Ольга Юрьевна Митюгина
Храм Мортис: Хранитель Тайного Алтаря
Иккон прислонился к стене.
О богиня…
“Судя по возне, которую вокруг него подняли”…
Да судя по словам этого вампира, вокруг Эета не подняли и десятой доли той возни, какую следовало бы поднять!
Неужели Эет был Избранником?
Богиня явила ему свой лик? И как он сказал – все остальные фрески в Храме… были…чёрными?
Почерневшая фреска над Алтарём…
Роза в руке?
Истинный лик?..
О Мортис!..
Но почему? Почему богиня позволила так обойтись с её Избранником? Неужели у неё не хватило силы его защитить? На такую мелочь – не хватило силы?..
Жрец до боли закусил губы.
“Она просила о помощи”.
Эет её слышал!
Ларинну мало отправить личам!
Иккон готов был рвать на себе волосы от отчаяния.
Решительным шагом священник вышел из тени и предстал перед болтающей парочкой. Те вздрогнули от неожиданности и отступили на несколько шагов. Наверное, испугались.
Да уж! Наверное, он бы сам испугался, если бы сейчас мог увидеть своё лицо!
– Молодой человек! – резко бросил он парню. – Позвольте вас на пару слов.
Юноша в замешательстве обернулся на подругу, но подошёл.
– Господин… Иккон.
– Вы знали Эета? – без околичностей спросил жрец.
– Мы пару раз виделись, господин Иккон, не более… – пробормотал парень. – В ту ночь я просто проводил его в Храм, всего лишь показал дорогу…
– Вы сказали, будто он не увидел здесь ни одной фрески?
– Да. Но…
– Он говорил только о фресках Общего храма?
– Да… А про главную он сказал, будто…
– Не трудитесь повторять, я слышал. Вы можете мне подробно рассказать, как описывал Эет фреску над алтарём?
– Он не описывал, – вампир нервно облизнул губы. – Он… просто мне возразил. Я сказал, что… – юноша покраснел. – Что серп в её руке нарисовали косо. А он ответил: “У неё в руках нет никакого серпа. У неё в руке роза”. Вот и всё, господин Иккон, всё. Больше я ничего не знаю.
– Он сказал, что богиня просит о помощи? О какой?
– Я… не знаю, господин Иккон. Я тогда не придал значения его словам. А что, они и правда… Это было что-то важное?
Иккон вздохнул. Ну как теперь возразишь? Судя по всему, этот мальчик-нежить отнюдь не дурак… Как он там называл свою подружку? Фрери? Поди, это и есть тот самый Вир, который надоумил Ларинну прийти с повинной.
– На одном курсе с Ларинной учитесь? – устало спросил жрец вместо ответа.
Вирлисс кивнул.
– Так что же, господин жрец, Эет говорил…
– Юноша, – не сдерживая раздражения, резко ответил Иккон. – Если я скажу вам, что богиня явила Эету свой истинный лик, свою третью, тайную ипостась, о которой говорят древние рукописи Храма и которую она не являла даже верховным жрецам… Если я скажу, что Эет был Избранником, а ваша однокурсница его ничтоже сумняшеся превратила в зомби… то что это изменит?!
Вирлисс отшатнулся.
Но Иккон уже взял себя в руки.
– Прошу простить. Молодой человек, уже много лет мы не можем услышать даже шёпота богини, и вдруг вы рассказываете, что этот пришлый юноша передал её просьбу… Понимаете, юноша, просьбу! В своё время даже шёпот Мортис был невнятен нашим ушам! А Эет понял её… Она с ним заговорила… Вы не понимаете, какая трагедия случилась из-за нелепого недоразумения!
– Я…
– И вы не пожелали его выслушать! Богиня…
– Я сожалею, господин Иккон. Я не мог даже подумать… – тихо произнёс вампир, не поднимая глаз. – Значит, богине очень плохо, раз Эет сказал не обременять её просьбами?
Жрец со стоном схватился за голову.
– Только молчите об этом, заклинаю всем святым, что есть на Атариде! Быть может, нам ещё удастся исправить ситуацию…
– А мы… чем-нибудь можем помочь? – девушка несмело подошла и встала рядом.
Иккон выдавил на лицо вымученную улыбку.
– Только своим молчанием, дитя моё.
– А что теперь с Ларинной? – прошептала Фрей.
