Ольга Вешнева
Свет призрачной звезды. Часть 2. Мрак багрового заката
Глава 1. Собрание
С того момента, как власть на планете Вела захватил нелианец по имени Эйнар Норри, прошло немало времени. Продолжался период относительного затишья, который, впрочем, нельзя было назвать спокойным. Морозный сезон, несущий восстановительный отдых изрядно пострадавшей от пожаров, кислотных дождей и голодных велян растительности, понемногу вступал в свои права.
В городе Номинобин, столице Велы, ночами властвовали холодные ветра. Да и днем тонкая наледь покрывала темную рыхлую почву и скрученные, съежившиеся от холода, травы и цветы, оттаивала она редко. Обледеневшая газонная трава из ярко-зеленой стала серо-голубой, но ее нежные травинки не отмирали. Каждое утро, прорывая тонкую корочку льда, они поднимались навстречу тусклому небу.
Снег не выпадал. Его словно удерживал в плену грязно-серый туман, обволакивающий небо сплошной пеленой, сквозь которую иногда просвечивали матовые круги “солнца” Идпинотена или “луны” Мокрокуса. Снег стал таким же заложником обстоятельств, как вершители новой истории велянского государства: Лариса, гостья с далекой Земли, ставшая пленницей в горном дворце правителя; отважный добрый рыцарь Кэм и повстанческая армия, скрывавшиеся в бункере на осадном положении; жестокий завоеватель Эйнар, не способный освободиться из-под гнета нарастающих проблем и нереализованных амбиций; командир боевых роботов Ю Сто, отправленный с ведущими подразделениями железного войска в Афпотед для охраны строящегося инкубатора.
Простые велянские обыватели тоже не чувствовали себя свободными, они влачили полуголодное существование в атмосфере панического страха. И в тех регионах, где обстрелы с воздуха давно прекратились, и в тех, где всегда было относительно спокойно, веляне ждали новых атак военной техники. Тревожно замирали их сердца, когда жители перешептывались, собравшись на совет в ненадежных укрытиях, говорили о скором пришествии новой беды – всеобщего голода, предвестником которого стали первые сильные заморозки.
***
Обилер
В помещении бывшего продовольственного склада царил полумрак.
Обилер Таркеша медленно прохаживался по длинной и узкой упаковке из-под центрального стержня двигателя космического корабля, поставленной у стены в качестве своеобразного постамента. Каждый шаг лидера повстанцев отзывался звонким грохотом, словно движение гигантского робота с непрорезиненными конечностями. Его лицо, освещенное бликами небольшого светильника, заправленного бекимусовым маслом, казалось угловатым и иссохшим из-за впалых щек. Нос будто вытянулся, стал тоньше. Поредевшие от частого нервного чесания и выщипывания усы топорщились, как щетина дапатитии. Лишь густые курчавые волосы, сильно отросшие и собранные под резинку на затылке, несколько скрашивали увядший облик законного правителя Велы в изгнании.
Время от времени серьезный и задумчивый Обилер блаженно улыбался. В ответ на его старания вытряхнуть из себя недопустимую веселость, улыбка растягивалась еще шире. Сколько бы ни обвинял он себя в беспечности, ему так и не удалось подавить бурную радость от предстоящей встречи с бывшими коллегами. В свое время представители различных политических течений единогласно избрали Обилера главой парламента и оказали ему незаменимую поддержку в деле продвижения инициированных им реформ. Теперь, когда после долгих поисков их удалось найти и доставить в бункер, Обилер назвал предстоящее собрание не иначе как судьбоносным. Оно могло помочь войску Сопротивления преодолеть тупиковую ситуацию, а также развеять его личные сомнения насчет пользы эксперимента по внедрению гостьи с Земли в штаб врага.
Наконец бывшие заседатели парламента вернулись с торжественного приема, организованного его дочерью Виалой и полунелианкой Нивией. С трудом ориентируясь во мраке, дамы и господа начали степенно проходить в помещение склада и рассаживаться на пустые контейнеры для продуктов, поставленные рядками как скамьи. Когда все приглашенные заняли свои места, Обилер не нашел среди них Кэма. Отсутствие сына не удивило его. Кэм сомневался, что возвращение в столицу известных политиков, позорно сбежавших из города после захвата власти нелианцем, изменит к лучшему текущее положение дел.
