Ольга Манс
Некромант
– Маша?
Голос. Я хорошо знаю этот голос.
Передо мной на колени опустился Маркус. Тяжелые мечи с шумом опустились по сторонам.
– Как ты тут оказалась? Боже! Как?
Я заплакала. Маркус одним рывком отбросил с меня тело и помог подняться. Я кинулась к нему на шею.
– Маркус! – Все, что я смогла выдавить из себя помимо соплей и слез.
Я была такая жалкая неудачница.
– Тише, мылышка. Все хорошо. Ты в порядке? Что ты тут делаешь?
Я тесней жалась к нему.
– Я… Я пришла через портал в твоем саду… Я… Прости меня, Маркус!
– Макус, ты, что тут расселся? Тут вроде как воюют! – Марглена подошла со стороны с горящим хлыстом наготове, – Проклятье! А она тут что делает? – Злобно фыркнула она, – отвлекает? Знаешь, детка, мы тут не в игры играем. Стоит отвлечься и считай ты труп. А сейчас, ты только отвлекаешь!
Маркус слегка отстранился от меня, заглядывая мне в глаза.
– Маша, ты в порядке?
– Маркус! Черт тебя возьми! – Взревела Марглена, вступая в битву с демоном. – Они наступает! Маркус!
Маркус скривил лицо и посмотрел в сторону. Я проследила за его взглядом. Темная туча демонов и Одержимых наступала с левого фланга, подавляя своим количеством.
– Марглена! – Позвал он, поднимаясь и утягивая меня за собой.– Марглена!
Девушка только что сожгла противника.
– Что?! – С разряжением ответила она.
– Будь с Машей. Я нужен там.
Я молчала, с болью опираясь на покалеченную ногу. Лицо девушки исказило недовольство.
– Защити ее. Марглена, пожалуйста.
Девушка не решалась. Я ее наверно понимала. Я здесь лишняя. Вновь.
– Марглена?
– Хорошо, – кивнула девушка, подходя ко мне.
Маркус с облегчение выдохнул.
– Спасибо! Я перед тобой в неоплатном долгу.
Марглена фыркнула.
– Рано еще благодарить.
Маркус повернулся ко мне и крепко поцеловал.
– Не отходи он нее ни на шаг. Я скоро вернусь.
Мужчина побежал в сторону, где тьма поглощала все больше светлых пятен-крыльев Ангелов. Я проводила его взглядом. Маргелена посмотрела на меня, с не скрываем отвращение.
– Всегда будь у меня за спиной. Я не собираюсь бегать за тобой по всему полю.
Я поджала дрожащую губу. Девушка отвернулась и мы, не спеша, двинулись вперед. Марглена сжигала и рассекала противников. Я в растерянности смотрела по сторонам. Как гибли красивые Ангелы, чей огонь в окровавленных крылья гас навечно; как становились стеклянными черные глаза Одержимых, которым уже не суждено прожить счастливую человеческую жизнь и умереть в окружение правнуков; как обезглавленные демоны, пробужденные мотивацией злобного Азазель, торопились умереть за то, что и сами до конца и не поняли. Каждая сущность, какому бы народу она не принадлежала, не заслуживала столь жестокую смерть на этом поле. Они, чьи то соратники, товарищи, друзья, возлюбленные, чьи то дети. И большинству им не суждено было выбрать свою судьбу. Они не должны так погибать! Мой взгляд скользил по полю боя, пока не наткнулся на знакомое лицо. Габриэла была одета в облегающий кожаный комбинезон. Ее длинные волосы совершенно не запятнанные кровью. Она внимательно смотрела на противника, направив на него ладонь. И потом враг падал замертво. В какой-то момент Неприкаянная повернулась и поймала мой взгляд. Ее почти прозрачные глаза светились прозрачным светом. Она улыбнулась мне, как будто прочитала мои мысли. Я осторожно улыбнулась.Но на ее удивительном лице отразилось недоумение. Она вяло осела на колени, а из затылка хлынула кровь. Одержимый, совсем подросток, со всего размаху ударил ее булыжником по голове. И замахнулся для следующего, контрольного удара. Я закричала. Я отвлекла Габриэлу. Ослабила ее бдительность, и сейчас она погибнет из-за меня. На мой визг повернулась Марглена. Я вцепилась в ее руку.