– С Ларинной… – Иккон со вздохом поднял глаза на алтарь Мортис Карающей… и замер.
Падающие пряди чёрных волос на плечи, укутанные плащом. Тонкие белые пальцы, сжимающие загривок чёрного ягуара… И усталая улыбка в уголках губ.
Мортис Милосердная смотрела на жреца!
И никогда прежде не видел он у неё такого взгляда.
И как она была похожа на Ларинну…
Иккон встряхнул головой – но видение не пропало.
– Я получил ответ, богиня, – жрец преклонил колени. – Благодарю тебя.
– Ничтожны твои знания, Иккон, – услышал он вдруг холодный звенящий голос, и никогда не звучал он так ясно в его ушах. – Я руководила действиями Ларинны, когда вложила ей в сердце гнев и затмила её разум, ибо это единственное средство спасти моего Избранника от грядущей беды. Слушай меня внимательно! Вскоре Стены Атариды падут. Извести об этом мой народ. Пусть они садятся на Корабли и покидают остров, пока ещё есть возможность. Пусть они исчезнут среди людей этого мира, пусть без крайней необходимости не используют магию Смерти, дабы не обратили на них свои взоры враждебные мне боги. Пусть пройдёт не одна тысяча лет, но я сумею возродить Атариду, и уцелевшие услышат мой Зов. Нет иного способа спасти мой народ. Бегите!
Жрец вздрогнул и простёрся ниц.
Когда он осмелился поднять взгляд, фреска над алтарём была чёрной.
Вирлисс и Фрей
Вир и Фрери шли по залитой ярким весенним солнцем улице вниз, от Храма, и молчали. Рука Вира лежала на талии Фрей, а девушка прижималась к своему спутнику, словно мёрзла в своей лёгкой светлой курточке.
Оба думали о почерневшей внезапно фреске.
Люди в храме заметили это не сразу, но заметили, и вскоре перед алтарём начали скапливаться встревоженные прихожане. Шепотки, испуганные возгласы и ропот носились по толпе.
Иккон, ставший белее собственной тоги, поднялся с пола и, промямлив под нос нечто неразборчивое, кинулся к внутренним дверям.
– Так что же Ринн? – крикнула ему вслед Фрей.
– Богиня простила её! – бросил жрец на прощанье и скрылся за спасительными дверями.
– Вир… Как ты думаешь, что теперь будет? – наконец нарушила молчание девушка.
– А… – задумчиво отозвался вампир. – Раз жрец сказал, что богиня простила…
– Я не об этом. Я… о фреске. Ну, ты же понимаешь…
Вирлисс тяжело вздохнул.
– Я не знаю, Фрери.
– Мне страшно…
Вирлисс снова вздохнул – и внезапно, осветив лицо ослепительной улыбкой, живо повернулся к Фрей.
– Что бы там ни было, если бы случилось что-то воистину плохое, Иккон сообщил бы. А так… забивать голову? Всё равно мы ни к чему не придём. Пойдём лучше прогуляемся? Хочешь, купим мороженого? Или – прекрасная идея! – идём в порт! Сядем на наш Корабль…
– На наш? – весело уточнила Фрери.
– Ну, Корабль моих предков! – небрежно отмахнулся Вир. – Не будь занудой. И устроим романтическое путешествие по морю. Вдвоём!
– А и правда, идём! – рассмеялась Фрей. – Шторм начнётся ближе к вечеру, мы успеем.
– Конечно, успеем! А пока мороженое никто не отменял.
Вир подмигнул и подтолкнул Фрери к молочной лавке.
– Тебе, как всегда, сливочное с изюмом?
– Ага, – задорно кивнула Фрей.
– Пожалуйста, одно сливочное с изюмом и одно фисташковое. И упаковку кровяного льда, – с очаровательной улыбкой протараторил вампир на одном дыхании.
– Упаковку?.. – распахнула глаза Фрей. – А ты не лопнешь?
– Обижаешь, – горделиво фыркнул Вирлисс. – Это же до вечера.
– А до кучи, ещё и фисташковое… – Фрери давилась от смеха.
– А я обожаю фисташковое!
– Я бы поверила, если бы ты попросил упаковку фисташкового и один кровяной лёд! – заливалась смехом девушка.
Все страхи уже вылетели у неё из головы.
