чем ответов. Пока остается неясным, как мог возникнуть идентичный памятник на участках, удалённых друг от друга на тысячи километров и каково было назначение этих дорог.
Историю Баку, основываясь на различных источниках, до сих пор было принято начинать приблизительно с IХ века. На этот период приходятся первые упоминания о жизнедеятельности человека на территории современного Баку. Именно тогда, по утверждению историков, здесь были основаны первые поселения. Однако сейчас выясняется, что история города уходит корнями намного глубже, в античные века. А ключом к разгадке многих тайн Баку является, конечно же, Крепость Баку – «Ичеришехер» и его окрестности.
История архитектурно-художественного развития Баку начинается несколько позднее. Открывается она сохранившимися и датируемыми памятниками архитектуры. Однако прежде чем мы к ним обратимся, необходимо остановиться на самом названии города.
Свидетельства античных авторов дают возможность предположить существование поселения или города на месте Баку или близ него в начале нашей эры. Античные авторы, в частности греческий географ Клавдий Птоломей (II в.н.э.), отмечал в своем Географическом руководстве» до 29 населенных пунктов древней Кавказской Албании, среди них и расположенный на берегу Каспия город Гайтару. На карте Птолемея издания 1584 г. город Гайтара имеет, помимо наиболее сложного и крупного рисунка, еще двойной кружочек, выделяющий его как важнейший пункт. Этот город был, судя по тексту, расположен на берегу моря. Недалеко от Гайтары Птолемей помещает город Баруку, так же близ берега моря.
По мнению ряда ученых, таких как Биберштейн, Данвиль и др., Гайтара находилась на месте нынешнего Баку. Иные же ученые – Целларий, Барбье и др. отождествляют Баку с Барукой.125 Но существуют и другие предположения. Например, итальянский путешественник Пьетро дела Вале, писавший о Баку в 1618 г., отождествляет Баку с Албаной, которая находилась за устьем реки Кайсия, согласно тексту Птолемея. Но, несмотря на все эти предположения, идентифицировать эти населенные пункты с древним Баку очень трудно. С. Ашурбейли считает, что по созвучию Барука может соответствовать древнему Баку. Однако местоположение Гайтары у самого берега моря, показывающее изгиб в сторону востока, напоминает очертание Апшеронского полуострова и, по-видимому, соответствует городу Баку.126
Один из современных исследователей истории Баку С. Велиев считает совсем иначе. Он пишет, что в первых веках нашей эры уровень Каспийского моря была намного ниже нынешней. В этом случае город Баку должен был располагаться в 3-5-ти км от берега, также, как и город Барука на карте Птоломея, располагалась на некотором расстоянии от берега. А город Гайтара была «морскими воротами» Баку и являлась портом во время понижения уровня Каспия. Этот город просуществовал несколько веков и только во второй половине первого тысячелетия в связи с повышением уровня моря был затоплен водой.127
По мнению С. Велиева, возможно Гайтара и была тем городом Сабаиль, которая позже была затоплена Каспием.128 Исследователь карт Каспийского моря Ш. Алиев отмечает, что данный факт свидетельствует о значительном понижении тогда уровня моря.129
А выдающийся востоковед, академик В.В.Бартольд считал, что город Гайтара находилась южнее Баку, на месте поселка Алят, там, где железная дорого из Тифлиса подходит к каспийскому морю.130
Окончательно отождествить Баку с одним из этих городов не удалось, но интерес, который проявляли государства античного Средиземноморья к областям Азербайджана, и в частности к районам Баку, так же несомненен, как и связи, существовавшие между этими столь отдаленными областями древнего мира. Внимание, которое издревле привлекали к себе эти места, говорит о стратегической их важности, природных богатствах и плодородии земель. Подтверждением политических, торговых и культурных связей между этими областями Запада и Востока служит латинская надпись в Кобустане и обнаруженные на территории Азербайджана греческие и римские монеты.
Дислокация римских войск в Кобустане, по мнению С. Ашурбейли, указывает на наличие вблизи крупного населенного пункта или города, которым мог быть в это время Баку и куда, вероятно, направлялись римские войска.131
Наименование самого города появляется несколько позднее. Впервые оно встречается в сочинениях арабских географов и историков X века. Сведения, которые можно почерпнуть из них о Баку, как правило, чрезвычайно лаконичны, впрочем, как и о многих других передновосточных городах этого времени: они характеризуют Баку как сравнительно небольшой городок на побережья Каспия. Надо отметить, что многие историки, и в том числе некоторые местные исследователи, говоря об истории Баку и о времени заселения Апшеронского полуострова, исходили только из сообщений арабских авторов. Эти авторы упоминали о Баку в связи с нефтяными источниками и огненными фонтанами, расположенными в окрестностях Баку. Исходя из этого, существование города Баку в период, предшествующий X веку, ставилось под сомнение.
Далее мы попытаемся выяснить древнее название Баку, установить его этимологию, проследить и объяснить его видоизменение, происшедшее в течении длительного исторического периода.
