Ольга Вешнева
Рыцарь Орлиной долины
Глава 1. Татуировка
Варя и Игорь
Прошла неделя со дня прибытия Вари в лагерь наемников, собранных таинственным эльфом по имени Эйлинан, который себя называл Господином, а свою дочь Принцессой.
Доктор Марья Степановна не торопилась выпускать Варю из лазарета. Заботливая женщина пичкала девушку мясным кормом для оборотней и горячими супами, делала ей уколы витаминов и ускорителей заживления ран. Первое после сражения с рысью безболезненное превращение пациентки в волчицу смогло убедить доктора освободить ее.
– Не поднимай тяжести, не перенапрягайся хотя бы несколько дней. – напутствовала Марья Степановна, – И не лезь больше в драку.
Переступив тонкий порожек лазарета, Варя вновь шагнула навстречу неизвестности.
Что будет с ней дальше? Может ли она кому-либо здесь доверять?
За время лечения Варя столько всего узнала из чужих сплетен за палаточными стенами, что ей впору было считать себя путешественницей, оказавшейся в стране Зазеркалье. Мир вывернулся наизнанку. Ее доброго Ангела Хранителя называли жестоким убийцей. Благочестивая эльфийская принцесса Ниллин, которой Варя восхищалась при встрече в Бродино, оказалась чванливой распутницей, устраивающей непристойные представления для воинов. Ее отец Эйлинан, всем заправляющий в лагере, произошел из наемников и не имел никакого отношения к монаршей династии. Ведьма Руслана и вампир Толейми, лечившиеся в госпитале за железной перегородкой от нее – лютые злодеи. И так ли честен горный дикарь Алайни, как ей кажется?
Посетителей к Варе приходило много. Кого только не было! Ее навещали сам Господин, его дочь Ниллин и, конечно, Ангел, Алайни, Эрик, Сергей, Раиса. Заглядывали к ней и незнакомые воины, которые приносили вести и лакомства ее соседям за стенкой. Так Варя познакомилась с львицей Симоной, тигром Лечо, волками Юрой и Стивеном, вампиром Лаймири, орком Кейлом, людьми Мартином и Паскалем, и получеловеком- полуэльфом Габриэлем. Хватило наглости навестить Варю хозяйственному распорядителю Борису, отправившему ее на съедение Сергею, а затем и его жене Марине, обрекшей ее на поединок с Русланой. Не забыли улыбнуться ей вампирша Клара и коза Мила, начальницы лагерных шлюх.
У Вари рябило в мыслях от пестрой компании. Ей подарили несколько дней отдыха. Что потом? Изнурительные бои, тяжелые ранения? При попытке сбежать ее выследят и уже окончательно убьют. Эрик советовал ей найти свое место, говорил, что тогда жить в лагере будет проще, спокойнее. Но что делать, если ей вообще здесь не место? Куда прятаться?
– Кто бы только знал, как не хватает мне Даррена, – недовольно пробурчал долговязый очкарик Виктор, помощник Марьи Степановны. – Утром на меня еще и взвалили работу татуировщика. Скоро придет первый клиент, а у меня руки дрожат от усталости.
– Я умею рисовать на коже, – Варя широким взмахом отодвинула дверцу белой палатки. – У меня не дрожат руки, – она показала врачам раскрытые ладони.
– Ты – наше спасение! – обрадовалась Марья Степановна. – Сможешь нарисовать горного орла на спине Шоты из Тимаса?
– Смо-гу, – слово, слетевшее с языка девушки, распалось на две части.
Варя сомневалась, что ее руки не дрогнут, когда Ангел обнажит перед ней спину. Стыдно было признаться даже самой себе, что ей нравится этот мужчина. Нет… Больше, чем нравится.
Петя ей нравился, был симпатичен, однако при встрече с ним не загорались щеки предательским румянцем, не слипались губы, запирая рот на замок.
“Я тебя люблю”, – Варе трудно было бы произнести эти прекрасные слова, глядя в приветливые серые глаза Пети. Она считала, что он ей подходит по наследственной волшебной силе, по мягкому характеру. Предполагала, что сможет со временем принять его как мужа, не как друга. Почти аристократическое чувство долга. Зачем оно девчонке из крестьянства? У нее аристократов не водилось в роду на многие века назад, до незапамятства.