Обилер крепко стиснул кулаки, помогая себе сосредоточиться, и провозгласил:
– Уважаемые заседатели парламента! Друзья и соратники! Мне трудно говорить о радости, которую я испытывал всякий раз, когда узнавал, что еще одному из нас посчастливилось выжить в этой ужасной войне.
– Ты бы лучше потрудился объяснить, с какой целью твои бойцы вытащили нас из надежных убежищ и привезли в гнилую дыру, – перебил Нюмфик, один из наиболее уважаемых политиков.
На его резко постаревшем, небритом и пересеченном глубокими морщинами лице скорчилась гневно-брезгливая гримаса. Он поднялся с контейнера, хрипло сопя и опираясь руками на колени, и продолжил возмущаться, выбравшись в круг света:
– Обилер, признай, ты со своим новым окружением загнан в ловушку! Прекрасно понимаешь, что обречен на гибель, и хочешь, чтобы мы разделили твою участь. Намерен лишить нас последнего шанса на выживание. Задумал отнять жизнь у тех, кто преданно внимал каждому твоему слову, кто одобрял твои бредовые идеи и способствовал их воплощению в жизнь? Нет! Нет! Нет! То, что нас похитили, это уже преступление. Но я не верю, что ты осмелишься удерживать нас здесь силой как злейших врагов. Или ты способен на худшее? Ответь, господин правитель! Парламент ждет услышать правду вместо лжи, которой во время торжественного завтрака услаждали наш слух твои воины.
– Да! Ответь, почему ты решил погубить нас? В чем наша вина? Лично я виноватой себя не чувствую, – всплеснула руками Лотэна, эксцентричная дама с засаленной высокой прической.
– Признаюсь, я искренне удивлен вашей реакцией на приглашение, господа, – Обилер выправил сбивающийся голос. – Я вынужден извиниться за то, что мы без предупреждения извлекли вас из укромных мест. С недавних пор вылазки на поверхность стали еще более опасными – почему, объясню позже. Воины спешили увезти вас как можно быстрее, пока их не обнаружили вражеские роботы-разведчики. Им некогда было уговаривать каждого из выбранных гостей отправиться в путь. Теперь я вижу, что совершил серьезную ошибку, рассчитывая на вашу помощь. Поверьте, если бы развитие ситуации на планете не угрожало катастрофическими последствиями для всех без исключения велян, я бы никого из вас не побеспокоил.
– Не думаю, что мы сможем тебе помочь, – заявил бывший советник правителя Уктик, длинный тощий старик с густыми черными бровями, сросшимися на переносице. – Требуем немедленно вернуть нас обратно.
– А я предлагаю выслушать мнение их специалистов о том, какая опасность нам грозит, – мягко выступила Лотэна.
– Опасности угрожают нам всегда и везде, – не торопился соглашаться Уктик. – Поэтому я не надеюсь услышать от Обилера нечто новое. Время красивых речей и сказочных перспектив давно прошло.
– Мы просто обязаны узнать, о чем нас хочет предупредить Обилер, – напористо продолжала Лотэна, поправляя свалившуюся набок прическу.
– Согласен, – поддакнул Элтекс, молодой рыжебородый мужчина.
Некоторое время похищенные оживленно спорили между собой. Воины Восстания не вмешивались в спор, некоторые из них адресовали Обилеру то одобряющий кивок, то дружескую улыбку. Сам Обилер чувствовал себя подавленным и находился на равном удалении от тех и от других.
– Речь пойдет о нашем общем враге, – он заговорил, дождавшись относительной тишины. – Точнее, о биологических изменениях, связанных с наступлением периода зрелости.
– Только не говори, что он линяет, – с жесткой иронией произнесла круглолицая пожилая женщина из третьего ряда.
Она приподнялась и вальяжным жестом стряхнула белый пух с плеча: у семерых детенышей дапатитии Пати, домашней любимицы Обилера, свободно гулявших по центральной части главного бункера, началась первая линька.
– И не нужно засорять наши головы всякой бессмыслицей, – продолжил насмешку Уктик.
– Правильно, – хохотнул Нюмфик, помахивая крышкой от контейнера. – Мы должны найти способ покинуть планету, пока Эйнар не добрался до нас. Если у тебя есть исправный космический корабль, мы готовы прямо сейчас загрузиться на борт и отправиться в полет.