– Помоги ей! – Закричала я, указывая на Габриэлу.– Ну, не стой же!
Маргелена ахнула, посмотрев в ту сторону, куда я указывала. Уже дернулась бежать, но остановилась.
– Я не могу. Я должна охранять тебя.
– Господи, Марглена! Брось меня, помоги ей! Иди!
Девушка не медлила. Несколько шагов и ее огненный хлыст спас Габриэлу, снесся голову Одержимому. Но Марглена продолжала бежать, пока не оказалась на коленях возле подруги. Она с обеспокоенным выражением лица о чем-то говорил ей. Я повернулась на дикий возглас. Одного из Ангела демоны разрывали на пять частей. Это выглядело ужасно. Я никогда не забуду ту муку в голубых глазах Ангела. Он смотрел на меня. Он молил меня избавить его от боли. Через секунду его конечности разметались по, утопающему в крови и мертвой плоти, полю. Я задыхалась от ужаса, меня давила боль, что исходила от окружающих. Я как будто умирала вместе с ними. Вдалеке зеленый отблеск мечей Маркуса отбивал сразу нескольких противников. Я стиснула зубы. Во мне страх перерастал в агонию боли, а та в свою очередь воспламенялась гневом. Что же они творят? Я обернулась. Марглена все еще пыталась привести в сознание Габриэлу, а в их сторону уже неслась армия врагов. Звук боли из уст Маркуса. Его грубая брань. И хлюпанье свежей крови в разрезанной глотке. Багровый цвет мира вокруг превращался в такой же цвет гнева во мне. Яркая вспышка. Белая и искристая. И все вокруг ловит на себе отблеск перелива алмаза. Я медленно шагала вперед, на голос Маркуса.
Не опуская голову, только вперед.
Впереди меня сражающиеся воины и мертвецы в земле.
Но там, где ступила моя нога, только черный прах.
Все, на что попадает отблеск от моей искрящейся кожи, чернеет и превращаться в прах.
А свечусь я ярко.
Очень ярко.
Как и мои глаза.
Все обращают на меня внимание. Перестают сражаться и смотрят на меня. Одни в недоумении, другие в ужасе. Ведь они понимают, что через секунду они так же станут прахом. Каждый из них. Я шагаю вперед, но замечаю периферийным зрением, что еще не все вокруг меня еще мертвы. Я концентрируюсь на своей внутренней энергии, что так приятно баюкает все мое нутро. Я концентрируюсь, и зона охвата моей разрушительной силы расширяется. Никто не сможет убежать. Они виновны в том, что убивают друг друга. Я должна их остановить. До моего слуха доносить голос Марглены. Но она далеко от меня. Я не дотягиваюсь до нее. Габриэла мысленно шепчет мне, что бы я остановилась, но я блокирую ее вмешательство в свой разум. Я идут вперед, стираю виновников с лица земли. Ко мне навстречу несется Маркус. Его перехватывает Марглена, крича ему, что бы он остановился. Она плачет. Она боится меня. И больше нет такого взгляда, полного презрения. Теперь она понимает. Все понимает. Девушка хватает его за руку, но он жестко отталкивает ее. Та падает, не переставая рыдать. Маркус останавливается передо мной, но за пределами досягаемости моей силы. В его чудесных глазах решимость и любовь. Он готов умереть за меня. А я? А я убиваю виновных. Не раздумывая, он шагает в черную зону, где под его ногам хрустит прах ангелов, демонов и людей.
– Машенькая, остановись! Прошу тебя! – Говорит он, но голос наполнен болью, – Ты ведь самая хорошая, самая добрая девушка, что я встречал во всех Мирах. Ты ненавидишь насилие, ты делаешь эти миры только лучше.
Я медленно приближаюсь к нему, и совершенно не реагирую на него слова. Он уже не может сдерживаться. Моя сила подавляет его. Маркус больше не может регенерировать. Его красивое лицо искажается болью. Но не из-за того, что больно его телу, а потому что, я остаюсь, абсолютно равнодушна.