С сыном колдуна Василия они друг другу этих важных слов не говорили. Получается, и не было любви.
Да, не было… Волнительной бессонницы, стесненного дыхания и внутреннего жара.
Кто же на самом деле тот загадочный мужчина, Шота из Тимаса? Не верилось, что он злодей. Не будет ни один отъявленный мерзавец называться Ангелом Хранителем и помогать спасительным советом. Не будет защищать как он. Да, он способен на убийство, чуть не заколол кинжалом в сердце вампира Сергея. Но ведь не просто так, а за нее. Шота думал, что Сергей убил Варю, и вызвал на дуэль врага он ради справедливой мести.
Как не любить его, и как не думать, что все на самом деле не так, как здесь говорят. Все перевернуто, искажено. Где белое, там черное. Ну, а где мрак, там нужно видеть свет?
Шота – хороший человек? Он старше ее, мудрее, сильнее. В золотисто-карих глазах видны смятение и тоска, не злоба.
Орлы летают высоко, так почему его не радуют ни нежность облаков, ни уверенная легкость могучих крыльев, ни притяжение далеких звезд, ни тепло солнечных лучей, ни бескрайний небесный океан? Что может быть прекраснее свободного полета – над горами и лесами, над башнями роскошных замков? Нужна причина, чтобы так грустить, быть неподвластным радости. Он потерял кого-то близкого?
Шота старше, но, интересно, на сколько лет? Он часто хмурится, рисуя морщинки в переносице, на лбу. Про таких говорят, что у них неопределенный возраст. Ему можно дать от двадцати пяти до сорока на вид, с учетом того, что перевертыши дольше обычных людей сохраняют молодость.
Он словно хочет побыть с ней, остаться рядом хоть на десять минут, но всегда уходит, обменявшись парой слов. Отводит взгляд при встрече. Видно – мается. Вот думает подойти, и отступает. Порой и вовсе смотрит на нее как на огонь – согреться хочет и боится получить ожог.
Если ему так трудно, ей как быть? Как юной волчице твердо встать на лапы, если орел не верит своим легким крыльям?
Ангелы невидимы для подопечных. Шота, пожалуй, согласился бы стать невидимкой, навсегда исчезнуть с ее глаз и, оставаясь тайно рядом, уберегать от напастей.
Как не любить его? Как не скучать по редкой утешающей улыбке? Предсказанный суженый – он?..
Земной разведчик Игорь Ахсаров, внедрившийся в частную армию эльфа Эйлинана под чужим именем, назвавшись Шотой из Тимаса, в числе первых среди бойцов Новой Гвардии был направлен в лазарет для получения принудительной татуировки. Означало ли это, что Господин перестал доверять ему? Или эльф решил на всякий случай закабалить снайпера смертельно опасным клеймом?
Входя в белую палатку, Игорь смотрел себе под ноги и думал, как вытащить яд из татушки. Справятся ли с таким заданием волшебные самоцветы: Кровавая Слеза и выигранный его другом орком Кейлом в поединке с вампиром Толейми голубой камешек пока непонятного магического предназначения?
– Добрый вечер, Шота из Тимаса, – услышав знакомый скромный голос он поднял глаза и невольно улыбнулся.
Варя сидела на койке, разогревая иглу. На передвижном столике у ее коленей стояла плошка с черной краской.
У Игоря отлегло от сердца. Он был рад, что девушка выздоровела после боя с ведьмой-рысью.
– Приятно видеть новые лица в знакомом коллективе, – Игорь с улыбкой кивнул Марье Степановне, заправлявшей шприцы мышечным стимулятором. – Держи аванс за работу, – он передал Варе голубой камешек, отчитанный Кейлом от вредного заговора, но девушка не взяла подарок, оставила на его ладони.
– Вам посадить птицу на спину? – Варя приготовилась обмакнуть иглу в краску, подвинула столик ближе.