Молодые люди шли, поедая мороженое и болтая ни о чём – к залитому солнцем порту, к изящным, белоснежным Кораблям у причалов – Кораблям, что становились невидимыми постороннему глазу, едва выходили в море, за пределы Завесы. Ни одно судно этого мира не могло сравниться с Кораблями Атариды – ни в скорости, ни в надёжности.
Здесь стояло также несколько кораблей торговцев-варваров – их проводили сквозь Завесу лоцманы-маги. Правда, таких было очень мало, и их экипажи редко покидали пределы порта.
Хотя бывали и исключения.
Мать Фрей рассказывала, что будто бы сама родилась далеко на севере, будто была похищена пиратами… и купивший её торговец хотел перепродать свою пленницу в южных странах. Атарида не вела работорговли, но купцы, плавая с севера на юг, никогда не пренебрегали возможностью приобрести за золото драконью кость. Мать сбежала во время стоянки… она больше боялась работорговцев, чем живых мертвецов Атариды.
Ей повезло, её приютил у себя молодой горожанин. Потом он уехал из города в деревню, и как-то так естественно получилось, что мама поехала с ним. А потом – вышла за него замуж…
Фрей зажмурилась, глядя на ослепительно сияющие волны. Тёплый ветер, полный запахов соли и водорослей, касался её щёк. Наверняка мама придумала эту историю, чтобы развлечь свою маленькую дочку… Их семья была самой обычной. И сама Фрей никогда ничем не выделялась.
Серая мышка.
Интересно, почему на неё обратил внимание Вир?.. Её ведь даже красавицей не назвать. Ну, миловидная – так миловидных много… И не заводила, чтобы блистать обаянием и задавать тон в любом обществе. Ну, способная. Но больше берёт прилежанием, чем талантом. А Вир! Он обладает всем, чего у неё нет: знатность, богатство, блеск и шарм…красота, наконец!
А он с первого курса по ней сох, да она его ещё и отшивала!
То алая роза на парте, то неподписанное приглашение на закрытую элитную вечеринку, то протянутая на ступеньках рука – и несмелая улыбка…
Но её, Смертную, поначалу бросало в дрожь даже от взгляда вампира, и Фрей подняла бы на смех любого, кто предположил бы, что она хоть по улице с Бессмертным пройдёт в одну сторону.
Как-то раз она Вира чуть не прибила с перепугу защитным заклятьем, когда заметила, что он в темноте за ней идёт – а он, оказывается, её так каждый вечер тайком провожал до общежития, чтобы – не дай Мортис! – кто не пристал. С неё тогда временно сняли иммунитет, за провал на зачёте…
Похоже, Вир понимал опасения любимой. Как простой смертной девушке было поверить в искренность чувств знатного бездельника, да ещё и хищной нежити? Он проявлял чудеса терпения и обходительности. И добился-таки дружбы своей ненаглядной…да, дружбы и доверия.
Но Вирлисс мечтал о большем и отнюдь не собирался останавливаться на достигнутом. Возможно, к концу учёбы он и преуспел бы, но инцидент с Ринн ускорил события – настолько, что это стало неожиданностью для обоих.
“А о неписаных законах ты слышала?”
У Фрей тогда что-то оборвалось внутри.
Вот он какой…
Всё, что Вирлиссу годами пришлось бы открывать ей, как в яркой вспышке вскрылось за те краткие мгновения бурного диалога. Фрей раньше и помыслить не могла, какое благородство и какие высокие принципы скрываются за внешним раздолбайством и легкомыслием Вирлисса.
Тогда он молча шёл по улице, и девушка едва поспевала за ним. Только дойдя до конца университетского сада, Вир заметил её усилия и сбавил шаг, виновато улыбнувшись уголком рта. Но так за всю дорогу и не проронил ни слова.
Они пришли к нему, и Вирлисс всё так же молча встал у окна, глядя на просыпающуюся улицу. Фрери несмело подошла и обняла его, прижавшись так крепко, как раньше никогда не позволяла себе.
– Иди домой, – тихо сказал он. – Я сейчас очень плохой собеседник…
– Я никуда не уйду, – так же тихо, но твёрдо ответила она.
Вирлисс пожал плечами и, мягко её отстранив, прошёл вглубь комнаты. Фрей снова хотела обнять его, но он снова отстранил, на этот раз решительнее.
– Фрери, не надо меня жалеть. Просто дай мне побыть одному.
И вот тогда Фрей пробрал смех. Она хохотала, согнувшись пополам, и не могла остановиться. Слёзы катились по щекам, а она всё смеялась и смеялась под ошеломлённым взглядом Вирлисса.