– Ты делаешь лучше меня! – Его голос ломается, он тянется ко мне рукой. Его вытянутые пальцы почти касаются меня. – Маша, ты свет всей моей жизни! Я так долго тебя искал! – Из его глаз текут слезы. Кончик указательного пальца начинает разрушаться, сначала облезает кожа, медленно распространяясь на всю рук, – Я так сильно тебя люблю! – Потом рассыпаются мышцы и сухожилия, оголяя кости. Где-то кричит Марглена. Нет, она рыдает взахлеб. Маркус коснулся моей щеки рассыпающимися косточками фаланги пальца, – ты нужна мне. – Что-то заставляет меня посмотреть на него. Некромант плачет. Его взгляд полон боли и нежности. Но ведь он нежен только с Машей? Его костяшки ловят мою слезинку на щеке. – Пожалуйста, Маша, останься со мной! Я так сильно тебя люблю!
Я моргаю.
Раз.
Второй.
Мир вокруг меня обретает собственные краски. Я вижу разбитого Маркуса перед с собой. Его правая рука представляет собой скелет, на лице кое-где глубоки раны, как от ожога. Он тянется ко мне. Прикасается холодными косточками к моей щеке. Я не понимаю, что здесь происходит.
Моргаю.
Раз.
Второй.
Когда я обретаю себя, а Сила покидает меня. Я вспоминаю все. Все что натворила. Слезы градом текут по щекам, как и слезы Маркуса. Но он улыбается, хотя ему больно, очень больно. Я бросилась к нему. Он принял меня в свои крепкие объятья.
– Прости меня, Маркус, прости! – Всхлипнула я.
Маркус не пытается меня успокоить. Он плачет вместе со мной. Мы оселина черную от пепла землю. Он целует меня и шепчет:
– Ты со мной! Моя маленькая малышка со мной!
– Маркус? – Тихо зовет Габриэла, а рядом дрожит Марглена, все еще пытаясь успокоиться.
– Ты можешь погибнуть от ран. Регенерация …
– Перенеси нас в Цитадель, пожалуйста. Я… У меня нет сил на это. – Он перебивает девушку и продолжает покрывать поцелуями мое лицо.
– Марглена, помоги мне! Нужно чем-то расчертить круг. Марглена! Приди в себя! Все закончилось! Битва окончена!
Я завываю еще сильнее, осознавая, как именно она закончилась. Кто и каким образом ее остановил. Марглена наконец приходит в себя. Вертит головой по сторонам, пытаясь сообразить, чем помочь Габриэле. Но вокруг только пепел, который оставила я. Потом девушка что-то придумывает и, сконцентрировавшись, зажигает огонь вокруг нас четверых. Габриэла начертила в воздухе уже знакомые мне символы телепортации. Огонь приятно согревал тело, но душа моя, после сегодняшнего, вымороженная до дна. Не это ли хотели ангелы и демоны? Могут ли они одуматься после произошедшего? У меня пока не было ответов.
Яркий свет озарил пространство вокруг нас, и мы полностью погрузились в него. Со своей болью, надеждами и верой.
***
Мне снился сон.
Я стою на краю утеса. Внизу бурлит необузданный океан, с грохотом разбивая волны о выступы голых скал. На горизонте только-только зарождается рассвет. Резкая синяя полоса бесконечной воды сменяется легкой розовой дымкой восходящего солнца. Зрелище завораживает дух. Но мне, почему-то грустно. На душе не спокойно, как будто я не могу на что-то решиться, не могу примириться со всеми своими гранями. Я задумчиво смотрю, как желтые отблески начинают разгонять алый туман по небу. Ко мне на плечо ложиться изящная женская ладонь.
– Великие и непокорные воды и олицетворение безмятежности в красках неба. Противоречиво и согласованно. Две совершенно разные стихии уживаться в умиротворительной композиции мира. – Сладкий голос льется как звуки скрипки, он завораживает и одновременно режет слух.
Я повернулась к Касикандриэре. Красивая женщина смотрела на меня своими искрящимися зелеными глазами.
– Ты должна принять все стороны себя самой. То, какая ты есть. Какая ты есть сейчас, это ты.
– Я не уверенна, что смогу жить с тем, что внутри меня. С тем, что я натворила и с тем, на что я еще способна.
– Твой дар многолик, дочь моя. Ты несешь разрушения, когда это необходимо. Ты создаешь жизнь, когда это требует время. Ты – тонкая материя, склонная ощущать нестабильность во вселенной. И ты порождаешь то, чего от тебя требует соответствующий период времени. Все это, великолепие жизни и величие смерти, хаос праведников и согласие грешников, пепел и искра – это все ты. Ты должна принять себя, и тогда ты сможешь контролировать мой дар в тебе. – Касикандриэра тепло улыбнулась мне, прикоснувшись своими ледяными пальчиками к моей щеке,– Но помни, дитя мое, любая сила во всех Мирах, ничто, если нет любви внутри тебя самой.