– Да, изобрази большого могучего орла в горах, пожалуйста, – стянув камуфлированную майку, Игорь мысленно предупредил:
“В красителе содержится сильнейший заколдованный яд. Он убивает всех, кто отказывается служить Господину”.
“Нас не услышат?” – испугалась девушка.
Ее пальцы замерли на лопатке Игоря.
“У нас защищенная выделенная линия, – заверил мужчина. Незаметно для Марьи Степановны, он показал татуировщице Кровавую Слезу. – К красному волшебному камню прикасалась вампирша, которую убил этот яд. Попробуй узнать его, найти и отделить от краски”.
“Я попытаюсь”, – согласилась Варя.
Девушка начала произносить тайное заклинание, и агент услышал в ее мысленном потоке невнятный заглушающий шум, служащий защитой от телепатической фиксации. К ее удерживаемой над плошкой ладони поднялась прозрачная капля и остановилась, не прикасаясь к коже.
“Получилось!” – обрадовалась юная волшебница.
Отправив ядовитое вещество в землю, она приступила к татуировке.
Спустя полтора часа Игорь познакомился со сделанной татуировкой и остался не очень ею доволен.
– Аист на крыше, а не горный орел, – ворчал он, рассматривая упитанного орла, обозревающего из гнезда заснеженные вершины. – Не хватает младенца в кульке.
– Я хотела сказать своим рисунком, что у каждой птицы должно быть семейное гнездо, – трепетно объяснила Варя. – У вас пока нет гнезда, и это плохо. Надеюсь, однажды вам захочется его свить. Младенца, то есть птенца, я могу дорисовать, если хотите.
– Не надо мне пока младенцев и птенцов! – Игорь отмахнулся от мысли о малыше, как от страшного проклятия. – А как же заговор? Мне обещали магическую защитную татуировку!
– Никто не сможет выстрелить вам в спину, – Варя погладила орла.
– Стало быть, в лицо мне стрелять можно?! И нужно!
– С лица в вас и так не выстрелить. Вы увидите и убьете врага прежде, чем он успеет прицелиться, – беспокойно улыбнулась Варя.
– Красивый получился орел, – вступилась за девушку Марья Степановна. – Не понимаю, что вам не нравится, Шота.
– Берегись, если твой заговор принесет мне нежданчик в виде ребенка! – пригрозил Игорь, надевая майку.
Он переигрывал. Давние страхи вперемешку с легендой прикрытия составили взрывоопасный коктейль.
“Больше не ввязывайся в разборки диких вампиров, вылезших из одной пещеры. Пусть сами решают свои разногласия. Ты, вообще, лучше никогда не лезь в драку”, – предупредил он напоследок.
“Я должна была помочь другу”, – оправдалась девушка.
“Запомни, Варя, помогая одному другу, ты рискуешь приобрести миллион врагов. Подумай, оно тебе нужно? А еще реши для себя, насколько ты можешь доверять своему приятелю”.
“Алайни прав. Я точно знаю”, – уверенно ответила Варя.
Взволнованный донельзя Игорь поспешил выйти на улицу.
***
Алайни
Серый в яблоках конь настороженно фыркал, обеспокоенный присутствием в конюшне вампира. Алайни осторожно провел жесткой щеткой по его крупу и отдернул руку, отслеживая реакцию животного. Коню не нравилось, что за ним приставили ухаживать хищника, но он терпел, и только для острастки дергал задней ногой. Вампир тоже не был в восторге от грязной работы. Он брезгливо морщил нос от запаха навоза и шипел, пугая остальных лошадей, которых ему предстояло почистить и накормить овсом.
Хорошо еще, что его не определили в свинарник. За неделю в лагере наемников прибавилось людей и животных. Между палатками гуляли куры, гуси и индейки, которых нельзя было ловить. На пастбище за полигоном паслись коровы, козы и овцы, которых запрещено было кусать. В широких лужах, образовавшихся после ливня перед общежитиями, нежились неприкосновенные свиньи.
Встречаться с принцессой юноше тоже запретили, хоть на нее он охотиться не собирался. Ответ Ниллин на его длиннейшее любовное послание уместился в две строчки: “Нам нельзя больше видеться, Воин Сумрачных Гор”. Нетрудно было догадаться, что девушка написала его под диктовку отца.