Безудержно, с ноткой истерики – от облегчения.
И губы Вира тоже невольно дрогнули.
– Ты…чего, Фрери? – осторожно спросил он.
– Богиня! Я думала, ты и на меня обиделся, а это… гордость эта ваша… мужская… Ох, Вир… “Жалеть”! Ну ты и придумал, “жалеть”! Когда это я кому сопли вытирала?..
Вир уже улыбался от уха до уха – смущённо и растерянно. А она подошла, взяла в ладони его лицо…
Оба целовались как безумные.
И его руки наконец несмело приподняли её блузку, заскользили по спине, не решаясь на большую дерзость… И Фрей ответила Виру, расстегнув ворот его рубашки, скользнув ладонями по плечам…
Юноша отстранился.
– Фрери, может… Может, нам… предохраняться потребуется?.. – неловко пробормотал он. – Я принесу?
Фрей лишь с улыбкой покачала головой.
– Не потребуется. Только не в первый раз.
Вот так это и случилось.
Фрей догадывалась, конечно, что Вирлисс страстный, но ей никогда и в голову не приходило, что он ещё и такой нежный. Они целый день провели в постели, вечером отправились гулять по улицам, шутили, смеялись и целовались у всех на виду – и готовы были дарить своё счастье всем подряд.
А потом Вирлисс купил связку воздушных шаров и полез с Фрей на крышу, запускать их в темнеющее небо, к звёздам…
Потом снова заморосил дождь, и они вернулись… вернулись домой.
Она приготовила ужин – очень просто и буднично, без банальных романтических свечей и хрустальных фужеров. Просто – накрыла на стол, как накрывала на стол её мама, и так же, как мама звала отца, позвала ужинать Вира…
А потом Вир ушёл.
Охотиться.
Что ж… она принимала и это.
Вампир мог и не ходить – но ушёл. Именно в эту ночь.
Фрей понимала, что это было его последним безмолвным вопросом – может ли она, Смертная, принять его таким, какой он есть… Нежить по рождению…
Возможно, если бы Фрери родилась и выросла не на Атариде, она не сумела бы принять Вира. Но она была дочерью Атариды.
Она не ушла.
Вирлисс вернулся после своего позднего “ужина”, когда Фрей уже спала. И обрёл своё сокровище под собственным одеялом.
Вампир не стал её будить, а просто устроился рядом – а наутро, едва открыв глаза, осведомился, когда они перевезут к нему её вещи…
Весь вчерашний день пролетел перед внутренним взором Фрей, пока она глядела на искрящееся море, но девушка так и не получила ответа на свой вопрос…
– Вир, за что ты меня любишь? – тихо спросила она, прижимаясь к его плечу.
Вирлисс улыбнулся и уже открыл было рот, чтобы отпустить какую-нибудь свою фирменную остроту – но в последний момент передумал: слишком уж серьёзен был голос Фрей.
– Я не знаю, – просто ответил он. – Люблю… В тот момент, когда я тебя увидел, для меня всё решилось. Я понимаю, что ты думаешь: “я такая вся заурядная, да таких как я можно вроде грибов собирать…” Фрей, ты не заурядная, – серьёзно произнёс он, крепче прижав девушку к себе. – В тебе что-то есть… я не знаю, как это сформулировать… Но такой больше нет. И не будет никогда. – И резко сменил тон, провещав голосом гида-экскурсовода: – Обратите внимание, мы находимся прямо напротив личного причала одного из Верховных вампиров Атариды, и сейчас поднимемся на борт уникального судна, созданного по последним магическим технологиям. Мы желаем вам приятной морской прогулки и выражаем надежду, что все ваши желания исполнятся на борту этого замечательного Корабля…
Фрей звонко смеялась, запрокидывая голову, пока Вир вёл её по узкому волнорезу к высокому и лёгкому, словно взметнувшемуся из пены морской, Кораблю.
– Ванадис! – крикнул кто-то сзади.
Молодые люди не обратили на окрик никакого внимания, но сзади крикнули снова:
– Ванадис! Фрейя!..
Вирлисс запнулся посреди очередной цветистой тирады и вопросительно посмотрел на Фрей. Она ответила встревоженным взглядом и пожала плечами.
Сзади раздались шаги.
Влюблённые обернулись.