Я улыбнулась, точно так же, как она улыбалась мне: искренне и ласково. Все струнки моей души услышали ее, вняли тому, что она хотела донести до меня. Осталось только найти гармонию с моим раздробленным разумом и памятью. Я отвернулась от нее, и вновь взглянула на заливающий темное небо рассвет. Ладонь невесомо соскользнула с моего плеча. И сильные руки крепко обняли меня со спины за талию.
– Я люблю тебя, Маша! – Выдохнул мне в волосы Маркус.
Я улыбнулась, с горящим, словно пламя, и безмерным, словно космос, чувством сжав его горячие ладони у себя на животе.
Я, наконец, нашла свой путь.
***
Я проснулась от того, что чье-то теплое дыхание приятно согревало мою щеку.
– Люблю тебя.
Я улыбнулась, не открывая глаз, и тут же снова провалилась в сон. Следующий раз я пробудилась, когда все мое ноющее тело полностью отдохнуло и окрепло. Организм был готов к новому дню. Я открыла глаза и обнаружила, что лежу на огромной кровати в волнах зеленого шелка. Я приподнялась на локтях и осмотрелась вокруг. Комната была огромной, и скорее напоминала оранжерею, чем спальню. Шикарная зелень разнообразных цветов заполняла практически половину помещения. Со стен свисали вьющиеся лозы, в высоких вазонах росли душистые пионы и мальвы. Десятки кустов роз и флоксов наполняли комнату пьянящим сладким ароматом. Сквозь широкие листья поблескивала огромное зеркало в человеческий рост. В углу стоял рабочий стол, в окружении кашпо с геранью, рядом с ним возвышался до потолка книжный шкаф. Я подняла голову, рассматривая причудливый голубой потолок, творец этой комнату явно хотел воспроизвести дневное небо. У меня непроизвольно приоткрылся рот от увиденных чудес этой спальни.
– Завораживающее зрелище, правда?
Я вздрогнула от неожиданности и резко села, судорожно натягивая на себя одеяло, так как была одета лишь в шелковую белую комбинацию. В дверях стояла улыбающаяся Габриэла. На ней был разклешенное от талии серое платье, подпоясанное переливающимся драгоценными камнями пояс. Ее шикарные длинные волосы были аккуратно собраны на затылке, несколько пепельных прядей волнистой прядью охватывали ее белое личико.
– Как ты себя чувствуешь, Мария? – Девушка подошла, скорее проплыла к кровати.
– Хорошо, спасибо. Чувствую себя бодрой и отдохнувшей. А где Маркус?
– Маркус все это время был рядом с тобой, – Габриэла присела на край постели, едва продавив матрас под собой, – Его практически силой пришлось оторвать от тебя и увести к лекарю. И сейчас он отвлекся, что бы сходить повторно на процедуру.
Я побледнела, вспоминая, что я с ним сотворила.
– Мне так стыдно!
– Прекрати! Ты спасла многих от смертельной участи. И Маркус ни о чем не жалеет. Ты впервые столкнулась со своим даром в полную силу. Было жутко, но, тем не менее, ты справилась. Так, что выкинь все это из головы. Ты сможешь обуздать Силу. Ты ее хозяйка, не она.
Я сглотнула. Все-таки не могу пока себя оправдать. Мне предстоит колоссальная работа по развитию и контролю дара Касикандриэры.
– Марглена?
– О, – Габриэла слегка улыбнулась, беря мою ладонь в свою руку, – Она в порядке. Боится тебя, и все же благодарна, за то, что пресекла ту бойню. Не факт, что мы еще дышали, если бы не ты. Демонов было очень много. – Девушка поглаживала тыльную сторону моей ладони большим пальцем, – Марглена немного испуганна и зла на тебя из-за того…
– Из-за нас с Маркусом? – Продолжила я, когда Габриэла осеклась.
– Да. Видишь ли, она очень давно была к нему неравнодушна. Маркус никогда не отвечал взаимностью, но хоть мы и живет очень долго, загадка любви все же нам не постижима. Мы любим, кого любим. Она успокоиться и все поймет. Глядя на вас с Маркус, понимаешь, как должна выглядеть настоящая любовь!