– У Эйнара не бывает линьки, нелианец не дапатития, – Обилер возвысил голос и сомкнул пальцы в плотный замок. – Вступление нелианца в новый период жизни сопровождается усилением способности энергетического воздействия на живых существ. Эйнар учится убивать велян с помощью энергетической волны на большом расстоянии.
– Ну и что! – разочарованно воскликнул Нюмфик, – Не все ли равно для любого из нас, каким способом он нас убьет!
– Главная опасность заключена не в способе убийства, – сдержанно возразил Обилер. – Рост энергетической силы позволяет Эйнару обнаруживать живые объекты независимо от преград, за которыми они находятся. Надежные подвалы укроют вас не лучше полевой травы. Нас пока спасает от обнаружения слой грунта и пласты чепалных горных пород. Но поведение Эйнара свидетельствует о том, что ему известно расположение секретных тоннелей. Иногда он высаживается с корабля вблизи основных выходов из бункера. Он словно напоминает нам, что повстанческое войско пока существует только благодаря его решению сохранить нам жизнь. Мы все оказались в ловушке.
Поэтому, пока не найден способ уничтожения захватчика, нам, как принявшим свыше обязанность заботиться о своем народе, нужно попытаться наладить общественную жизнь, несмотря на суровые обстоятельства. Мы должны остановить процветающие мародерство и разбой, организовать доставку продовольствия из уцелевших регионов в опустошенные. Вот почему я обратился за помощью именно к вам. Уважаемые заседатели парламента, вы обладаете множеством полезных знакомств. Для осуществления поставленной задачи моей армии не хватает ресурсов. Используя свое влияние, вы можете привести к нам опытных специалистов, которые займутся доставкой транспортных средств и топлива в хранилища бункера.
Кроме того, нам необходимо сформировать новое правительство, способное управлять государством в чрезвычайных условиях. В противном случае веляне скоро начнут убивать друг друга из-за кусочков бекимусового плода.
– Уже убивают во Мкеполмине, откуда я родом. Ваша информация устарела, – горько вздохнула дама в шерсти.
– Веляне превращаются в диких зверей. Процесс невозможно остановить, – размахивая темными жилистыми руками, утверждал Нюмфик. – Времена, когда народ признавал государственную власть, канули в небытие. Да! Еще не так давно был Совет Мудрецов, был Правитель, был Парламент и множество властных структур. Теперь у велян не осталось ничего, даже веры. Я не устаю поражаться твоей наивности, Обилер! Ты не вернешь время, когда граждане носили тебя на руках. Народ Велы не нуждается в подпольном правительстве. Каждый из нас пытается выжить так, как ему удобнее, сам по себе. Никто не согласится пожертвовать запасами продовольствия, накопленными с великим трудом, в пользу бедствующих незнакомцев.
– Не верю! – раскатистый бас Обилера пронесся по складу оглушительным гулом. – И никогда не поверю в то, что веляне поступились Заветами Мудрецов!
– Поверишь, когда проснешься, – негромко сказал Уктик. – Если наберешься отваги и выйдешь в народ, берегись, как бы любимые избиратели не свернули тебе шею. А пока ты еще не пробудился от зимней спячки, верни нас туда, откуда мы были похищены. И компенсируй наше, наверное, уже разграбленное имущество.
– Позвольте уточнить, господин Уктик, – резко вскочила Ралина, жена Обилера. – Что касается выхода в народ, этого мы не можем себе позволить. Блокировка сознания стала бесполезной. При непосредственном энергетическом контакте Эйнар получит любую информацию из нашей памяти. Мы обязаны защитить секретные сведения. Вот по какой причине мы не покидаем убежища. Надеюсь, вы поняли, почему для нас так важна помощь. Я лично призываю вас стать нашими помощниками на поверхности.
– Мне все понятно, но я вынужден отклонить нелепое предложение, – холодно ответил Уктик. – У вас достаточно разведывательной техники для получения свежей информации.
– Нам нужны не разведчики, а помощники, – повторил за женой Обилер.
– Нам самим не помешает помощь. А пока не удается помогать даже самим себе, логично предположить, что мы не сможем помочь и вам. Оставайтесь дальше в ловушке, а мы попробуем выжить, доверяясь вечной природе, как дикие животные. И если нам суждено погибнуть, то мы умрем свободными, а не рабами прогнившей железной норы.
