Полная версия:
Оливье Гэй Assassin’s Creed. Фрагменты. Клинок Айдзу
- + Увеличить шрифт
- - Уменьшить шрифт
Без сомнения, могущественные союзники, но можно ли им доверять?
– Это еще не все, – процедил сёгун сквозь зубы. – Англичанам мало было постучать в мою дверь, они обратились напрямую к императору. И, конечно же, в разговоре с ним они изложили собственное видение недавних событий. Муцухито теперь убежден, что я неправ, что я неспособен обеспечить гостям защиту на наших землях. Он принялся давить на меня, чтобы я принял условия британцев и прилюдно принес им извинения.
На этот раз Брюне задумался. Пока он сам налаживал связи с сёгунатом, британцы понемногу завоевали доверие императора. А это значило, что любые разногласия между двумя странами ослабляли Японию. Так чего же добивалась Англия?
– Что вы собираетесь делать?
– А вы как думаете? Я не могу одним махом испортить отношения и с императором, и с британцами, тем более что у них и правда есть причина винить меня. Я собираюсь принять условия консула и поклянусь сделать все, что в моих силах, чтобы найти убийцу двух английских моряков.
– А вы не боитесь того, что скажут ваши даймё? Кое-кто может принять такое решение за слабость. Подумать, что вы без колебаний пожертвовали губернатором Нагасаки, чтобы защитить себя.
Токугава сжал кулаки и пошел на капитана. Жюль Брюне был очень высоким, и японец едва доставал ему до плеча, однако это ничуть не мешало сёгуну кидать в него убийственные взгляды.
– Мои даймё подчиняются мне. Более того, они знают, что такое честь. Они поймут англичан, которые требуют справедливого возмездия за своих убитых.
– Справедливого возмездия, да, – тихо проговорил Брюне. – Только вот слепая месть к ней никакого отношения не…
Француз замолчал, не договорив, и замер на месте. Токугава открыл было рот, чтобы что-то сказать, но капитан поднес к губам палец, жестом призывая его к молчанию. Неожиданно он прыгнул к огромному окну замка, которое выходило прямо на Бухту Эдо, и рванул плотную портьеру.
Растущая луна была еще только в первой четверти и едва освещала стены, но в мерцающем свете свечей сёгуну померещился темный силуэт, свернувшийся на перилах балкона, словно омерзительная горгулья.
Брюне отпустил портьеру, и его рука скользнула под военный камзол, многократно отработанным движением извлекая из-под него кинжал. Лезвие описало в воздухе полукруг и готово было уже пронзить незваного гостя, но один прыжок – и тот исчез в пустоте. Кинжал просвистел в волоске от цели. Капитан выглянул из окна, но ему оставалось лишь в бессильной злобе слушать скрежет стальных когтей о стены замка. Он был не настолько глуп, чтобы поверить, будто бы неизвестный и впрямь прыгнул навстречу своей смерти. Синоби были способны на чудеса ловкости и умели удержаться даже на почти гладких стенах. Для них поросший мхом песчаник, из которого была сложена резиденция Токугавы, был все равно что удобная лестница.
– Что это было? – прошептал сёгун, который до сих пор от удивления не пошевелил даже пальцем. – Или скорее кто это был? Убийца?
– Лазутчик, – просто ответил Брюне, возвращая свой кинжал в ножны с таким видом, будто бы и не произошло ничего особенного. – Кому-то было совершенно необходимо узнать, что мы с вами обсуждаем и каким будет ваше решение касательно дела двух моряков.
– Если бы он хотел меня убить, ему бы это удалось, – заметил Токугава, перегнувшись через перила балкона и глядя сверху вниз на двор. Здесь несколько дюжин стражников, и среди них – ни одного, способного спасти меня от этой угрозы.
– Я бы защитил вас, повелитель, – с легким поклоном проговорил капитан. – Франция не может позволить себе потерять одного из самых могущественных союзников. И к тому же, надо полагать, вы мне действительно очень нравитесь.
Все еще потрясенный, сёгун позволил себе слабо улыбнуться. В эту минуту он походил не на самого могущественного человека в стране, а скорее на ребенка, который боится темноты и гадает, правда ли под его кроватью живут чудовища. Уже не первый раз Брюне указывал ему на неоспоримую истину: Токугава был умнейшим человеком, тонким политиком, но он не был воином. Он не испытывал ни малейшей тяги ни к сражениям, ни к жестокости, что ставило его в очень затруднительное положение, ведь он должен был управлять лучшими воинами страны.
– Я вынужден буду с вами попрощаться, – проговорил Брюне. – Желаете ли вы, чтобы я приказал нескольким стражникам явиться охранять ваши покои?