Господин не жаловал Алайни. Называл его в приватной беседе и на людях возмутителем спокойствия, переполошившим лагерь, и тощей разрушительной силой. Будто разрушительная сила непременно должна быть толстой, как старый тролль. Алайни и так заметно поправился с комбикорма.
Его злейшего врага Эйлинан, напротив, жалел и оберегал. Юноша видел, как эльф выходил из лазарета с перевязанной рукой, и заподозрил, что Господин угощал залечивавшего раны Толейми собственной кровью. Руслану эльф немного приструнил, и то не ограничил ее бесчисленными запретами. Алайни понял, что глупо уповать на господскую помощь в борьбе с неприятелями.
Молодой вампир больше всего сожалел о том, что по его вине пострадала Варя. Попытка покарать злодея вылилась в затяжную потасовку, где другу досталось не меньше, чем врагам. Заглаживая вину, Алайни каждый вечер приносил девушке-волчице сладкие лесные ягоды. Строгая Марья Степановна не оставляла их наедине и не разрешала им долго беседовать. Боялась, как бы возмутитель спокойствия вновь чего-нибудь не натворил.
Ярко-рыжее солнце клонилось к земле. Закончив работу в конюшне, Алайни снова сходил в лес, чтобы набрать для Вари спелых вкусных ягод. Он старался попутно не обращать внимания на замеченные в темной чаще следы неприкосновенной добычи.
Вернувшись в лагерь и подойдя к лазарету, Алайни проводил удивленным взглядом Шоту, в ярости выскочившего оттуда..
– Заходи, – из палатки выглянула Варя с иглой для накожных рисунков в руке.
Интересно, кого она нарисовала на теле Шоты, раз он так разозлился? Вампира несколько утешило, что не он один пострадал от богатой фантазии девушки-волчицы.
– Я принес тебе ягод, – Алайни положил мешочек со сладким подарком на столик с колесиками.
– Осталось много краски, – Варя выглядела здоровой. Милая улыбка сияла на ее посвежевшем лице. – Подумай, кому принадлежит хвост в кустах.
Девушка ткнула пальцем в свое нелепое творение на его руке.
– Свирепому кэнпану.
– Ладушки. Ты заслужил свирепого кэнпана. Доказал, что не трусишка.
Присев на край железной койки, Алайни нервно зажмурился. Хоть бы Варя сжалилась над ним и не нарисовала дикого кота пляшущим калинку-малинку.
***
Ниллин
Алайни и оборотень Варя из деревни Бродино, получившая из рук принцессы зеркальце в награду за примерное поведение, снова были вместе. Ниллин при вечернем обходе лагеря, прогулке вместе с ручной лисичкой Лушей, сделала неприятное открытие: в лазарете девушка-волчица выводила татуировку на плече Воина Сумрачных Гор. Еще немного, и непросвещенная деревенщина совсем приберет к рукам ее первого рыцаря. Выгнать бы нахалку прочь из лагеря! Пусть возвращается в свою беспросветную глушь!
– Твой случайный молодняк устроил полный бардак в нашем штабе, – утром Ниллин слышала, как Борис говорил на террасе с ее приемным отцом об Алайни и Варе. – Напряги извилины, Эйлан. Зачем тебе нужны чумовые сопляки, не признающие устоявшихся понятий? Толковые взрослые люди, прошедшие огни и воды, – другой базар. Пора пришить безбашенных придурков к Кузькиной бабушке.
– Угадай, Боря, что меня напрягает в твоей брехне? – не отводя глаз от включенного планшета, усмехнулся Эйлинан.
– Че-то не въезжаю, – растерялся хозяйственный распорядитель.
– Моя дочь по всем параметрам подходит под определение “безбашенный молодняк”, – Эйлинан сурово посмотрел на него искоса. – Ее ты тоже посоветуешь убить?
– Все. Я заткнулся. Забей на мои слова, – Борис бочком попятился к двери.
