Ольга Викторовна Аверс
Труба
Когда-то у Акулины была свекровь. Померла уж давным-давно, а вот историю о том, как смерть старуху забирала, тётка моя до сих пор рассказывает шепотком и перед образами крестится.
Всю жизнь Акулина твердила, что её свекровь, Пелагея, ведьмой была и колдовать умела. Откуда тётка это знала, мне не ведомо. Говорила, что Пелагея в разных животных обращалась: козу, собаку, кошку. Мне, конечно, с трудом в это верилось, но Акулина стояла на своём, словно памятник на гранитном постаменте.
Так вот, когда умирала Пелагея, моя тётка рядом сидела, не отходила. А иначе как же? Сноха всё-таки! Мучилась старуха долго, никак дух испустить не могла. Всё беспокоилась, порывалась встать да силы не позволяли.
– Акуля, здеся ли? – скрипела свекровь.
– Здеся, мама, здеся, – отвечала тётка, а Пелагея протягивала руки и всё пыталась дотронуться до снохи. Акулина же уворачивалась, не давала старухе себя трогать. Кто ж знает, на кой ей вдруг со снохой обниматься. Да и не особо ладили они, чтоб в нежности впадать. Акулина держалась в сторонке, а Пелагея волновалась ещё больше.