– Что же. Я обязан уважать ваш выбор. Идите с миром туда, куда считаете нужным.
– Во мне еще осталась гордость, в отличие от вас, господин народный любимчик, – указывая корявым пальцем на Обилера, скривился Уктик. – Я не пресмыкался перед нелианцем.
Взгляд Обилера метнулся к распахнутой двери, обозначенной белой полосой света на полу.
– Теперь каждый вправе гордиться собой и жить на родной планете так, как ему нравится, благо жизнь эта будет недолгой. На Веле скоро не останется места для велян, – пропыхтел вспотевший Полководец Латлин, проскользнув вслед за своей дрожащей тенью. – Эйнар намерен возродить нелианскую расу.
– Каким образом?! – ошеломленный Уктик едва не прикусил язык. – Разве Эйнар не единственный выживший нелианец?
– К сожалению, нет! – уверенно ответил Латлин, подбежав к Обилеру. – Я получил неопровержимое доказательство того, что Эйнар не одинок. В резиденции правителя он живет вместе со своей женщиной. Убедитесь сами! – Полководец направил на стену голографическую проекцию из передатчика, прикрепленного к запястью правой руки.
Одни из собравшихся начали громко восклицать, другие утратили от изумления дар речи, когда увидели четкое изображение девушки, стоящей на припудренном инеем балконе. Особенно внимательно в проекцию всматривались Обилер, Ралина, Нивия и Виала. Они смотрели и не узнавали земную девушку, обладающую редким талантом обратить в шутку любую грустную новость. У той упавшей с неба девушки были очень добрые глаза. Когда она смеялась, в них танцевали веселые огоньки.
Теперь ее взгляд отталкивал. Это был типичный нелианский взгляд: исподлобья с небольшим прищуром, суровый и пронзительный. Не только во взгляде, но и во всем ее облике угадывалось нечто чужеродное. Напряженная, склонившаяся к резной преграде, она будто застыла перед молниеносным броском. На изящных руках, опиравшихся на причудливую каменную ветку, обозначились мускулы. Существо, сотканное из нитей трехмерной проекции и смотрящее в пустоту, выглядело безжалостным.
Обилер заподозрил, что Лариса не просто позаимствовала черты поведения Эйнара для успешной маскировки. Она породнилась с ним, стала его подобием. Учитывая, что благочестивые веляне предали Заветы Мудрецов, стоит ли удивляться тому, что пришелица с жестокой порочной Земли перешла на сторону убийцы ее отца, тем более в ней живет одна треть генов нелианской бабушки. Обилер заподозрил, что их земная помощница передала Эйнару информацию о военном бункере, но пока не торопился с окончательным выводом.
– Мне удалось расшифровать информацию блока памяти лангебютена, – воодушевленно продолжал Полководец Латлин. – Так нам стало известно, что тщательно охраняемый объект в Афпотеде – это инкубатор, а нелианская женщина не защищена марсианским симбионтом. Роботам приказано ее оберегать. Она уязвима, поэтому Эйнар скрывает ее от велян. Мы должны ее убить! – Латлин взмахнул рукой и проекция на стене, сжавшись, прыгнула на потолок. – Уничтожить прежде, чем кровожадные твари начнут размножаться. И мы это сделаем! Сегодня! Взорвем дворец. Я приказал Имтину подготовить взрывчатку.
Виала заметно побледнела и с подозрением взглянула на своего возлюбленного лесного инженера Тотила, который воинственно усмехался, слушая Полководца. Девушка попятилась к двери, размышляя о том, как предотвратить беду и при этом сохранить тайну подруги.
– Нам не подобраться к дворцу незамеченными, – спокойно возразил Обилер. – И даже если мы успеем доставить взрывчатку, Эйнар вывезет девушку на марсианском корабле прежде, чем произойдет взрыв.
– Я все продумал, – уверенно продолжал Полководец. – Вражескую технику на ближайшей территории мы нейтрализуем посредством ресолкового излучения. Эйнар в то время будет охотиться далеко от столицы, он не успеет спасти нелианскую женщину.