К ним размашистым шагом направлялся молодой человек с пышными каштановыми волосами, падавшими на плечи в простой чёрной тунике, наискось перетянутой кожаными ремнями. У бедра висел меч.
Но тёмные глаза смотрели радостно и открыто, и Фрей уже готова была улыбнуться в ответ, но тут поняла, что незнакомец улыбался только ей.
Ей одной.
Вира словно не существовало.
Она готова была поклясться, что видит этого варвара впервые, и всё же…
Будто в другой жизни…
– Кто вы? – нахмурившись, спросила она.
– Не узнаёшь? – покачал головой юноша. – Это понятно. Фрейя, я искал тебя. Идём.
Он протянул руку, словно не сомневался, что девушка пойдёт с ним.
Вирлисс загородил собой Фрери.
– Вероятно, вы туговаты на ухо? – любезно предположил вампир. – Дама задала вам вопрос, кто вы такой.
– Моё имя Фрейр, – пожал плечами юноша, глядя сквозь вампира. Не презрительно, а так, словно и в самом деле разговаривал с воздухом. – А она моя сестра, Фрейя. И я хочу забрать её с собой.
Вирлисс улыбнулся, показав клыки.
– Сожалею, но вы ошиблись, молодой человек. Эта девушка – гражданка Атариды. Она моя невеста. Мы два года проучились вместе в университете, и до сей поры никто в её семье не упоминал ни о каких братьях. Так что – простите.
– Ванадис, – будто не услышав Вирлисса, произнёс Фрейр. – Ты всё вспомнишь. Едва мы вернёмся домой. Не бойся…
– Вир! – испуганно вскрикнула Фрей, прячась за вампира. – Он сумасшедший, да?
– Смею вам напомнить, – ещё очаровательнее улыбнулся Вирлисс, обволакивая Фрейра алчным взглядом, – что гости Атариды не имеют даже дневной неприкосновенности. Я бы советовал вам не испытывать моё терпение… Я не хочу оскорблять взор своей дамы жестоким зрелищем, но я пойду на это, если вы меня вынудите.
– Фрейя, как ты можешь терпеть рядом с собой порождение Мортис? – с детской обидой распахнул глаза Фрейр. – Ты, светлая дочь Ванахейма, подательница жизни? Конечно, мы предполагали, что ты кое-что забудешь, но чтобы твоё чутьё настолько покинуло тебя… Однако не беспокойся, сестра! Высокий тебе поможет! – Фрейр решительно тряхнул головой. – Ты должна торопиться, не сегодня-завтра преграды Мортис не выдержат ударов – и тогда все, кто поганит этот чудесный остров, погибнут! Я искал тебя… я не могу допустить, чтобы ты осталась…
Вирлисс шагнул вперёд и протянул к юноше руку… но тот отбросил её с гримасой брезгливости.
Вирлисс попытался оттолкнуть наглеца – но тот даже не пошатнулся. А потом небрежным жестом отпихнул вампира – и Вир отлетел, как котёнок от удара ноги.
Собственно, ждать было уже нечего.
– Помогите!.. – что было сил закричала Фрей, пытаясь увернуться от рук незнакомца. – На помощь! Архонты! Помогите!..
Вирлисс, пошатываясь, поднялся – из рассечённого виска струилась кровь – и, ни слова более не говоря, взметнулся в воздух, упав на спину Фрейру. Зубы его скользнули по шее странного варвара – а в следующий миг Вир уже падал в море.
Он смог остановиться только у самой воды и снова бросился на противника, хотя уже понимал, что тот сильнее. Фрей кричала, захлёбываясь, и упиралась изо всех сил, а Фрейр тащил её прочь по причалу.
И Вир понял, что скорее умрёт, чем позволит её забрать.
В краткую секунду тело его сжалось, уменьшившись до размеров вёрткого нетопыря, и с пронзительным визгом Вир спикировал прямо в лицо похитителя. Тот невольно вскинул свободную руку, защищая глаза, и острые коготки нетопыря оставили глубокие полосы на щеках красавчика, крылья молотили по физиономии и по голове – Вир не медлил, метался из стороны в сторону, царапался и кусался – и Фрейр вынужден был отпустить руку Фрей.
Девушка кинулась бежать по волнорезу к причалам, к Кораблям, громко крича и зовя на помощь.
Фрейр выхватил меч и скользящим, незримым движением нанёс удар.