Эйлинан занял странную позицию – решил и дальше защищать как Алайни, так и его врагов, друг от друга, стараться ограждать их от случайных встреч. По мнению Ниллин, лучше бы он позволил им разрешить спор в честном бою. Тогда у нее появилась бы возможность избавить своего любимого рыцаря от злых недругов.
Алайни и Варя не заметили посмотревшей в узкую щелку Ниллин. Говорить с горным воином эльфийке запретил ее покровитель. Долгие взгляды тоже не приветствовались. Но никому было не под силу отнять у нее мгновения его внимания на концерте.
Эйлинан объявил праздник в честь прибытия скудной порции наемников из мира людей, и разрешил Ниллин исполнить любимый танец с условием, что она не будет приближаться к воинам и читать их мысли.
“Горный рыцарь придет на меня посмотреть”, – радовалась девушка.
Глава 2. Пиарщики не едят комбикорм
Алайни
Растворяясь в приятном волнении, Алайни стоял напротив правого края сцены у высокого старого дерева и ждал выхода принцессы. Под трактирную плясовую в исполнении трех старых эльфов, сменивших оружие на народные музыкальные инструменты, отец Ниллин отплясывал на сцене с Мариной, а наемники и их подруги вертелись на лужайке в дурацком танце, напоминавшим прыжки горных коз.
Алайни притаился за деревом, опасаясь, что его собьют хмельные плясуны. Он будет танцевать только с принцессой. Время текло, а Ниллин все не выходила к воинам.
– Встречай важных гостей. Разнуздай, почисть и накорми их коней, – пропищала фея Незабудка, зависая в воздухе над его плечом. – Учти, Алайни, кони безумно дорогие, а гости еще дороже.
Как много стало у него командиров!
Алайни покинул переполненную народом концертную площадку и вышел на подъездную дорогу встречать гостей.
Пара длинногривых белых коней мягко ступала в ногу по влажной дороге. Не производя привычного для ушей Алайни громового топота, кони то скользили по земле, то плыли над ней по воздуху.
Уверенно держащиеся в седле осанистые стройные всадники в украшенных золотым шитьем длиннополых эльфийских нарядах гордо смотрели прямо перед собой. Они не обращали ни малейшего внимания на трещащих без устали лесных птах, снующих туда-сюда через дорогу, и глупых вечерних мотыльков, привлеченных золотыми бликами их роскошных одежд и ярких подвесок на конской упряжи.
“Кто они? Богатейшие аристократы? Королевские придворные?” – в величайшем волнении гадал завороженный зрелищем Алайни.
Подъехав к встречающему, почетные гости остановили коней, соблюдая невидимую линию. Спешиваться они не торопились и хранили надменное молчание.
– Добро пожаловать в империю Господина Эйлинана Иллиэля! – совершив предписанный эльфийским обычаем поклон, Алайни осмелился вглядеться в лица величественных всадников.
Вздох изумления застыл в его груди. Молодой вампир узнал сородичей. Не почувствовал, они были неосязаемы для его ментального чутья, словно бесплотные тени, а именно распознал по плоским крыльям напудренных носов, по хищно сощуренным глазам чуть скошенного к вискам разреза, в которых среди отблесков заката терялись мелкие точки зрачков. Издали почетные гости были неотличимы от эльфов. Они и вели себя вопреки кровному завещанию их народа – не шевелили поставленными торчком ушами, не водили носом, принюхиваясь… Сколько им лет? Не вопрос, а головоломка. Гости точно были значительно старше Алайни, а на пятьдесят лет, или на полтора столетия, ему не удалось определить.
Ближайший всадник медленно повернул голову и внимательным холодным взглядом посмотрел на юношу. В его желтовато-рыжих, как янтарь, глазах переливались темные и светлые крапинки. Вьющиеся медно-рыжие волосы, уложенные ровной волной, через равные промежутки перехватывались темно-зелеными резинками, повторявшими тон его шерстяного костюма. Нос у него был длинный, с отчетливой горбинкой. Губы, несколько широковатые для вампира, совершенно не двигались, точно были нарисованы на кукольном лице.