Я слегка покраснела. Еще позавчера об этом не шло и речи. Я разлеталась на части от неразделенной любви. А Маркус, оказывается, все это время сгрызал сам себя своими суевериями на счет любви. Как будто прочитав мои мысли, Габриэла добавила:
– Это правда! Маркус глубоко влюблен в тебя. Он пошел на все ради тебя. И я никогда еще не видела его таким счастливым, как рядом с тобой. Он просто светиться изнутри. Еще там, на Балу, когда вы увидели друг друга в этих шикарных нарядах, я поняла, насколько сильны ваши чувства друг к другу.
– Спасибо тебе, Габриэла! – Тихо произнесла я, еле сдерживая слезы.
Девушка хотела что-то сказать, как дверь в комнату тихо отворилась, и послышался шумный вздох.
– Маша!
Я подняла глаза. В дверях стоял Маркус в просторной льняной рубашке и черных брюках. Высокий, крепкий, такой красивый со своими фантастическими зелеными глазами, которые горели сейчас нежностью и облегчением.
– Маркус,– выдохнула я и на моем лице растянулась счастливая улыбка.
Габриэла загадочно улыбнулась и отстранилась от меня, подымаясь с кровати. Мы с Маркусом, не мигая, смотрели друг на друга, буквально поглощая голодным взглядом друг друга.
– Не буду вам мешать!
Габриэла кивнула мне и направилась к выходу. Маркус поблагодарил ее. И как только дверь за ее спиной захлопнулась, я вскочила с кровати и понеслась к своему любимому мужчине. Маркус с широкой улыбкой поймал меня в свои крепкие объятья, зарываясь мне в шею лицом. Мы еще какое-то время стояли и обнимались, одаривая друг друга нежными поцелуями, в которых полностью открылись перед собой. Я попыталась извиниться перед Маркусом, уже не в силах сдерживать слезы, они тонкими струйками потекли по щекам.
– Остановись, Маша, пожалуйста, остановись! Я не жалею ни секунды. Я бы снова так поступил, если это значит быть рядом с тобой! Помогать тебе, оберегать тебя. Запомни, Маша: Всегда. Я буду рядом с тобой всегда! Ни смерть, ни жизнь не смогут остановить меня. Потому то, ты для меня весь мир!
– Это ты, Маркус, – прошептала я, – Весь мир – это ты! Я так сильно тебя люблю!
Наши губы встретились. Сначала нежно, стирая из памяти все горечь и страх, боль и утраты. А потом губы Маркуса стали требовательными, и я с радость откликнулась им. На первый план уже выступала жажда. Потребность испить друг друга. Вливая в тела надежду и любовь. Я не заметила, как мы оказались возле кровати. С нас стремительно исчезла одежда, окутывая разгоряченную кожу в истому страсти и наслаждения. Наслаждения друг другом. Каждой секундой, предоставленной нам судьбой. Нашей любовью.
Спустя несколько часов, мы нежились в объятьях друг друга. Никто не тревожил наш маленький влюбленный мир. Маркус крепко прижимал меня к своей теплой груди. И я слушала его ритмичное сердцебиение, как музыку для услады своего слуха. Я была счастлива.
– Маркус?
–Ммм?– Его голос завибрировал у меня в волосах.
– Вася, беспокоиться. Я ничего ему не сказала.
Маркус глухо засмеялся.
– Этот пронырливый юноша уже здесь.
Я удивленно посмотрела в лицо мужчины, слегка отстранившись от такой приятной на ощупь груди.
– Ты вроде как-то говорил, что у вас тут не очень рады фамильярам?
– Разве запреты его когда-то удерживали?
Я улыбнулась, целуя его в подбородок.
– Он был у тебя, когда ты отдыхала. Он примчался сюда, как только Николай рассказал о нападении на тебя Одержимых. Ничего мне не хочешь рассказать? – Маркус сделал строгое лицо и вопросительно поднял бровь.
Я покраснела и опустила глаза, мне стало стыдно.
– Я же вроде четко давал понять, что бы ты ни покидала дом без нашего сопровождения. Это было опасно.
– Мне стыдно. Честно. Просто, – я споткнулась, вспоминая своих друзей, – просто это были мои друзья. Те Одержимые. Я так рада была их видеть, что не сразу распознала, что уже не они. Я… Убила Валю.