– Нет. Я не дам согласие на проведение столь рискованного эксперимента. Представь, а вдруг попытка окажется провальной. Тогда Эйнар уничтожит нас. Вероятно, он вообще разрушит всю планету. На данном этапе я считаю целесообразным взорвать инкубатор.
– Это бессмысленно. Будет построен новый инкубатор, – разгоряченный Латлин не уступал.
– Но мы выиграем время. Относительно мирное.
– Для чего? Что изменится? Прилетят марсиане? – зло усмехнулся Латлин, вытирая никогда не снимаемыми с рук перчатками пот со лба и шеи.
– Возможно и прилетят, – тепло улыбнулся Обилер.
– Нет! Не стоит и надеяться. Их в нашей галактике давненько не бывало.
– Они должны заниматься поисками исчезнувшего корабля. Послушай, Латлин, как конструктор боевой техники, ты знаешь приблизительную стоимость “Марии Громовой”.
– Да, Обилер, я имею представление о цене кораблей подобного класса. “Мария” стоила бы намного дороже любого из них, но ее не выставляли на продажу. Марсиане не продают свои боевые корабли. Подозреваю, что нелианец сумел захватить корабль.
– Твои подозрения верны. Кроме того, это их государственная тайна, которая ценится дороже любого товара. Поиск угнанного корабля приведет марсиан на Велу.
– Ты неисправимый оптимист, Обилер.
– А твои решения необдуманны, Латлин.
– Нам необходимо убить нелианку.
– Не сейчас. Поговорим об этом позднее, – Обилер повернулся к зрителям. – Думаю, теперь уважаемые гости предупреждены о существующих опасностях и могут возвратиться на прежние места. Так кто из вас желает вернуться?
Зал ответил звенящей тишиной, даже Нюмфик перестал кашлять. Заостривший внимание на лицах ближайших сподвижников Обилер не заметил, как Виала бесшумно выскользнула за дверь.
Глава 2. Изоляция
Лариса
С раннего утра Ларису донимали печальные мысли. Время начинало помаленьку стирать земные впечатления из ее памяти. Все реже она вспоминала дом, родственников, друзей. Совесть с прежней неумолимостью пытала ее.
Лариса дышала свежим морозным воздухом, пытаясь отбросить сомнения и заставить себя перейти к активным действиям. Ждать она больше не могла. Пришло время идти напролом и не куда вывезет кривая, а по прямой намеченной траектории. Даже если эта траектория приведет к уничтожению Эйнара Норри, очаровательного лапочки (внешне), но злобного вредителя (в сущности).
Земная гостья не отказалась от выполнения задания, не предала надеющихся на ее помощь велян. Она стремилась достигнуть цели, прекратить войну, но все еще не понимала, как это сделать.
Боялась влюбиться безрассудно, потерять голову от любви. Лариса словно предчувствовала, что роковая страсть к Эйнару погубит ее совесть, ее душу и эту прекрасную планету. Засыпать и просыпаться в объятиях красавца нелианца, принимать его заботу и чувствовать его любовь… Что может быть лучше и хуже одновременно? Научиться не вспоминать о том, как рыжий хищник съел ее отца на борту космического корабля, “поблагодарил” за спасение жизни.
Лариса думала, что ей не удастся скрыться от ужасных воспоминаний, от болезненных чувств. Похоже, удалось. Как будто не произошло той страшной трагедии, перевернувшей ее жизнь. Открывая глаза с первыми лучами солнца, Лариса смотрела на пробуждающегося Эйнара, любовалась нежным сиянием его бирюзовых глаз и не представлялась ей пугающим видением-воспоминанием кровь ее отца на этом невыносимо прекрасном лице. Что с ней случилось?
Встречая рассвет на балконе, она укоряла себя в том, что слишком долго жила в плену иллюзий. Напрасно мечтала об альтернативных путях решения проблемы, чтобы и война прекратилась, и Эйнара не пришлось убивать. Напрасно она гордилась воцарившимся на планете странным перемирием, считая его личной заслугой нелианца. Веляне продолжали гибнуть по вине Эйнара, пусть и в меньшем количестве.
Добраться до пункта межпланетной связи и позвать на помощь марсиан. Только их оружие способно противостоять боевой мощи построенного на Новом Марсе корабля, названного ее отцом в честь любимой погибшей жены. Именем ее матери. Только их оружие может разрушить защитную структуру симбионта ремаса, полученного Эйнаром от друга ее отца, юного марсианина Венилэиктау, или просто Веника, угнавшего корабль с военного завода.