Не прерывая леденящего душу Алайни безмолвия, рыжий всадник посмотрел на его руку чуть ниже плеча. Свежая татуировка, гордость Воина Сумрачных Гор, которая позволила ему наконец выйти на люди в камуфляжной майке, изображала рычащего пятнистого кэнпана, притаившегося в зарослях. Рыжий на миг призадумался и взглянул на свою левую руку, державшую уздечку. Из-под кружевного манжета рубашки виднелись вытатуированные на белой коже рыжевато-коричневые пятна, присущие диким кошкам. Светлые когти, покрытые прозрачным лаком, были подпилены и скруглены.
Спутник пятнистого раздраженно усмехнулся – ответил на мысленную реплику, и пренебрежительно глянул на Алайни. Лицо у него было немного короче, чем у рыжего сородича, и белее, подбородок – глаже. Блестящие прямые волосы, по черноте сопоставимые с нефтяным болотом, он собирал в длинный хвост. Необыкновенно красивые глаза темно-синего насыщенного цвета мерцали, как искусно ограненные драгоценные камни. От среднего по величине, прямого носа при движении рта почти не разлетались лучики под щеками. Ухмылка тонких бледно-розовых губ жила своей жизнью, не вносила ощутимых изменений в недовольное, настороженное выражение иссиня-белой физиономии. Костюм черноволосого был сшит из темно-фиолетового, как морозная ночь, бархата. Хозяин наряда не оставил на привередливой ткани ни пятнышка, ни вмятины. Будто бы стоял неподвижной статуей в защищенном от пыли дворцовом зале с того дня, как его надел.
Прилежно исполняя обязанности конюха, Алайни взял белых великанов под уздцы и повел их в лагерь. Из последних сил он сдерживал желание обернуться и еще разок взглянуть на необычных всадников. От волнения он спотыкался, скользил на мокрой дороге.
“Они великолепны. Настоящие благородные рыцари. Вот бы мне пойти с ними… Стать одним из них… Я бы все отдал за то, чтобы они позвали меня с собой”.
На самом деле отдавать ему было нечего. Украденные рога прибрежного козла так никто и не нашел. Да и нужны ли важным господам козлиные рога?
***
Игорь
– Караул! Тревога! Спасайтесь, кто может! – на сцену взгромоздился кухонный гном и попытался допрыгнуть до микрофона.
– Ты перебрал самогонки, Гайви?!! А ну кыш! – Марина вцепилась гному в бороду и попыталась спихнуть его на землю.
Упрямый коротышка твердо стоял на ногах, продолжая вопить: “Караул!”
– Братва! Шухер! Пиарщики приехали! Беда, пацаны! Беда! – приковылявший откуда-то пьяный Борис встал перед сценой, высоко размахивая руками и перекрикивая музыку. – Срочно уберите гнома и мегеру со сцены! Сидим тихо, не расходимся. Никому не прятаться! Понятно?!
Готовые разбежаться кто куда “отважные воители” в недоумении замерли. Музыку выключили.
– Шота! – Борис подтащил Игоря к ступенькам опустевшей сцены и вручил ему автомат Калашникова. – Стой тут и стреляй на поражение в каждого, кто попытается смыться.
Реальная угроза в лице лучшего стрелка лагеря вынудила нескольких “смельчаков”, убегавших или уползавших по-пластунски в кусты, вернуться на свои места.
– Не спорю, политтехнологи – страшная сила, – шепнул Игорь Борису, не прекращая следить за притихшими наемниками. – Они могут заболтать до смерти, как историки, или вконец заморочить тебе голову, и ты поверишь, что белое – это черное, а черное – это белое.
– Все хуже, – вполголоса прохрипел браток.
– Куда уж хуже? Ну, подумаешь, прочтут нам занудную политическую лекцию, переоденут нашего шефа, сварганят ему стильную прическу. Круговую подтяжку лица ему вроде бы рановато делать. Заставят нас распечатывать и расклеивать в городах и селах Немейростэна плакаты с его портретом, участвовать в массовых мероприятиях.
– Мо-чить нас будут, – не устоявший на ногах Борис привалился к груди Игоря и всхлипывал, как ребенок, напуганный ночным кошмаром.
– Мать моя женщина, – в сердцах брякнул агент, посмотрев далеко за пределы концертной площадки.