Я замолчала. Ком встал в горле, заставляя меня вернуться в тот день на кладбище. Это были Кирилл и Валя. Это были мои единственные друзья. Их не стало, так же, как и моей сестренки. Их смерть на моих руках.
– Не говори так, – отозвался Маркус, кончиками пальцев приподнимая мое лицо за подбородок. Видимо последнюю фразу я сказала вслух, сама этого не осознавая. – Все это стечение обстоятельств. Еще один очередной виток ужасных событий в колесе судьбы. Так устроены наши миры. Периодичность плохого и хорошего. Если вся жизнь будет идти ровно и благополучно, то, в конце концов, она потеряет смысл. Плохие события случаться, чтобы мы не забывались, не терялись в рутине. Что бы понимали, что счастье и покой не есть обыденность, что бы эти чувства четко ощущались, должно происходить плохое. И после этого, уже оглядывались назад и знали цену счастья. Воспринимал жизнь, как дар. И проживали ее с умом и благородством. Эти смерти не будут забыты. Они история, которая навечно пишется в книгу судеб. Твоя сестра и друзья были хорошими людьми, и их души попали на Небеса. И скажу тебе по опыту, что там им понравиться. Это хороший мир для их чистых душ.
Я внимательно слушала Маркуса, и когда он закончили, поцеловала его в губы, выдохнув в них:
– Спасибо! За все, что ты сделал!
Маркус улыбнулся и раскрыл ладонь передо мной. В ней вспыхнула небольшое зеленое пламя, когда оно погасло, в его ладони появился бархатный бутон алой розы. До меня не сразу дошло.
– Так этот ты мой таинственный поклонник, что дарил мне розу, когда у меня все шло наперекосяк! – Я приняла бутон, втягивая в себя умопомрачительный аромат.
– Я же говорил, что я давно тебя люблю.
Я посмотрела в его красивое счастливое лицо. Он улыбался мне своей теплой улыбкой, от которой появлялись маленькие ямочки. У меня все не укладывалось в голове, что этот ласковый мужчина и есть тот самый грозный и мрачный Некромант, которого боятся все люди и как оказалось не только они. Такой красивый, смелый, воинственный и сильный. Он мой. Только мой. Мой нежный Некромант.
Тут у меня в голове что-то звякнуло.
– Ты можешь создавать реальные цветы, Маркус. Из ничего. Ты их создаешь из ничего.
– Я создаю их с помощью своей силы. Но да, можно сказать, из ничего, если ты подразумеваешь, что я не выращиваю их где-нибудь заранее, а потом вытаскиваю тайком из рукава.
– У тебя нет сейчас рукавов! Ты голый, дурашка!
– Ты ранила меня в самое сердце. Кстати, на счет того, что я голый рядом с голой девушкой, – он вновь прижался тесно ко мне, зарываясь мне в шею. – У меня есть парочка замечательных позиций для наших тел.
– О, боже!– смеясь, я слегка оттолкнула его, что бы видеть его лукавое лицо, – Я не об этом. Послушай меня!
– Я весь внимание. Особенно там.
Он качнулся бедрами, прижимаясь ко мне горячим естеством. Я покраснела.
– Ох, этот румянец! Он просто сводит меня с ума!
– Подожди, Маркус, я серьезно!
Он, наконец, притих.
– Ты же Некромант.
Он вскинул брови, поджимая губу.
– Ты очень внимательна. Схватываешь все на лету.
Я ударила его в грудь.
– Прекрати смешить меня!
– Ты, знаешь у тебя тяжелая рука, – он состроил гримасу, потирая свою грудь.
– Раз ты Некромант, ты можешь поднимать мертвых, врачевать, как с моим отцом. И прочие манипуляции со смертью.
– Так. – Маркус внимательно смотрел на меня.
– Но ты же создал жизнь! Маркус, ты понимаешь, что ты связан не только со Смертью!
Маркус вздохнул.
– Да, Маша, я могу манипулировать, как и Смертью, так ее противоположностью, Жизнью. Но, признаюсь, меня всегда влекла темная сторона. Я был воином. Я и есть сейчас воин, хоть давно и не Меч Создателя. Мне прельщает смерть, и я никогда особо не практиковался в искусстве управления жизненной энергией. Скорее я делал это ради хобби.