Вирлисс никогда прежде не видел, чтобы люди так двигались.
Ему почти удалось увернуться… почти.
Лезвие рассекло крыло – пополам. Оно держалось лишь на тонкой перепонке.
Вир упал на причал и принял прежнюю форму.
Фрейр шёл на него, и весёлый, безжалостный огонь танцевал в тёмных глазах варвара.
На смазливом лице уже не было и следа царапин.
Оскальзываясь, Вир пробовал подняться, но, как в кошмарном сне, тело отказывалось повиноваться.
Раненая рука онемела и, перерубленная, болталась в локтевом суставе.
– Ну что, вампир? – усмехнувшись, негромко произнёс Фрейр, остановившись над ним. – Будешь молить о пощаде?
– Пошёл ты… – скрипнул зубами Вирлисс.
– Ты хоть знаешь, кто я такой? На кого ты осмелился поднять руку, падаль?
– Ты… сволочь… – улыбнулся Вир краешком рта. Во рту стоял вкус крови, и впервые он был таким противным. – Мортис, зову тебя в свидетельницы…
Варвар вздрогнул.
– Заткнись! Только вашей безмясой богини тут не хватало!.. – прошипел он, занося меч.
– Мортис… – прошептал Вир, прикрывая глаза. – Тебе вручаю мой дух…
Рядом послышались голоса. Фрей… Сюда бежала Фрей, а за ней – стража Мортис.
Архонты.
Фрейр дёрнул щекой и выше поднял меч. Солнце блистало на лезвии, как на девственном снеге.
Вирлисс с вызовом и презрением вскинул взгляд.
Ноздри Фрейра гневно задрожали.
– Смелый, гниль! – бросил он. – Значит, умолять не будешь? Но не думай, я не оставлю неотомщённой честь сестры… – протянул варвар. – Я не подарю тебе быструю смерть. Ты подохнешь в мучениях!.. Мой меч не оставляет шансов нежити. А Фрейя вернётся домой и забудет тебя! Мы поможем ей.
И варвар растаял в лучах солнечного света, как мираж.
Вирлисс обессиленно уронил голову на тёплые камни. Шёпот моря удалялся, растворяясь в накатывающей невнятной темноте. Отступали запахи, мир блек. Неужели он теряет сознание?.. Это ещё не смерть, чокнутый маг обещал ему мучительный конец… Значит, это только начало…
Да пошёл он…
Что-то кричала и трясла за плечи Фрей, туда-сюда бегали какие-то смутные силуэты – наверное, архонты.
Вир попробовал беспечно улыбнуться любимой и ляпнуть что-нибудь легкомысленное…но не успел придумать, что именно.
Сознание померкло.
Глава VI
Перед бурей
Вирлисс и Фрей
Носилки раскачивались, и Фрей всякий раз вскрикивала, когда при неловком движении тело Вира съезжало в сторону. Она бежала рядом, поправляя его раненую руку и вглядываясь в лицо – посеревшее, с ввалившимися щеками. Глаза запали…
Перерубленная рука посинела, а знаменитая вампирская регенерация не давала о себе знать.
– Куда его нести, госпожа? – осведомился начальник архонтов.
– К родителям! – решительно распорядилась девушка. – И немедленно пошлите за целителем, чтобы к нашему приходу он был там! Я скажу, куда.
Фрей раньше и подумать не могла, что способна на приказной тон с архонтом.
– Я распоряжусь, – кивнул офицер. – А когда пострадавшему окажут первую помощь, будьте готовы ответить на несколько моих вопросов: нам следует поймать преступника. Сейчас вся стража Завесы поднята по тревоге, и драконьи всадники осматривают весь периметр внутренней акватории. Негодяю не скрыться от правосудия богини, не волнуйтесь, госпожа… Кораблям и драконам выдано разрешение атаковать любое подозрительное судно, не пожелавшее остановиться по их требованию.
Фрей только кивнула. Все эти розыски казались незначительной мелочью по сравнению с судьбой Вирлисса…
Наконец их небольшая, но весьма живописная группа, дав пищу толкам по всему городу, добралась до трёхэтажного, отделанного белым мрамором особняка родителей Вира – которых, благодаря стараниям Фрей, уже известили.
Женщина, белее стен дома, выбежала на крыльцо прямо в лёгком домашнем платье, воздушном и кружевном, как порыв снежной вьюги. Её серебристые волосы блестящей накидкой струились, окутывая всю фигуру.