Непростое положение Ларисы усугублялось отсутствием известий о судьбе повстанцев. Каждый раз, мысленно вопрошая: “А Кэм еще жив?”, она утешала себя утвердительным ответом. Эйнар похвастался бы расправой над противником, таким был ее аргумент. Казалось, она не переживет отрицательного ответа. И это тоже любовь? Видимо, да. Лариса тосковала по милому доброму парню, настоящему рыцарю без страха и упрека, защищающего родной мир.
Эйнар изменился к лучшему благодаря ее стараниям. Но, увы, красавец нелианец не отказался от продолжения войны. Он по-прежнему мечтал властвовать на чужой планете, жители которой отказывались признать его своим повелителем. Натравил на велян армию машин и лишь частично согласился остановить процесс разрушения прекрасного мира. Поддался влиянию любимой девушки. Испугался, что резкое ухудшение экологической ситуации навредит ее здоровью.
Он так добр с ней, но готов уничтожить целый народ. Чужой народ. Нелианские гены бабушки и маскировочный симбионт Нивии помогали Ларисе продержаться в роли ему подобной. Закаленная шпионская выдержка тоже шла на пользу. А еще… все те нежные чувства, что начинали в ней порхать трепетной стайкой бабочек всякий раз, когда Эйнар ласково прикасался к ней. С каждым днем она все сильнее жаждала его близости, стыдясь признаться в том самой себе. Ей нравилось сгорать в пламени быстрой и резкой, азартной хищной страсти.
Убить Эйнара и спасти планету Вела от жестокого завоевателя? Или продолжить дающие пока еще слабый результат попытки спасти великолепного красавца от него самого и прекратить войну без мучительного выбора. Ну разве может нежное сердце земной интеллигентки решить, кем из двух поклонников она должна пожертвовать? Кому подарить победу и любовь – рыцарю светлого образа или темному властелину?
Эйнар не охотился на велян. Ларису это утешало. Он питался мясом и энергией диких зверей, иногда телепатически передавал подруге впечатления от своих лесных вылазок. Смотреть его воспоминания было скорее приятно, чем страшно. Лариса понимала, что гораздо хуже охота на местных “людей”.
Рыжий хищник становился ручным и послушным, хоть и пока медленно продвигался процесс его приручения. Каждый новый успех на этом нелегком поприще так радовал земную шпионку, что вновь и вновь она готова была принимать нелианского завоевателя как любимого мужчину, как часть своей жизни, почти семейного счастья.
Она хотела спасти его, и не могла сказать об этом прямо, раскрыть свою тайну и поделиться планами. Не могла объяснить, почему Эйнар должен отступить, сойти с тропы войны. Не могла признаться, что его ждет, если он продолжит бурную разрушительную деятельность. Надеялась, что нелианец все и сам поймет, увидит, как он движется к краю пропасти. Эйнар не видел и не понимал. Ее намеки оставались без внимания.
Лариса чувствовала, что нельзя открыть ему правду. Не примет он земную мстительницу как равное существо. Не простит обмана. Убьет и съест, а потом оближет кровь с красивых длинных пальцев и очистит с помощью защитных нитей симбионта невероятно прекрасное лицо.
Служившие нелианцу машины стали внимательнее наблюдать за “женщиной повелителя”. Лариса почти примирилась с навязчивой услужливостью Бим Бома. Она попеременно считала железного дворецкого то вражеским шпионом, то союзником. А вот низкий полет лангебютена хорошенько встряхнул ее беспокойные нервы. Обычно эти разумные истребители, похожие на бесхвостых скатов с маленькими серповидными плавниками, не приближались к дворцу.
Утром Лариса впервые увидела темно-серый лангебютен так близко. С легким свистом рассекаемого воздуха он появился из-за крыши и, повернувшись набок, пронесся перед балконом. В его темном днище зияли встроенные орудия. Проскользнув между толстыми стволами бекимусов, лангебютен так же стремительно взмыл в небо, как и падал с него, исчез в розовом сиянии зари.
Непонятная тишина, окутавшая планету, все меньше нравилась земной гостье. Напоминала затишье перед бурей или отлив перед цунами.