Наиболее раннее название города Баку встречается в источниках VII – VIII вв. в виде Багаван и Атли (Атши) Багаван. В «Армянской географии VII в.» сохранились весьма ценные сведения о Каспийском море, о его островах, о реках, о племенах и народах, живших в бассейне этого моря. В этом источнике приводится название местности под названием «Атли Багаван». К.П.Патканов и С.Т.Еремян считают, что Атли-Багаван является опиской вместо «Атши-Багаван» – «Атеш-е-Багуан», что это один топоним.132 С. Ашурбейли придерживается этого же мнения.133
Но существует также предположение, что название Атли Багаван связано с верованием тюрков Кавказа главному богу Тангры-хану. Верховное небесное божество Тангры-хана, изображали в виде всадника на темно-гнедом коне с длинным копьем. Наскальные сцены Гобустана, в том числе и всего Кавказа донесли до нас изображения всадников с разными тенгрианскими символами.
Автор VIII в. Гевонд также упоминает название города в виде «Атши-Багуан». Описывая события в Албании в связи с нашествием хазар в 730 г. и опустошением ряда городов и крепостей, Гевонд упоминает область Атши-Багуан, разрушенную ими. Первое слово Атши, искаженное от Атеш, означает огонь, первый компонент второго слова «бага» или «баг» означает «бог» и второй компонент «ван» – большое, значительное поселение или город. Окончание «ван», встречается в названиях многих городов и местностей Азербайджана и других стран Востока. Для примера можно привести множество названий, в числе которых Ширван и Нахичевань. Существует также слово «аван», которое означает город, городок, деревня, пригород. Топоним «Атеш-е-Багаван» означает Огни Багавана, Огни города Бога (солнца, огня).
В грузинской летописи «Картлис Цховреба» также имеется любопытная запись, подтверждающая в некотором смысле расположение Багавана на Апшероне: «В 442 г. (грузинского летоисчисления 1222 г.н.э.) грузинский царь Георгий Лаша поехал в Багаван, пробыл там 10 дней, и в четверг 18 января днем в 4 ч. он там умер. Ширваншах просил руки его сестры, согласились, и он (Георгий Лаша) прибыл на свадебный пир». Летопись не называет имени Ширваншаха, но судя по дате им был Гершасп I – сын Фаррухзада, а сестрой Георгия Лаша была Русудана. Со смертью брата ее замужество не состоялось, и она в 1223 г. стала царицей Грузии.
Почему свадебный пир должен был происходить в Багаване – Баку, а не в Шемахе – столице Ширваншахов. Ответ на это С. Ашурбейли находит опять же в грузинском источнике начала XIII века, где говорится о страшном землетрясении, постигшем в конце XII в. Шемаху, которая сравнялась с землей. Грузинская летопись сохранила древнее название города Баку – Багаван, которое зафиксировано в «Армянской географии» и дает нам возможность отождествить эти два названия.134
Историк и общественный деятель Ахмед Кесрави Табризи (1890—1964) отождествлял Багаван и Атеши-Багуан с древним Баку, и значение этих названий объяснял, как «город Бога», «место Бога» или «огни Багуана». Город назывался так, писал он далее, потому, что в нем находился один из главных храмов огнепоклонников.135
Автор перевода «Армянской географии VII в.» К.П.Патканов также отождествляет «Багаван» с городом Баку и не исключает существование здесь святилищ и жертвенников.136
Как было указано выше, топоним Багаван состоит из корня «Бага», означающий во многих индоевропейских языках «бог», «солнце». В санскритском языке «бхага» – солнце, луна, Сива (божество); в авестийском и древнеперсидском «бага» – бог, а в пехлевийском языке «баг» – бог. Слово «бага» встречается также в Бехустинской клинописной надписи VI в до н.э. в значении «бог».137
Современный Иранский автор Бостани Паризи отмечает, что название этого древнего и священного города происходит от слова, означающее божество. Это скорее связано с храмом огня, который находился здесь.138
Слово «бага» и «баг» также встречается в древнетюркских языках в значении «великий», «божественный». Тюркское происхождение названия Баку в основном игнорировалось исследователями в угоду теории индоевропеизма. Но в последнее время исследователи, углубляясь в суть проблемы, высказывают много интересных доводов в пользу тюркской версии. Например, по их мнению, один из переводов слова «баг» означает «сад», и этот термин как зашифрованное понимание райского уровня мироздания на востоке использовали в сказаниях озаны, суфии и поэты классической эпохи. Кроме этого, «баг» с тюркского переводится как «связь», «узел», «связка». «Баг-связка» в азербайджанской космогонии является связью человека со всем макрокосмосом, что делает его неотъемлемой частью всего Божественного плана. С тюркского языка «бага» еще переводится как «черепаха», которая у древних тюрков считалась священным животным и символизировала величие, божественность, невозмутимость, вечность. Божественная черепаха, то есть «Бага» была символом богини-матери Умай.139
Среди исследователей существует также предположение, что название Баку произошло от слова «Bakhü», что на древнем гуджаретском языке означает «к огню», учитывая большое число индийских паломников, отправлявшихся к священным огням.140