– Да, – сказал сёгун и тут же нахмурился. – Нет. Я не могу позволить себе показать ни намека на слабость. Не сейчас. Я обойдусь единственным телохранителем и в кои-то веки пойду спать в покои супруги. Это определенно ее обрадует.
– Не сомневаюсь, повелитель, – учтиво кивнул Брюне.
– Но все-таки: кто же подослал ко мне лазутчика?
– А вы как думаете? Я не хочу никого обвинять голословно, но мне представляется, что британцам было бы крайне любопытно выяснить, как вы отзоветесь на их давление.
– Они бы ни за что на это не осмелились. Если бы лазутчика поймали и он бы их выдал, это могло бы привести к войне!
Капитан пожал плечами.
– Может быть именно этого они в конечном счете и добиваются. Как вы уже сказали, они сейчас ведут себя особенно вызывающе. На этом, повелитель, я вас покину. Доброй ночи. Я и так уже отнял у вас слишком много времени.
Брюне вышел из комнаты и перед тем, как закрыть за собой дверь, добавил:
– И, разумеется, если дело дойдет до худшего, знайте: Третья Республика будет на вашей стороне – ну или по меньшей мере те французские силы, что уже находятся на архипелаге.
– Это, конечно, очень обнадеживает, – пробормотал Токугава.
Но его взгляд оставался прикован к разорванной портьере, лежавшей на полу, и к непроглядной ночи, что грозила его поглотить.
Глава 3
Ацуко была очень далека от придворных интриг и борьбы за власть между ассасинами и тамплиерами. Она не могла перестать вновь и вновь возвращаться мыслями к беседе с отцом и к тому, как ей без обиняков указали на ее место – место девушки. Будто и не было всех этих лет. Ей предстояло лишиться того особого отношения, к которому она привыкла, стать такой же, как все, и точка. Хуже всего было то, что она не чувствовала себя вправе сердиться на отца, который по крайней мере подарил ей счастливую юность. Она была уверена: все что он делал, он делал для ее же блага.
Но от этого смириться со своим положением ей было ничуть не легче.
– Эй, не спи! – возмутился Ибука. – Я тебя уже минут двадцать жду! Дорога займет два часа, а мне хотелось бы быть дома до захода солнца. Не говоря уже о том, что у меня нет ни малейшего желания тащиться в горы… чем раньше выйдем, тем быстрее вернемся.
Оторвавшись от мрачных мыслей, Ацуко попыталась изобразить бодрую улыбку. Брат был прав, она попусту тратила время на хандру, пренебрегая своими обязанностями. В конце концов, Ибука был не виноват в ее горестях. Он не просил родиться мальчиком, точно так же, как и она не выбирала рождаться девочкой.
– Иду! – бросила она, быстро собирая волосы в скромный пучок.
Их отец купил жирного быка у скотовода по имени Кокан, который жил по ту сторону холмов. Его хозяйство находилось далековато, зато цены были справедливые. К тому же он никогда не пытался обмануть покупателей насчет качества своего товара, чего нельзя было сказать о других скотоводах Айдзу. Однако скот от него приходилось доставлять самостоятельно, и Таномо попросил сына с дочерью взять эту обязанность на себя, а значит, им предстоял долгий путь по каменистым тропам. Дорога туда была довольно приятной, потому что солнце, столь немилосердно палящее в Эдо, здесь было куда ласковей. А вот обратный путь с быком, которого предстояло тянуть на поводу, сулил обернуться настоящим испытанием.
– Сердиться на отца нет смысла, – вздохнул Ибука. – Он твердо решил устроить для всего дома праздничный ужин по случаю приглашения даймё. Но если тебе интересно мое мнение, он делит шкуру неубитого медведя, то есть в данном случае быка. Ведь я пока не хатамото, а ты не замужем.
– И правда, пока нет, – ответила Ацуко. В голосе девушки слышалось больше яда, чем ей хотелось бы. – Но хочет он именно этого, и мы его не подведем. Если он желает быка, значит, мы приведем ему быка.
Ибука бросил на сестру удивленный взгляд; она всегда считала его очень чутким мальчиком, но в последнее время он проявлял поразительное равнодушие к ее чувствам. Быть может, он всегда знал то, что она поняла только сейчас: что все ее уроки фехтования были не более чем безобидной забавой, а вовсе не подготовкой к жизни воительницы.
Нет, она пообещала себе больше об этом не думать. Погода была хорошая – вместо переживаний стоило насладиться прогулкой.
Подростки бодро зашагали по дороге, которая поднималась к холмам. Оба они были в прекрасной форме и шли быстрым шагом, однако Ибука вскоре заскучал и предложил развлечение:
– Давай наперегонки до вершины второго холма? Кто придет первым, получит… хм… лучший кусок говядины.