– Этот сад в комнате ведь твоих рук дел, так ведь?
– Да, это моя комната. – Лицо Маркуса помрачнело, как будто он вспоминал то, что ему совсем не хотелось, – Знаешь, после того, как за день видишь только потоки крови и тела мертвых воинов вместо земли под ногами, хочется уединения и покоя. Я много лет был тем, кто выполнял приказы Создателя, ликвидируя его оппонентов и недругов. Я мне нравилось то, что я делал. Но как любому живому существу мне требовалась перезагрузка. Я приходил к себе в комнату. В пустую одинокую комнату, и видел перед глазами только искаженные предсмертной агонии лица. Поэтому начал создавать эти растения, растить их как своих детей. Процесс успокаивал меня и отгонял дурные воспоминания. После я возвращался сюда, и моя душа и разум отдыхал. Еще я вырастил целый парк в Цитадели Неприкаянных. Это единственные манипуляции с жизненной энергией, которые я использовал.
Он, замолчав, помрачнев еще больше. Я теряла его, он ускользал от меня в мир своих кошмаров. Что бы отогнать от него все дурные воспоминания, я взяла его лицо в ладони и принялась целовать его, каждый сантиметр любимого лица.
– Они прекрасны, Маркус! Твои цветы! Весь ты!
Его зеленые глаза вновь потеплели.
– У меня идея.
– Хорошо.
– Может быть, тебе попробовать реанимировать тот участок земли, где была битва? Я заметила, что вся растительность там погибла. И я подумала, ты бы мог помочь возродить там природу.
– Я попробую, только если ты будешь делать то же самое.
– Но, как? У меня нет такого дара.
– Твой дар универсален. Ты можешь создавать, ты можешь разрушать. Ты можешь все! Только нужен тотальный контроль над ним и сила воли. И в тебе все это есть. Так, что ты скажешь? Мы возродим эту пустошь?
Я растянулась в улыбке, пораженная и растроганная тем, насколько сильно в меня верит Маркус. Даже больше, чем я сама в себя. Он не перестает меня удивлять и влюблять в себя снова и снова.
Мы провалялись в объятьях друг друга еще парочку часов. Когда мы были уже одеты, и Маркус рассказывал о том или ином цветке, что украшал его спальню, в комнату ворвался, словно маленький светло русый ураган, Вася. Дверь, однако, оказалась довольно крепкой, когда та с треском хлопнув, отлетела от стены, когда юноша вошел в помещение. С широченной улыбкой он сгреб меня в крепкие объятья. Маркус тяжело вздохнув, покачал головой.
– Именно по этому, ему тут не особо рады. Он такими темпами разнесет всю Цитадель.
Я утонула в руках юноши, заражаясь от него безумной улыбкой. Мне было практически нечем дышать, но меня это мало тревожило, потому, как радость момента перекрывало все. Мне было очень стыдно за то, что я так поступила с Васей, не доверилась ему, хотя он никогда не давал повода усомниться в себе. Я чувствовала себя ужасно, пока не извинилась перед ним. Вася сделал строгое лицо, будто бы отчитывая меня, но тут же очаровательно улыбнулся и щелкнул пальцем по кончику моего носа.
– Больше так не делай, дорогуша! Иначе наша супер-фантастическая дружба будет переживать упадок!
Потом он еще крепче сжал меня, вдавливая мое лицо в свою коричневую жилетку.
– Отпусти ее! Немедленно, слышишь меня? – Собственничество Маркус дало о себе знать. – Ты задушишь мою женщину!
Вася лукаво покосился на Некроманта.
– Да, Босс!
Юноша чмокнул меня в щеку и отпустил. Маркус в это время выпустил пар из ушей. Я засмеялась, прильнув к твердой груди Некроманта. Тот сразу же прижал меня к себе.
– Маркус, я твоя, только твоя, не нужно угрожать всем подряд.
Однако Маркус не извинился за свой грубый тон перед другом. Минутой позже в комнату постучали. Я хотела выбраться из рук Маркуса, но тот только крепче прижал меня к себе. В комнату вошла Габриэла. Она нежно улыбнулась, посмотрев на нас. Я смутилась, но девушка была такая искренняя, всегда такая нежная и приятная, просто эталон женственности. Она сказала Маркусу, что его хотят видеть на собрании. Маркус замялся, явно не желая оставлять меня одну, хотя в любом случае со мной бы остался Вася. Я уже думала об этом. Я уже приличное время нахожусь в Цитадели Неприкаянных и еще никто, кроме известной мне Габриэлы, со мной не разговаривал. Маркус медлил. Девушка предложила провести мне небольшую экскурсию по Цитадели.