Как безумная, она кинулась к носилкам и припала к изголовью Вирлисса.
– Сыночек! Сынок! О богиня, он как мёртвый…сжалься!
– Госпожа, пришёл ли врач? – поражаясь собственной дерзости, вежливо, но твёрдо спросила Фрей.
Вампир подняла на неё непонимающий взгляд – на краткий миг девушке даже удалось восхититься этой тонкой красотой, над которой не властно время.
Уже в следующую секунду влажные от слёз глаза приняли осмысленное выражение.
– Пришёл, – кивнула женщина. – Спасибо вам… что вы его не бросили… Не всякий Смертный способен на такое участие к Бессмертному… Мы обязаны вам. Идёмте с нами в дом!
Она поднялась от носилок, прижимая платок к покрасневшим глазам.
– Мальчик мой…
…Фрей успела подхватить её в последнюю секунду и, поддерживая, повела следом за горестной процессией к комнате Вирлисса.
Сейчас девушка безумно жалела, что так долго запрещала Виру знакомить её с родителями…
Отец Вира провожал архонтов – высокий статный мужчина. И глубокие скорбные морщины, залёгшие сейчас у его щёк, так страшно не вязались с молодым обликом…
Раненого уложили на необъятную кровать под белым балдахином – Фрей ещё успела подумать, что Вир всегда любил в интерьере белый цвет и роскошь, и эта комната не исключение – но сейчас холодная белизна показалась Фрери зловещей, напомнив погребальные покровы.
Отбросив эту мысль, девушка вышла вслед за всеми в коридор: Вирлисса оставили наедине с врачом.
– Попрошу не расходиться, – сухо распорядился офицер стражи. – Господин мой, у вас найдётся свободная комната для беседы со свидетелями? – обратился архонт к хозяину дома.
– Конечно, – безжизненно кивнул тот. – Вот, в конце коридора, чтобы не беспокоить моего сына – подойдёт?
– Вполне. Итак, начнём с вас, сударыня.
Фрей рассказала архонту всё, как было: они с Вирлиссом любят друг друга, собирались отправиться на морскую прогулку… Нет, его родители об этом намерении не знали. Нет, об их отношениях они тоже ничего не знали. Её родители? Да, Вир несколько раз приезжал к ним в деревню вместе с ней, это была его идея. Он не упускал ни малейшего шанса, чтобы с ней сблизиться… Как относились? Вир им нравился… Тот парень? Она видела его впервые. Никаких братьев у неё нет и никогда не было. Она одна в семье. Как преступник её называл? Коверкал имя. Её зовут Фрей, а он звал Фрейя. А, и ещё как-то…странно… на “в”. То ли Вальдис, то ли Ванаис… Называл “светлой дочерью” какого-то… Вальхейма… кажется… Нет, она не знает такого человека, её отца зовут Аэлл. Она не имеет понятия, почему дочь этого Вальхейма обязательно “светлая”. Нет, тот чокнутый не был блондином. Каштановые волосы, да… Странности? Да в его поведении всё было странным! Явно не в себе… Сначала – нет, не произвёл впечатления опасного… А вы считаете – это нормально, когда вампир кидается на человека и ничего не может с ним сделать?! Хорошо, не буду кричать… Наверное, какой-нибудь маг. Очень могущественный. Нет, не с Атариды. Он производил впечатление варвара…
– Благодарю вас, – кивнул архонт. – Вы свободны. Позовите, пожалуйста, родителей потерпевшего.
Их продержали недолго, и стража Мортис, выразив надежду, что раненый скоро поправится, и заверив, что, как только преступник будет схвачен, им дадут знать, оставила дом.
Фрей осталась в коридоре у дверей Вира, бросив несмелый взгляд на его предков. Они стояли возле комнаты, где проходил допрос, и тоже немного смущённо смотрели на девушку.
– Так вы… – наконец нарушила молчание мать. – Архонты нам сказали, что вы Фрери… то есть, Фрей, – женщина неуверенно улыбнулась. – Та самая?..
Фрей кивнула.
– Вир много рассказывал о вас, – сердечно улыбнулся отец. – Что же вы так долго к нам не приходили?
– Мы… собирались… – покраснев, пробормотала Фрей.