Ах, как бы Ларису порадовал велянский круглосуточный канал новостей! В земном прошлом она тихо ненавидела новостные каналы, засоряющие телеэфир и занимающие пять кнопок между любимыми сериальным и музыкальным. Раньше она включала земные новости только в дни чрезвычайных происшествий или олимпиад, а теперь готова была до изнеможения смотреть хронику велянских катастроф. Увы, информационные экраны Велы давно ничего не передавали жителям.
Эйнар не посвящал избранницу в свои планы и редко делился ежедневными впечатлениями. Так и протекала жизнь Ларисы: в неведении, в непонимании и тоске, но со смутной недостижимой целью на мысленном горизонте.
Сегодня Бим Бом вел себя особенно деликатно. Обычно бегавший за ней хвостиком робот надолго оставил ее одну, ни разу не поинтересовался, не холодно ли его госпоже, не желает ли она покушать или попить, не нуждается ли в культурной программе изучения древних легенд или городских сплетен двухсотлетней давности.
Лариса начала подозревать, что Бим Бом решил навсегда оставить ее в покое, как вдруг услышала тонкий скрип колесиков.
– Вы все еще грустите, моя госпожа? – тихонько проскрипел Бим Бом, трогательно подмигивая глазами – лампочками, – Могу я вам помочь?
– Сомневаюсь, – грубо сказала Лариса, но вдруг спохватилась и добавила мягче. – Не уверена, что ты сможешь помочь мне.
Враг он или друг, неизвестно. Но заступничество маленького робота не раз спасало ей жизнь.
– А вы откройте мне причину своей печали, – предложил Бим Бом, покачивая головой. – Расскажите, что мешает вам чувствовать себя счастливой. В чем испытываете недостаток или, наоборот, избыток чего угнетает вас. Старый робот проанализирует информацию и выдаст исчерпывающий ответ.
– Благодарю за предложение, Бим Бом, – отцепившись от ледяных перил, Лариса повернулась к невысокому роботу, который был ростом не выше первоклассника. – Я постараюсь объяснить, почему мне так грустно. Не хватает ощущения реальности, – она пожала плечами. – Моя жизнь похожа на жизнь аглорового жука листоверта, который прячется в уютном домике из скрученного листа. Это неплохо. Возможно, даже хорошо. Но с каждым днем я все больше теряю связь с действительностью. Выпадаю из пространства и времени. Мир вокруг живет по неким законам, а я их не понимаю. В нем происходят интересные события, а мне о них ничего не известно. Я живу в своем отдельном мирке, который все быстрее сокращается и, думаю, скоро исчезнет вместе со мной.
– Реальность… – смущенно прошипел Бим Бом, потирая клешни. – Она бывает разная. Виртуальная, например. Поясните, какая именно из реальностей вас интересует.
– Я подразумевала не виртуальную реальность, – с дерзким напором уточнила Лариса, – а настоящую, в которой мы находимся.
– Мы с вами находимся в разных реальностях, госпожа, – робот повысил голос, стремясь уйти от темы. – Вы верно подметили, что каждый из нас обитает в собственном мире. У каждого существа формируется свое представление о прошлом, настоящем и будущем, что в совокупности и составляет реальность, в которой оно живет. Как Вселенная включает в себя множество разнообразных миров, так и сообщество биологических существ состоит из различных индивидуумов, замкнутых в непохожих один на другой мирах.
– Но мое личное мировоззрение может быть широким или узким. Я не хочу, чтобы оно было ничтожно малым. Мне нужна информация о планете, на которой я живу. И не о прошлом, а о настоящем и будущем!
– К сожалению, я не могу выполнить вашу просьбу, – уныло проскрипел Бим Бом.
– Почему? Эйнар запретил рассказывать мне обо всем, что происходит на планете? Да?! Он хочет отрезать меня от мира, и ты ему в этом помогаешь?
– Нет, госпожа, вы неправы, – Бим Бом виновато заглянул красными лампочками в ее глаза. – Я не могу вам помочь потому, что моя реальность не намного шире вашей.
Робот откланялся и выехал в коридор. Мрачная Лариса последовала за ним – не для продолжения диалога, а чтобы согреться. Она была склонна поверить роботу на слово. Похоже, Бим Бом ее союзник… Или мастерски притворяется таковым.