– Ты не должна присутствовать на собрании?
– Думаю, моего брата будет достаточно.
Маркус нахмурился.
– Не переживай, – Габриэла улыбнулась, – в этом вопросе он разделяет мою позицию. Я гарантирую.
Маркус все же согласился. Целомудренно поцеловав меня в лоб, он удалился. Габриэла повела нас с Васей на обещанную экскурсию. Мы вышли в каменный коридор, темный и безликий. Только бледнокожая Габриэла и ее переливающий корсет (да-да, девушка уже сменила красивый наряд, на очередной, не менее эффектный и мерцающий драгоценностями) сияли среди голых стен коридора. Мы молча шли вперед, следуя за нашим прекрасным гидом.
– Габриэла, – позвала я. Девушка повернулась ко мне с дружеской улыбкой, – можно мне спросить кое о чем?
– Конечно.
– Я нахожусь у вас в гостях, но никого, кроме тебя так не увидела. Разве я не должна предстать перед… всеми вами.
Габриэла на мгновение задумалась.
– Действительно, некрасиво получилось, что никто не пришел с тобой познакомиться. Я, думая, что они немного в растерянности.
– В растерянности? – Меня этот ответ озадачил. Никогда уж не подумала, что такие мудрые и вечно живущие люди могут в чем то растеряться.
– К тому же они побаиваются тебя.
– Бояться? Меня?
Сказать, что я была в шоке, это ничего не сказать. Неожиданно.
– Видишь ли. Практически весь Совет Неприкаянных не верил в то, что потомок демонессы может обрести ее колоссальные силы. Они сильно давили на Маркуса потому, что он уделял много внимания тебе. Неприкаянные были абсолютно уверенны, что ты просто обычная девушка. – Габриэла, виновато улыбнулась, чем меня немного удивила. – А когда ты показала себя во всей красе, да еще демонстрация прошла на нашей земле, вот тогда они поняли, что оплошали.
Она хохотнула, погруженная в свои мысли. На меня вновь налетел стыд за то, что я натворила. Мне стало неловко. Рядом хихикнул Вася.
– О, да, я наслышан о том, что все тут буквально об…
Я сильно толкнула его в бок, прерывая его некультурную речь.
– Ты вообще как здесь оказался? Маркус вроде бы говорил, что тебе тут нельзя находиться.
– Ха, никто никогда еще не смог остановить василиска! Пусть только попробуют меня не пустить к моей любимой подружке!
Я залилась краской, покосившись на Габриэлу. Та смотрела на нас и улыбалась.
– Да, уж твоего друга трудно было удержать, когда он был в облике чудовища!
Вася гордо растянулся в широкой улыбке. В это время мимо нас впервые прошли люди. Двое высоких широкоплечих мужчин в темных рясах бесшумно прошагали мимо нас, окинув меня странным взглядом. Будто бы я была монстром и меня за это презирали. Все как говорила Габриэла. Я поежилась.
– Это послушники. – Уточнила Габриэла.
Вася хотел что-то сказать, но я его перебила визгом. Просто в это время мы вышли на открытую галерею, и впервые после долгих безликих стен я увидела вид из окна. Я подбежала к перилам с широко открытыми глазами и ртом. То, что я видела перед собой, было потрясающим! Вы не поверите, я находилась в Цитадели, которая в прямом смысле парила над землей! Ну, не чудо ли! Огромные каменные глыбы островами парили в нескольких километрах над землей, связанные между собой тонкими лестницами-переходами. Все острова Цитадели представляли собой башни и замки в зависимости от размера каменной глыбы в средневековом стиле. Вообще вид у этого волшебного строения был мрачноватый, но величественный. А под ним раскинулась царственная природа. Зеленые луга и девственные леса зеркальной гладью разрезала голубая лента реки и терялась в дымке пологих холмов. Куда не глянь везде царило умиротворение и покой, ни единой души, кроме мощной Цитадели Неприкаянных, закрывающей половину небесно-голубого небосвода.