– Но ведь кому достанется какой кусок решает отец, – возразила Ацуко.
– А мы ему расскажем о нашем состязании. Только не говори, что боишься проиграть!
– Да нет же, просто я считаю это ребячеством и…
Не договорив, девушка рванула вперед – и тем самым выиграла по меньшей мере три секунды, прежде чем брат опомнился.
– Эй, так нечестно! – вскричал Ибука и бросился вдогонку.
Юноша бежал изо всех сил; его ноги легко преодолевали подъемы и спуски. Ацуко прыгала с камня на камень, быстрая, словно горная козочка, – нет, даже не козочка, а величественная лань. В додзё она не могла превзойти брата ни в силе, ни в даре фехтовальщика. Но в быстроте она ему не уступала и к тому же здесь была свободна. Сердце ее бешено билось в груди, легкие горели огнем, но и речи не могло быть о том, чтобы остановиться или хотя бы замедлить шаг.
Катана больно била ее по бокам, а пару раз девушка чуть было о нее не споткнулась. Отец настаивал на том, чтобы Ибука и Ацуко всегда носили собой мечи, особенно за пределами города. Он объяснял детям, что в округе бывает опасно и что временами там бесчинствуют разбойники. Но истинная причина его требований была куда более обыденной: оружие было неотъемлемой частью самурая, и потому к его весу следовало привыкнуть точно так же, как к одежде. Обычно катана никак ей не мешала, и Ацуко порой даже забывала, что носит с собой острый клинок в деревянных ножнах. Но сейчас все было иначе: верный меч то и дело ставил ей предательские подножки.
Ацуко почувствовала, что в боку начинает колоть, и просто смирилась с болью, не замедляя шага. Позади слышалось прерывистое дыхание брата, и этот звук подстегивал ее, окрылял, заставлял превзойти саму себя. Она бежала так быстро, что глаза у нее начали слезиться, как от ветра, и сквозь слезы она наконец увидела вершину. Шумное дыхание у нее за спиной стало угрожающе близким, но неожиданная вспышка гнева и упрямства позволила девушке открыть второе дыхание – и она тоже прибавила шагу.
Ацуко первой взлетела на вершину холма и упала на землю, раскинув руки, еле переводя дух. Она принялась считать про себя: раз, два, три, четыре, пять, шесть – и только тогда Ибука наконец появился на вершине, обессиленный, на ватных ногах. Он камнем рухнул рядом с ней, со свистом втягивая воздух. Несколько долгих мгновений оба не говорили ни слова, не отрывали взглядов от неба и просто ждали, когда сердца перестанут выпрыгивать у них из груди.
– Шесть секунд, – наконец проговорила Ацуко.
– А?
– Я сжульничала и побежала первой, из-за этого ты потерял немного времени. Но пришел ты на целых шесть секунд позже меня. Я победила. Правда победила.
– Бесспорно, – с улыбкой признал юноша. – Если честно, я думал, что под конец сумею тебя догнать, но тут у тебя открылось второе дыхание. Лихо! Я впечатлен.
Ацуко почувствовала, что заливается краской, как дурочка. Она гордилась собой куда сильнее, чем стоило бы, ведь речь шла всего-то о беге наперегонки. И все же она сумела преодолеть себя. Сумела победить брата.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Атака на горло, призванная перерезать сонную артерию. – Здесь и далее прим. авт.
2
Японский деревянный меч, форма которого имитирует катану, используется для тренировок.
3
Зал для обучения боевым искусствам.
4
Представители военной касты, которая управляла Японией с начала периода Эдо.
5
Японское искусство владения мечом, практиковалось самураями.
6
Японское искусство владения луком, практиковалось самураями.
7
Японское искусство верховой езды.
8
Боевое искусство, объединяющее техники боя, разработанные самураями в период Эдо.
9
Меч длиной более 60 сантиметров, главное оружие самурая.
10
Самая торжественная разновидность японского кимоно.
11
Японский национальный праздник, знаменующий приход весны по древнему лунному календарю. В наши дни его отмечают третьего февраля.
12
Официальная стража даймё или сёгуна (полководца) в феодальной Японии. Хатамото часто использовали как элитные войска или быстрое подкрепление на службе у сёгуната Токугава.
13
Японский дворянский титул, который означает управляющего провинцией полководца, происходящего из военной касты, который в феодальной Японии подчинялся приказам сёгуна.
14
Военачальник, который имел в феодальной Японии реальную власть, тогда как роль императора была скорее данью традициям.
15
Комплекс японских боевых искусств, таких как карате, дзюдо и т. д.
16
Персонаж японского фольклора, злой дух, демон, сопоставимый с ёкаем.
17
Традиционное название ниндзя, японских лазутчиков и наемных убийц.