– О, – невесело протянул отец. – Этот оболтус наверняка ещё долго собирался бы! Но вы, Фрери, вы должны были его поторопить…
– Нет-нет! – живо возразила Фрей. – Вир часто предлагал мне. А я… стеснялась…
– Но теперь ты здесь, – мать Вира решительно и совсем не грубо перешла на “ты”. – И ты здесь останешься, дочка. – Она подошла и обняла Фрери за плечи. – Ведь ты останешься? – заглянув ей в глаза, спросила женщина. – Я распоряжусь, чтобы тебе приготовили комнату?
– Вир нам не простит, если мы тебя отпустим! – присоединился отец.
– Спасибо вам… – Фрери чувствовала, как из глаз её, непрошенные, льются слёзы. – Я…сама… хотела просить вас… позволить мне остаться…рядом с Виром!
– Ты здесь дома, дорогая, – просто сказала мать. – Я сделаю все необходимые распоряжения.
Фрей слабо кивнула. Ей не нужна была комната. Она не хотела отходить от Вира ни на шаг. И тут, словно отвечая её мыслям, дверь его спальни распахнулась, и на пороге возник целитель.
Все трое устремились к нему.
– Ну, что сказать?.. – вытирая пальцы белоснежным платком, вымолвил доктор. – Дело плохо. Регенерация отсутствует, а главное… – он вздохнул. – Вы же сами понимаете, что, по сути, молодой человек никогда не был…э-э…жив. Его организм поддерживает себя за счёт двух вещей, как у всех немёртвых: живого биологического материала – и магии. Той магии, что исходит от нашей богини. Можно сказать, вся нежить существует лишь милостью и волей Мортис.
– Доктор, к чему вся эта лекция? – не выдержала Фрей.
– Сама по себе рана не опасна, рука регенерировала бы уже к концу недели… – вздохнул врач. – Я её перевязал. Но, видимо, оружие, которым нанесено ранение… Похоже, это невероятной силы артефакт. Блокированы все каналы некроэнергии в организме.
– Что это значит?.. – хрипло выдохнула мать Вира. Отец лишь крепче сжал её плечо. Пальцы побелели.
– Это значит, что тело вашего сына через некоторое время начнёт разлагаться, – снова вздохнул целитель. – Это будет мучительная смерть… пока полностью не разрушится мозг.
– Но… но вы обязаны что-то сделать! – Фрей показалось, что она это крикнула, хотя на самом деле губы её едва шевельнулись.
– Эвтаназия, – пожал плечами врач. – Кол в сердце и отсечение головы. И в костёр. Как обычно убивают вампиров.
– Вы с ума сошли! – крикнула мать.
– Госпожа, мне жаль. Ваш сын обречён.
– Послушайте, Вир сильный мальчик, – срывающимся голосом заговорил отец. – Он справится. Ему бы только преодолеть кризис…
– Вы не желаете меня слушать, – с досадой махнул рукой доктор. – Дело ваше, это ваш сын будет мучиться… Самое большее, что вы сейчас можете для него сделать – это отсрочить начало конца. Кровь! Свежая кровь. И не животных, а людей. Не замороженный консервант из аптек – настоящая кровь из живого тела, из вен, из артерий. Каждые два часа по чайной ложке. Иначе… я вам уже сказал. Сколько он у вас продержится так? Насколько хватит терпения и мужества у ваших смертных слуг, полагаю. Всего хорошего!
Мать Вирлисса, завыв как обычная смертная женщина, уткнулась в грудь мужа. Тот, серый как придорожный валун, машинально прижал жену к себе.
Дверь хлопнула – доктор вышел из дома.
– Я готова отдать Виру всю свою кровь, – решительно сказала Фрей. – Лишь бы он выжил.
Отец покачал головой.
– Дочка, нам надо выиграть время. Кровь… у живых она восстанавливается. Мы с благодарностью принимаем твою помощь, но у нас в доме достаточно слуг, врач был прав! Человек тридцать…да, дорогая? Если каждый будет давать в свою очередь эту чайную ложку…
– Вместе со мной этого хватит на пятнадцать с половиной часов, – быстро подсчитала в уме Фрей. – Каждые пятнадцать с половиной часов любой человек, живущий в этом доме, кто бы он ни был, обязан будет давать свою кровь. Первые сутки Вир продержится… а там… думаю, надо сообщить всем нашим друзьям… они не откажутся! Мы выиграем время. Я буду первой. И молите Мортис о помощи…
Фрери решительно толкнула дверь спальной и вошла в комнату.