Историк Т. И. Тер-Григорьян, говоря об этимологии названия Баку, пишет, что на парфянское языке слово «багин», означает алтарь или капище. А название самого города Баку, как можно предположить на основании письменных источников, возникло при парфянах, когда они появились на этой территории. Во время царствования одной парфянской линии здесь появились несколько поселений под названием «багин», имеющих культовое назначение, как, например, Баг-аван, Баг-аран, Баг-и-айр, Баг-ая-рич. Учитывая то, что власть парфянских царей началась в 250 году до н.э. и продолжалась до 226 года н. э. Т.И.Тер-Григорьян высказывает предположение о возникновении населенного пункта на месте нынешнего города Баку в III веке до н.э., а то и раньше.141
С. Ашурбейли также отмечает, что при Сасанидах и еще задолго до них на территории Азербайджана и нынешнего Ирана существовали города и населенные пункты, в которых горели неугасимые огни, находились капища, жертвенники и храмы огнепоклонников, отмечаемые историками V – VIII вв. Одним из таких священных религиозных населенных пунктов огнепоклонников был город Багаван. Историк Моисей Хоренский (V в.), говоря о сасанидском царе Ардашире, правившего в III в н.э., пишет: «Он еще более усиливает служение при храмах, приказывает неугасимо поддерживать огонь Ормузда на жертвеннике Багаване».142
В начале XIX в. французский востоковед М.Ж.Сэн-Мартен (1791—1832) указывал, что упоминаемый в источниках V – VII вв. Багаван издревле почитался не только местным населением, но и персами как священное место ввиду наличия многочисленных источников нефти и свободных выходов на поверхность земли газов, пылавших естественными огнями. Во многих местах эти «вечные» огни поддерживались огнепоклонниками, создававшими целую группу алтарей и храмов огня. Город Баку был превращен своими правителями и их подданными в место служения огню.143
Здесь следует отметить, что культ огня в Азербайджане связан не только лишь с зороастризмом. Огонь считался священным и у многих древних народов, например, у индусов-брахманов, у древних греков, в том числе у тюрков античного периода. Как писал греческий историк Феофилакт Симокатта (VI век): «Тюрки превыше всего чтят огонь, почитают воздух и воду, поют гимны земле, поклоняются же единственно тому, кто создал небо и землю, и называют его Богом».144
Посетивший Баку в XIX веке Б. Брандт писал, что некоторые из племен, от которых произошли названия местностей на Апшероне, были огнепоклонниками и имели здесь свои храмы, капища. «Есть даже указания на то, что культ огнепоклонников приютился в окрестностях Баку еще за шесть веков до Рождества Христово. Местность эта ежегодно привлекала к себе тысячи пилигримов, стекавшихся сюда массами для поклонения местным вечным огням в построенных для этого храмах, вплоть до VII века после Рождества Христово, когда император Гераклий, в своем походе против персов, посетивший Муганские степи в 624 г., разрушил эти храмы и уничтожил культ огнепоклонников».145
Не случайно среди жителей Баку и поныне существует предание о том, что «Джума-мечеть» и мечеть Мухаммеда в крепости, а также албанская церковь, которая находилась близ Девичьей башни, построены на месте древних храмов огнепоклонников. А находящийся в Сураханах храм огнепоклонников был построен на месте более древнего храма.
С. Ашурбейли считает, что на месте мечети в расположенном близ Баку Биби-Эйбате, в древности также существовал храм огнепоклонников, который позднее, при исламе, сохранился как пир.146 Все это, как нам кажется, говорит о том, что жители Апшерона и в глубокой древности были огнепоклонниками.
О более ранней истории городской жизни Баку свидетельствуют также обнаруженные в результате археологических раскопок в черте города и на Апшеронском полуострове группы монетных кладов. На этих монетах впервые письменно упоминается первоначальное его имя – Багаван. Один из небольших кладов, найденный, согласно Е.А.Пахомову, в Бакинском районе целиком состоят из сасанидских серебряных монет – драхмов Хормузда IV (579—590), чеканенных на шестом году его царствования (584 г.) различными штемпелями, но одним и тем же знаком-монограммой монетного двора или названия города – B’GWAN.147
Отсюда вывод: искомый монетный двор должен был находиться в городе, расположенном на торговом пути, ведущем с юга на север и обратно. Этим городом мог быть в тот период только Баку, расположенный не только в уютной гавани на упомянутом пути, но и являвшийся, благодаря своим вечным огням и величественному храму огня, одним из важнейших религиозных центров официального зороастризма и местом паломничества огнепоклонников. Правда, приурочивание этого монетного знака к Баку, то есть расшифровка его как «БАГВАН» связана с некоторой натяжкой из-за искажений в начертании первой буквы – «бей» и правописании самого названия города. Вследствие этого оно имеет много вариантов – около двух десятков. Подобную разновидность вариантов этого знака или же неаккуратность резчиков штемпелей можно было бы объяснить неискушенностью местных мастеров в тонкостях пехлевийского письма. Монеты с этим знаком по дальнейшему чекану Сасанидов неизвестны, т.к. монетный двор функционировал только при Хормузде IV, с 591 г. и прекратил свою деятельность с низложением этого шаханшаха.148