В расфуфыренных наездниках, привязывающих лошадей королевской породы к сишелам, он узнал старых недобрых знакомых.
– Ягуар и Темный Лорд, выходцы из наемничьей элиты, – Симону встревожила бурная реакция коллеги на необычное явление. Просвещая Игоря, девушка не сводила глаз с незваных гостей. В процессе наблюдения она машинально подобралась по-армейски, втянула пухленький животик. – Вампиры, – Симона подумала, что новичку трудно определить расу антигероев, замаскировавшихся под эльфов. – У них нет имен, только клички. Каждый из них стоит дороже, чем вся наша армия. Мы прозвали их Пиарщиками. Они вели предвыборную кампанию правителя Маитимэнна, помогли ему взойти на престол. Ситуация со сменой власти тут почти как у нас. Но не совсем. Эльфы выбирают правителя страны на тридцать лет национальным голосованием. У людей, гномов и прочих народов не спрашивают, нравится им лидирующий кандидат, или нет. Претендовать на трон могут только наследники монарших династий, потомки королей, когда-либо правивших любым регионом планеты. Единого властителя Анлары не избирают уже много веков.
– Сладкая должность вакантна.
– Никто не хочет брать на себя ответственность управления всей планетой. Потому и существуют до сих пор фактически никем не контролируемые земли, где лютуют разбойники и плодятся чудовища.
“Слишком большой геморрой – пытаться наводить порядок в орочьих степях или урочищах гоблинов”, – мысленно добавил Игорь.
“С телепатическим общением пора завязать, – Симона услышала его мысли. – Все разговоры – вслух”.
– Нет проблем.
– Есть, и большие, – встрял Борис.
– Почему вы так боитесь размалеванных клоунов под собачьими кличками? – напоказ удивился Игорь.
– Тихо! – шикнула Симона. – Ягуар и Лорд – представители власти. Советники нового правителя Маитимэнна.
– Хорош правитель, если у него киллеры ходят в политконсультантах. Не удивлюсь, если во время предвыборной кампании его конкуренты исчезали при невыясненных обстоятельствах, кончали с собой от жесткого стресса.
– Мы под колпаком у местного королька, – вздохнула Симона. – Задницы парней с собачьими кличками прикрыты боевой мощью армии его страны. Если их тут грохнут, нам заблокируют возможность открывать порталы и уничтожат лагерь.
– Нас не догонят, – усмехнулся Игорь. – У эльфов нет тяжелой артиллерии, авиации, баллистических ракет.
– В армию Маитимэнна зачислены три тысячи драконьих всадников, – предупредила Симона. – У нас есть одна Ровена, и та шьет наволочки для декоративных подушек на далеком вулканическом острове. Вышколенные драконы сработают по нам не хуже бомбардировщиков, истребителей или военных вертушек.
– Раз к нам приперлись Ягуар с Лордом, добра не жди, – твердо произнес Борис. – В прошлом году они положили половину лагеря… Ничего… Им воздалось за наших братанов. Было трое, стало двое.
– Лидер Пиарщиков по кличке Серый Туман сразу после выборов куда-то делся, – перевела Симона.
– Никуда бы он сам не делся, – поправил Борис. – Пришили его.
– Одни наши воины думают, что это была месть, а другие…
– Че тут думать? Мозги парить! – Борис перебил Симону. – Свои его чпокнули из-за бабла. Общак не поделили.
– Прошел слух, что новоизбранный правитель отблагодарил пиар-команду за свою победу на выборах баснословными деньгами и несметными сокровищами, – расшифровала Симона. – Долю каждого политконсультанта эльфик четко не определил. Парни с собачьими кличками не смогли разобраться, кто сколько заработал, и разругались в пух и прах. Или Серый Туман присвоил слишком много. Короче, произошел конфликт, и Туман развеялся. Лидером пиар-команды стал Ягуар.
– Банальная история, – кисло улыбнулся Игорь, – но я в нее верю.
– Затыкаемся, – Симона схватила его за нижнюю челюсть и сжала пальцами губу. – Они идут. Забудь об инициативе, Шота. Пиарщики не едят комбикорм.
